Узы белого волка

Стая Дикий клык. Эндрю распоряжался о повозках и запасах. Луис собирал семью в путь. Воины ставили в лесу ловушки, заметали волчьи следы. В быстром темпе волки собрались и отправились в путь особым строем. На километр вокруг повозок бежали разведчики. Несколько гонцов уже были на пути в другие стаи. Несколько воинов Клыка остались в деревне, чтобы постараться защитить селение от мародёрства людей. Клык быстро нагнал Орлов, которые остались почти без коней. Волки впряглись в повозки и потянули их дальше. Альфы водружали на плечи тех, кто не мог бежать. Взаимовыручка сейчас была важна, как никогда. Один из разведчиков завыл, оповещая в последнем стоне стаи о приближении врагов. Паника усилилась и волки ещё больше ускорили бег. Воины отстали, чтобы задержать людей, отчего и в стае Клыка стали погибать омеги. Луис не пустил Эндрю сражаться, рассказав, что забеременел. А Старейшина не пустил Санджея, сказав, что он должен жить, чтобы вернуть долг своему омеге. И так, в битвах, остатки обеих стай добрались до заснеженных гор, где их встретили волки Ветра. Быстро все прошли по тоннелям, ведущим в скрытые деревни и замели следы. А затем Николас приказал обрушить тоннели, чтобы уж точно перекрыть людям дорогу. Отчаявшихся гостей стали размещать по домам. Старейшины обеих стай поселились у Бертимора. Санджей сразу отправился на поиски дома, в который въехали Доминик и Винтаж, но смог найти его только с помощью Николаса. Альфа застыл у входной двери. Руки тряслись, а мысли путались. Стоит ли ему возвращаться к ним. Изменился ли он за такое короткое время. Примет ли его Доминик без титула и вспомнит ли вообще. -Санджей, чего застыл? Я уверен, он ждёт тебя. Не помнит этого, не понимает, но ждёт, - произносит Николас и уходит. -Ждёт, да...ну, что же, я готов за него бороться, - альфа с дрожью стучит в дверь. -Кто там? - раздаётся нежный, родной голосок с той стороны двери. -Это я. Санджей, - он упирается в дверь лбом, чтобы сдержать трепет своего голоса. Омега открывает дверь и смотрит на альфу безучастными глазами. -Простите, я вас не знаю, вы знакомый Мики? - фраза больно пронзила сердце. -А ты разве меня не помнишь? - голос дрожит, но Санджей старается не выдать волнение. -Эм, я с детства страдаю потерей памяти, не помню многое из прошлого. Вы знали меня в детстве? - Доминик отводит в неловкости взгляд. -Да, знал, но не с детства. Я друг Винтажа, он здесь живёт? - Санджей ухватился за единственную ниточку, чтобы войти в дом. -Да. Идёмте, он ждёт вас?  -Волчонок, яичница подгорает, я не справляюсь одновременно с ней и с салатом, - доносится с кухни. - Кто там при...шёл... - блондин замирает, не веря своим глазам. Сердце пропускает удар, хочется подойти и обнять, но тут Доминик ошарашивает ещё больше. -Винтаж, что же ты не сказал, что к нам зайдёт твой друг? Я бы как-то приоделся, а то выгляжу, как растрёпа, - смешливо произносит омега, спасая подгоревшую яичницу. -Он тебя не вспомнил? - одними губами и в страхе. -Нет, - так же, но с неописуемым гневом. -Этого не может быть, - уколы совести стали невыносимыми, голова раскалывалась, сердце ныло. -Что ты с ним сделал? - в стальных глазам плескалась ярость вместе с невероятной болью. -Винтаж, яичница готова, пойду будить детей. Доделаешь салатик сам? - вмешивается Доминик. -Да, конечно, иди. Омега ушёл на второй этаж, а Санджей сразу ударил Винтажа кулаком в лицо. -Ты украл его у меня! - рычит брюнет, полуобращаясь в волка. -Тише, прошу тебя, мы не одни в доме. Он должен был вспомнить, когда увидит тебя. Я ничего не понимаю. И к тому же, он не прочёл твоих мыслей, хотя прекрасно должен был их слышать, ведь в них, наверняка, плещется гнев. -Ещё какой гнев! Я что, больше не его истинный?! Он даже не заметил этого, просто проигнорировал меня! Он никогда не смотрел на меня столь безразличными глазами...