Рассвет

                  Рассвет Верхушки крон срезают годы, Давеча гнут к земле высоких; Звенят на пустыре травою: Скорей фантомной чем осокой. По пустырям сквозят осколки - Обрывки чьих-то поминаний: Легли потрепанным узором В морщинах прежних излияний. Косой опёршись на ухабах По спискам дребезжит хозяйка: Металл источен головами - Пустыми, как душа богатых. Проводит вдаль она глазами Птиц певчьих мaшистые клинья; А в голове все точки рынка, Где Адский сплав за грош скупила. Зияют дыры в черноземе - Такие же ее глазницы: Когда-то было по-другому; За ностальгией воет ветер. Иссохших губ кривая робко Серпом поднимется концами: Когда-то всё имело смысл, Пусть целей не было ни грамма. Когда-то трепет бил контрастный И тень по ребрам колотилась: Когда - то там царила радость - Не высохший букет фиалок. Сейчас всё это не упомнить: Лелеет бедная те крохи О том, как томно улыбалась, С рассветом пылью рассыпаясь. Как славно было то виденье, Метнув дразня свой подлый росчерк! Как ненавистна ностальгия, Не чуждая ни нам ни прочим. И если бы владела властью Над собственной своей судьбою, Все в одночасье б поменяла - Не стала бы крепостною. На зеркалах же драпировка Скрывает старой отраженье - Ту кожу, кости и те нервы, Что оголились в два мгновенья. Она и так знакома с ними, Ведь дремлет все свои рассветы О смехе, радости, веселье, О танцах под открытым небом. Пред ней тогда простерла руки Красавица иного круга; И будто все мирские краски Перенеслись в обитель мрака. Смерть никогда не понимала Людей зацикленных на Жизни, Всегда считая то изъяном - Любить кого-то себя свыше. Однако вмиг всё поменялось, Когда пути их вдруг столкнулись - Тогда впервые в своей жизни Жизнь горем сильно захлебнулась. Хозяйки рот скривила жалость И камень в сердце трепыхнулся: В том платье слишком много черни - Пусть даже для Аида - мужа. На горизонте солнце млеет, Лучи бегут по блёклой тверди. Хозяйке греющие искры Оскоминой знакомы чувства. Как славно быть прекрасной птицей: Парить свободно до рассвета! И как приелось быть портретом - Лишь тенью без души и света. Но то бывает здесь со всяким, Повенчанным с самим Аидом - Ты будешь жить в несчастье вечно, По глупости отдавшись в рабство. И, размышляя о той точке, Где лезвие есть за бесценок, Смерть расстворилась легким прахом, Тоскливо зарева касаясь. Носить свой крест отвратно сложно, Когда предписаны законы: Однажды бросил кто-то глупый, Что с женщиною быть позорно. Проходят дни, минуют годы, Картину мало то изменит: Той Жизни, шлющей ей букеты; Той Смерти, что цветы не ценит.