Я и мой кот-гей

      Принято считать, что питомцы похожи на своих хозяев, но я и мой кот Ово, наверное, всё-таки исключения. Ведь Ово такой... такой... Брутал, одним словом. Мне иногда кажется, что Ово считает себя лидером в нашей с ним маленькой семье, хотя именно я покупаю ему его любимые консервы, и именно мне он приносит пойманных воробьёв. Однако именно он будит меня от ночных кошмаров, и именно я меняю ему лоток по первому требованию, а Ово, надо сказать, очень требовательный. А ещё он большой и пушистый, с голубыми глазами и белоснежным мехом.       Как я понял, что он у меня брутал? Да очень просто! Примерно год назад коллега по работе рассказала мне о так называемых кошачьих кафе. Дескать, их в нашем родном Токио пруд пруди, и все туристы в диком восторге от возможности побывать в окружении десятка разных кошек и котов. Я тогда подумал, что им – кошкам с котами – наверняка там очень весело, а мой Ово целыми днями один дома сидит. Стало обидно за любимого питомца, поэтому я порыскал в инете и нашёл что-то типа детского сада для котов. Конечно, оставить своё животное без присмотра там нельзя, а вот прийти с ним вместе на пару часов, чтобы тот поиграл с сородичами – пожалуйста!       Тогда-то я и узнал моего Ово с другой стороны. Питомцы в саду вели себя по-разному: кто-то забился в переноску, кто-то тёрся о ноги хозяйки и громко просил уйти домой, кто-то играл с заводными мышками без всяких проблем, а Ово, осмотревшись, твёрдо решил сделать этот зверинец своим прайдом. Всего за пару месяцев еженедельных походов в этот "детский" сад, мой котяра построил там всех. Как только на пороге появлялся Ово, тихони начинали перебираться в уголок с мягкими подушками, активные молоденькие коты то и дело хвастались перед ним добычей в виде игрушечных птичьих тушек, а кошечки игриво переваливались на лопатки, когда Ово проходил мимо, и неоднозначно поигрывали кончиками хвостов. Конечно хозяйки и хозяева тщательно следили, чтобы весь этот флирт так и оставался игрой, а не выливался в новый помёт каждые три месяца, однако через какое-то время мне стало понятно, что самки Ово не интересуют.       Был в нашем кафе один котик. Миниатюрный с дымчато-охровой лоснящейся шёрсткой. У моего Ово шерсть была длинной и пушистой, да и сам он был не из маленьких, иногда даже путали с Мейн-куном, и этот по сравнению с Ово казался просто крохотным. Я его сначала с кошкой даже спутал, но хозяйка сказала, что это самец – Фрэнки. Хозяйка, надо сказать, под стать коту оказалась – тихоня, лишнего слова из неё не вытащишь. За весь последний год только и знаю, что предмет обожания моего Ово – это молодой кот, и зовут его Фрэнки.       Как я понял, что Фрэнки – это предмет обожания Ово? Тут ещё проще! Сначала я думал, что этот маленький котик просто туповат, потому что он то и дело нарывался. Как я уже говорил – все любители вылизаться и поспать, после нашего прихода, быстренько перебирались в специальное место, но только не он. Фрэнки же будто специально игнорировал Ово и занимался своими делами где ему вздумается. Как мой любимец бесился! Ово мог часами наматывать круги вокруг малыша, пытаясь задавить авторитетом, бросался на него с когтями (заботливо подстриженными, естественно), кусал, а однажды даже опозорил при всех...       Я после этого Ово на пару недель перестал водить в кафе, но котяра становился грустнее день ото дня, поэтому долго наказывать я его не мог. И стоило только нам прийти в приличное, так сказать, общество, всё повторилось вновь. Я пытался вразумить Ово: оттаскивал его от Фрэнки, изолировал, проводил воспитательные беседы, но ничего не менялось. Да и хозяйка Фрэнки вместо того, чтобы помогать, только усиленно краснела и изредка осматривала маленького котика на предмет телесных повреждений.       