Багряные осколки

«Холодно… Почему так холодно?» Митчелл укуталась по плотнее в толстый, широкий, вязанный шарф. Заметно было, что она торопилась. Её каблучки спешно стучали по расчищенной аллее, в руке дрожал маленький пакетик с яблоками. Йокогама превратилась в снежную страну. Кругом студёная тишь. Морозный воздух кусал руки, запрятанные в карманы и ноги, обутые в теплые сапожки. Снежный покров надёжно укрыл землю. — Мама, мама, а вампиры существуют? — радостно спросил мальчишка, держа за руку маму. — Глупости какие, — сказала женщина, ускорив шаг, явно о чем-то беспокоясь. «Как она ошибается…» Подумала Митчелл, продолжая постукивать каблучками по асфальту. Бояться действительно было чего. По вечерам люди в Йокогаме старались добраться домой до того, как стемнеет. Была вероятность того, что можно столкнуться с мафией или еще с какой-то мистикой. Конечно, смелые бросали вызов всем явлениям и шли к ним навстречу. Те, кто переживал ночь, говорили, что ничего необычного не наблюдалось и это все глупые детские сказки и выдумки, чтобы у людей выработался режим. Маргарет недавно переехала в Йокогаму и с многими байками еще не была знакома. Но за недолгое время, она успела познакомиться и безумно влюбиться. Поначалу она не верила в то, что парень связан с мистикой, пока не убедилась на собственном опыте, не почувствовала это своим телом. Однажды Митчелл шла вечером в сторону дома. На улице небо закрыло черное воронье крыло, медленно вырисовывая на нем звезды. Неожиданно послышался хрип, где-то в районе между деревьев, девушка направилась в ту сторону. Кто ж знал, что по ночам может выходить всякая нечисть, а Маргарет была одной из тех, кто бросался в лицо опасности. Парень на вид был слаб, и девушка предложила ему провести ночь в ее доме. Там-то все и произошло. Он сидел на полу и смотрел пустым взглядом, кожа была белее, нежели у обычного человека, словно ему ввели молоко под кожу. Возможно, если бы Митчелл была врачом и как-то связана с медициной, она точно дала верный диагноз. Парень с трудом поднял голову и посмотрел на стакан с водой, что протягивала ему шатенка. Он выбил его из её руки и, притянув к себе запястье Маргарет, заставив чуть склониться к нему, впился в кожу. Поначалу девушка не поняла, что произошло. Немой крик вырвался из груди, немного вырывая её в сознание происходящего. Ноги подкосились, и Митчелл упала перед ним на колени. Он был самым настоящим вампиром, не было никаких сомнений. Что случилось дальше, Маргарет смутно помнила. Очнувшись утром на футоне, девушка осмотрелась, но кроме её и тишины, витающей в воздухе никого не было. Странный гость оставил ей лишь след на её запястье и печать влюбленности на её сердце. Что-что, а Митчелл умела любить, так искренне, так чисто, так невинно. Первая любовь и мысли — окрыляли её и заставляли вздымать её душу куда-то очень высоко. С одной стороны было опасно отдавать свое сердце кому попало, а с другой, гуляя по городу, она его увидела второй раз, когда он качался на качелях на детской площадке. Тогда парень согласился немного провести с ней время, скрывая свое огромное удивление. В тот момент, Митчелл пообещала, что при следующей встрече принесет ему что-то вкусное, что ему понравится. Любовь вскружила ей голову. Наконец, Маргарет пришла к тому месту, где ее ждал один очень важный человек. Пересекая порог заброшенного здания, шатенка с трудом пробралась через заваленные балки, потеряв шляпку на входе. К несчастью, подол платья зацепился о ржавый гвоздь, и клочок юбки был содран. «Что же это за место такое? На трущобы не похоже.» Приподняв подол своего платья, Митчелл поспешила на второй этаж. Маргарет не представляла, как она поднимется, вокруг была разруха. Чем дальше она проходила, тем больше разрушений окружало её. Заметно, что это здание не реставрировали с конца 18 века. Завал на завале, обои были пошарпаны, да и через разбитые стекла гулял холодный ветер. Завернув за угол, она увидела лестницу. Она отлично сохранилась и не предалась вековой