Казнить нельзя помиловать

С того момента, как Рэни принял титул, прошел год. Все это время Рэни усердно трудился, постигая нелегкую науку управления наследством, поведения в обществе, геральдики, фехтования и этики. Он даже танцевать учился последние четыре месяца, благодаря настойчивости графа Вальдрагона. Мало того, что он обеспечил Рэни всей необходимой литературой, находил ему учителей, терпеливо и доходчиво объяснявших великовозрастному ученику то, что дети знатных родов учили еще в детстве, он ежемесячно присылал пространные письма, рассказывая и поясняя происходящее при королевском дворе. Поначалу Рэни нервничал, получая эти послания, не совсем понимая, зачем ему знать все это, но постепенно привык. А потом вдруг понял, что так граф готовит его к предстоящему визиту во дворец, чтобы он не тыкался во все углы, как слепой котенок, а знал, что и где можно говорить или делать, а что нельзя. И с кем лучше вообще не общаться, чтобы не попасть в беду. Когда до Рэни это дошло, он дал себе зарок вообще поменьше во дворце открывать рот. Безопаснее будет прослыть тупым молчуном, чем оказаться втянутым в какую-нибудь интригу и попасть в казематы, а то и вовсе на плаху. В основном, с занятиями проблем не было, если не считать фехтование. Ему, никогда не державшему ранее клинок в руках, было очень сложно даже минуту выстоять против учителя, не говоря уже о чем-то большем. Уже через полчаса с начала занятий запястье начинало болеть, хотя перед этим они с учителем не менее часа разминались, и меч ему подобрали облегченный, практически детский. Учитель постоянно ворчал на деревянные запястья, хотя гибкостью и ловкостью ученика был вполне доволен. За прошедший год на этом поприще Рэни так и не добился значительных подвижек, так что очень надеялся на то, что брать в руки меч при дворе ему не придется. Грохан – преподаватель по фехтованию, был в этом вопросе с ним полностью солидарен. Вот кто не мог нахвалиться на ученика, так это преподаватель по литературе и правописанию. Он же преподавал Рэни историю, этикет и геральдику. Старый Ликор, много лет учивший студентов в военной академии, ушел на отдых, поскольку чувствовал себя уже не в силах преподавать, однако отказать графу Вальдрагону не смог и приехал в замок барона Дазинхейм, чтобы посмотреть на ученика и посоветовать программу обучения. Посмотрел, поговорил, прикинул, что в первую очередь необходимо подучить и… остался сам. По совести говоря, себе Рэни это происшествие не приписывал, просто он заметил, какими глазами старый ученый поглядывал на экономку, тоже не молодую, но еще очень красивую Мириэн. Та, собственно, отвечала ему взаимностью, так что всего через три месяца в замковом малом храме их обвенчал жрец. Со слугами в замке Рэни поладил сразу, а вот стражники некоторое время смотрели на него искоса. Пришлось, по совету Ульрика, нового управляющего, собрать их всех во дворе замка, объяснить, кто он и почему получил такое наследство. Как оказалось, его приемного отца старые служащие и стражники помнили и уважали, так что приемный сын егеря занял положенное ему место в замке при полном содействии и одобрении, а кому не понравилось служить бастарду – так Рэни никого и не держал. Несколько стражников действительно ушли, но им нашлась замена среди молодых парней, проживавших в окрестных поселках и мечтающих о лучшей доле. Легче им, конечно, не стало, вместо пахоты и жатвы их целыми днями гоняли с мечом или арбалетом, но все же быть стражником или крестьянином – это разные вещи, тем более платили стражникам неплохо. Ульрик – управляющий, выбранный графом Вальдрагоном и прибывший в замок вместе с Рэни, вскоре перевез в замок семью, когда новоявленный барон заявил ему, что он доволен и хочет, чтобы Ульрик принял на себя этот пост на постоянной основе. Управляющий не только быстро навел порядок в весьма запущенных делах баронства, но еще и давал советы, как выгоднее вложить деньги, что выращивать и куда продавать, так что через год доход поместья позволил Рэни приобрести добротную одежду для визита ко двору, без заимствования у графа. Правда, Ульрик еще настаивал на покупке нескольких перстней, чтобы не выглядеть совсем уж простаком среди разряженных дворян, но Рэни упорно отказывался тратить деньги на такую ерунду. Вместо украшений он приобрел осенью несколько молочных коров и поросят, чтобы раздать их нуждавшимся крестьянам. За это в деревнях его