***
В полдень он заканчивает первую обжарку зерен. От жаровни парит, повсюду разбросаны заметки, и Шерлок разделся до рубашки, закатав рукава. Его волосы слиплись от пота. В магазин пожаловало несколько клиентов: некоторые сидят с ноутбуками, другие — пьют кофе и изучают мешки с зернами, помеченные ярлыками, на которых неразборчиво написано: «обжарка Шерлока». Примерно полгода назад на ярлыке значилось: «обжарка Мэгги», и они продавали лишь половину того, что продают сейчас. На последнем курсе химического факультета Шерлок, ненавидя всё, вынужден был искать работу. Майкрофт, этот жирный паук, ограничил его в средствах, поэтому он должен был найти подработку на неполный рабочий день, чтобы не потерять свою квартиру на Монтегю-стрит. В первые полчаса на новой работе он раскрыл интрижку, подметил зарождающийся мазохистский фетиш у блестяще выглядящего бизнесмена и довел девушку, обжаривающую зерна, до слез, указав на множество недостатков последней приготовленной ею смеси. Вместо того, чтобы выбить его головой заднюю дверь, Лестрейд толкнул его к жаровне и велел браться за дело. Ему потребовался целый день, чтобы справиться с ней, но зато он внезапно обзавелся работой. Шерлок бредил зернами. Стены его квартиры украшали множество графиков обжарки (пестрящие практически нечитабельными из-за паучьего почерка примечаниями), превращая ее в подобие офиса полицейского управления. Большую часть кухни занимала огромная домашняя кофемашина капельного типа, которую он использовал для своих экспериментов с получением различных ароматов. Ваниль, бергамот и нежный жасмин — от них голова шла кругом, и он извлекал запахи из кофейных бобов с таким терпением, о существовании которого в себе даже не подозревал. Он понятия не имел, насколько идеальной окажется для него эта работа, когда возводил ее в науку: химия летучих веществ и реакций, — но еще и в искусство. Его вкус был отточен до распознавания мельчайших оттенков сирени, душистого горошка, а еще — карамели, темного шоколада, горького ореха, которыми отдавали едва обжаренные зерна. Он различал их по цвету: эти более горькие, эти, наоборот, сладкие, а эти дадут безупречный аромат. Он мог несколько дней извлекать идеальную сладкую нотку лимона из «Yellow Bourbon*» и не заскучать от монотонности этой работы. Он две минуты просто наблюдает за тем, как капли пота стекают с затылка по шее Джона, и представляет, как идеально дополнил бы аромат его кожи с впадинок на тазовых косточках запах обжаренной смеси. Карамельные нотки — чтобы сбалансировать соль. Хотя и неизвестно, какие еще ароматы может источать его кожа. Рот Шерлока наполняется слюной. Лестрейд знает, что лучше даже не думать прервать его такой мелочью, как закрытие магазина, поэтому около семи вечера Шерлок решает сделать паузу. Он пытается вспомнить, ел ли сегодня хоть что-то. Скорее всего, нет — дни, когда он занят обжаркой, обычно заставляют его позабыть обо всем на свете, тем более о таких мелочах, как еда. Он откидывает слипшиеся от пота пряди со лба и идет в магазин, откуда доносится какая-то возня. Джон моет кофемашины, что-то напевая себе под нос, пока сметает остатки кофе из кофемолки. Прищурившись, Шерлок наблюдает, как тщательно тот очищает кофемашины. Когда он заканчивает, они сияют как новенькие. Джон, лукаво усмехаясь, оборачивается, словно знает, что безукоризненно выдержал испытание. Нет ничего хуже баристы, не относящегося с должным почтением к кофемашине, благодаря которой более-менее раскрываются все те прекрасные, нежные ароматы, с таким трудом выуженные Шерлоком из бобов. — Домой? — интересуется Джон. — Или ты даже спишь у жаровни? Шерлок натянуто улыбается: — Я иду домой. У меня эксперимент в процессе, который нужно задокументировать. Он лезет в холодильник, чтобы взять круассан, оставшийся с утра, и съедает его в три укуса, краем глаза наблюдая, как Джон следит за крошкой, прилипшей к его нижней губе. Шерлок медленно слизывает ее. Джон отводит взгляд.***
