Демоны не плачут

      Последнее, что запомнил Джудал — это черно-белую птицу рух, которая подлетев к нему, замерла и обняла своими огромными крыльями. Такого поведения рух ему еще не приходилось видеть. Белая всегда воевала с черной. Обе пытались уничтожить друг друга в бесконечной борьбе. А здесь по какой-то неведомой причине они объединились. Но, что им понадобилось от Джудала?       »… Не беспокойся ни о чем.       Мечтай о мире нам родном.       Не вспоминай о прошлом ты,       А только нынешним живи…»       Голос доносился ото всюду и ни от куда одновременно. Он то приближался, становясь громче и отчетливей, то отдалялся, пропадая, замолкая.       »… Но коль ты прошлое вернешь,       В спокойный сон на век уйдешь…»       Темнота, окружавшая маги, обволакивала, баюкала его на своих невидимых руках. Когда пение становилось неслышным, появлялись другие голоса, твердящие одно и то же: «Вспомни. Вернись. Должен вспомнить. Должен вернуться. Мы ждем».       »… О чем поет твоя душа?..»       В голове возникали и тут же пропадали неясные непонятные образы. Чьи-то лица, какие-то дома и строения, незнакомые пейзажи.       »… Ответь же мне. Ответь же мне…»       Перед глазами появился храм, тот самый храм, в который его и Синдбада привел Рин. Но здесь и сейчас были люди. Они ходили, что-то говорили друг другу. Само здание выглядело как новое. Не было ни трещинок, ни разрушенных стен, ни обвалившейся крыши.       Маги сделал шаг, пытаясь уйти отсюда, но его перенесло в другое место. Он оказался в зале со статуей. Народу была тьма. По очереди, каждый человек подходил к каменному божеству и бормотал себе под нос просьбу, оставляя какой-либо ценный дар. Закончившего тут же сменял другой просивший.       Картина перед глазами померкла, брюнет оказался в темном помещении очень похожем на темницу. Поежившись, он оглянулся, но ничего не увидел. Лишь голые стены. Маги не понимал зачем он здесь. Устало потерев глаза и вновь осмотрев комнату, Джудал оцепенел от ужаса, пронзившего его душу. В помещении, которое снова преобразилось, был он сам. Может быть немного взрослее, но это было лицо самого Джудала.       Его отражение зло сверкало алыми глазами и зажимало рукой рваную рану на боку. Пол под ним был залит кровью. А напротив стоял человек в черном одеянии магов Аль-Сармен. Лица за капюшоном было невозможно разглядеть, но по голосу было понятно, что он ухмылялся, чувствуя победу.       — Теперь ты станешь только нашим. Ты будешь принадлежать нам вечно. Твое тело, твоя сила, твои знания…       И последние слова потонули в приглушенном болезненном вскрике, звуке пронзаемого тела и острой боли в области груди.              Резко сев и согнувшись пополам, Джудал тяжело дышал, держась за грудь, куда пришелся последний удар мечом того человека. Его тело сотрясала крупная дрожь, по виску скатилась капля пота, а с губ срывались хрипы. Страшный сон или видение переплетались с его прошлым. Аль-Сармен… Маги боялся, что все случившееся с ним и жизнь пленника в Синдрии, и встреча с Рином, а потом и с Нери, окажется иллюзией его больного сознания. Возможно он уже давно сошел с ума в какой-нибудь из камер подземелья и сейчас проснулся только потому, что ведьма Аль-Сармен решила отправить его на очередное задание. И брюнет не сможет ей отказать. А если все же посмеет, то его ждет новое наказание.       Маги боялся открыть глаза и осмотреться. Боялся, что опасения подтвердятся. Уж лучше так, пребывать в неведении.       Из-за затхлого запаха сырости юноша все больше убеждался в своей правоте. На душе было погано. Брюнет согнул ноги в коленях и уткнулся в них лбом, сжимая руки у груди. Дрожь в теле не желала уходить. Ему было холодно и до ужаса страшно. «Наверное, если бы увидел меня в таком виде Синдбад, помер бы от смеха. Я действительно жалок. Как же я все это ненавижу!..»       По сдерживающему магию артефакту, который был одет на плечо маги, прошла трещина. Такая же трещина появилась глубоко внутри Джудала, необратимо руша часть его и так покалеченной души, которая вроде начала оттаивать и исцеляться. Но она вновь постепенно покрывалась инеем, замораживая человеческие эмоции, хоть полностью заморозить их у него никогда не получалось, только приглушить на время.       Чужие теплые и очень нежные объятия дарили ни с чем не сравнимое тепло. Эти ощущения похожи на наступление весны. Когда замерзшая обледенелая земля, покрытая снегом, понемногу начинает оттаивать и согреваться, оживая и расцветая всеми красками. «Так тепло…» — на грани сна маги прижался сильнее к обнимавшему его мужчине. Сейчас юноша был абсолютно спокоен и расслаблен, зная, что все произошедшее с ним в последнее время не сон. И главное доказательство держит сейчас его в своих крепких и надежных руках.              В более-менее уцелевшей части храма было тихо. Из мебели ничего не осталось, были только голые стены и пол, покрытые толстым слоем пыли, которая осела на шероховатой поверхности. Рин стоял у выбитого окна, смотря на спокойную гладь воды. А Синдбад облокотился о косяк двери, сложив на груди руки и опустив взгляд в пол.       Оба молчали и обдумывали произошедшее. Когда Джудал потерял сознание, ставшая видимой для простого человека из-за своего огромного количества, рух не подпускала ни короля Синдрии, ни капитана фрегата ближе, чем на три метра к юноше. Но так же резко исчезла, как и появилась.       