Романтика, как она бывает

Романтика, как она бывает Лес закончился и его сменили поля. Желтые и необъятные, напоминающие большие озера, наполненные солнцем. Я обвела глазами новый вид и счастливо улыбнулась самой себе по такому случаю. Слава Богам. Как же приятно после недели просмотра кустов, деревьев, травы и прочих атрибутов самого обыкновенного леса увидеть совершенно другой пейзаж. Скоро начнется цивилизация и можно будет поспать на нормальной и, если повезет, мягкой кровати. Сонька мотнула головой и остановилась. Я с удивлением склонилась на один бок и увидела, что прямо перед копытами моей лошади лежало тело, одетое, если судить по ногам и части поясницы, в дорогую одежду. Склонившись на другой бок, я увидела, что это был молодой человек с красивым, по-аристократически тонким лицом. Правда, черты его лица немного портили нос картошкой и большой синяк под правым глазом. Но он был жив. Это вполне можно было понять, как по бледному, но все же нормальному цвету лица так и по едва заметно вздымающейся груди. Я соскочила на землю и с интересом склонилась над парнем. Прикоснулась пальцами к вене на шее. Пульс, хоть и слабый, пробивался сквозь кожу. Живой, просто в обмороке. С чего бы это? Я наклонила голову набок и задумалась о чем-то далеком. Потом встала, поправила складки на платье, взяла в руку уздечку, чтобы помочь лошади обойти молодого человека и не задавать его. Но внезапно тонкая рука с неожиданной силой вцепилась в подол моего платья.  — Помоги, — прохрипел он, не открывая глаз, даже не поворачивая лицо в мою сторону. Я скривила губы и наклонилась, чтобы на этот раз отцепить от подола чужие пальцы. Ну, раз он просит, то почему бы и не помочь? Уже хоть какой-то стимул есть. А если попытается обмануть, то сам виноват и будет. Зато мне в таком случае достанется свежее, почти новехонькое тело для экспериментов и изготовления зелий. Как только тонкие пальцы отпустили льняную ткань, я схватила парня за шиворот и без видимых усилий подняла его в воздух, после чего положила тело поперек седла. Но он снова что-то прохрипел, но слишком тихо и неразборчиво. Я пожала плечами, взяла лошадь за уздечку и повела её вперед, прямо в небольшой городок, уже видневшемуся на горизонте.  — Знаешь, ты всегда была слишком беспечна. Готова помочь кому угодно, лишь бы попросили. И в большинстве случаев ты попадаешь в не слишком приятные ситуации. Санни продолжила рассуждать о том, что не следовало бы мне наступать на одни и те же грабли, перестать витать в облаках и прочее, и прочее. При этом она не отрывалась от дела, продолжая снимать с меня мерки. Мое платье было повешено на спинку стула, я, против правил, все еще была одета в тонкие штаны, легкую рубашку и сапоги, а на руках все еще были тонкие перчатки. Доспех лежал на столе аккуратной грудой, поблескивая в лучах заходящего солнца, заглядывавшего в не зашторенное окно. Я улыбнулась и склонила голову на бок.  — Ну, зато жизнь веселее.  — И ты её этим укорачиваешь, — буркнула Санни, снимая мерки длинны рук и записывая их. — Повязку менять будешь?  — Нет, только платье. И, пожалуйста, сделай рукава более удобными, а то эти все время мешают.  — Просто такие рукава не предназначены для длинных перчаток. Но я что-нибудь придумаю. И добавлю капюшон, он вполне может пригодиться. Я кивнула и наконец-то опустила руки, после чего взяла свое старое, неаккуратно зашитое в нескольких местах платье и надела его. На фоне одежды моя серая кожа смотрелась еще более неестественно, но с этим уже ничего не поделать. Санни, низкая, круглолицая девушка, достоинством которой были рыжие кудряшки, возилась возле стола для лекал и выкроек. Уже прямо на кальке она выводила карандашом ровные и аккуратные линии. Её черные глаза сверкали в предвкушении интересной работы, что меня немного напрягало. Это был человек своего дела.  — Тебе оно срочно нужно? — спросила девушка, не оборачиваясь. — Если да, то платье будет готово к завтрашнему вечеру.  — Будь так любезна. Просто мне уже на следующей неделе нужно быть в Книре, — ответила я, садясь на деревянный стул и по привычке закинув ногу за ногу.  — Ничего себе, — присвистнула Санни, поворачивая ко мне свою кругленькую мордашку. — Хотя ты вполне можешь успеть, если не будешь отвлекаться на всякие приключения. Не отвечая, я склонила голову на бок и прислушалась к неуверенным шагам, раздавшимся наверху. Он спускался по лестнице, не особо таясь или же просто не умея этого. Вскоре недавняя жертва обморока вошла в мастерскую неуверенно оглядываясь, но при этом с интересом осматривая помещение. Мы с Санни следили за ним с не меньшим интересом. Как только парень сообразил, что на него пристально смотрят, то тут же смутился.  — Где я? — спросил он пару минут спустя. Тормоз.  — Ты не поверишь, но в моем доме, — зло сказала Санни и снова повернулась к столу. — Учти, еду ты получишь только через час, и то если уговоришь её готовить.  — Что? — не понял парень и перевел взгляд на меня. Я же в ответ помахала ему рукой. — Вы мне… меня накормите?  — А что мне за это будет? — поинтересовалась я, кривя губы в смешке. — Денег и ценных вещей у тебя при себе нет, это мы уже выяснили.  — Вы что, меня обыскивали? — удивился и возмутился парень.  — Нужно же было тебя переодеть и поискать хоть какие-то документы, удостоверяющие твою личность, — пожала я плечами, а молодой человек покраснел. Видимо, сообразил, почему он чистый и в новой одежде. Прежде чем он открыл рот для новых вопросов, я подняла руку и сказала: — Мыла и переодевала тебя вот эта милая девушка. Мне хватило довезти сюда твое бессознательное тело и проверить одежду, не более. И если ты снова будешь молчать так же, как и при обмороке, то так и быть я приготовлю тебе поесть. Парень закрыл рот и кивнул. От рабочего стола донеслось возмущенное фырканье. Я встала и, отодвинув парня от входа, пошла на кухню. Спасенный молча ступал за мной. Уже через полчаса он с огромным аппетитом уплетал большую порцию яичницы со вчерашним, а то и с позавчерашним хлебом, запивая это все горячим травяным чаем. Я сидела рядом с ним за столом и изучала кулинарную книгу на предмет новых рецептов. Кое-какие новые для меня там были, но в основном все были знакомы и заучены наизусть. Все же во многих землях одинаковая кухня, просто другие ингредиенты.  — Спасибо большое! — сказал парень, допивая чай и отодвигая от себя уже пустую посуду.  — Как только помоешь тарелки, так сразу скажу «пожалуйста», — сказала я, не отрываясь от книги. Парень посмотрел сначала на меня, а потом на грязную посуду. Поблуждав взглядом по комнате, он увидел небольшую бадейку, наполненную чистой водой. Немного подумав, он подхватил тарелку с кружкой и уверенно отправился выполнять подвиг. Я перевернула очередную желтую страницу и без всякого интереса взглянула на рецепт. Посуду он мыл минут пятнадцать. Старательно и руками, даже закусил нижнюю губу от усердия. Я наблюдала за ним, не поворачивая головы. Из-за повязки на моих глазах парень ничего не заметил.  — Садись уже, а то дырку в тарелке протрешь, — сказала я, откладывая книгу. Как только он сел, я спросила: — Так откуда здесь, в небольшом городишке, взялся отпрыск из богатой семьи? Да не просто взялся, а валялся на дороге без чувств.  — Как вы узнали? — спросил парень, переводя взгляд на свечи, стоявшие в канделябре на столе. Было уже довольно темно.  — Да по твоей одежде. Такой бархат, знаешь ли, не у каждого бывает, — ответила я и легонько взмахнула рукой. Просто так. После пятиминутного молчания он заговорил. Да как заговорил. До рассвета его было просто не заткнуть. Сонная Санни утром даже не поверила своим глазам, что парень, хоть и клевал носом, но все равно говорил, словно силы в нем было на пятерых. Я же слушала очень внимательно, отделяя нужную информацию от лишних подробностей. В общих чертах получалось так, что это действительно был парень из богатой семьи. Но начитавшись всяких умных книжек он понял, что жить под заботливым крылом у батеньки это не так уж и интересно и что хочется молодой и тоскующей душе рыцарской и стандартной романтики. Правда после недели «приключений» и ограбления разбойниками он понял, что дома, в общем-то, тоже романтика была, да еще какая, и парень совсем не прочь туда вернутся. Ничего интересного. Мне, если память не изменяет, попадалось уже пять или шесть вот таких вот «недобитых романтиков» и у всех одна и та же история.  — Так вы мне поможете? — с надеждой спросил парень по имени Урхий, с жадностью уплетая завтрак, приготовленный Санни, которая устала слышать не столько парня, сколько урчание его желудка.  — Помочь-то мы тебе поможем и даже больше, — сказала я, в задумчивости поглаживая подбородок. — Ты останешься здесь. Санни как раз нужен помощник.  — Что? — спросил парень, ошарашено на меня уставившись. Хозяйка дома лишь печально вздохнула, даже и не думая со мной спорить.  — А почему бы и нет? Заодно еду отработаешь, — весело ответила я, вставая и подходя к окну. На пороге дверей заднего выхода лежал большой лохматый пес пепельного цвета по имени Зир. Он с печалью в маленьких глазах смотрел на низкий деревянный забор. Мои губы тут же сложились в тонкую линию.  — Но я же могу заплатить, — начал отпираться Урхий, глядя то на меня, то на понурившую голову Санни.  — Ты не поверишь, но денег я не беру, — снова улыбнулась я, оборачиваясь и смотря в синие глаза парня. Нет, деньги то я беру, но сейчас тебе об этом знать не обязательно. — А сам ты до дома точно не дойдешь. Без еды, без денег. Так что тебе просто некуда деваться.  — Но это же не ваш дом! Вы не имеете права здесь решать! — повысил голос отчаявшийся парень, снова глядя на Санни. Раньше нужно было думать, когда романтики захотелось.  — А эта милая леди просто отплатит свой годичный долг. У нее, знаешь ли, сильно развито чувство ответственности, — я посмотрела на потупившую взгляд девушку, которая перестала мыть посуду и вышла на задний двор. Через окно я увидела, что Зир тут же оживился и запрыгал вокруг своей хозяйки, которая счастливо ему улыбнулась. Да уж, этот пес всегда был её единственным и преданным другом. Она слишком отчуждена от людей, так что пришло время пообщаться с ними потеснее. Пусть даже с такими. — Так что деваться тебе действительно некуда. Да и в полную силу насладишься своей романтикой, но под более надежным присмотром, — закончила я, после чего вышла из кухни и поднялась на второй этаж, после чего направилась в выделенную мне комнату с твердым намерением не выходить из нее до самого вечера. Я спустилась сразу же, как только стемнело. В мастерской стучала швейная машинка, а Урхий сидел на кухне и учился чистить картошку. На нем были новенькие штаны из грубой ткани, потертые кожаные сапоги и черная, под стать волосам, рубашка простого покроя. Видимо, он все же смирился со своей участью, потому что после полудня стало вполне тихо и спокойно, поэтому я с большим удовольствием дочитала манускрипт одного черного мага. Как только я вошла на кухню, парень отбросил нож и топнул ногой.  — За что вы со мной так? — жалостливо спросил он у меня. А может и не смирился.  — Зато нормальным человеком станешь и вернешься домой с гордо поднятой головой, чтобы после не менее гордо управлять своим поместьем или что там у тебя, — пожала я плечами, покосившись на свободный стул, но не присаживаясь на него. Стук прекратился и вскоре на кухню вошла Санни с платьем в руках. Она выглядела несколько бледней, чем утром. Значит, весь день не отходила от швейной машинки. Мастер своего дела, способный запомнить все детали заказчика.  — Я закончила. Будешь мерить или отправишься в путь уже в нем? — спросила девушка.  — Поеду уже в нем. Санни, золотко, принеси, пожалуйста, мой доспех, — вежливо попросила я, на что девушка насупилась и скрылась за дверью. Я повернулась к подскочившему Урхию. — Напомни, как выглядели разбойники, что напали на тебя.  — Ну, как могут выглядеть разбойники? — развел он руками, на что я едва не ляпнула, что, мол по-разному. — Немытые мужики, обросшие по самое не хочу, в мешковатой грязной одежде, больше похожей на рванье, на лбу у каждого загогулина какая-то, в руках разное оружие. Как цел остался — до сих пор не понимаю.  — Поверь, через год ты не удивился бы, — сказала я и подняла одну руку, чтобы все замолчали, второй рукой забрала у подошедшей Санни свой доспех, который тут же надела. На улице залаял Зир и послышались мужские голоса, речь которых отличалась неприятной грубостью. -Зир! — Воскликнула Санни, выбегая в заднюю дверь. За ней помчался и ничего не понимающий парень. Я же подумала, что по этим идиотам можно часы сверять и сняла с крепления на бедре посох, после чего сама вышла на улицу. Какая знакомая картинка. Около двадцати пеших бродяг, прошу прощения, разбойников, главарь же единственный сидит на коне и с отвращением смотрит на большую, лающую на него собаку, которую со всех сил за ошейник пытается оттащить Санни куда подальше. В картинку воспоминаний не вписывается только Урхий, с волнением в глазах таращившийся на все действо и безмолвно тыкающий пальцем в когда-то своего коня.  — Что здесь происходит? — спросил парень, когда я подошла ближе и взглянула на темное небо, где только-только начал зарождаться новый месяц.  — Это банда, только не смейся, «Лесные улитки», — флегматично ответила я, наблюдая за тем, как главарь начал не спеша тянутся к своему мечу, висящему на поясе. — Знамениты не столько грандиозными и многочисленными ограблениями, сколько странным ритуалом. Если они по какой-либо причине отступили, не убили свою жертву, то вернутся за ней ровно через год. И всегда находили и убивали, несмотря даже на самую лучшую охрану. Словно на этой банде дар удачи какой-то висит. Урх хотел спросить что-то еще, но только открыл рот, когда главарь замахнулся на Санни оголенным мечом. Девушка в ответ ощетинилась, показывая удлинившиеся клыки и преобразовавшиеся черты лица, которые теперь больше напоминали животные. Уши заострились, стали чуть больше, руки, что были видны из-под рубашки, покрылись рыжей шерстью. Но до конца в зверя превратится она не могла из-за фазы луны.  — Все так же, как и год назад, — захохотал главарь. — Значит, я и эту твою псину успокою, как успокоили прошлую. Сверкнул меч, раздался свист и лезвие вонзилось в левое плечо оборотня. Она взвыла от боли, а Зир снова залился лаем и прыгнул на главаря. Тот не растерялся и, вытащив из-за пояса кинжал, воткнул его в череп бедного пса, который тут же свалился бесформенной грудой к копытам коня и начал мгновенно разлагаться. Мужчина с удивлением посмотрел на остатки собаки, потом на свой кинжал и брезгливо его выкинул подальше в траву, чтобы уже никогда о нем не вспоминать. Санни посмотрела на меня своими заплаканными, слегка сияющими глазами, и зашептала. Мне ничего не было слышно из-за расстояния и шума от разбойников, но это слово я давно научилась читать по губам. — Хорошо, я тебе помогу, но за услугу, — сказала я, поднимая посох и прицеливаясь. — Вперед! — закричал головой главарь и все двадцать оборванцев начали наступать на меня. — Убить их всех! Особенно эту белобрысую. Я скривила губы и наклонила голову набок. Неужели этот кретин ничего не помнит? Или в тот раз слишком сильно получил по голове? Ну, думаю, в этот раз мы это исправим. Я зашептала заклинание, складывая свободную ладонь в горсть, словно бы там что-то было. Разбойники наступали быстро, так же быстро созревало заклинание. Урх успел убежать в дом. Скорее всего, следил за всем из окна. Санни боролась с главарем, отскакивая от выпадов мечом и стараясь стащить его с лошади, но никак не могла приблизиться к нему настолько близко. Когда разбойники были в паре метров от меня, готовые изрубить все, что стоит на их пути я резко разжала ладонь, а жезл завела за спину, черпая из него силу. Темный луч тут же отбросил от меня всю толпу на несколько метров назад. Те, кто были в первых рядах, умерли сразу от разрыва сердца. Оставшиеся вставали с земли и с ужасом смотрели на пока еще теплые трупы, что лежали в неестественных позах с глазами навыкате и открытыми ртами, где просматривались коричневые гнилые зубы. Я смотрела на открывшуюся сцену и привычно повертела посох в пальцах. Выжившие теперь смотрели на меня с ужасом на лицах. Стоило мне поднять свободную руку, как они вскочили и принялись бежать в разные стороны, спотыкаясь и падая на землю, чтобы продолжить побег уже хоть на четвереньках, лишь бы подальше. Я усмехнулась и неторопливо направилась к занятому главарю, шепча под нос новое заклинание. Свободной рукой он теперь держал Санни где-то в полуметре над землей. Оборотень была сильно ранена в бок, по её щекам текли слезы, а правая рука безвольно повисла вдоль тела. Я выдохнула последнее на сегодня заклинание в ночной воздух и лошадь под мужчиной упала, чтобы лежа на земле, на боку, её мышцы сошлись судорогой в последний раз в её жизни. Дальше только смерть. Главарь упал и покатился по земле, в другую сторону покатилась освобожденная Санни. Я подошла к нему, пока он приходил в себя, и села на колени, отложив посох в сторону. Урх вышел из своего укрытия и побежал к оборотню, желая помочь. Мужчина приподнялся на локтях и посмотрел на меня тяжелым взглядом, в которых читалось недоумение, злость и все то же неузнавание. Мне оставалось лишь снять повязку с глаз и снова на него посмотреть. Теперь уже бывший главарь банды с ужасом впился взглядом в мои, лишенные зрачка и радужки, глаза, которые светились в темноте. Точно так же я смотрела год назад на