Когда Шерлок вечером возвращается домой, то прикрепляет к зеркалу клочок бумаги, на котором быстро пишет: Джон средняя** (сладкая) пентандион*** дамасценон**** фураноны***** ваниль маслянистый мед, карамель (изгиб шеи на вкус — как жженый сахар) Он изучает множество схем, проводит длинным пальцем по диаграмме темнообжаренной арабики. Нужны дополнительные сведения.***
Каждое утро он вносит новые сведения. Ему хочется дистиллировать каждый оттенок запаха кожи Джона, его волос и пота. Наступает день, когда Джон перестает пользоваться лосьоном после бритья, и Шерлок почти поддается искушению наклониться и провести языком от затылка к шее — теперь, когда искусственные, лишние запахи отсутствуют. Он сдерживается, вместо этого лишь невнятно здороваясь, и вздрагивает, когда Джон поворачивается и приветствует его. В порыве воздуха Шерлок улавливает своим чутким носом восхитительное дуновение горьковатой соли. В дополнение к своей повседневной обжарке он берется за небольшую партию «Blue Mountain» и просит Джона высказать свое мнение об образце — он опускает маленькую горстку бобов в его ладони и наблюдает, как тот вдыхает аромат, на секунду закрыв глаза. Его ресницы трепещут. Обжарка корректируется: чуть больше горечи, меньше кислоты — кожа на ладонях Джона ощущается теплой и мускусной. — Как пахнет, — говорит Джон, заглядывая в комнату к Шерлоку, когда обжарка уже находится на завершающей стадии. — Я попробую, когда ты закончишь? — Да, — говорит Шерлок. У него кружится голова. Полностью закончив, он сдерживается и не зарывается носом в зерна, чтобы жадно вдохнуть аромат. На часах снова больше семи вечера, когда он выходит из комнатки, служащей ему обжарочным цехом, держа в руках небольшой мешочек. Джон все еще в магазине — он чистит мягкой кистью кофемашины. — У меня для тебя кое-что есть. Джон поворачивается и хочет что-то сказать, но Шерлок вручает ему мешочек. — Я... — Это тебе, — говорит он. — Открывай. Пальцы Джона слегка теребят завязки на мешке. Он поднимает голову и растерянно смотрит на Шерлока. — Я должен...? — Да. Он насыпает зерна в чистую кофемолку. Аромат немедленно насыщает воздух около них. Действия Джона спокойные и профессиональные. Кофемолка резко измельчает зерна, и дивный концентрированный запах поднимается из нее. Джон плавно проводит пальцем по ситечку, затем разворачивается и пробует на язык первые капли напитка, проверяя качество. Слишком быстро. И вот он уже регулирует помол. Шерлок дрожит от предвкушения. Следующая порция выходит идеальной. Шерлок слегка наклоняется вперед. Джон касается языком края чашки. Его глаза смотрят на Шерлока с... опаской? — Давай же, — подзадоривает Шерлок. Джон делает глоток. Вздыхает и зажмуривается. Слегка вытягивает губы. На мгновение опускает полупустую чашку. Шерлока можно было характеризовать по-разному, однако застенчивым он не был никогда. Он делает шаг вперед, полностью контролируя свои движения, и кладет руки на столешницу по обе стороны от Джона. Наклоняется и глубоко вдыхает, проводя носом вдоль горла Джона, будучи не в состоянии подавить дрожь. На мгновение он замирает, почти касаясь