Бытовая истрия

Кто-то вдавил кнопку звонка, по комнате веселой трелью разлилась привычная мелодия. Эрвин Вуд — молодой омега и хозяин квартиры, легко поднялся с дивана и поспешил в прихожую. «Должно быть, муж!» — подумал он. Будучи нетерпеливым и порывистым, он стремительно распахнул дверь и был готов кинуться в объятия к любимому, как вдруг, не успев подавить инерцию, впечатался в широкую грудь незнакомого человека. — Простите, — душное смущение окрасило кончики его ушей ярким багрянцем. Как можно было настолько торопиться, даже не удосужившись спросить, кто за порогом? Впрочем, час был ранний, а единственное, чего он ждал — возвращения родного супруга с ночной смены. — Что вам угодно? — совладав с собой, поинтересовался Эрвин. — Я мастер. У вас сломалась стиральная машина, вы обращались в нашу компанию. Это тридцать вторая квартира? Слова незнакомца, оказавшегося высоким черноволосым альфой, подтверждал опрятный рабочий комбинезон, а так же приличного размера чемодан с инструментами. — Да, но… Ради Бога, извините, — пропавшее недавно смущение навалилось вновь. Как он мог забыть? — Я обзванивал несколько вариантов, понимаете? Искал, где дешевле, смотрел отзывы, сравнивал соотношения цены и качества, — быстро, сбивчиво затараторил омега, стараясь хоть как-то оправдать свою вину. — В итоге я сделал выбор и отменил все заявки… Я думал, что отменил, а оказалось… Машинку уже починили, — она работает! Простите, глупо получилось. Мастер нахмурился. Прошла минута молчания. — Извините, что мы вас побеспокоили, — вновь робко подал голос Вуд. — Заставили прокатиться, но ваши услуги уже не требуются, у нас все в порядке. Мне очень жаль, что так вышло. Прошла вторая минута в напряжённой тишине. «Чего же он ждет?» — подумал Эрвин и легко потянул на себя дверь, собираясь попрощаться. — В таком случае, вы должны меня отпустить, — негромко и совершенно спокойно произнес альфа. — Время так дорого, знаете ли. — То есть… Я вас и не держу, — растерянно произнёс Эрвин. Такого поворота он, почему-то, не ожидал. — Но, простите, не могу же я уехать, не получив за свой труд. — За труд? Теперь пылали не только уши, но и щеки. Какой же он балбес! Как здорово было бы сейчас провалиться под землю, отсидеться там пару часиков, будучи где угодно, но не в этом месте и не перед этим человеком! — Вы правы. За вызов, конечно, нужно заплатить… Вы приехали, потратили свое время, я знаю, но… мне так совестно, — омега опустил голову. Несколько светлых чуть вьющихся прядей упали на его лицо. — Моего мужа нет дома. Он будет через час, а, может, и через два. Сам я редко куда-либо выхожу и не пользуюсь наличными, — у меня совсем ничего нет. — Гм, — брови мужчины сдвинулись ближе друг к другу; тяжелый взгляд окинул фигурку сгорающего от стыда заказчика, — как же быть? — вопрос, озвученный вслух, по сути, адресовался самому себе. — Я не могу ждать вашего мужа. Возможно, вы проверите? Сумма ведь, по сути, пустяковая. — Уверяю, совсем ничего! — с жаром вскинулся Эрвин, поднимая глаза на своего морального мучителя. — Не стал бы я из-за какой-то сотни переживать подобное... Глупое положение. — Странное у вас отношения к работникам. Губы альфы превратились в тонкую, не обещающую ничего хорошего, линию. Он говорил короткими отрывистыми фразами, и несчастному омеге казалось, что каждое слово, как пощечина, оставляло новый пылающий след на его скулах. — Позвонить, согласовать время, стоимость, заставить работать целый организационный механизм, а после, просто забыть о нем. Словно мы и не люди вовсе. Приехал и ладно, откажу, — направится восвояси. — Не правда! Обида на столь грубые слова незнакомца заставила выступить на глазах еле заметные слезы. Да как он может так говорить? Неужели он не видит, в каком состоянии омега? Не понимает, что ему действительно стыдно... Как можно быть таким безразличным? — Я прекрасно вас понимаю, и если уж на то пошло, проходите, — тонкие пальцы цепко и решительно обхватили запястье мастера, пытаясь увлечь его за собой. — Десять минут подождите, пока я соберусь. Потом мы вместе пойдем к близлежащему банку, и я сниму для вас нужную сумму! Дверь закрылась. Мужчина осмотрел помещение, в котором оказался. Квартира семейной пары была просторна и хорошо обставлена: высокие потолки, качественный ремонт, дорогая техника. Для таких людей копейки, которые зарабатывал мастер, были даже не деньгами, а так, мелочью, — один раз в кафе пообедать. И тем не менее , они искали, где подешевле, позволив себе забыть о других людях. Ярость мягкой пружинящей походкой проникла в сознание брюнета, быстро и уверенно заполняя собой все пространство и с особенной