Проклятье ведьмы

Два года пролетели незаметно. За это время мимо меня пролетели сотни событий. Альна освободилась от проклятия, и мы переехали в город. Я, занимаясь исследованиями, почти полностью ушел в свои мысли и даже забросил свою аптеку. Денег становилось меньше, а тревожные мысли и кошмары по ночам все сильнее и сильнее опутывали меня петлями неуверенности. Прознав о моих долгах, Лана забрала Альну в Храм Воды, а я... Я ничего не почувствовал. Так долго бороться за свою дочь, жертвовать многим ради нее, чтобы в конце концов потерять и почти не обратить на это внимания. Для нее так будет лучше, наверное... Но даже без Альны, прямого напоминания случившегося, я все равно раз за разом прокручивал в голове все с самого начала до самого конца. Много дней, сидя в закрытом изнутри доме, иногда забывая даже поужинать, я возвращался к тем событиям. Раз за разом. Снова и снова. Пока не пришел к выводу. Душа ведьмы держала не Альну. Душа ведьмы держала меня. Словно проклятие, она высасывала силы не из дочери, она пыталась убить меня. Меня было трудно контролировать изнутри - моя сила слишком велика для того, чтобы полностью подчинить ее себе, да и я тогда активно бы сопротивлялся. И она нашла то, чем можно меня удержать. Моя дочь. Единственное напоминание о Каэне. И снова перед внутренним взором всплывает тот мерзкий вечер, когда погода предвещает дождь, небо темнеет от ползущих туч, изредка слышится в отдалении гром, еще слишком тихими раскатами, а воздух напряжен до предела. Именно в тот вечер я потерял свою любовь навсегда. Теперь точно так же я потерял и свою дочь. Вспоминаю ее личико, когда она уходила вместе с Ланой. Альна выглядела печально и даже не смотрела на меня, крепко закладывая в моем подсознании мысль, что именно она сказала сестре о текущем моем состоянии. Все это порождало сомнения. Заставляло искать виноватого. Но сколько бы не пытался, как бы не анализировал произошедшее, виновным я мог назвать только одного человека. Себя самого. Обвинял, и не понимал, в чем собственно? Я не виноват. Не чувствую себя таковым. Ничего не чувствую. Ни по отношению к себе, ни по отношению к другим. Больно осознавать то, что в итоге я ничего не добился, еще и заплатив тем, что имел. Теперь у меня нет ничего. Я все еще вне закона в Арнестаде. Моя дочь отказалась от меня. Сестра отвернулась, а брат перестал давать денег в долг, зная, что я ничего не верну. Сидя в закрытом доме, изнутри и даже снаружи полном темноты и сомнений, я размышлял. О том, что было бы, отдай я на растерзание ведьме себя, или оставив ей Альну. Что было бы, если бы мне удалось запечатать душу ведьмы обратно в хрустальный сосуд? Мог бы я и дальше жить, как раньше? И я постоянно приходил к выводу: мог бы. Испугавшись за Альну, я забыл про то, что могу сделать все что угодно с душой какой-то древней, лишенной силы ведьмы. Я мог бы заточить ведьму обратно. Я мог бы сразу же освободить от нее дочку. Я мог бы вернуться к тайнику и запепечатать в нем сосуд. Я мог бы жить дальше. Но, поддавшись страху, я поплыл по течению. Можно сказать, я полностью отдал себя под контроль Реснады. Она управляла мной, используя в качестве руля страх за Альну, засевший глубоко в моем подсознании. А я упивался им, этим страхом, словно наркотиком, который внушал мне, что нужно подчиняться ведьме, иначе и быть не может. И я до сих пор подчиняюсь ей. Зачем я остановил Вилле Бура при попытке убийства ведьмы? Он остановился на пол пути. В моей голове навязчиво бьется мысль, что я хочу закончить начатое им. Я пробовал пить алкоголь, травился спиртом. Но моя магия защищала меня, я не пьянел, но корчился от боли на полу, раз за разом долго отходя от приступов. Сидя на полу ванной, я все больше укреплялся во мнении, что не смог постоять не только за себя, но и за дорогих мне людей. И тогда страх, уже не за дочь, но за самого себя, заставлял искать способы продолжения жизни. Что-то получалось, что-то