nobody dreams when they blink

Тайлер тяжело переносит смену климата и часовых поясов. Джош знает об этом как никто другой — слишком большое время за последние пять лет было проведено в дороге, вместе. Режим сна Тайлера всегда был загадкой для Джоша, но в туре его друг сходил с ума: иногда он не спал сутками, питаясь лишь энергетиками, иногда бодрствовал поздними вечерами, переходящими в ночи, и едва не засыпал днем, в прямом смысле видя сны в долю секунды, равную морганию. При всем этом он отыгрывал концерты с максимальной отдачей, которая на следующей день проявлялась в болезненной бледности, мешках под глазами и трясущихся руках. Джош отрицает это, но перед началом европейской части тура он провел не меньше двенадцати часов в бесконечных поисковых запросах и дотошных расспросах фармацевтов. Результатом его усилий становится небольшая аптечка, забитая разнообразными витаминами и успокоительными. Россия оказывается (не)предсказуемо холодной, и все порядком замерзают, прежде чем добираются до отеля. Джош заставляет Тайлера прогреться в душе, переодеться в теплую одежду и проглотить пару цветных капсул, прежде чем они спускаются в ресторан. Команда вокруг оживленно переговаривается, обсуждая впечатления от мельком увиденных достопримечательностях и русской кухни. Тайлер выглядит счастливым, рассматривая меню и с улыбкой уточняя у официанта непонятные блюда, поэтому Джош позволяет себе немного расслабиться, но все равно периодически бросает на друга внимательные взгляды. Он не знает, когда все станет неустойчивым, когда понадобится его помощь, но знает, что именно в туре Тайлер является наиболее уязвимым. Московский концерт невероятный: фанаты с жадностью ловят каждое движение, слово или аккорд, Тайлер ночью проспал более четырех часов и не было никакой необходимости пить энергетики, чтобы не падать с ног от усталости, а Джош полностью отдается игре на барабанах, как и всегда. Они вдвоем потрясены тем, что прямо сейчас играют шоу в России, Джош почти перестает волноваться, потому что все так хорошо, и остается всего две песни, когда неустойчивость появляется. Тайлер никогда не был хорош в контролировании своей агрессии, но в этот раз она была оправдана: их довольно грубо выводят из клуба, не объяснив почти ничего, не позволив попрощаться с людьми, которые значат так много для них, испортив первое выступление в европейской части тура и, в частности, России. Они стоят у автобуса, и вся команда и часть оборудования уже здесь, когда организаторы наконец говорят им причину неожиданного прекращения концерта. В Джоше поднимается волна гнева, подкрепленная воспоминаниями о людях, зажатых в очереди в нечеловеческих условиях. Тайлер кричит и матерится, с яростью и сталью в глазах и абсолютно честно высказывая всю свою боль и разочарование в лица организаторов, и Джош больше всего на свете хочет сделать то же самое, но знает, что если сорвется, то Тайлера будет некому удерживать, поэтому лишь сжимает правую руку в кулак, а левую кладет другу на плечо, успокаивая и поддерживая. В Санкт-Петербурге все проходит гладко, но Тайлер все еще разбит, и даже день отдыха не может исправить синяки под глазами и общее напряжение. Джош становится действительно напряженным, когда в Хельсинки Тайлер не может поднять голову от стола, и ему приходится самому объяснять смысл названия. Немного позже Тай все же подает признаки жизни, называя Джоша причиной прийти на концерт, так очевидно пытаясь успокоить его, но в остальное время он смотрит в никуда, и даже активность и улыбки на концерте не могут стереть из-под век Джоша потухшие темные глаза. Время в дороге до Швеции Тайлер проводит на плече друга, но он почти не спит, лишь иногда проваливается в липкую дрему. По приезду Джош забирает почти все чемоданы, оставляя Таю лишь пару легких сумок, они заваливаются в номер, и Джош не уходит, пока не удостоверяется, что Тайлер выпил свои таблетки и собирается поесть. Джош утомлен не меньше Тайлера, но он находит силы, чтобы немного погулять в центре, сделать несколько фото с фанатами и, вернувшись к ужину, довольно адекватно поговорить с Брэдом и Джоном. Они доходят до номера Тайлера, и Джош уже в который раз спрашивает:  — Все нормально?  — Да, — истончившаяся кожа и усталость в глазах противоречат этому, но он улыбается, — немного устал, подушка неудобная. Добрых снов. Джош возвращается к этому разговору утром.  — Эй, Тай, — говорит он, сидя на ковре и прислонив спину к дивану, на котором лежит Тайлер, — какая подушка тебе нужна?  — Ты что, серьезно? — Тайлер отрывается от экрана телефона и поворачивает голову, — не парься из-за этого.  — Я в любом случае собирался сегодня прогуляться, и, думаю, в моих силах зайти в магазин и купить нам по подушке, мне тоже нужна новая.  — Ладно. Любая подушка, удобная для твоей головы, будет подходить мне. Джош возвращается через пару часов с двумя подушками из синтетической пены и бутылкой Ред Булла.  — Лови, — он кидает баночку в руки Тайлера, — для твоей коллекции. Тайлер в речи перед «Trees» рассказывает про покупку подушек, и это неожиданно смущает Джоша. У них следующее шоу только через день, так что сегодня ночью они могут хорошенько отоспаться. Тайлер прижимает пластиковую карточку к определителю, чтобы открыть свой номер, а Джош просто стоит у стены, наблюдая за ним.  — Зачем ты рассказал про подушку?  — Я подумал, что это было очень мило с твоей стороны.  — Но все могут подумать что-то не то про нас, — неуверенно произносит Джош, чувствуя, как начинают гореть уши.  — Что именно?  — Боже, я не знаю, Тай, — он теряет всю уверенность и ненавидит то, как звучит его голос, — что мы не просто друзья.  — А мы и не просто друзья, — в глазах Тайлера что-то вспыхивает, когда он берет руку Джоша и прижимает его пальцы к губам, — мы лучшие. Во всем. Тайлер исчезает за дверью, думая, что вряд ли фанаты, когда-либо державшие руки Джоша, чувствовали и долю того, что испытывает он сейчас.