Я бы тоже смотрел на всё это сквозь пальцы, мол, ну играют они так, если бы не одно "но". То, что Ово сделал с Фрэнки всего однажды, через какое-то время повторилось вновь. Конечно, поначалу это были лишь попытки доминировать, показать, кто тут главный самец, однако через какое-то время я заметил, что после традиционной взбучки и действий насильственного характера Ово не слишком-то и хотел покидать противника. Вместо этого, он наваливался на Фрэнки, почти скрывая миниатюрного питомца в белоснежном облаке своей шерсти, и начинал вылизывать тому уши и холку. Тот млел с закрытыми глазами и низким урчанием, а когда время нашего визита подходило к концу, то хозяйка забирала Фрэнки с совершенно пьяным взглядом и торчащим на макушке мехом.       Оказалось, что излишняя ненависть моего Ово была скрытой симпатией. Хотя долгое время Фрэнки лишь позволял себя, эм, любить. Он всегда ждал, когда Ово сам обратит на него внимание и никогда не ласкал моего кота в ответ, предпочитая только принимать ласку. Но так было ровно до тех пор, пока Ово не приревновал.       Однажды мы с Ово пришли в кафе позднее обычного, и нашим глазам открылась картина того, как Фрэнки уже обхаживал какой-то кот! Возможно, это была крупная кошка, но Ово было всё равно. Он обезумел от ревности и валял по полу соперника, пока тот не мявкнул жалобно, прося пощады, и не уполз в уголок изгоев. Стоило только моему коту перевести дух, как около Фрэнки нарисовался ещё один воздыхатель. Ово стойко расправился и с этим, а когда к его маленькому бойфренду попыталась пристать какая-то молоденькая русская, тот сам стукнул её лапой по морде, мол, не для вас, дамочка, роза моя цвела, и пошёл соблазнительной походкой к Ово. Мой котяра даже удивился такому небывалому проявлению инициативы, а после того, как Фрэнки без промедления потёрся лбом о щёки и шею Ово, помечая собственным запахом, брутал совсем растерялся. Что не помешало ему, конечно, наказать дымчатого кота за то, что тот был застукан с любовником, но под конец свидания всё у них закончилось традиционными объятиями и поцелуями. С тех пор не только у Фрэнки уши блестели от чистоты, но и у Ово.       А месяц назад Фрэнки с его стеснительной хозяйкой пропал. Когда они не появились на выходных впервые, я не придал этому значения, однако через пару недель заподозрил, что они сменили расписание походов, вот только в журнале у администратора я не увидел нужной записи ни в один из пропущенных ими дней, а работник кафе отказался давать мне её номер телефона.       Мой Ово загрустил. Я надеялся, что он сможет за этот месяц найти себе нового друга, но после сегодняшнего похода, когда кот всё время просидел около моих ног, с надеждой посматривая на дверь, я понял, что водить Ово сюда больше не стоит, чтобы у питомца не случилось нервного срыва и депрессии.       Я отчаянно пытался придумать, чем бы занять теперь свободное от походов в кошачье кафе воскресенье, когда мои мысли прервал звонок в дверь. Это было немного странно, ведь я никого не ждал. В дверь позвонили снова, и я поспешил открыть, так и не взглянув в глазок.       На пороге стоял... кто-то. Кто-то очень высокий в костюме-тройке, на котором были едва заметны светло-коричневые короткие шерстинки, а подмышкой у него была переноска для животных весёленькой розовой расцветки в цветочек.       – Переноску выбирала сестра, – пояснил незнакомец, когда заметил мой удивлённый взгляд, – у тебя кот есть?       Я смог только кивнуть.       – Большой белый?       