Abyssus Abyssum Invocat

В комнате Диппера Билл плотно закрыл за ними дверь, растянулся на кровати и предупредил: — Как только окажемся там, физически сплетать нас вместе ничего не будет, так что старайся сам держаться поблизости. Лучше вообще не отпускай мою руку — а то потеряешься, и ищи тебя потом по целой вселенной. Из-за связи между нами бросить тебя я не смогу — не в том смысле, что я собирался, просто… короче, если что, не паникуй: найдёмся. Обитаемые планеты пока что не посещаем. Держимся в стороне от основных торговых и исследовательских маршрутов. Если засекут — быстро эвакуируемся обратно, и я, вполне вероятно, на пару месяцев пропаду с поля видимости. А вообще — держись, Сосна. — Билл устроился поудобнее и прикрыл глаза. — Наша прогулка тебе просто крышу снесёт! — Не сомневаюсь, — улыбнулся подросток, полностью отдавая демону контроль над телом. Чувствовать его разум внутри было всё так же захватывающе, как в первый раз. — Мне самому засыпать или ты поспособствуешь? Вместо ответа Билл накрыл свои — его — глаза ладонью и заставил Диппера отключиться. Сам он, особенно в человеческом теле, легко переходил границу между сном и бодрствованием. Вот и сейчас ему понадобилось одно лишь лёгкое усилие, чтобы мир окончательно померк, канул в бездну, и на месте цветастых пятен перед глазами возникла глубокая и непроницаемая пустота. Диппера он нашёл в этой темноте — уже не спящего, но не знающего об этом и, в принципе, мало что понимающего. Билл подхватил мальчишку за руку и рванул вверх, упиваясь отрывом от планеты, от этого мира, возвращением в родную среду — пускай только на время. Вынырнули они, зависнув в десятке миль над поверхностью Луны. Земля синела поодаль, узнаваемая с первого взгляда, и, пока Диппер с абсолютно восторженным и ошеломлённым видом озирался по сторонам, Билл гордо провозгласил: — Всегда считал, что туристические маршруты с вашей планеты следует начинать именно отсюда. Диппер зажал рот руками и тихонько, надрывно завыл. — Я не знаю, что сказать, — честно признался он, когда справился с чувствами. Схватил, как и договаривались, демона за руку, чтобы не потеряться, и вдруг отвлечённо подумал — ведь где-то там, не так далеко, живёт Диппер Пайнс, родители которого выбрали дом с розами в саду. Подумал и от души позавидовал сам себе. Звёзды оставались по-прежнему далёкими острыми огоньками, сливаясь в сплошное мерцающее полотно где-то далеко. Солнце, казавшееся с Земли дружелюбным подателем жизни, вблизи выглядело жутковато и даже угрожающе, а вот Луна, на ночном небе холодная и безжизненная, напротив, выглядела почти родной. С того расстояния, на котором остановился Билл, Солнце беспощадно сжигало бы всё живое — всё, обладающее телом, но демон с человеческим мальчишкой были сейчас неким подобием мысли без физической формы, и пылающий газовый шар не мог им навредить. Разве что мощное магнитное поле заставляло Сайфера активно искрить, но неполадки визуального образа не причиняли ровным счётом никакого дискомфорта. Самому Биллу во всей Солнечной Системе больше всего нравился Сатурн — туда он и планировал увести Сосну сразу после, уже предвкушая, каким будет его восхищение, когда он увидит свою первую протозвезду или столкновение галактик, или умершие звёзды в окружении причудливых облаков выброшенного при взрыве вещества. Когда увидит красивейшие из лун далеких секторов и, хотя бы издалека, огромные, как планеты, обитаемые космические станции иных цивилизаций… — Какой-то миллиард лет, — заметил Билл негромко, — и Солнце уничтожит жизнь на вашей планете. Думаю, я вернусь сюда, когда это случится — подобное зрелище грех будет пропустить. — Но по прогнозам минимум пять… — начал было Пайнс и осекся. Какая разница. На его век хватит, и ладно. — Миллиард, Сосна. Может, меньше. А через три миллиарда Земля станет куда больше похожа на Венеру, чем на ту Землю, которую ты знаешь сейчас. А в какой-то момент само Солнце уменьшится до размеров Земли. Пойдём. — Он потянул мальчишку за руку. — У нас сегодня насыщенная программа. Диппер в ответ со всей силы мысленно запищал. Сатурн был величественен — почти пугающий в своей спокойной монументальной красоте, и Диппер долго не мог отвести от него глаз, в то время как Билл не мог отвести глаз — единственный, зато всевидящий — от него. Он уже и забыл, каково это — путешествовать не в одиночку. Когда сотни раз увиденное расцветало по новой, становилось особенным, будто встреченное впервые. Ближайшая к Солнечной Системе протозвезда выглядела, по мнению Сайфера, довольно уныло, так что следующим пунктом стал бесконечно далёкий — но кому есть дело до расстояний? — регион активного звёздообразования. Прекрасный настолько же, насколько же лишённый органических форм жизни. Молодая звезда, уже сформировавшаяся, но ещё не ставшая звездой настоящей, окружалась пылающим облаком и горела так ярко, что Диппер, в этом состоянии в принципе не способный быть ослеплённым, машинально принялся морщиться и моргать, избавляясь от несуществующих слёз. Его рука в руке Билла судорожно дрогнула; Сайфер, не читающий в данный момент его мысли, мог только гадать, что чувствует этот невозможный человеческий ребенок, которого ещё пару часов назад избивали за школой и макали мордой в лужу, и которому сейчас показывают лучшие из красот вселенной. На расстоянии горели осколочной россыпью бриллиантовые плеяды. Вспыхивали, превращались в сверхновые, умирали. Каскады планет вдалеке складывались причудливыми узорами; родной Млечный путь из космоса ничуть не напоминал тот, что можно было увидеть, если смотреть с Земли. Билл увёл Пайнса в дальний сектор, когда мимо них проплыл огромный, невообразимых для земных масштабов космический корабль. Целый ковчег — вместилище для переселенцев неизвестной даже Сайферу расы. Они поспешили скрыться с виду и остались, в конце концов, в ледяном безвоздушном пространстве, бесконечном и беспросветном, всё так же держась за руки. Каждый раз, когда демон тыкал потешной верёвочной лапкой во что-то и начинал рассказывать, Диппер думал — ну, вот сейчас точно разорвёт. От избытка какого-то малопонятного чувства, не восторга даже и благоговения, а чего-то куда шире и глубже. Собственная незначительность перестала казаться чем-то тоскливым. На фоне всего этого роль пылинки воспринималась как нечто очень последовательное. Сейчас, зависнув где-то между галактиками, подросток наконец-то смог выдохнуть. Всё-таки для одного маленького человечка такое путешествие было немного слишком, особенно на фоне общей впечатлительности. — Куда дальше? — Спросил он, чуть сильнее сжимая руку Билла. — Я бы мог показать тебе белую дыру… — начал Билл и под ошалелым взглядом хихикнул: — Да-да, существуют, представь себе. Мог бы — но не сейчас. Мы, скажем так, не в той форме. Белая дыра поглощает энергию, сам можешь представить, с какой силой, так что это даже в нынешнем нашем виде может быть опасно. С другой стороны… как тебе нравится идея взглянуть на чёрную дыру? — Домашка подождёт, — рассмеялся Диппер. — Ты должен был испугаться, Сосна. Переполошиться до ужаса и завалить меня тонной параноидальных расспросов, — ухмыльнулся Билл и с плохо контролируемым восторгом взъерошил волосы на затылке у иллюзорного Диппера. — Древний космический треугольник тащит тебя к чёрной дыре. Ты хоть представляешь, насколько это далеко от всего, что было с тобой ещё полгода назад? — Представляю, — легко согласился подросток. — И тихо радуюсь тому, что теперь у меня есть мир, в который можно сбежать, когда происходящее в основном становится невыносимым. — Или ты можешь изменить мир вокруг себя, — сказал Билл и сжал в руке вторую его ладонь, разворачивая Пайнса лицом к себе. — Держись крепче. Диппер кивнул, закрывая глаза. Демон говорил о доверии — и получил его в такой мере, что над этим даже шутить не хотелось. Фоновые условия после очередного перемещения в пространстве в этой форме совсем не ощущались — но Билл невольно вспомнил, как чувствовал себя, когда впервые оказался поблизости чёрной дыры в своём полноценном виде. Незабываемые ощущения. Надо будет как-нибудь повторить — если, конечно, переживёт. Диппер застыл, ошеломлённый, взлохмаченный и, кажется, ничуть не напуганный. Никто из живых существ не сумел бы подобраться к черной дыре так близко — но для них, иллюзорных, расстояние не являлось проблемой и позволяло совершать вещи абсолютно невероятные. Саму дыру увидеть было невозможно — но контур вокруг неё, горизонт событий, полыхал так яростно на фоне бесконечной темноты, что Билл подумал: при всём его искажённом представлении о красоте даже он находил это зрелище невозможно красивым. Как и мальчишку, напрочь покорённого, ошарашенного