savage.

Я не раз вспоминал, как мои пальцы касались его кожи. Вдоль изгиба талии, очерченного острым контуром кости бедра и сильных ног. Как любовно целовал его выступающие ключицы и словно зверь вгрызался поцелуем в губы, затыкая громкие стоны и мольбы о том, чтобы я остановился. Каждый день я вижу, как он улыбается сотням. Разговаривает ни о чём и смеётся над плоскими шутками Посредственности из соседнего отдела продаж. Вижу, как он закрывает глаза, всякий раз, стоит ему увидеть меня в кафетерии офиса. Проходит мимо, оставляя за собой вихрь холодного воздуха и мягкий запах одеколона, будто меня здесь нет. «Да, меня нет» — думаю я и невольно сжимаю крепче пальцы в кулак, впиваясь короткими ногтями в кожу, прибитый ногами к полу от охватившего оцепенения «Он рядом». Не оборачиваясь, я иду дальше, не видя из-за подступающих комком злости и сожаления, ничего вокруг и не реагируя на вопросы своих коллег. Всё смешалось, превращаясь в диссонанс мерзких звуков, — каждый, как выстрел отдавался эхом, глуша мои собственные мысли. Всё, чего я хотел сейчас — это тишины, и рука сама тянулась к дверной ручке кабинета. Сквозь размытые силуэты и стены, она одна была чётко видна, словно единственный путь к спасению из этого Ада. Громкий хлопок и пустой кабинет встретил меня молчанием, ограждая от хаоса снаружи. Дрожащие пальцы ещё крепко сжимали холодную ручку. — Шигуя… — на выдохе это имя само сорвалось с моих губ и иглой вонзилось в уши, заставляя от бессилия медленно сползти на пол, прислоняясь спиной к двери. Пустой взгляд повёл вдоль серых стен, картин и стеллажей с папками, бесцельно осматривая их, в периферии неожиданно вылавливая очертания рабочего стола с табличкой «Каноджи Амо». «Я помню» Я помню, что в тот день шёл сильный дождь. Сезон дождей застал нас врасплох и к тому времени мы все задерживались допоздна в офисе, разгребая оставленную нам этим идиотом Сакасаки работу по вышедшей полгода назад книге. Ты только пришёл в наш отдел, совсем неопытный. Поначалу я считал тебя абсолютно бесполезным и не понимал, почему Сакасаки, уходя в отставку, порекомендовал тебя нашему издательству, но ты прыгнул выше своей головы и весь отдел остался благодарен тебе за проделанную работу, ведь только из-за твоего упорства мы закончили с отчётами за неделю до сдачи. При каждой нашей встрече ты всегда болтал без умолку, шутил и так ярко улыбался, что я не заметил, как привык, что ты постоянно ошиваешься где-то рядом. Твоя энергия заряжала меня и вместе с тем, что-то глубоко внутри меня боялось её. Я не понимал. Не понимал и так и не понял, как мог влюбиться в мужчину. Я никогда не думал об этом, но ты притягивал меня своей аурой, своим отношением, своей улыбкой, ты заставил улыбаться и меня, но... я всё испортил. В тот день. Я помню, как ты стыдливо прикрывал шею ладонью, когда я заметил этот засос. Рассказывал о своей новой девушке, хотя ранее говорил, что больше не планируешь заводить отношений из-за того, что работа отнимает всё свободное время. Помню твои удивлённо распахнутые полные синевы глаза, когда я схватил тебя за руку. Ты ничего не понимал, как и я. Злость вскипала в моей крови и затуманила разум. Ты говорил что-то ещё, но я не слушал, пленённый тем, как двигались твои губы, — я хотел прикоснуться к ним, я хотел ощутить их тепло, я хотел… И я сделал это с тобой. Прямо здесь, на этом блядском столе. Я изнасиловал тебя до синяков, до ссадин. Я не выпускал тебя, игнорируя твои крики и упиваясь болезненным стоном при каждом своём толчке. И только когда всё было кончено, я заметил их — твои слёзы. Впервые я увидел твоё лицо таким и по-настоящему испугался. «Нет, как я мог такое сделать?» Осознание пришло позже, но было слишком поздно. Кажется, после того, как ты ушел, не проронив ни слова и даже не взглянув на меня, я в слезах не прекращал молить о прощении. «Прости… прости меня… прости меня, Шигуя, прости...» — снова и снова я просил тебя в своих мыслях, и даже не помню, как добрался до дома. Не помню, как провёл целую неделю взаперти, игнорируя все звонки и напиваясь до беспамятства, в бреду вновь и вновь повторяя молитвой твоё имя. Ты не простишь. Я знаю. В своих кошмарах каждую ночь я вижу твоё заплаканное лицо и губы, что никогда более не улыбнутся мне прежней улыбкой. Совершенно разбитый, я проглатываю с болью комок и опускаю голову. — Прости меня... — смиренно бросаю в немые стены. — Прощаю. — тихо раздаётся голос из-за двери.