Я нервно сглотнул и отступил назад. Незнакомец всё ещё ждал ответа, и вроде бы не собирался бросаться на меня с тумаками, поэтому я снова кивнул. Тогда мужчина на пороге выдохнул облегчённо и открыл переноску. Из неё как ни в чём не бывало выскочил Фрэнки и, увидев выглянувшего в прихожую Ово, побежал здороваться. Я только молча проследил за охровым котиком и за тем, как быстро мой питомец его узнал. Белоснежная шерсть сначала вздыбилась вся, хвост устремился к небу, а через секунду оба кота радостно мурлыкали и тёрлись друг об друга, навёрстывая месяц разлуки. Однако очень быстро их невинные ласки переросли в жуткие непотребства, и не только моё лицо, но и уши заалели от стыда перед незнакомым мужчиной.       Когда я перевёл на него виноватый взгляд, у того на лице читалось явное замешательство.       – Чаю? – предложил я.       На полу моей крохотной гостиной было тесновато и неловко. Коты окончательно сплелись в единый клубок и напоминали кофе, щедро разбавленное молоком, а мы с, как оказалось, настоящим хозяином Фрэнки – Дэйвом – сидели вокруг них.       – В общем, – Дэйв отпил немного напитка из чашки, которая казалась издевательски маленькой в его руках, – надо было утрясти все дела на родине, прежде чем окончательно перебираться в Японию, поэтому Фрэнки был отдан на попечительство Мэй, а когда я вернулся, понял, что с котом что-то не так. Младшая сестрёнка долго не хотела колоться из-за чего это могло случиться, но теперь я её прекрасно понимаю, – мужчина снова посмотрел на Ово и Фрэнки.       Я же не смог заставить себя отвести взгляда от Дэйва, который, не смотря на свою типично американскую внешность, говорил почти без акцента.       – А можно нескромный вопрос? – я снова покраснел до кончиков ушей, но мужчина только кивнул, – а вы с Мэй родные брат и сестра?       – Кровные, – пояснил Дэйв, – отец – американец – успел наследить аж в двух странах. Это долгая история, – поморщился он, – тянущаяся ещё со времен наших дедов и Пёрл Харбор, если захочешь, я её тебе как-нибудь потом расскажу.       Такой неоднозначный намёк на то, что эта встреча может быть не единственной, окончательно ввёл меня в тупик, и мне осталось только прихлёбывать чай мелкими глотками.       – А почему ты назвал его Ово? – попытался поддержать разговор Дэйв.       Я улыбнулся и отставил чашку на низкий кофейный столик. Потом протянул руки к моему коту и поднял вверх, открывая вид на его пузо, покрытое лужайкой светло-рыжего меха. Ово потерпел немного, пока мужчина разглядывал его окрас, напоминающий сваренное деревенское яйцо в разрезе, и, недовольно завозившись, вырвался, чтобы обратно укутать собой Фрэнки.       – Ой, ну простите-извините, что прервали вашу идиллию, – съехидничал Дэйв, я только хихикнул, а потом он перевёл взгляд на меня и хихикать мне сразу расхотелось, – как давно это у них?       – Ну, любовь где-то около полугода, но и до этого они тоже, кхм, общались, – пространно выразился я.       – А как часто у них бывает... любовь? – с намёком спросил Дэйв. Мы оба знали об особенностях кошачьей физиологии.       – Регулярно, – вздохнул я и поспешил успокоить хозяина Фрэнки, – но не думаю, что у них хоть раз было взаправду. То есть, имитация – постоянно, но Фрэнки никогда не вырывался и не мяукал от боли, Мэй всё время проверяла его на повреждения, и я следил, чтобы никто не пострадал. Ово у меня, конечно, несдержанный брутал, но эти времена в их с Фрэнки отношениях далеко позади.       – Слушай, – сказал Дэйв, когда они с питомцем собирались уходить, – я не смогу водить Фрэнки в кафе, к сожалению. У меня слишком много работы. А сегодня... Просто Фрэнки был сам не свой, поэтому я выкроил немного времени, чтобы всё выяснить, но я живу не в Токио, поэтому водить его на свидания в кафе слишком накладно для меня.       – Понимаю, – расстроился я, бросив грустный взгляд на Ово.       – Погоди, это не совсем то, что я хотел сказать, – мужчина вдруг протянул руку и аккуратно взял моё лицо за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Я хотел было возмутиться, но слова застряли где-то в горле, а Дэйв, казалось, не заметил моей реакции, – вот мой адрес, – на столик в прихожей опустилсь визитка, – если вы с Ово захотите нас навестить, то знайте, что в доме всегда кто-то есть: я, Мэй или горничная – поэтому двери моего дома всегда открыты для вас.       Он говорил "вы с Ово" и "для вас", но в глазах читались совершенно другие слова. Он говорил вежливо и отстранённо, но в глазах читалось что-то совсем иное. Я кивнул и попытался улыбнуться, но мысленно пообещал себе, что это была моя первая и последняя с Дэйвом встреча.       Обещать – не значит жениться. В голове звучала только эта мысль, когда я, взяв в охапку Ово, ехал на электропоезде в сторону побережья. После визита Дэйва с Фрэнки я был уверен, что больше не буду встречаться с этим излишне самонадеянным американцем, но у Ово было другое мнение на этот счёт. И мой любимый кот вот уже вторую неделю открыто его демонстрировал. Ово будто знал, куда мы едем, поэтому вёл себя как шёлковый в этот день, а я невольно нервничал. Всё никак не мог выкинуть из головы то прикосновение и намёк во взгляде.       Таксист немного удивился, когда я назвал адрес места назначения, а потом и я удивился, ведь дом Дэйва располагался на самом берегу моря. Точнее, в тихой, и судя по всему, частной гавани. На воде плавно покачивалась пара лодок, ветер трепал мои волосы и забирался под ворот кофты, вызывая мурашки, пока я шёл ко входу. Я ещё никогда не бывал в настоящем деревянном двухэтажном доме.       Дверь мне открыла горничная, и я оказался на пороге просторного светлого холла с лазурными стенами и тёмными деревянными полами – потрясающее сочетание. Пока я любовался домом и выпускал Ово из переноски, горничная успела куда-то пропасть. Где-то на последних ступеньках лестницы мелькнула "хозяйка" Фрэнки – Мэй, она быстро махнула ручкой и тут же исчезла так быстро, что я не был уверен, что мне её присутствие не показалось. Где в этот момент был мой кот тоже было неизвестно, тот учуял бойфренда сразу же после того, как мы зашли в дом.       Мне ничего не оставалось кроме того, чтобы тихо ступать по гладкому до блеска полу и разглядывать попадающиеся на пути детали интерьера. Совсем не японские детали, надо сказать. Всё в доме говорило о том, что здесь живёт кто-то с европейскими предпочтениями. Шариться и заглядывать в закрытые двери мне было как-то неловко, поэтому когда я оказался в гостиной, то просто уселся на диван и чуть не утонул в нём – настолько он был мягкий. Непривычно.       Дэйв появился так внезапно, что я подскочил от страха, сидя на этом самом мягком диване. Мужчина разговаривал по телефону, и судя по тому, что он не удивился, увидев меня в его доме, горничная уже доложила о моём визите. Американец осмотрел меня с ног до головы, и закатив глаза недовольно, взял прямо за руку. Хватка оказалась такой сильной, что мои слабые попытки вырваться, скорее всего, остались незамеченными. Дэйв тем временем выдернул меня с дивана и повёл обратно в прихожую. Похоже, я всё-таки не вовремя...       – Перенеси мою завтрашнюю встречу на три, – диктовал он в трубку, когда привёл к двери, потом выпустил мою руку, почему-то сразу стало как-то неуютно, и пощёлкал пальцами, указав на тапочки, – и, Тоши, когда уже приедут ковры для дома? У меня тут люди без тапок по холодным полам ходят!... А я хочу, чтобы они уложились в неделю... Тоши, я верю в твоё искусство переговоров и любовь к премии... Ну всё, завтра тяжёлый день, выспись... Пока.       