такого же главаря разбойников, когда этот был лишь подчиненным, решившим основать ту же самую команду. Неужели мне придется вернуться еще раз через год? Скорей всего да. Просто для очистки остатков совести. Просто так. Я нежно взяла лицо мужчины в свои холодные ладони и осторожно, словно трепетная, неопытная влюбленная, прикоснулась своими ледяными губами к его. Сначала, первые несколько секунд, поцелуй был легкий, нежный, почти невидимый, но вот уже он стал более страстным и глубоким. Он не мог вырваться из моих объятий, хоть и старался сделать это всеми силами. Жизнь медленно покидала его. Я чувствовала тепло постепенно холодеющих губ. Тепло его жизни, которая продлит мою собственную, а он останется всего лишь высохшей мумией, которая превратится в пыль, как только её коснутся первые лучи солнца. Взяв посох, я встала и отряхнула юбку, после чего направилась к дому. На пороге сидел бледный Урхий. Его губы были влажными, а лицо белым, как мел. Видимо, парня вырвало. Что ж, вот тебе и романтика странствий. Санни сидела тут же, рядом. Хоть и не настолько, но тоже бледная, заплаканная, сквозь прореху в рубашке проглядывалась свежая рана, которая вскоре заживет, благодаря целебным снадобьям. — Кто ты? — спросил Урх, с ужасом глядя на мое серое лицо, но не заглядывая в мертвые глаза. Я уже было открыла рот, чтобы ответить, но Санни опередила меня. — Морто Юр, лич с эмоциями и без прошлого, — сказала оборотень надтреснутым голосом и покусала нижнюю губу в раздумьях, после чего все же продолжила. — Очень известный в своих кругах черный маг и некромант. Путешествует по свету в поисках своего прошлого и знаний, но иногда согласна и на приключения. В основном ради денег или услуг, из-за чего и подрабатывает наемником, когда захочет. Год назад она была здесь проездом. Тогда на меня и напала банда «Лесных улиток». Они знали, что я отличная швея и у меня есть немало денег, а мой дом просто идеален для нападения, так как стоит в отдалении от города. Просто для оборотня это самый лучший вариант. Им он тоже показался подходящим для того, чтобы здесь ненадолго обосноваться. Вот только о моей второй ипостаси они ничего не знали. Но это меня не спасло, так как было новолуние и я не могла перевоплотиться полностью. По сути, ты видел тоже самое, что было и год назад. Девушка вновь залилась слезами. — А что же собака? — спросил ошарашенный Урх у ночной пустоты, стараясь ни на кого не смотреть. — Ты видел зомби, на самом деле, — ответила я, поправляя повязку на глазах, которую надела во время небольшого монолога Санни. — Но, ведь, зомби не могут выглядеть так… по живому. И вообще это невозможно, — запротестовал парень. Видимо, в его библиотеке водились книги о мертвых. Вот только книги эти явно не правильные. — Знаешь, возможно все, когда сирота-оборотень рыдает над трупом своего единственного друга, пусть это даже собака. Если есть толковый некромант, то вполне может получится и толковый зомби, — пожала я плечами и вошла в дом. Как только за горизонтом показался краешек солнца, я вышла на улицу в полном облачении и в новом платье, которое было куда лучше старого. Пора в путь. Санни и Урх все еще сидели на пороге, обдумывая все случившееся за эту ночь. Я же просто благодарила судьбу за то, что этот мальчишка попался мне на дороге. Это упрощало мой давний замысел. — Я уезжаю, — возвестила я парочку, встав прямо перед ними. — Теперь Урхий должен заменить Зира и стать Санни другом, а ты, Санни, не должна отпираться, потому что жить до конца своих дней в одиночестве плохо влияет на психику, знаешь ли. Так что станьте друзьями и живите душа в душу. Учтите, приеду и проверю. Лошадь оставляю тебе, Лисенок. Пользуйся, мне не лень и пешком дойти. Пока, удачи и так далее. Ах да, как всегда скрепляю обещание заклинанием. После чего я пропела заклинание и сдула его на них. Заклинание неразрывного обещания, так что теперь они обязаны это все выполнить. После чего развернулась и пошла по направлению к городу. Стоило уточнить дорогу, может заодно и подработку себе найду. А эти двое действительно не пропадут, это уже и без проверки ясно. Называется, нарвались на романтику. Теперь, правда, придется несколько недель расплачиваться за столько проявленных эмоций, ну да ладно, не впервой. Я улыбнулась и продолжила шагать бодрым шагом, уже не видя, как Урхий осторожно приобнимает Санни за плечи.