буквально начали боготворить, при встрече кланяясь, словно королю, что неизменно вгоняло Рэни в краску. Как бы то ни было, но в последний день зимы Рэни въехал в столицу, в сопровождении трех гвардейцев графа Вальдрагона, посланных за ним, чтобы обеспечить безопасность в пути. Поскольку, служа королю, жить ему предстояло во дворце, его сразу проводили по месту жительства, где для него уже была готова комната в западном крыле замка. Обстановка там была не особо шикарная, но Рэни и не стремился жить в золотых покоях, слишком хорошо зная цену несвободы. В тот же день он встретился с графом, и тот проводил его на конюшню, поясняя его обязанности, а когда их никто не видел, несмело притрагиваясь к руке и нежно сжимая пальцы Рэни. - Мы так давно не виделись, - шептал граф, склоняя голову. Он вдыхал аромат Рэни и, казалось, не мог надышаться. Рэни смущался, пытался отстраниться, но взволнованное дыхание выдавало его с головой. Граф вполне мог бы и по-другому убедиться в том, что его присутствие принимается вполне благосклонно, но свободные брюки и удлиненный по последней моде камзол вполне надежно скрывали оттопыренную ширинку. К несчастью, годовое воздержание на Рэни сказывалось вполне определенным образом, но прыгать в койку графа вот так сразу он не собирался. - Ты не забыл мое имя? – вдруг прошептал граф, когда они оказались у дальнего стойла королевской конюшни. - Нет, Тарий. Только не сейчас, прошу тебя, - Рэни попытался отстраниться, но сильные руки графа не позволили ему сделать это сразу. - Конечно, не здесь, - с тяжелым вздохом граф все же отпустил его, позволив себе только на пару мгновений задержать руки на талии, но, так и не спустившись ниже, хотя этого ему хотелось очень сильно. - Сегодня ты ужинаешь вместе со всеми в большом зале. Будь готов к семи часам. Слуга придет за тобой. И не забудь, в присутствии короля оружие иметь запрещается, так что никаких мечей. - Это я помню, - насмешливо фыркнул Рэни, отходя на шаг в сторону от графа, так и тянущего руки к его заду. – Но оружием ведь не считаются ножи, которыми положено отрезать мясо? Хотя они достаточно острые, чтобы проткнуть человека. - Но недостаточно сбалансированные, чтобы их метать, так что с этой стороны безопасность короля предусмотрена. А представь себе, какой вой поднимут дворяне, если попробовать их лишить и этого весьма необходимого приспособления. Теперь, сдерживая смех, фыркнули они оба. Что ни говори, а дворянство мертвой хваткой держалось за привилегии, которые давно перестали иметь всякий смысл. К столу всегда подавались приборы, однако дворяне упорно настаивали на том, что резать мясо они должны собственными ножами, украшенными родовым гербом. Подошедший конюх прервал их разговор сообщением, что графа разыскивают по приказу Его Величества, так что он быстро простился, напомнив Рэни про ужин, и почти бегом устремился к замку. Поскольку самому Рэни спешить было некуда, он еще немного провел в конюшне, проверяя, как устроили Луну. Красавица кобыла не имела ничего против морковки, которую ей скормили, и щетки, которой хозяин лично почистил ее, под одобрительными взглядами конюхов. Слуга, зашедший за Рэни без четверти семь, провел его по лабиринтам дворца до обеденного зала и указал место за столом. Рэни занял его, благодарно кивнув, и принялся ненавязчиво разглядывать соседей по столу, поскольку графа Вальдрагона в зале не наблюдалось. Напротив Рэни сидела дама в черном траурном одеянии. Ей услужливо помогали соседи слева и справа, очень похожие на саму даму и друг на друга, явно ее сыновья. Стул слева занимал молоденький, разодетый в бархат и кружева дворянин, высоко задирающий подбородок и явно не желающий разговаривать. Место справа занял почти седой мужчина в возрасте, которому очень шла военная форма со знаками отличия высшего офицера. С ним Рэни вежливо раскланялся. Он представился как Мариус Тодд, барон Горфри, отставной капитан королевских копейщиков. Вскоре Рэни заметил, что отставной капитан не очень уютно чувствует себя в высшем обществе, из чего сделал вывод, что он тоже совсем недавно получил титул. Об этом же говорило и звание капитана, ведь, судя по выправке, служил он долго, а дослужился лишь до капитана, что было невозможно, если только он не начинал службу низшим офицером, как любой безземельный дворянин, не окончивший военную академию. За старших отпрысков дворянства, если они желали служить