Даже в первый день нашего знакомства когда абсолютно ничего не осознавал... - голос Санджея сипел, в уголках глаз собрались слёзы. -Возможно, он не смог учуять твой запах. На тебе есть чьи-то примеси, - попытался найти разумное объяснение Винтаж. -Почти всю дорогу до сюда я нёс волков другой стаи. Это были многие. От детей, до омег и альф. Они не могли идти сами, - брюнет упрямо стирал со щёк непрошеные слёзы. -Вот видишь, твой запах просто смешался с другими и был подавлен. Даже я не учуял твоего приближения, а Доминик обращённый, он ещё не научился использовать своё обоняние, - блондин и сам едва верил в такое объяснение, но пытался ухватиться за любую, дающую надежду, догадку. -Я надеюсь, что причина в этом, иначе я сверну тебе шею и заберу его себе, - гневно предупредил Санджей. -Чем угрожать, лучше иди скорей в душ. -А чей это дом, и что за детей пошёл будить Доминик? - оглядывая убранство, поинтересовался брюнет. -Ну, понимаешь... - блондин стушевался, не зная, как всё объяснить. -Отец, доброе утро! - Винтажа обнял улыбающийся Габриэль, а вслед за ним на кухню пришёл Доминик, держа на руках Грэйси. -Доброе утро, как тебе с нами спалось? - с улыбкой спросил блондин. -Замечательно, - выдал ребёнок, запрыгивая к альфе на руки. -Это хорошо. Грэйси, ты не выспалась? -Вышпаясь, - чуточку невнятно, но ответила девочка, потирая глазки. -Ладно, поздоровались с отцом, пошли умываться, а потом будем кушать. Винтаж, накроешь на стол? - попросил Доминик. -Да, Волчонок, не волнуйся, - улыбнулся он. -Меня не было с вами всего несколько дней, а вы уже какими-то детьми обзавелись, - недовольно пробурчал Санджей, припоминая, что мальчика где-то уже видел. -Это дети Витольда, Доминик не мог оставить их на попечительстве стаи, поэтому мы взяли над ними опекунство, - объяснил Винтаж. -Витольда?! - удивился брюнет. -Давно в этом доме не было так шумно, - на кухню пришёл Мика. - Винтаж, вы уже позаботились о завтраке? -Да. Мика, познакомься, это Санджей, он второй альфа Доминика. -Второй? Значит, пророчество Бертимора сбывается. А я только начал верить, что это был просто старческий маразм, - удручённо говорит омега. -Какое пророчество? Мика, что ты имеешь в виду? - оба альфы поглядели на него с интересом и тревогой. -Эх, это долго рассказывать, а ещё, я не хочу, чтобы Доминик об этом услышал, давайте позже, - осадил их Мика. -Есть у нас проблема. Доминик давно знает Санджея, но он стёр его из памяти начисто. Должен был вспомнить, когда увидит снова, но не вспомнил. Мы в панике, потому что он, похоже, даже не понял, что Санджей его истинный, - вкратце объяснил Винтаж, а омега с каждым словом становился всё мрачнее и мрачнее. -Ох, память это вечная проблема Доминика. - Мике пришлось сесть на стул, чтобы не упасть. - Никогда и ни под каким предлогом нельзя было вмешиваться в эту хрупкую систему его воспоминаний. Бертимор так и сказал, когда увидел впервые Доминика ещё младенцем. Он запечатал сущность малыша ценой памяти. На случай, если он узнает что-то неположенное, воспоминание об этом можно было легко стереть лишь одной фразой. Его можно заставить забыть самого себя лишь попросив, - он всё ниже склонял голову, ощущая всю тяжесть произошедшего. - Его сознание всегда было таким хрупким, если он не хотел печалиться, он мог забыть причину своей грусти и продолжить жить, как ни в чём не бывало. И это всегда страшило меня. Теперь он отринул тебя, потому что не захотел страдать. -Нет. Он не сам это сделал. Я попросил его забыть. Это был я, я виноват, - сокрушался Винтаж. -Мы умылись и готовы завтракать! - вернулся с детьми Доминик, снова улыбаясь. - Санджей, вы завтракали? Не разделите ли с нами трапезу? -Я буду очень счастлив принять ваше приглашение, - голос Санджея дрогнул, но Доминик этого не заметил, потому что отвлёкся на детей, которые никак не могли определиться на какой стул сесть и бегали вокруг стола. Так же он не заметил мыслей Винтажа. -Старейшина Бертимор может попробовать вам помочь, не отчаивайся, кто же ещё, как не ты, должен бороться с его разумом ради воспоминаний о себе, - подбодрил брюнета Мика, усадив и его за стол. -Малыш, вспомни меня, - тихо произнёс Санджей, когда омега в очередной раз пробегал мимо него, ловя ребятишек. На мгновение Доминик остановился. Что-то ёкнуло в душе и затрепетало, но волнение тут же угасло, а ему удалось схватить малышей. Все уселись за стол и началось, обычное такое, семейное роптание. Доминик помогал кушать Грэйси. Винтаж выслушивал впечатления Габриэля от ночи сна с новыми родителями. Мика был в своих мыслях изредка поддерживая разговор отца и сына. А Санджей терзался душой и сердцем. Он не заслужил возвращения белокурого счастья.