Усы, лапы, и мокрый хвост.

Железные ставни с характерным смазанным шорохом открылись, озаряя лунным светом высокого мужчину посередине зала. Его чёрную фигуру, словно пышным платьем, обволакивали белоснежные крупные бабочки. Они были слишком худыми для Мёртвой головы, и слишком большие для простых насекомых. Вид, за который любой коллекционер, был бы готов выложить всё своё состояние. Правда, человек, блаженно всматривающийся в диск луны, не был коллекционером бабочек. Он был коллекционером желаний. Самых потаённых, страстных, тёмных желаний, что так часто гнездятся глубоко в людях, не находя выхода накапливаясь и разрастаясь липкими щупальцами обхватывая душу. Пока он не замечал их. И давал свободу их желаниям. - Мои милые, невинные, чистые помыслом зеркала души. – Мужчина, не переставая криво улыбаться, поднял руку, поманив пальцем ближайшее насекомое, которое доверчиво опустилось на широкую ладонь. – Пора перестать играть мои дорогие, и взяться за дело серьёзно. С последним словом он сжал в кулак доверчиво севшее на руку насекомое. Существо не успело понять, как умерло, оно просто превратилось в вязкое пахучее месиво, окрасив чёрные перчатки мужчины в коричнево-зелёные разводы. Но спустя всего секунду, ладонь его засветилась, впитывая в перчатку то, что осталось от раздавленной бабочки. Решать «жить или умереть» было самым сладострастным удовольствием для этого человека. За спиной мужчины раздался скрип открывающейся двери. И их было четверо. Улыбка спала с лица мужчины, и он с недовольством повернулся к «Гостям». Их было четверо, четыре разных человека со своими проблемами, тяжбами, ситуацией, и грехом. Самой значимой выделялась женская фигура, нерешительно сжимающая в изящных пальцах подол салатового платья, с затаённым благоговением смотрящая на человека в маске. Для знакомства с «гостями» он выбрал именно её. - Всего четверо… - Потянул мужчина слова, вернув улыбку на своё стягивающее маской лицо. – Пришлось потрудиться, что бы собрать вас здесь не поднимая подозрений. Он приподнял женское личико, к свету осматривая её небесно голубые глаза, наполненные страхом, отчаяньем, слезами. Её глаза просили заглушить ту боль, что пожирала её с каждым новым днём. Рядом нетерпеливо переступая с ноги на ногу, стоял чёрный мужчина в рабочей, пыльной одежде. Он был единственным, кто выглядел из них действительно грозно. По его оголённым рукам, то и дело мерцали тени многочисленных бабочек, что витали за спиной человека в маске. Казалось, что по рукам шли неестественные языческие узоры, отдавая дань его дикой африканской крови. - Мы здесь не для прелюдий. – Грубо обратился он к отпустившему женщине человеку. – Ты призвал нас, мы здесь. Делай что должно, или мы уходим. Но он не торопился, для его плана действовать быстро, не имело шанса. В этот раз он крепко об этом заявит на всю страну. - Да, и ты прав, отбросим прелюдии. Вы хорошо поразмыслили, прежде чем прийти сюда. – Но он прошел мимо плотно сжавшего губы чёрнокожего рабочего и остановился перед ещё одним мужчиной в зале. – Верно? Это был мужчина средних лет, завидев, что по нему прошелся оценивающий взгляд человека, он чуть улыбнулся, скрещивая руки на груди, и спокойно кивнул, жестом руки давая разрешение продолжить «знакомство». Невысокий, статный, можно было подумать, что он только что сошел с только что закончившегося фильма о роковых женщинах, и не менее распыляющих страсть мужчинах. Ни дать ни взять – отличный актёр, играющий роль рокового господина. Человек в маске чему-то про себя улыбнулся, как-то по отечески, на секунду утопая в собственных мыслях, но ничего не озвучив, перешел к последнему из четверых. Замыкал четвёрку обычный старшекурсник. Хилый, худой, одетый в белую рубашку заправленную в брюки. Единственное, что было контрастом это его горящий, живой взгляд полный твёрдой и прочной решимости. Он смотрел на человека в маске даже с презрением, но презрение относилось и к нему самому. Парень был противен сам себе за то что даже стоит здесь. Но иного выбора, для него не было. - У каждого из вас, есть «желание», и я исполню его. – Человек в маске сжал в руках свою трость и развёл руками в сторону, отвернувшись от четвёрки людей. - Но за это вы немного послужите мне. Ведь, правда, не такая и огромная цена за ту «силу» которую вы получите? Стук трости ввёл людей в своеобразный транс, опустошая с каждым движением человека перед ними. Стук подозвал к человеку четырёх белоснежных бабочек, которые кучкой держались в воздухе напротив него. Четверо «гостей» следили, как он привёл по насекомым ладонью, и словно по чудесному трюку фокусника они чернели, подлетая каждая к своему будущему «хозяину» становясь четырьмя угольно чёрными Бражниками. Надежда замерла напротив их лиц, маленькая по сути, чернокрылая. Она воззрилась на «гостей» своими белыми глазами заглядывая в самую глубину души, в самую её тёмную глубину озаряя самые порочные чувства. - Скажи нам одно… кто ты? Дьявол? – Парень оттянул ворот рубашки, который очень душил его, и первым из четверых протянул руку к чёрному как сама пустота насекомому. - Нет, зовите меня просто: Хищная Моль.