королю, но не могли позволить себе оплатить обучение, платила корона. Конечно, Рэни мог бы и спросить его о правильности своих выводов, но это было не слишком вежливо, поэтому он не стал интересоваться, только пожелал приятного аппетита. Барон Горфри ответил ему тем же, и тут в зал вошел король. Все дружно поднялись и поклонились, согласно этикету. Когда же Его Величество присел, давая знак занимать свои места, слуги начали разносить блюда и разливать вина. Дама, перед самым появлением короля присевшая на стул за молодым дворянином слева, вдруг фыркнула: - Баронет, Вам не кажется, что тут витает аромат конского навоза? – сказано это было достаточно громко, чтобы услышать ее могли все окружающие. Рэни сначала не понял ее, даже принюхался, пытаясь понять, о чем она говорит, но в воздухе кроме удушливого запаха духов ничего почувствовать было нельзя. И только когда взгляд молодого дворянина впился в Рэни со злобной радостью, до того дошло, что это предназначенный ему вызов. Почему? За что? Рэни не понимал и знать не хотел. Он мог только сказать, что перед ужином принял ванну и переоделся, так что пахнуть от него никак не могло. Все это отчего-то больно задело его и, хоть он и понимал, что нужно было промолчать, не ответить словесным ударом на удар не смог. В последнее время он вообще заметил, что выдержка стала изменять ему, видимо, повышение статуса все же сказывалось на натуре человека. - Если бы некоторые дамы принимали ванну, вместо того, чтобы обливаться духами, воздух был бы чище, - произнес Рэни не слишком тихо, обращаясь к соседу справа. Он, верно уловив намек, согласно кивнул и глаза его задорно заблестели. Однако ответить он не успел, поскольку баронет решил защитить честь своей дамы самым кардинальным способом. - Вы - хам! – воскликнул он. – Недостойный звания барона хам! Я вызываю вас на дуэль. Место и время вам сообщат мои секунданты. Потрудитесь назвать своих. Только в тот момент Рэни понял, как попал. Дуэль с ним – это просто избиение младенцев. Да, Рэни научился держать меч в руках, но не более того. Минут пять он, может, и продержится, а дальше… - Почту за честь стать вашим первым секундантом, - между тем подал голос сосед Рэни справа, но продолжить общение они не успели, поскольку холодный голос графа Вальдрагона, появившегося за их спинами, словно из ниоткуда, быстро сбил спесь со всех участников ссоры. - Барон Горфри, прошу вас быть МОИМ секундантом. Поскольку указом Его Величества барон Дазинхейм признан моим оро*, я несу за него полную ответственность, и все его вызовы и проступки становятся моими. Баронет Симсин, я жду ваших секундантов завтра утром. Одного моего секунданта вы уже знаете, за вторым, я думаю, дело не станет. Граф обвел взглядом ближайшие места за столом, и тут же несколько мужчин встали, кивком давая понять, что они готовы. - Благодарю господа, - величественно кивнул им граф и вновь взглянул на баронета, который теперь сидел весь взмокший и бледный. – Думаю, этот вопрос между нами будет улажен. Барон Дазинхейм, слуга по ошибке указал Вам неверное место. Соблаговолите пройти за мной. Как мой оро, вы обязаны сидеть по правую руку от меня. Пришлось Рэни вставать, раскланиваясь с соседом справа, благодарить его за участие, и идти под взглядами дворянства на свое новое место. Когда Рэни встретился взглядом с Его Величеством, чуть не запнулся. Глаза короля смеялись. Он явно развлекался, наблюдая ту безобразную сцену. Только вот Рэни смешно не было. Ни капельки. - Зачем? – выдохнул Рэни чуть слышно, занимая новое место. - Все потом, - коротко бросил ему граф, оборачиваясь к королю, справа от которого они и присели. Оглянувшись, Рэни с трудом сдержался, чтобы не передернуть плечами, настолько неприятно ему было под сотней холодных глаз, иногда полных не любопытства, а злобы. – Приношу свои извинения за опоздание, Ваше Величество. - Ничего, граф, ваша преданность работе уже давно стала легендой. Раскрыли новый заговор? Король спросил это равнодушным голосом, слегка улыбаясь, но за столом повисла мертвая тишина. Даже столовые приборы замерли в воздухе, а челюсти перестали пережевывать. - Нет, Ваше Величество, пока ничего не обнаружилось, но это не значит, что ничего нет. Дама, оказавшаяся волею графа рядом с Рэни, судорожно сглотнула, прижимая платок к губам, и бросила на графа испуганный взгляд, как и еще несколько сидевших напротив дворян и их жен. Губы же графа