Не герой

Он не был героем. Никогда и не для кого. Возможно, иногда его считали храбрым, но героем был Эрен. Эрен-надежда-человечества-чёртов-мудак-титан-Йгерь был героем для всех, а в особенности для умнички Энни, такой же надежды человечества как Капрал или Микаса Аккерман. Микаса Она даже не смотрела на него. Совсем. И поэтому он не считал себя героем и другие тоже, ведь заполучить внимание холодной Аккерман — уже геройство. Не то, что бы она была красавицей всея отряда, но то, что она в отличие от крошечки-хаврошечки Рейсс была свободна — давало ей фору. Но Микаса ни когда не была свободна. Микаса была занята Жаном Он не был героем, не был титаном-человеком, который на стороне человечества и не был великим интеллектом или бойцом стоящем сотни рядовых. Он был Жаном Кирштайном, который восхитительно владеет УПМ. Всё. Он бы хотел стать кем-то важным и никогда не завидовать Эрену, но он просто рядовой, который, скорее всего, сдохнет от лап титана. Как и многие «герои». Жан сжимает кулак сильнее, когда видит Микасу, совсем не такую как раньше. Эрен же с Энни и её забота и правда стала не нужной. Женская особь защитит своего титана-одиночку, а Микаса-отличный-боец-Аккерман — нет. Жан мучается от того же, ведь он один из сотни солдат, которых стоит азиатка. Она — сильная, он -- слабак. Армин говорит, что Жан придурок, потому что его командирские способности и правда хороши. Кирштайн не верит, качает головой и уходит. Не герой. Только это крутится в его голове. Не то, что бы Армину было жаль Жана, но его Хистория-богиня-всея-отряда-Рейсс говорит, что Кирштайн способный. И Арлерт это знает, а вот сам Жан — нет. Армина в тот же день вызывает Эрвин и советуется кого из новичков можно поставить командиром не значительного отряда на вылазке и с губ блондина почему-то слетает имя «не героя». Не готов, не приспособлен, не умён, не силён и труслив. Жан смотрит с открытым ртом на Капрала, который по каким-то причинам решил сам сообщить эту новость, а тот тянет ухмылку на бледном лице и запрокидывает голову, что бы видеть Кирштайна лучше. «Чёртов сопляк переросток» — Думает Леви, но мысленно соглашается с решением Эрвина и Армина. У Жана и правда был талант к командованию. Микаса впервые замечает его Она смотрит на него и думает, что он не готов к такому, а он не видит её взгляда потому что Капрал уже посвящает его во все обязанности командира. Жан хочет отказаться, но Леви смотрит так, что с уст не срывается и слова и Кирштайн покорно отдаёт своё сердце своему делу. Саша, Конни, Хистория, Микаса и Имир отдают сердце ему. Первая вылазка Жана в новой роли случается через три недели, когда он стойко ведёт свой отряд в заданном направлении, следит за титанами и гордо исполняет свой долг, а Аккерман впервые засматривается на Кирштайна не из-за того, что он её капитан. Жан видит первого титана и в спешке оглядывает своих приближенных людей, не смотря на то, что помимо них у него в группе еще 22 человека. Он командует выпустить красный сигнал и выпускает его сам. Ответ от Эрвина не поступает, а титан приближается и Жан отдаёт свой первый «серьёзный» приказ.  — Рядовая Аккерман, займитесь отвлечением титана, остальные держать строй! Он думает, что произнёс всё как-то сумбурно, но Микаса кивает ему, а Рейсс подбадривающе улыбается и потому, Кирштайн нагоняет Микасу, когда та уже уводит титана в другую от их группы сторону, а Жан цепляется ему в в плечё и ловким движением убивает чудовище. Аккерман думает что он придурок, пока Кирштайн самодовольно усмехается, но он лишь произносит «Возвращаемся в строй» и Микаса вновь покорно следует его приказу. Они нагоняют строй и один из группы сообщает, что видел ещё красный сигнал с западной стороны. Жан думает что делать, но Эрвин решает всё за него выстреливая жёлтым дымом. Миссия окончена Кирштайна ещё долго поздравляют с первой успешной для него, и не успешной для корпуса в целом, вылазки, а он лишь отмахивается. Да, он не потерял ни одного бойца, но им лишь повезло что титан был всего один, но другие везение считают даром божьим. Жан — герой, а Аккерман всё ещё не замечает его и Кирштайн уже не считает себя таковым. Жан не был героем Жан тренируется до потери пульса в ближнем бою с Конни, с Райнером, мальчиком зайчиком Эреном и просит потренироваться с Энни, но Йгерь смущённо опускает глаза и Кирштайн понимает, что Леонхардт в принципе больше не боец. Чёртов надежда человечества. Он просит тренировку у Леви, но получает совсем не ожидаемое, а 10 кругов вокруг казарм и пятнадцати минутную тренировку с Капралом. Жан сидит на ступеньках и смотрит в небо. Он ведь старается стать героем, стать таким же бойцом как Ривай, но лишь позорится. Он так думает. Кирштайн меняется., но остаётся слегка трусливым мальчишкой. Сжимает руку в кулак и вспоминает Марко, а точнее его слова: « — Я тебе кое-что скажу, ты только не злись пожалуйста. Ты не сильный, Жан, поэтому ты понимаешь как чувствуют себя слабые. И ты можешь правильно оценить ситуацию, ты всегда чётко знаешь что делать, верно? Ты отдаёшь верные приказы и поэтому я смог сбежать, поэтому я жив.» Но Марко был мёртв  — Капитан Кирштайн, что вы здесь делаете? Ка-пи-тан. Даже звучит мерзко. Он не такой, а она всё произносит это звание своим холодным и абсолютно бесстрастным тоном. Почему она пришла сюда? А почему он тут сидит?  — Не знаю. А ты? Он поднимает янтарные глаза и смотрит на волосы цвета вороньего крыла, чёрные-чёрные, как ночь. Микаса жмёт плечами и садится рядом. Они не друзья, не враги и не любовники, а сидят рядом, тесно прижавшись плечами. Кирштайну приятно тепло и больно, Микасе всё равно, но щёки и кончики ушей чуть горят. Глупо не признавать, что Жан был красив и хорошо сложён, к тому же, быстрее остальных двигался по карьерной лестнице. После того как Эрен Йгерь пропал из её жизни как потенциальный мужчина, хоть и остался братом, Аккерман всё чаще замечает насколько широки плечи Кирштайна, с какой нежностью он смотрит на неё и как касается её запястья. Удивительно, что Жан остался холостым и, насколько можно верить Конни, не особо «гулящим».  — Жан, — Она ждёт пока он переведёт на неё взгляд и приближается к его лицу, от чего глаза Кирштайна расширяются, а лицо, шею и уши заливает краска. Микаса касается нежно, чуть неумело, нуждаясь в ответе и Жан отвечает, хватает шершавой, большой ладонью её шею и притягивает ближе. Лишь бы не исчезла, лишь бы не сейчас. — Я хочу, чтобы ты выжил. Она говорит это отстранившись от него и смотря не на него, а куда-то в даль. Кирштайн смотрит на неё ещё секунду и кивает, не надеясь, что она увидит. Он отдаст жизнь за неё, хоть она и была сильнейшей, но он знал, что так могло случится и он пожертвовал бы собой ради её спасения. Он не герой, но станет им для неё.