и, судя по всему, потерянного в впечатлениях окончательно. — Видел бы ты себя сейчас, Сосна, — электрически продребезжал Билл, радуясь, что этот его голос не передаёт эмоциональной окраски. Подросток крепче вцепился в его руку. Он окончательно перестал понимать, что с ним происходит — и благополучно плюнул на все свои рефлексии. — А мне всегда казалось, что черная дыра вблизи должна выглядеть страшно, — сказал он, не услышав демона. — Она и выглядит. Для тебя она безопасна — только сейчас, и то если не станешь пересекать горизонт событий. Но ты взгляни на масштабы. Вообрази протекающие внутри процессы. Даже я никогда не был внутри и могу только догадываться и верить учёным со всей вселенной на слово, что происходит по ту сторону. — И что происходит по ту сторону? — Тут же спросил Диппер, не отрывая взгляда от чёрной дыры, моргая через раз. — Момент самого падения ты никогда не увидишь. Со стороны время замедлится — тебе будет казаться, что тот, кто упал туда, замер насмерть, так и ещё и вытянулся в очаровательную сосновую иголочку. А если сам окажешься внутри… гляди, пространство искривлено, и, в сущности, для тебя реальность поделится надвое. В одном разветвлении сосновую иголочку испепелит, с другой — ты запросто можешь дожить остаток дней внутри чёрной дыры, если она будет так же велика, как, скажем, эта. Тебя будет двое, но ты будешь один. Один для меня, наблюдающего со стороны, и, впрочем, основательно и безнадежно мертвый, и один для себя — в свободном падении и неспособный вернуться назад. Ты мог бы спросить, кто из этих двоих Сосен — Сосна настоящая, но реальность, видишь ли, субъективна. Получается парадокс, хотя на деле никакого парадокса нет — он решён в силу всё той же субъективности. И если ты талантлив достаточно, ты, вполне вероятно, сумеешь вырваться наружу, но не вернуться. Лично мне нравится думать о чёрных дырах как о дверях. Порталах между непролазными переплетениями той самой древесной структуры. У меня есть поводы так считать — я знал парочку ребят, которые… впрочем, об этом не говорят вслух. — Билл сам не заметил, как переплёл их с Диппером пальцы. — Очень, очень давно я сам собирался сбежать с её помощью. Собирался — и струсил. Наверное, зря. — От чего ты хотел сбежать? — Подросток с некоторым усилием перевёл взгляд с дыры на Билла. Билл ответил быстрее, чем сообразил, что зарёкся когда-либо упоминать об этом вслух: — Мой мир умирал, а я не хотел на это смотреть. Его рука в руке Диппера оставалась всё такой же расслабленной и твёрдой. Со стороны казалось, что говорил он об этом абсолютно спокойно, даже небрежно. Диппер так и не придумал, что на это можно ответить. Билл молчал какое-то время, молча вглядываясь в пылающий контур, а затем перевёл взгляд на Пайнса и спросил: — Ты уверен, что хочешь вернуться? — Нет. Но и уходить я пока не хочу. — В твоём доме сейчас почти восемь утра. Диппер поморщился. — Ну, тогда потащились обратно. — Подожди. — Билл крепче сжал его руку, внимательно заглядывая в глаза. — Можем не уходить. Если останемся… твоё тело сейчас, по сути, находится в банальной коме. Если не проснёшься, тебя подключат к аппарату жизнеобеспечения. За то время, пока он будет работать, я бы придумал способ, как избежать возвращения. Оказаться в отрыве от вашего течения времени. У нас была бы пара столетий… если повезёт. Я не говорю, что это хорошая идея, но она, по-моему, как минимум заслуживает рассмотрения. Совершенно иррационально разозлившись, Пайнс выплюнул: — Ты же вроде хотел перейти на материальный план? — Конкретно сейчас разница для меня не слишком существенна, — хмыкнул Билл. — Разве что в мелочах, но я готов с ними примириться. — Я буду полностью зависеть от тебя. — И что конкретно тебя не устраивает? — Не знаю, — понуро опустил голову подросток. — Ты сам только что сказал, что идея не особо-то хороша. Билл усмехнулся. Он и не понял, зачем предложил это. Просто ляпнул вдруг вдохновенно — не смог удержать несуществующий язык за несуществующими же зубами. Можно сказать, поддался моменту. Глупо. Так или иначе, предложение в самом деле было из рук вон паршивым — спорить с этим бессмысленно. — Махни этому месту ручкой и отключайся, Сосенка. Отправим тебя домой. Исключительно баловства ради Диппер, донельзя счастливый, действительно помахал ручкой дыре и послушно закрыл глаза.