выходило, но руки тряслись, а в голове упорно били колокола страха. В такие моменты я бросал все и снова возвращался к началу. Что было бы? Что мог бы? Что случилось бы? Слишком много этих "если бы", накладывающихся друг на друга, формирующихся в единственную мысль - Бур был прав, и я должен закончить начатое им. Я пробовал принимать наркотики, устраивал себе передозировки. И снова магия защищала меня, я ничего не чувствовал, но валялся без сознания на полу, снова и снова медленно приходя в себя. Глядя в потолок затуманенным галлюцинациями взором, я все больше понимал, что жизнь моя разделилась на "до смерти Каены", "после этого" и "то, что происходит сейчас". И по всему выходило, что мой собственный страх за свою шкуру заставлял меня убивать самого себя, чтобы не быть убитым ведьмой. Я все больше путался в своих мыслях, но все больше убеждался в одном - я могу исправить то, что случилось. Я закончу начатое Вилле Буром. Я убью вместилище души ведьмы. Сбежав из Манрока, вернувшись в Рино и воспользовавшись порталом на Землю, я стал изгоем Таркаэрона. Теперь мне нет пути назад, но я стану победителем этой войны, мне больше нечего терять. Я нахожу ее почти сразу, за день или два, какая разница? Они слились для меня еще в Манроке, когда я впервые решил заглушить свою боль наукой, но вместо этого набрел лишь на свои мысли и истинную сущность. К тому времени, как впервые увидел ее здесь, на Земле, я обрел то, чем люди убивают друг друга в этом мире - пистолет. Встретившись с ней лицом к лицу, я думал, что она узнает меня. Ей это далось с большим трудом, я не следил за собой с тех же пор, как и перестал различать день и ночь. Все стало таким неважным, что я даже не знаю, что мне делать дальше. Ну закончу я дело Вилле Бура, а что потом? Но этот вопрос всплыл в голове слишком поздно. - Реснада... - Мой голос скрипит под стать выстрелу. Перед глазами ее призрак, и кого-то еще, совмещенного с ней, странный гибрид. Я бы никогда не пожелал иметь с таким дело. Я вижу, как ведьма растворяется в потоке времени, наконец-то умирает при мне. Я провожаю глазами поднимающийся ввысь дым, и чувствую, что ноги не держат меня, лишь тогда, когда голова начинает раскалываться от боли из-за удара об Земное городское покрытие. Слышится механический стук - из ослабших пальцев выпадает орудие быстрой смерти. Я поднимаю все еще двигающуюся руку к голове и попадаю еле чувствительными пальцами в лужицу. В ней уже намокли волосы, перепачкался воротник рубашки, и без того давно не стиранной. Это просто вода, высохнет и все будет нормально. Я поднимаю руку перед лицом, и на щеку падает большая капля. В глазах двоится, но мои пальцы алые. От собственной крови. - Дильх?! Что вы наделали?! - Вскрикивает до боли знакомый голос. Перед глазами мелькают рыжие пряди и лицо, такое похожее на лицо Каэны. - Я наконец понял... - Тихо говорю я голосом, ужасно скрипящим, словно не своим. - Ее не существовало. Она была всего лишь моим страхом, обретшим форму... Моя рука бессильно падает мне на грудь, по телу расползается онемение, и вот у меня уже нет не только ног, но и обеих рук. В голове шебуршит тихая пустота, все мысли, что терзали меня все это время, исчезли. Блаженная тишина в подсознании гонит прочь бессонную тоску, мои глаза закрываются, ведь я нашел верное решение. - Не говорите, прошу вас! - Тонкие пальцы гладят округлую дыру в моем лбу, из которой торчат обломки кости. Ее прикосновения нежные, и холодные, она словно успокаивает и предлагает уснуть. - Зачем вы это сделали?! Что же теперь с вами будет?! Действительно, что? Еле фокусирующимися глазами смотрю на нее, она так взволнована, за ее спиной копошатся какие-то тени и мне она кажется самой светлой в их мире. На мою щеку падает горячая капля, смешивается с кровью и падает на землю. Мне от чего-то жаль ее, и я из последних сил говорю ей, растягивая губы в самой искренней улыбке: - Меня спасет моя магия...