I am the Storm

– Ты сколько тако принес? – копался в пакете Паучок. – Там еще буррито, чимичанги и пара кусков пиццы с перекуса, – Уэйд открыл банку пива. – У меня дьявольский метаболизм, так что жрать хочется постоянно, особенно когда ничего не делаешь. Уилсон надел сверху на костюм толстовку и джинсы, «чтобы не спугнуть Паучка», как он сказал. «Прости, Дэдпул, но Человека-Паука сегодня не будет», – Питер распечатал буррито. Зазвонил телефон и Паркер ответил: – Привет, тетя Мэй, что-то случилось? – Я сегодня останусь у Карен, она неважно себя чувствует. Оставлю ужин в холодильнике, дорогой. – Хорошо, удачно посидеть, тетя Мэй. Передавай привет миссис Донован, – парень завершил звонок и откусил буррито. – Живешь с тетушкой? – спросил Уэйд, сминая пустую банку и бросая ее возле ног. – Ну да, – прожевав, подтвердил Паучок, недовольно глядя на мусор. – Отдельную хату снять зарплата не позволяет? – усмехнулся наемник. – Тете будет одиноко, да и я не против, – пожал плечами Питер. – А как кисок водить? Нахерачиваться с друзьями по выходным? – Дэдпул открыл еще одну банку. – Не до этого большую часть времени, работа, учеба… – Тухло как-то, – Уилсон постучал пальцами по банке пива. – Пока не жалуюсь. Питер бросил взгляд на наполовину открытое лицо под капюшоном толстовки. На секунду ему стало жалко Уэйда, но потом снова вспомнил кровавый фонтан из черепа той старушки. «Надо переходить к делу», – решил парень. – Так что ты хочешь сказать Человеку-Пауку, когда найдешь его? – спросил Паркер. – Покажу дело Карлы, он узнает какой эта старушенция была плохой девочкой, простит меня, я еще немного поглазею на его задничку, и может он позволит пригласить себя на пиво, – Дэдпул достал пачку сигарет из кармашка на поясе и закурил. – Ты же знаешь, что Человек-Паук не одобряет убийства, даже плохих людей? – поинтересовался Питер. – Ну, я надеялся, что он поймет, что я стараюсь исправиться и все такое. Я даже заказал резиновые пули, чтобы ходить с ним в его «патрули», – Уэйд затянулся. – Я на себе попробовал, эта хрень бьет будь здоров, хотя убить никого нельзя. Но, думаю, если попасть этой фиготой в глаз, то можно его выбить. Лично я считаю, что заменять нормальные пули резиновыми, все равно что заменить настоящий член на дилдо. Удовольствие получить можно, но все равно не то. Паркер прыснул в кулак. – А что смеешься? Это серьезное дело! – воскликнул наемник. – Вот что если вместо пива пить только газировку? Или там, например, соевое мясо жрать. Сигареты без никотина! Пластиковые ножи! Это же херня какая-то! Никакого интереса! – Ты сейчас описал большую часть ребят из моего университета, – смеялся Паучок. – Не пьют, не курят, не едят мясо и всякое такое. – Драный Иисус, вы же молодые, полные жизни пиздюки без забот! На кой черт обламывать самое интересное? Как же университетские пьянки, оргии, наркота? Шлюхи, тайно проведенные в кампус? Эксперименты с сексуальностью? – Сейчас в моде здоровый образ жизни, – пожал плечами Питер. – И резиновые елдаки, – отсалютовал банкой Дэдпул. Пока он пил, парень достал из чехла фотоаппарат. – Неужели нельзя без убийств? – Питер снял крышку с объектива. – Скажу так, пацан, я считаю, что некоторые люди не заслуживают жизни, – ответил Уэйд и затянулся снова. – Паучок, конечно, в чем-то прав в своем незыблемом кредо, но он явно не видел самое дно этой жизни. Не знаю, что бы он сделал, если бы стоял напротив человека, который продавал детей в сексуальное рабство или крадущий девушек, чтобы медленно мучать их неделями. Стерпела бы это его мораль? – Он верит, что каждый заслуживает второго шанса. Если так судить, то следует и тебя убить тоже, – парировал Паркер, наводя объектив на голубя. – Я пытался, много раз, – фыркнул Уилсон, – пусть и он попробует, если хочет, я не обижусь. Все равно это бесполезняк. Щелкнул затвор, голубь улетел. – Ты неплохой парень, Питти, понимаю почему вы с Паучком так сошлись, – Дэдпул смял вторую банку. – Милые беседы о морали на крышах и все такое. Ты чем-то на него похож. Паркер посмотрел на наемника. «Достаточно мило с его стороны, хоть и немного настораживает. Весь этот разговор совсем не такой, каким я думал он будет. Дэдпул начинает мне нравиться?» Питер заметил, что его собеседник