Полтора человека

Молодой парень неспешно брёл по аллее парка. Его походка была немного неуклюжей, поэтому прохожие часто бросали на него недовольные взгляды и поддавали ходу, чтобы быстрее его обойти. Парень на это только улыбался, хотя в его улыбке не было радости. Только сожаление. Но он любил вот так прогуливаться. Никто ему не мог помешать в этом. И ему нравилось ходить туда. Туда, где он мог забыться приятными воспоминаниями. Хотя, пожалуй, вряд ли это место можно назвать подходящим для такого. Парадные двери городской больницы показались из-за пышных еще крон. Осень уже. Скоро разноцветные листья будут шуршать под подошвами, издавая приятный хруст. А дворники поминать эти самые листья нехорошими словами. Парень сел на скамейку, которую облюбовал пару недель назад и уже окрестил «своей». Ровно столько времени назад его выписали из этой больницы, в которой он лежал почти два года. Два года, которые перечеркнули всю его прошлую жизнь, оставив только воспоминания, которым он мог предаваться. И спрашивать себя снова и снова, почему это случилось с ним. За что? Роковая ночь. Черный мотоцикл. Скользкая от дождя дорога, и обещание друга, что он с ней справится. Невыполненное обещание, результатом которого стал перелом позвоночника. У него был шанс снова стать на ноги. Одноклассники, этот самый друг, который остался цел, девушка, мама – все они поддерживали его, как могли. Но это давалось с каждым днем труднее. Как и труднее верить в обещание, что всё будет хорошо. А потом случилось осложнение, которое и повлекло за собой бесконечную череду дней в койке и снизило шансы стать на ноги. Потом пришла апатия. Следом за ней депрессия, когда любимая девушка просила отпустить её. Отпустил. А разве был выбор? Половина человека не может сражаться за двоих, а она сдалась. Друг, который искренне раскаивался, разумеется, ничем не мог помочь. Но и его поддержка на второй год исчерпала себя. Он просто больше не пришел и перестал отвечать на звонки. Одноклассники уже отметили выпускной, а он всё продолжал находиться в этих четырёх стенах. Единственным человеком, кто не давал ему опустить руки окончательно, была его мать. Она заметно постарела за это время. Тяжелая работа давала о себе знать, но лечение требовало немалых денег. Поэтому и она не могла быть частым гостем в его крохотном мирке. А ему было одиноко. Чертовски одиноко. Он уходил в другие миры, чтобы не оставаться в этом. Много читал и смотрел фильмы. В какой-то момент он начал создавать свои миры. Бумагу и ручку он мог позволить себе попросить у матери. Уже немалая стопка листов лежала у кровати, когда неожиданно началось улучшение. Он давно перестал ждать чуда, а оно свершилось. Еще полгода интенсивной терапии, и он снова может сидеть, потом стоять с помощью вспомогательных средств, а теперь и без них. Он не верил, что когда-то он снова сможет пройтись по этой аллее, но он идет. И неизменно приходит сюда, в это место, где остались его хорошие воспоминания, где остались его дружба и любовь. Потому что теперь у него осталась только мама. И он совсем не знает, как ему жить дальше. Рокот мотора раздался со стороны въезда на больничную парковку. Мотоциклист на черном байке припарковался и снял шлем. Таканори бросило в дрожь при виде этого средства передвижения. Кажется, он больше никогда не сядет на мотоцикл. Он вновь перевел взгляд на мужчину. Точнее, парня, если не врут его очки. Зрение за эти два года очень упало, и теперь без очков или линз он ничего не видел. Но линзы Таканори никогда не носил. Парень был в кожанке и джинсах. Светловолос и, естественно, кареглаз, как и все японцы. Он уже взбежал вверх по ступеням и скрылся за стеклянной дверью входа. «Навещает кого-то», - подумал Таканори. Вскоре мысли о парне сменились обычными, которые постоянно навещают его в этом месте. Из них он был вытащен весьма бесцеремонно. - Оу, прости! Не хотел, - кто-то размашисто приземлился на его лавочку и толкнул бедром. Таканори резко дернулся в сторону, и очки шлёпнулись на асфальт. Он перевел взгляд на этого обделенного глазомером человека, но тот никак не желал фокусироваться. - Так лучше? – очки оперативно оказались на своем месте, а незнакомец, наконец, вырисовался. Брови Таканори поползли вверх. Когда это он успел выйти обратно? - Всё нормально? – блондин с подозрением осмотрел парня. – Стекла целы, ты тоже. Что не так? - Всё так. Спасибо, - Таканори непроизвольно улыбнулся, хотя думал, что уже забыл, как это делается. - Еще и благодаришь? Может, мне стоит еще раз твои очки уронить? – он тоже улыбнулся и подмигнул. - Не стоит. Боюсь, они не переживут еще одного полёта. - Я Акира. Таканори, не задумываясь, пожал протянутую ладонь. - Таканори. - Будем знакомы. - Будем.