Я вежливо делал вид, что разглядываю цветастые тапочки с кошачьими ушками на носках и совсем не слышу разговора, но когда Дэйв прервал звонок, пришлось поднять глаза на него.       – Тапочки тоже выбирала сестра, – пояснил он.       – У неё хороший вкус, – промямлил я.       – Ой ли.       Дэйв последовал обратно в глубину дома, а я пошёл за ним, не придумав ничего получше. Когда мы проходили мимо лестницы, мужчина крикнул на весь дом:       – Мэй! Не будь грубиянкой, сделай гостю чая! – на втором этаже тут же послышался беспокойный топот, я промычал что-то невразумительное в протест, но как всегда остался не услышан.       – Хотя чего это только чаю? – тем временем продолжил Дэйв уже спокойней и повернулся ко мне, – Хиро, ты голоден? Обед лучше попросить у Эйко, боюсь, что Мэй сможет тебя только отравить ненароком. Ой, – он испуганно вскинул брови и закусил губу, – только не говори ей, что я так сказал, хорошо?       Я не смог сдержать нервного смешка и кивнул.       – Ты извини, маковка, у меня хоть и выходной, но всё равно приходится работать, – мужчина потряс телефоном в руке и продолжил, будто не заметив, как мои щёки заалели после того, как он назвал меня маковкой, – так что я очень занят, найдёшь, чем заняться?       – Угу, – кивнул я, а потом телефон Дэйва снова зазвонил и ему пришлось меня покинуть.       Мэй послушалась брата и сделала нам с ней чаю, на этот раз пить мне его пришлось из большой пухлой чашки, вот только вытащить из девушки хоть слова лишнего по-прежнему не представлялось возможным. На мой вопрос: куда убежали коты – был дан лаконичный ответ "туда". Куда "туда", выяснить, судя по всему, надо было мне.       Однако сделать это мне не представилось возможным, потому что уже через пять минут, когда Мэй улизнула снова на второй этаж, меня атаковала Эйко с просьбами пообедать, и судя по настойчивости горничной, когда та накладывала рис с овощами и свежей рыбой в огромную тарелку, моим мнением опять никто не интересовался.       Через какое-то время на кухню заглянул Дэйв, он продолжал разговаривать по телефону, но, увидев меня, улыбнулся и подмигнул. Пришлось подавиться рисинкой, чтоб отвлечь себя от противоречивых чувств, которые вызвал этот мимолётный жест.       Мужчина разговаривал по-английски, поэтому я понимал лишь отдельные слова, поискал в ящиках что-то и вытащил из одного вилку. Я покосился на него, он в ответ состроил виноватое выражение лица и, сев на соседний со мной стул, начал есть прямо из моей тарелки. Я бы возмутился, но к этому моменту уже был сыт до упаду, и мог думать только о том, как же сильно отличаются культуры наших с ним стран – я даже думать не смел, чтобы разговаривать по работе с набитым ртом. Впрочем, ел Дэйв аккуратно, и почти не отвлекался на мой изучающий взгляд. Только когда тарелка опустела, американец смог прервать разговор, и пока ему снова кто-нибудь не позвонил, я поспешил сказать:       – Мне, наверное, пора. Надо найти Ово и собираться домой, – я попытался вежливо улыбнуться, но почему-то не смог.       – Оставайтесь, – тихо сказал Дэйв.       И мне показалось, что в его голосе я услышал не шутливый ответ, а настоящую просьбу, поэтому такой же серьёзный ответ как-то сам слетел с губ, скрывать симпатию к этому мужчине у меня совсем не получалось, хотя я никому и никогда не рассказывал о своих предпочтениях, и уж тем более не афишировал, но было видно, что ему я тоже нравлюсь:       – Я не могу остаться до завтра, утром надо на работу, а первый поезд отсюда идёт только в восемь.       – А я и не говорил до завтра, – он придвинулся близко-близко, и я отчего-то затаил дыхание, – я имел в виду навсегда.