перестал сутулиться и стало лучше видно его оголенную кожу на лице, лишь наполовину скрытую маской. Немного грубые черты лица и рисунок кожи, покрытый рубцами, больше похожий на диковинный узор. – Мне кажется, что и ты не такой плохой, каким кажешься, – ответил на это Паучок, переводя объектив на собеседника как можно незаметнее. – Вот бы и Паутинка так считал. Расстались мы не очень. Немного похоже на семейную ссору, ну там, знаешь, когда она орет, что я ей изменил, а я отвечаю, что с презиком не считается, – усмехнулся Уэйд. В этот момент снова щелкнул затвор. – Ты че творишь? – вдруг вскинулся наемник. Затвор фотоаппарата щелкнул еще раз. – Снимаю, – ответил Питер. – Меня что ли? – Ну да. Дэдпул снова натянул маску на лицо. – Не надо, – сказал он изменившимся голосом. – Все не так плохо. Для моего творческого взгляда это даже красиво, – легко улыбнулся парень. – Да ты извращенец, Питти. Поди хранишь под кроватью плетку и наручники, – засмеялся Уилсон. – Под моей кроватью только упаковки от чипсов, да коробки с обувью, – фотоаппарат он убирать не спешил. – Твоя жизнь еще более унылая, чем я думал, – продолжал смеяться наемник. – Откуда ты знаешь? – решил подразнить Паучок. – Вдруг у меня есть тайная жизнь? – Это какая? Снимаешь извращенцев в переулках? – Уэйд открыл банку и попытался отпить, но лишь облился и промочил маску. – Бля. – Просуши ее, – предложил Питер. – И пить будет удобнее. – У тебя какое-то извращенское любопытство или что? – дернулся Дэдпул, ставя пиво на край крыши. – Фрик-шоу бесплатного хочется? – Не кипятись, – отступил парень. – Я просто предложил. Не хочешь – не надо. Наемник покрутил в руках пачку сигарет. – Только перестань меня фоткать, – попросил Уэйд. – А то руки вырву. Он снял маску и натянул капюшон посильнее. Лицо мелькнуло лишь на секунду. – Положи на солнце, – предложил Питер, послушно убирая фотоаапарат. – Быстрее высохнет. Уилсон положил маску возле себя и глотнул пива. «Этот пацан какой-то…» (Шибанутый?) [Горячий?] «Не такой. Какого хера он так спокойно себя ведет? Как будто он с одним из своих ботаников из универа решил позависать. Ему совсем насрать?» (Вечно мы ноем, когда кто-то относится к нам не как к отбросу.) [Нам он нравится. Не Паутинка, конечно, но он такой нормально ненормальный, так и сожрали бы!] – Как думаешь, Паучок появится? – решил как-то заглушить этот трёп Дэдпул. – Может и нет, как получится, – Паркер пожал плечами. – То есть можем потратить день в пустую? – третья банка тоже оказалась смята и брошена под ноги. – Иногда и вечер, поэтому я беру учебу сюда, – парень хорошо подготовил свою неожиданную ложь. – Ну, хоть поболтать есть с кем. [А как же мы?] (На свиданках ему вечно не до нас.) – Это не свиданка, – пробурчал в сторону наемник. – Ну, чем-то похоже, – засмеялся Паркер. – Романтичная крыша, еда, пиво. Уилсон улыбнулся и протянул парню банку. – Мне нет двадцати одного, – отказался Паучок. – Ой, да ладно! Мы че, в церкви что ли? – он настоял. Поколебавшись, Питер принял пиво и отхлебнул. [Непрямой поцелууууй!] – Передай чимичангу, – попросил Уэйд, снова игнорируя Желтого. Паркер покопался в пакете и бросил наемнику сверток. «Все не так плохо, как могло бы быть, – снова подумал Паучок. – Даже весело в какой-то степени». – Чего такого в Человеке-Пауке, что ты им так одержим? – спросил Паркер. – Истинная любовь к идеальной заднице, – Дэдпул возвел руки к небу. Парень снова засмеялся и отпил из банки. – А если серьезно? – все же настоял он. – Ну, – задумался наемник, откусив чимичангу, – он не такой членоголовый, как остальные Мстители, забавный, молодой и горячий. Питер зарделся, но старался не подавать виду. – Знаешь, в детстве, Капитан Америка был моим героем, – Уэйд взял еще банку пива. – Как и у всех, – кивнул Паркер. – Но ты вырастаешь, превращаешься в мудака, и понимаешь, что Капитан Америка напыщенный петух, который делит людей на две категории, – Уилсон открыл банку и запил чимичангу. – И если ты вдруг оказываешься для него «плохим парнем», то дорога тебе на электрический стул, как в старые добрые времена. Никаких шансов на исправление, ты либо хороший, либо нет. Паучок же видит хорошее во всех. – Думаешь, только он даст тебе второй шанс? – Не знаю, я… – Уэйд