тленности и, кажется, не рассыпалась при столкновении с пылью. Митчелл коснулась перила и моментально зажегся свет в двух подсвечниках, что горели по две стороны и заполнили светом всё пространство. Шатенка осмотрелась. Становилось заметно, что эта часть в доме совсем отличалась от тех разрушенных коридоров и от самого наружного вида дома. Митчелл неспешно поднималась по ступенькам, и ее взору на стенах предстали старинные антикварные картины. Маргарет, как будто перенеслась в другое время, в другую эпоху. Осмотревшись по сторонам, она двинулась направо, замечая впереди большую массивную дверь. Митчелл, сама того не понимая, куда стоит направляться, действовала интуитивно. Толкнув дверь, а вернее, с трудом отодвинув, та со скрипом еле отворилась. Шатенка, подобрав подол, пошла вперед. Сбавив шаг она остановилась в середине зала. Отпустив юбку, Маргарет поправила шарф и струсила капли с пакетика. — Надо же, явилась, — послышался сзади голос с усмешкой. Девушка немного вздрогнула. Ничего не предвещало опасности, тем более не витал в воздухе его аромат. — Вот, — развернувшись к нему лицом, Митчелл протянула пакет с яблоками. — Яблоки? — выровнявшись и вытащив руки из карманов, он брезгливо взял его. Поморщившись, Твен поставил пакет на древнюю тумбочку, где века уже знатно поработали над её видом и ножки разъехались по сторонам. Можно сказать, что для Марка это был родной дом, особенно эта комната. Он помнил абсолютно все, что произошло до момента разрухи, он знал, что, и в каком месте у него лежит. Прошло не мало лет, но для таких, как Твен, года пролетают незаметно и рассыпаются прахом. Вытащив из ящика вино, парень разлил его в два бокала. Задев ногой ножку стула, он толкнул его к Маргарет. — Садись, — коротко бросив, он взяв в руки бокалы и протянул один шатенке, — Кардане, 1835 года выдержки, полусладкое, тебе понравится, — встав напротив, он облокотился о стол спиной и провел бокал вокруг своего носа, наслаждаясь его изысканным ароматом. — Это твой любимый напиток? — глядя на почти черное, из-за полумрака, донышко, у шатенки безумно забилось сердце о ребра. — Почему же? Еще я очень люблю томатный сок, — сделав глоток, Твен поднял голову и улыбнулся. Его забавляла вся эта ситуация, и ему становилось скучно. Поднялся сильный ветер. Ударяясь об окна, он выбил стекло и влетел снегопадом в зал. Марк провел рукой по волосам, вновь усмехаясь, в отличие от Митчелл, которая стала вздрагивать от мороза. — Разве тебя это пугает, а, Маргарет? — облизнув свои губы от капель вина, Твен, усмехнувшись, разбил бокал о стену. Тот разлетелся на несколько осколков. Звук дребезга взбудоражил Митчелл, впредь она не испытывала столь сильного страха, что там говорить, рядом с ним испытывала только одно — защиту за его спиной, крепкими руками. — На самом деле я добрый. Очень добрый. Где-то в глубине души. На дне, — поставив руки на пояс, Марк приблизился к Маргарет и наклонившись, провел ладонью по её щеке. Его рука была ледяной, будто сосулька коснулась и сейчас оставит ожог. Митчелл, несмотря на это, нравились его прикосновения. Сердце трепетало, все-таки некий страх он вселил в её душу. Твен смотрел в её глаза, ожидая какой-то иной реакции, например, что она убежит от него, будет кричать о пощаде. Всего этого не было и это стало его раздражать. Схватив Маргарет за плечи, он поставив её на ноги, оттолкнул стул и прижал к стене. В этот раз он точно добьется того, чтобы несносная девчонка стонала и взвывала от боли, умоляя прекратить измываться над ней. Митчелл застыла в его руках. Сердце трепетало от волнения, неужели сейчас произойдет то, чего она с нетерпением ждала? Маргарет пошла вслед за своей наивностью, доверяя ей, ведь Твен казался ей самый красивым, самым умным и чудесным. Девушка прикрыла глаза. Марк стянул с неё шарф, открывая себе доступ к пуговицам на воротнике. Расстегивая их, он провел пальцем от горла к подбородку Маргарет, немного приподнимая его, наклонился к её уху, заставляя краснеть и от волнения затаить