горячностью выпроваживая здравый смысл. Омега оделся в узкие джинсы, выгодно подчеркивающие стройные ноги, простую футболку, после чего уже был готов. И, в очередной раз взглянув на чемодан нежданного гостя, опомнился. — Еще две минуты. Мне нужно вытащить белье из стиральной машинки. Парень быстро направился в ванную комнату, открыл дверцу и, склоняясь к ней, извлек влажные простыни. — Вы ведь понимаете, она испортится, если оставить внутри вещи надолго. Обтянутые плотной тканью ягодицы покачивались туда-сюда, словно приглашая к ним прикоснуться. — Нам пояснили, что прошлая машинка вышла из строя как раз по этой причине. Такие соблазнительные, манящие движения... Этот мерзавец ведь дразнил его, издевался, — это очевидно. Он не забыл отменить вызов, а сделал это намеренно. Одуревшему от скуки богачу просто нечем себя больше занять, кроме как унижать простых служащих. Это не может продолжаться вечно, кто-то должен показать сорванцу его место. — Сейчас, почти все готово! Эрвин уже было справился с вывешиванием одежды и выпрямился, как вдруг на его бедро легла горячая сильная ладонь, а вторая уверенно накрыла поясницу, фиксируя его в согнутом положении. Молодой человек остолбенел, чувствуя, как умелые руки рывком стягивали с него джинсы. И вот уже нахальная кисть хозяйски проходилась по его коже. — Что?! Возмущенный возглас резко прервался. Длинные пальцы грубыми толчками забивали его рот какой-то тряпкой, вталкивая ее в самое горло, тем самым мешая произносить слова. Слезы негодования и боли потекли по щекам. Парень попытался обернуться, дабы оказать решительное сопротивление и показать, что не потерпит такого обращения. Но, что мог сделать хрупкий омега против сильного, привыкшего к тяжелому труду, альфы. В считанные секунды блондин был прижат к той самой злополучной стиральной машинке, а за его спиной послышалось хриплое возбуждённое дыхание превратившегося в зверя незнакомца. Джинсы вместе с бельем были отброшены в сторону, рубашка бесстыдно задрана к груди, руки болезненно заломлены к прогнутой под давлением пояснице и связаны галстуком собственного мужа. Он не мог и дернуться под весом этого тела. Всем, чем мог выражаться его протест, — это отчаянное и тщетное мычание, да попытки елозить по гладкому пластику в жалкой надежде опрокинуть машинку, а с ней и насильника. Не прошло и минуты, как его ноги шире развели в стороны, а к упругому колечку мышц приставили горячую головку чужого возбужденного члена. Нет, этого просто не могло происходить! Он никогда не изменял супругу, даже мысли такой не возникало. Он был всецело счастлив в браке. Теперь же, его немилосердно натягивали на крупный орган, поршнем начинающий двигаться в его тесном отверстии. На сухую, без подготовки, близость вызывала страшные мучения, но физиология быстро взяла свое, и совсем скоро движения внутри стали сопровождать влажные, чавкающие звуки. Так пошло и отвратительно! Мысли проносились в голове отрешённо, не позволяя сфокусироваться ни на одной из них. Муж всегда был нежен с ним, они занимались любовью только на постели в определенных и заранее обговоренных позах с долгими прелюдиями, по привычным дням. Здесь же, его обрабатывали так жестко и безжалостно, часто ударяя тазом по округлым бедрам, как никогда до сих пор! Эрвину казалось, что так неистово спариваться могут только животные... но нет, ненависть превратила человека в зверя, придав ему силы и неистовства. Сам не замечая того, он стал жалко, обреченно постанывать в такт раскачивания бытовой техники. Древние инстинкты, веками подавляемые цивилизацией, воспитанием, правилами, приказали подчиниться. Когда тебя кроет сильный, уверенный в себе самец, ты должен получать удовольствие, гордиться правом принадлежать ему, охотно откликаться на каждое движение. Когда же, чуть сменив положение, головка стала попадать в простату, блондин отчаянно взывал, забившись под мощным телом, утопая в блаженном экстазе накатившего оргазма. Он не знал, сколько прошло времени. Прежде чем пропасть, альфа подвёл его к кульминации еще дважды. А когда насильник ушел, захлопнув за собой дверь, то после себя оставил полностью истощенного хозяина квартиры на стиральной машинке бессильно подрагивать от изнеможения. Муж в это утро пришел позже обычного, принес с собой цветы и тортик без всякого повода, искренне радуясь простому незамысловатому семейному счастью. Возвращаясь к идиллии семейной предсказуемости и пребывая в совершенной уверенности, что знал о своем избранники все. А Эрвин только улыбался чуть больше обычного, улыбался рассеяно и устало, навсегда сохранив в памяти, как именно ему пришлось провести это утро.