Дикая стая

      Пепел сидел на проржавевших качелях, выкрашенных в голубую краску, и радостно смеялся на любую похабную шутку окруживших его людей. Яркие синие глаза изредка оглядывали свою стаю самодовольно и издевательски, в некоторые лица они вглядывались немного подольше — изучающе, оценивающе. Но если этого не замечать, то Пепел вел себя как обычно. Привычно встряхивал головой так, что черная челка падала на глаза, запрокидывал лицо к темному небу и снова смеялся. Громко и звонко. И тогда все вторили ему. Стоило замолчать Пеплу, как замолкали все. Он был главарем. Рыжий шуточно ударил покрасневшего от долгого бега Розетку, заставив того заметно дернуться вперед, из последних сил пытаясь устоять на ногах, после нехилого удара если ни рукой, то лапищей точно. Стая снова загоготала.       — Ну что, сбежал? — Пепел оттолкнулся длинными ногами от земли, принимаясь раскачивать качели.       — Как видишь… — отпустив прежнее смущение, Розетка довольно улыбнулся.       — Ого! Наш маменькин сынок сбежал! — Рыжий вновь стукнул состайника по спине, и на этот раз тому пришлось схватиться за поручни качелей, чтобы не упасть.       — Рот закрой! — невысокий Розетка стиснул руки в кулаки и так круто развернулся к своему собеседнику, насмехателю, обидчику и одновременно лучшему другу, что остальные парни сразу расступились, создавая небольшое пространства в виде круга для них обоих.       — Воу-воу! Ну ты это, поаккуратней. А то тебя еще Пепел с ног собьет, так раскачиваясь. Качели резко дернулись и остановились. Пепел спрыгнул с деревянного сиденья и встал рядом с Рыжим, заставляя того как-то разом уменьшиться. Неужели разозлил? Обидел? Но нет, казалось, что Пепел ничего и не услышал. Он смотрел куда-то вдаль, на разрисованные граффити подъезды. И все последовали его примеру.       Ей было лет, наверное, столько же, сколько и им. Возможно, немного старше — год-два, не больше. Но даже из далека можно было разглядеть, насколько у нее мягкие черты лица. Насколько ее светлые волосы густы и пышны, а глаза сверкают жизнерадостным блеском. Натянув оранжевую шапку чуть пониже, девушка уже миновала подъезд Серого — толстого парня в вечной косухе, и стремительно надвигалась прямо на стаю. Пепел даже растерянно оглянулся. Конечно, шла она не к ним, а через них, ведь стая перекрыла любые выходы из двора. Верней, один единственный выход. Не сбавляя темпа, незнакомка довольно быстро ретировалась через застывшего юношу, даже не взглянув на него.       — Эй, красавица! — Рыжий присвистнул девушке в след, — Что ты делаешь одна в такой поздний час на улице? Могут же и плохие парни пристать. На этот раз его поддержали все, даже Розетка. Стая засмеялась и закричала, напоминая из себя сборище обезьян. И только лишь Пепел стоял, с едва приоткрытым ртом и глядел в спину студентки.       — Ты только погляди, кто здесь ходит! — тем временем продолжал Рыжий, уловивший реакцию своего главаря, — Ребят, может позабавимся с такой-то кралей?       — Спидом хочешь заразить? — цыкнул Розетка, за что и получил локтем в бок, — Ну я же шучу!       — Спидом болеют такие, как ты. Козлы с неправильной ориентацией! — сказал Рыжий так, словно пробовал сами слова на вкус.       — Нормальная у меня ориентация!       — Педик!       — Дебил! — Розетка вновь покраснел и отвернулся, — Пепел, ты куда? Под такие привычные выкрики и споры, Пепел и не заметил, что уже направляется к девушке. Он смог догнать ее за пару шагов и, схватив за локоть, повернуть к себе:       — Деньги есть? — сказал он первое, что пришло ему на ум.       — Нет. Обладательница певчего голоса не казалась напуганной или смущенной. Словно она знала, что так и должно было быть. Даже не вздрогнула, только выдернула свою руку из ладони Пепла.       — А если найду?       — Пизды тогда дам. И вот тогда удивился уже Пепел. Не просто удивился, а лишился дара речи. Так и стоял, то открывая, то закрывая рот, пытаясь произнести хотя бы слово. Парень привык, что вокруг него все прыгают и заглядывают ему в глаза. Что одно его слово, и все послушно затыкаются, готовясь слушать его, его и только его. Ну, а тут что? Незнакомая наглая простушка, глядя на которую Пепел почувствовал себя подростком.       — Ты, бля, понимаешь кто я такой?       — Судя по крику того милого ребенка, — девушка показала пальцем на Розетку, — Тебя зовут Пепел. Знаешь, довольно странное имя. Видимо, у твоих родителей слишком богатое воображение. А теперь — бывай! И прежде, чем Пепел успел опомниться, наглая девчонка махнула ручкой прямо перед его лицом и, развернувшись на толстых каблуках, зашагала по асфальту и уже через несколько секунд скрылась из виду.       — Вау, братан, — подоспевший Рыжий и остальные члены стаи подошли к своему главарю, — Она тебя сделала.       — Она назвала меня ребенком! — Розетка покраснел от злости и прикусил пухлую губу, — Мне двадцать скоро!       — Когда? Через год?       — Через полтора, — Рыжий прикрыл рот ладонью, чтобы не заржать в открытую.       — Бля, идите вы!       Рыжий так и цапался с Розеткой, а Пепел смотрел на ворота, за которыми только что скрылась девушка. Смотрел и желал увидеть ее еще раз. Не потому, что влюбился. А потому что не хотел признавать, что кто-то смог уйти от него, отшутившись.