дыхание. Парень ничего не шептал, как в банальных и примитивных романтических фильмах, ведь он хотел совершенно другого, совсем не связанного с отношениями и чувствами, что не скажешь о Митчелл. — Ты же готова пойти на всё, чтобы я был счастлив? — смотря в её глаза, с наигранной грустью в них, проговорил рыжий. Получив в ответ утвердительный кивок, его глаза в полумраке начали менять цвет, как тогда, при первой их встрече. Что-то поменялось в его лице. Может, это так падал свет, но Митчелл заметила, что атмосфера в этой комнате из легкой и светлой изменилась на напряженную. Но несмотря на это, она согласилась бы на все его условия, ведь ключевое слово для неё было «счастлив». Запрокинув её голову за подбородок чуть выше, Марк провел языком по её шее, чувствуя, как его жертва стала покрываться гусиной кожей. Вдавливая Маргарет в стену своим телом, он второй рукой дорасстегивал несколько пуговиц и слегка приспустил ей платье. Спускаясь все ниже, Твен схватил её за руку и сжал в «замок». Он чувствовал безумное сердцебиение Митчелл и слышал её отрывистое дыхание. На лице вырисовывалась усмешка, дабы она успокоилась, и ему не пришлось мучаться с жертвой, фиксируя голову, чтобы попасть точно куда он настроился, Марк стал покрывать поцелуями её плечо, поднимаясь всё выше и выше. Твен умел хорошо играть и подстраиваться под человека, чтобы, внедряясь к нему в доверие, поглотить сознание и одурманить душу. Марк знал, какие чувства испытывает к нему Митчелл, он знал, что она пойдет на всё. Его бесило всё связанное с любовью к нему. Может быть это передалось через кровные узы, может быть просто потому, что ему чуждо это чувство, и оно приносило дискомфорт. Зал заполнил сильный и резкий девичий крик, будто камень кинули в окно, и все вороны разлетелись бы с макушек деревьев. Маргарет сжала посильнее руку возлюбленного. Шея саднила и пекла, будто её пронзили чем-то острым и забыли вытащить. Митчелл прогнулась от боли. Она хотела, чтобы Твен прекратил, но вместо слов выходило непонятное кряхтение. Глаза налились слезами, и ноги вновь подкосились, голова стала идти кругом. Понемногу хватка Митчелл стала ослабевать, а стон затихать. Марк не желал останавливаться и приходить в сознание. Вампирские инстинкты брали над его разумом верх. Он давно полноценно не восстанавливал силы, а воспользоваться наивной девчонкой, у которой никого из родственников поблизости не было — было раз плюнуть. Рука девушки разжала пальцы, стон полностью затих. Отстранившись от жертвы, Твен, тяжело дыша, наблюдал за тем, как Митчелл скатываясь спиной по стенке вниз задела розу, рассыпая её лепестки вокруг. Попятившись назад, Марк, взяв в руки бутылку с вином, метнул её в стенку, заливая лицо и стеклянный взгляд Маргарет, что лежала бездыханно перед ним. Лепестки роз красиво, словно парусники, качались в багровой луже вина. Маленькие неустойчивые осколки спадали по одному вниз. Он выпил её всю. Осушил до дна, будто дорогое красное вино, поданное на светском вечере. Внутри что-то кольнуло и Марка передернуло. Взяв в руки подсвечник, Твен бросил его в гардину. Та вспыхнула пламенем. Огненные языки стали пожирать на своем пути деревянные столы, шкафы, тумбочки, потертые обои. Парень направился спокойным шагом к двери, но ему путь преградила огненная деревянная балка. Ступив назад, он почувствовал, как вступил во что-то влажное и под его ногами что-то хрустнуло. Развернувшись, Марк поднял с пола перепачканный осколок. Обернувшись в летучую мышь, он вылетел в окно. Твен оставил огромный огненный шлейф. Огненные языки сражались с ветром, стараясь поглотить весь дом, забирая его в прошлое. Наблюдая со стороны, парень сжал в ладони осколок. Это все, что осталось у него от воспоминаний, это все, что он захотел оставить. Подняв к небу багряной осколок, Марк усмехнулся. Было забавно все эти месяцы дразнить девчонку. Теперь у него было много сил для того, чтобы существовать дальше. Запихнув в карман осколок, он набросил капюшон на голову и двинулся вперед.