разошлись в такой зловещей усмешке, что Рэни понял, следующий шаг против новоявленного барона Дазинхейм будет воспринят не так снисходительно, как было с баронетом. Почему? Рэни не знал, но король на это одобрительно кивнул и приказал подавать вторую перемену блюд, поскольку гости жаждут продолжить ужин. Легкие закуски, что подавали сразу после появления короля, Рэни, из-за всей этой ситуации, так и не удалось попробовать, тарелку быстро забрали из-под его руки, а вместо нее поставили другую, наполненную небольшими кусочками паштета, скатанными в шарики. К ним полагалось вино, которое ему, следом за графом, налил в бокал стоящий за спиной слуга. - И долго я буду твоим оро? – чуть слышно спросил Рэни, перед тем как сделать глоток вина. Конечно, его заступничество оказалось, как нельзя, кстати, но сидеть у графа на шее Рэни считал недопустимым. Все-таки у него была гордость, хоть и провел Рэни первую половину своей жизни в веселом доме. - Традиционно это звание дается на пять лет. Снять его раньше можно, только заслужив звание офицера или дворянский титул на поле боя, совершив какой-нибудь смертоубийственный подвиг, оставшись при этом в живых. - Войны же в ближайшее время не предвидится? – немного обеспокоенно спросил Рэни, намазывая шарик паштета на прожаренный кусочек хлеба. - Нет, к счастью, - ответил граф, удовлетворенно улыбаясь и откусывая свою порцию. В эту минуту он напомнил Рэни пса, что умудрился сожрать курицу, пожаренную для хозяина, и при этом свалившего вину на кота кухарки. - А с чего баронет ко мне прицепился? – это вопрос очень волновал Рэни, ведь подобная ситуация вполне могла повториться. - Это не он. Он всего лишь слепое оружие в руках соседки по столу, но с ней я разберусь чуть позже. - А ей я чем насолил? Вроде мы в первый раз встретились, - Рэни проглотил последний кусочек паштета, задумчиво поглядев на противоположный конец стола. - Встретились впервые, это да. Но ее жених метит на твое баронство, поскольку является троюродным братом почившему молодому барону, твоему предшественнику. Вот она и решила подсуетиться. Если бы баронет тебя устранил, жениху освободилась бы дорога к баронству, да и ей стало бы намного комфортнее, будь она женой барона, а не четвертого сына, которому наследство практически не светит. - И много при дворе таких? – теперь Рэни чувствовал себя за столом еще неуютнее. - Немного. Всего десяток, - утешил его граф и повернулся к королю, чтобы побеседовать с ним на тему предстоящего праздника середины весны. Закончив трапезу, король некоторое время сидел, неспешно попивая вино и переговариваясь с графом о всяких пустяках, а потом поднялся и, пожелав всем приятного вечера, удалился, тем самым давая всем возможность покинуть зал. Шесть перемен блюд накормили Рэни досыта, несмотря на маленькие размеры порций, и из-за стола он встал легко, в отличие от изрядно выпившего мужчины, сидевшего на два места дальше. Покинув зал следом за графом, Рэни, повинуясь молчаливому приказу, направился за ним. Через несколько минут они оказались в зимнем саду. Посреди небольшого парка с экзотическими для их королевства растениями находился фонтан, вот к нему граф и повел Рэни. - Это одно из немногих мест, где можно поговорить без сплетников, - пояснил граф Вальдрагон, присаживаясь на мраморный бортик фонтана. – Как тебе первый день при дворе? - Ужасно, - Рэни присел рядом. – Хорошо, хоть это был не целый день, а всего полдня. Граф понимающе покивал, а Рэни ненадолго замолк, подбирая слова для разговора, пока, наконец, не выдал: - Это не опасно для тебя? Граф сразу смекнул, что речь шла о дуэли. - Нет. Баронет плохой мечник. Детский гонор в голове играет, да и в штанах то же самое. Думаю, его отец, узнав о проделке сына, немедленно пришлет его ко мне с извинениями, так что дуэли просто не будет. - А если нет? – волнение все же не покидало Рэни, заставляя нервно перебирать пальцы. - Тогда я постараюсь не убить глупого нахала. Отделается парой болезненных, но не опасных ран, и получит хороший урок, когда нужно разевать рот, а когда лучше держать его закрытым. У его отца просто нет других наследников, одни дочери рождались до и после, хотя он женат был два раза и на стороне еще погулял, как следует. Все королевские сплетники склоняются к тому, что это его кара за бурную молодость. - А ты что думаешь? – Рэни невольно вспомнил об обширной сети информаторов, служивших в тайной