«Герцогине Неверской, Анриетте
Дорогая герцогиня! Тот кто пишет это письмо — мёртв.» — Что?! — воскликнула Неверская, в ужасе отбрасывая письмо на стол.- Это чья-то шутка? Этот шутник поплатиться! — возраст не изменил её характера — Анриетта, дочитай до конца! Может ты всё поймёшь, — сказала Маргарита, кладя белоснежную руку на плечо подруги. Герцогиня послушна взяла лист в руки. «Я, тот, к кому вы ревновали того кого любили. Я не про Гиза, я про одного рыжего, смелого Пьемонтца. Но именно сейчас, что бы мой прах лежал спокойно, я хочу сказать вам правду. Он любил меня. Как друга, чёрт возьми! А вас он любил всем сердцем, всей душою, любил как ту, за которую он отдал жизнь» После этих строк у герцогини потекли слёзы. «Почему же он не бросил вас? Тогда, когда Кабош превратил мои ноги в адское месиво. А потому что я должен был умереть раньше вас. Если бы в тот момент, упаси Бог, вместо меня, оказались вы, то он был остался с вами. Но он с вами! Я искренне надеюсь что он в вашем сердце. Ибо видит Бог, это так! Сейчас я чувствую адскую боль. Но это боль не столь физическая, сколь душевная. Я виноват. Я влюбился в королеву, я завлёк в эту интригу Анибала… Простите меня. Простите…» Анриетта откатилась на спинку стула, закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала. Так могут рыдать только сильные женщины, женщины которым нельзя рыдать. Марго открыла своё письмо.«Моей Жемчужине
Моя дорогая королева! Я надеюсь что я один называл вас жемчужиной, но если это даже не так, то я просто буду думать так, потому что в последние часы жизни мне так приятно знать что для всех вы были королевой, Марго, Маргаритой, а для меня жемчужиной… Я не успел объяснить многого. И больше никогда не успею. Лишь сейчас, в этом письме… Помните нашу первую встречу? Я тогда пришёл к королю Навварскому. Я увидев вас и…я не могу передать мои чувства… А вторая встреча? Я, прибежал к вам без рубахи, в крови, и прижался к вам ища защиты. Потом, когда все католики ушли, я прочитал в ваших глазах сожаление ко мне, но и что-то другое. Любовь? Нет пока что. Это было что-то вроде недоверия. Вы думали что я трус. Я слышал из кабинета как вы рассуждали сами с собой обо мне. Так вот: я сменил веру не из-за страха перед католиками, Карлом, и повтором Варфоломеевской ночи, нет… Увидев вас в лёгком прозрачном пеньюаре, мозг мой опьянел. Мозг был обезумлен кровью, и опьянён вами… О моя жемчужина! Увидев вас, я представил ангела! Прекрасного, доброго, растиравшего руки к грешнику-гугеноту. Вы, вы были тем ангелом, который вёл меня от тучи разъяренных убийц прямо к Лувру. Каму как не вам я благодарен жизнью, подаренной мне два раза, и смерти, отданной навсегда…» Марго заметно побледнела, голубые глаза затуманились, и она тоже села, подперев красивой рукой голову, продолжила читать: «О, не вините себя в этом! В этом никто не виноват! Знаете с какой мыслю я пойду утром на эшафот? «Я умру за королеву»? Нет. Я пойду с мыслей «Дорогая жемчужина, для вас!». Только с такой мыслью. Я не боюсь завтрашней смерти. Я жажду её! Только жаль Аннибала… И вас.» — Глупец… — с слезами на глазах пробормотала Марго «Я жду смерти как избавления, избавления от двух мук. Первая мука, та, что восточные мудрецы называют великими муками, муками сердца и души. Вы! Вы моя мука. Мы не можем быть вместе, а этими свиданиями, по пол часа я только дразнил своё бедное сердце, которое мечтало быть с вами всегда. Вторая мука — физическая. Вы видели мои ноги… Я испытываю адскую боль, а во время казни она пройдёт. Я верю в одно. Мы встретимся. Встретимся в Царстве Божьем и будем счастливы там. Там старикам дают молодость, больным и раненным здоровья, уродам красоту и так далее… Вы, не дай Бог очень скоро, тоже когда-нибудь отдадите душу Богу и встретимся у Райских Ворот. И мы сможем быть вместе. Ведь перед Богом все равны!Ваш Гиацинт
Марго беззвучно встала и взяла письмо. Она подошла к кабинету и отворила дверь. Войдя, Марго сняла с шеи ключик о открыла сейф. Прекрасная рука потянулась к красному бархатному мешочку и запустила туда руку с письмом — О Ла Моль, милый Ла Моль… Мне вечно будет тебя не хватать…10 Лет Назад…
— Ноги как болят… — простонал Ла Моль, поворачиваясь что бы начать писать письма Скоро он закончил — Дружище, — крикнул он тюремщику — исполни волю умирающего — Что вам угодно — 10 Лет спустя после моей смерти, отнеси это письмо в Лувр, королеве Марго — А если я умру? — Его отнесёт твой сын. Холодный тон приговорённого пугал тюремщика и тот вышел — О Богоматерь, не брось Марго в трудную минуту! — вскричал Ла Моль и начал горячо молиться