Повреждения на теле брюнета найдены не были, так же как и в потоке магой. Не зная, что делать, мужчины решили ждать. Оставив маги отдыхать в целой комнате, положили его на прихваченный с собой в поход плед. На вопросительный взгляд Синдбада, Рин только пожал плечом:       — Что? Мало ли какая ситуация может произойти. Видишь, пригодился пледик-то.       На это повелителю семи джинов ответить было нечего. Ведь и правда пригодился.       Прошло несколько часов, но юноша все не просыпался. Воцарившуюся тишину разорвал Рин, не выдержав гнетущей обстановки.       — Ты давно уже знаком с Джудалом, я прав?       — Как и ты.       — Ну да. Джудал рассказал?       — Да, — Синдбад кивнул.       — А еще что-нибудь говорил?       — Как ты почти ревел от безысходности в лабиринте.       Пират закрыл лицо рукой и негодующе покачал головой.       — Просил же его забыть об этом. Больше ничего?       — Ничего. Лично мне Джудал ничего не рассказывает о себе и своих знакомых.       — Может я и ошибаюсь, но все-таки, — Рин внимательно посмотрел в золотые глаза, — твое настоящее имя Синдбад?       Король не знал, как на это реагировать. Он где-то ошибся и раскрыл свою личность? Или может мальчишка маги проболтался? Взгляд Синдбада похолодел, стал колючим и подозрительным. Он уже открыл было рот, но из соседней комнаты послышался вскрик. Мужчины обратились в слух.       — Иди к нему, — Рин, не двигаясь с места, сжал руки в кулаки и всем своим видом показывал серьезность произнесенных слов.       Благодарно кивнув, король молчаливой тенью выскользнул в коридор.       — Сейчас именно ты нужен Джудалу. Только король в силах помочь своему маги. И только маги в силах помочь своему королю, — тихий шепот раздался в тишине пустой комнаты.       Когда Синдбад зашел к маги, тот уже очнулся. Брюнет сжался в комочек, прижав к груди колени. Немного растрепанные волосы черным шлейфом закрывали его от внешнего мира. Но даже так было заметно, как он дрожал всем телом.       Король медленно и очень тихо приблизился к юноше. Присев на корточки, протянул руку, желая дотронуться до маги. Но он ринулся в сторону, ошалело и безумно сверкая алыми глазами и закрываясь руками в защитном жесте. От такого Синдбад на мгновение опешил, да так и замер с протянутой рукой. Джудал отполз к стене, вжимаясь в нее спиной, и что-то еле слышно шептал. Прислушавшись, мужчина уловил пару фраз: «Не надо… Прошу… Я все сделаю… Больше не надо…»       «О чем он говорит?» — подумал король. А потом пришла догадка, что маги все еще видит сон на яву, точнее кошмар. Это значит, что нужно привести мальчишку в чувства как можно скорее. Он интуитивно ощущал, что нужно спешить, пока не произошло нечто плохое.       Синдбад вновь протянул руку, приблизившись к темному маги, и ухватил черноволосого юношу за предплечье. Дернув резко на себя, обхватил руками, обнимая сопротивляющегося маги. Мужчина успокаивающе гладил по спине дрожащее хрупкое тело и тихо говорил, что все хорошо, что угрозы никакой нет, что он в безопасности. Юноша сжал подрагивающими пальцами ткань чужой одежды. С его губ сорвалось тихое:       — Синдбад.       И повелитель семи джинов почувствовал, как о его кожу разбилось несколько теплых капелек влаги. Брюнет перестал дрожать и, полностью успокоившись, обмяк в объятиях Синдбада. Мужчина прижал сильнее к себе тело черноволосого мальчишки. «Он плакал…» — мысль билась в голове пойманной птицей, вызывая волны ярости и ненависти к тем, кто довел его маги до такого состояния.       Рух плотным потоком окружила двух людей, заключая в непроницаемый черно-белый кокон.              Снаружи стемнело, на небосвод медленно выплывала луна. Перед храмом начали раскрываться ночные цветы, мерно испуская сияние. Из центра своеобразного цветочного поля показалась черная макушка. Затуманенные со сна глаза взирали на звездное небо. Мальчик протянул раскрытую ладошку, словно пытаясь дотянуться до ночного светила. Нахмурившись, он пару раз ее сжал в кулак, но она так и осталась прозрачной. Как ни странно, сей факт ни сколько не испугал ребенка. Он только слабо улыбнулся, продолжая рассматривать свою прозрачную ладонь, так как знал, что это однажды должно было произойти. Это значило, что Он начал пробуждаться. И как только Его пробуждение завершиться, черноволосый ребенок исчезнет.       Из храма раздался грохот, а после злое шипение. В черном провале входа появилась фигура, в которой Киран признал пирата, когда тот вышел под свет луны. Рин прихрамывал и ругался себе под нос. Не заметив камня в темноте коридора, он ударился ногой, которая теперь отдавала ноющей болью при ходьбе.       — А я к тебе пришел, Киран, — улыбнувшись, уселся рядом с ребенком и принялся осматривать ушиб. — Не заскучал тут без нас? — на это получил отрицательное покачивание головой. — А вот мне скучно стало. Еще и этих двух неизвестно сколько ждать придется. Ну, да ладно. Теплая сегодня ночь.       Потянувшись, пират лег прямо в цветы, положив руки под голову и прикрывая глаза. Киран кивнул, соглашаясь, и примостился рядом. Повернулся к мужчине спиной и свернулся калачиком. Ночь и в правду сегодня была очень теплой.