страже королевства. - Мне все равно, - граф пожал плечами. – Он меня мало волнует, в отличие от тебя. Пронзительный взгляд графа заставил Рэни покраснеть, отвернувшись. Внимание Рэни привлекли рыбки, неспешно плавающие в фонтане, а граф вдруг тихо рассмеялся. - Меня не получится игнорировать. Я не игнорируемый. - Что именно ты хочешь? – пробормотал Рэни, не отрывая взгляда от воды. - Тебя. А ты не хочешь? Рэни хотел. За последний год он много раз просыпался по утрам, чувствуя необходимость, приложить руки к налившейся от желания плоти. А сколько раз ему снился обнаженный граф, ласкающий его тело, и не сосчитать. Умом Рэни понимал, что между ними не может быть ничего серьезнее пары ночей, проведенных вместе к обоюдному удовольствию, но тело не хотело признавать это, а сердце… Рэни и сам не очень-то понимал, чего хочет его глупое сердце. - Проведи со мной эту ночь, - выдохнул ему на ухо граф, прежде чем прикоснуться губами к шее, отодвинув в сторону отросшие за год волосы. Дрожь пробежала по телу Рэни, и дыхание прервалось. Руки графа скользнули под камзол, губы скользнули ниже, и Рэни пожалел, что не раздет. Неизвестно, чем бы все закончилось, но в этот момент какая-то птица вскрикнула рядом с ними, Рэни испуганно вздрогнул, приходя в себя. - Нет. Не надо. Простонав, граф убрал руки, опустив голову на плечо Рэни. - Что же ты со мной делаешь? Рэни… Рэни… - Это не я, Тарий. Ты сам… - тяжело дыша, Рэни все же отстранился, приводя одежду в порядок. – Это неправильно. Ты и я – люди разных миров, хоть ты и добился для меня лучшего места в этой жизни. За это я тебе благодарен, и всегда буду, но прошу, подумай: тебе нужен я или тот, с портрета? - Ты. Всегда ты. Я про этот проклятый портрет и не вспоминал все это время, зато ты был перед моими глазами каждый день, каждую ночь. Ты сводил меня с ума. Я слышал твой голос, чувствовал запах, искал взглядом, но тебя не было. Ты стал центром моего мира. Ты, а не тот портрет. Хочешь, я отдам его тебе, и ты его выкинешь? Только найти нужно, куда я его положил. То, что Тарий не носил портрет с собой, обрадовало Рэни, но он все же не позволил себе поддаться. Слишком много неуверенности, слишком много сомнений, слишком много графа, в присутствии которого Рэни не мог думать ни о чем, кроме него. - Тарий, пожалуйста, дай мне немного подумать. - Сколько? – тут же ухватился граф за малую возможность прояснить их положение. - Несколько дней. - Три. Я даю тебе три дня, но отказываться от того, чтобы видеть тебя и хоть изредка прикасаться, не собираюсь. - Тогда пять, - попытался поторговаться Рэни, но граф только насмешливо усмехнулся. - Четыре. Ни тебе, ни мне. Но потом ты дашь мне ответ, четкий и ясный, согласен ли быть со мной, согласен ли быть моим. И знай, если согласишься, уйти я тебе просто не позволю. - А если откажусь? – Рэни ожидал ответа, затаив дыхание, а граф нахмурился и даже немного побледнел. - Если скажешь «нет», я тебя отпущу и больше никогда не заикнусь о чем-то большем, чем простое знакомство. Клянусь. Поэтому думай. Хорошо взвесь все "за" и "против", потому что хода назад не будет. С этими словами Граф встал и вышел, оставляя Рэни одного. Первый порыв Рэни был броситься следом за ним, но благоразумие все же остановило его. Четыре дня на размышление – это было не так уж много, но и не мало. Теперь он должен все хорошенько обдумать и решить: хочет ли он остаться с графом, зная, что вскоре они могут расстаться, поскольку Рэни может просто надоесть ему? Или лучше навсегда уйти с его пути, чтобы избежать сердечной боли в будущем? Рэни прекрасно знал, что такое терять родных. А еще он понимал, останься он с графом, и глубокое чувство, только зарождающееся в его сердце, непременно разрастется, охватывая все существо, в том числе душу. Если он позволит этому случиться, то расставание будет в сотни, нет, в тысячи раз болезненнее, чем сейчас. А если скажет «нет», не окажется ли, что он отказался от нескольких дней, месяцев или даже лет счастья с любимым человеком? Пусть ненадолго, но он может познать настоящую любовь? - Это будет самый сложный выбор в моей жизни, - произнес Рэни, и какая-то рыба громко плеснула по воде хвостом, словно подтверждая его слова. __________________________________________ * Оро - оруженосец, младший товарищ по оружию. Старший берет полную ответственность за своего подчиненного, в том числе, принимает на себя право вызова на дуэль.