осекся. – Какого хера я тебе отчитываюсь? Мы сегодня только познакомились, а ты меня уже как будто на сеанс психотерапии вытащил! – Просто мне интересно тебя узнать, не дергайся ты так, – Паучок смял банку, по примеру наемника. – Из этих что ли? – фыркнул Дэдпул. – Из каких? – Из тех, что любят трахать мозги незнакомцам, прикидываясь добреньким. Сначала разводишь меня на слезливую историю, а потом учишь, как жить, – Питер заметил, как он снова поправил капюшон. – А если бы Человек-Паук так сделал, ты бы на него так же кидался? – Ты вообще о себе толком ничего не рассказал, все на Человека-Паука стрелки переводишь. Ты его секретарша? Если да, не вижу сексуальных чулочков. – Оставил дома, – улыбнулся парень. – Я правда должен о себе что-то рассказать взамен, но ты чертовски прав, моя жизнь тухлая и скучная, как черт знает что. Дом, работа, учеба, хобби… Даже яркие моменты уже не те. – Мы не на сеансе, чувак, – одернул его Дэдпул, – Я бы сгонял домой за костюмом сэкси-психиаторши, но даже так это все было бы полным бредом. Хватит внутренней богини, сосредоточимся на внешних мудаках. Ты когда напивался до отвала последний раз? – У тебя есть костюм сэкси-психиаторши? – Паучок чуть не подавился, смеясь. – Еще сэкси-горничной, сэкси-черлидерши, сэкси-Мэрилин, да и много сэкси-кого, но ты не ответил на вопрос. – Давно, – пожал плечами Паркер, стараясь мысленно не примерять на собеседника все перечисленные костюмы. – А ты, так понимаю, решил сделать это прямо сейчас? – Включи мозг, я же сказал про метаболизм, не могу напиться, как ни пытаюсь, – и еще одна банка превратилась в лепешку. – А зачем пиво? – удивился парень. – Привычка. Вкус. Иди нахер, – перечислил Уилсон и доел остатки чимичанги. – Видимо, надо завязывать с разговорами на личные темы, – усмехнулся Питер. – Да уж, пожалуйста, а то стрелка моего соплеметра шкалит. Вот-вот выяснится, что ты мой потерянный брат. – Тогда я займусь учебой, – Паучок вытащил из рюкзака учебник и тетрадь. – Че у тебя там? – поинтересовался Дэдпул. – Теория вероятности, – Паркер надел очки и почиркал ручкой. – Повторяю пройденное. – У тебя зрение плохое? – удивился Уэйд. – Да… То есть, нет. Это для сосредоточения, – парень снова поправил очки. «Черт, совсем забыл», – ругнулся Питер. – Я несколько лет назад корректировал зрение, привычка осталась. Как у тебя с пивом, – продолжал отмазываться он. – Да забей, мне похер, – наемник из-под капюшона осматривал город. «Ну да, мы же ждем Человека-Паука», – вспомнил Паркер. Следующий час прошел в тишине. Дэдпул умял большую часть пакета с едой, Паучок корпел над заданием, но у него не очень выходило. Он давно так не расслаблялся, хотелось продолжать эти иногда бессмысленные разговоры. «Первое впечатление у него было не лучшим, признаю. Но может дело в Человеке-Пауке? Он слишком его превозносит». В голове наемника творилось нечто менее спокойное. (Мы облажаемся.) [По-любому облажаемся.] «Вы достали со своим сраным пессимизмом. Какого хера все должно пройти плохо?» (Признай, Паучок от нас прячется. Этот пацан фоткает его постоянно, а сегодня ни слуху, ни духу. Даже если мы умудримся сунуть ему файлы Карлы, с чего ты взял, что он не пошлет нас ко всем херам?) [Согласен, этот план уебищен до безобразия. Мы опять все похерили сходу. Как обычно.] – Да пошли вы! Паркер дернулся, но решил не реагировать. (Да мы же полны дерьмовыми идеями. Нет бы подождать, выследить Карлу чуть позже, повеселиться с ней от души, но нет, надо было грохнуть ее на глазах Паутинки, чтобы он возненавидел нас.) [Придуууууроооок.] (Он наверняка не хочет видеть нашу стремную морду. Ему настолько мерзко, что он даже не пытается засадить нас в тюрягу, а просто избегает.) [Неудачник-неудачник-неудаааааачниииик.] – Да завалите вы хайло! – Дэдпул выхватил пистолет. – Да, я генератор херовых решений! Давайте вспомним, как я облажался с тем наркобарыгой, и он вынес через мое пузо мозги пацану? Или та сраная псина, которая сдохла от голода, когда нас повязали на юге Мексики? Или еще тысяча моментов, когда люди умирали, теряли последнюю надежду, плевали мне в лицо? Да ну вас нахуй! – Уэйд! – подскочил Паучок, когда наемник приставил пушку к своей голове. [Сейчас будет трясти!] Раздался выстрел.