носом ключицы, и наблюдает, как движется горло Джона, когда тот сглатывает. Спустя секунду Джон медленно и прерывисто вздыхает. — Ты нюхаешь меня? — Да, — говорит Шерлок. — Мне хочется слизать эспрессо с твоего живота. Дыхание Джона сбивается. Он ничего не отвечает и не двигается. — Ты, — Шерлок проводит носом вдоль линии челюсти Джона . — Ты предпочитаешь среднюю обжарку, — он обхватывает рукой затылок Джона, ощущая, как волоски под его пальцами встают дыбом от прикосновения. — Карамель, — бормочет он. — Соль. Вдруг Джон резко поворачивает голову и целует его, раздвигая языком губы Шерлока, — и его вкус... У Шерлока кружится голова. Он отвечает Джону, тот отчаянно стонет, и все, что Шерлок может сделать, — это вдохнуть его запах, шире открыть рот, чтобы как можно полнее вобрать в себя его вкус, пососать язык, и боже, это... слишком. Он не в состоянии запомнить все вкусы и запахи Джона, которые нахлынули на него, но вдруг ему становится все равно, он просто хочет дышать этим, пока не задохнется. Шерлок покрывает поцелуями подбородок Джона, втягивает в рот мягкую мочку его уха, медленно проводит языком по напряженной линии горла. Дыхание Джона сбивается. — Господи боже, Шерлок. Как давно?.. — Мне пришлось подождать, — отвечает он и, укладывая Джона на столешницу, задирает его футболку. Живот Джона подрагивает, кожа усеяна мурашками, и Шерлок осторожно выливает на него остатки еще теплого эспрессо. — Я ждал этого достаточно долго. Джон откидывает голову назад. Кофе разливается по его животу, и Шерлок наклоняется вперед, обхватывая бедра Джона, удерживая его, а потом слизывает растекающиеся капли. — Ох, блядь. Язык Шерлока дрожит, касаясь кожи Джона. Вкус более изысканный, чем все, что он мог вообразить себе: соль, мускус, сладкие жареные орехи, маслянистый мед и карамель, знакомая горьковатая кислинка. Он стонет в его живот, обводит языком пупок и дышит взахлеб, но Джон соскальзывает вниз, тянет Шерлока на себя и тяжело дышит ему в рот. — Я записал, — говорит Шерлок ему в губы, — запах твоей кожи... — Он стонет, когда Джон вжимается в него бедрами. — Я хочу знать, каков ты на вкус, — Джон слегка прикусывает его шею, и мысли Шерлока рассеиваются, — о боже... весь. Джон тяжело дышит, прижимается к нему, а затем обхватывает ладонями его голову и отчаянно тянет вниз. И Шерлок снова пробует Джона и эспрессо. Джон засовывает одну руку в брюки Шерлока, а другой пытается расстегнуть свои джинсы. И вот они соприкасаются горячей влажной кожей, три коротких движения — и Шерлок кончает в руку Джона, расплескивая капли семени на его живот и член. Джон дрожит. Шерлок охватывает ладонью основание его члена, а второй рукой мягко проводит пальцем по линии его бедра, глубоко целуя в губы. Джон вздрагивает, стонет и кончает. Тяжело дыша, он прижимается к Шерлоку лбом. Тот, не в силах сдержаться, зарывается носом в его волосы. Он дрожит от переполняющих его чувств и проводит языком по волосам, стремясь ощутить их вкус. — Если хочешь, можешь не стесняться, — Джон поднимает голову и пристально смотрит на него. — Мне бы этого хотелось. Облей меня всего кофе и оближи. Шерлок наблюдает за тем, как мелькает между губами язык Джона. И хочет пососать его. — У меня дома есть кофемолка, — бормочет Шерлок. — И кофеварка.***
Позже Шерлок распластал Джона на своем кухонном столе, хотя голод его совсем не касался еды. Кофе заливал стол, красиво окрашивая деревянную поверхность и стекая на пол, пока они медленно двигались друг на друге. О кофеварке на столешнице так никто и не вспомнил.