Мечты сбываются...

Первый киборг — это почти как первая любовь. Или как первая девушка. Ты еще с ней не познакомился, а уже прикидываешь, какая она будет, как будешь ходить с ней на свидания — и как хвастаться своим друзьям. Збышек мечтал о своем первом найденном разумном киборге не менее страстно, чем о пресловутой девушке, с которой, увы, невзирая на сугубо женский коллектив вокруг, не сложилось. Причиной тому служили не столько не самая презентабельная внешность будущего великого ученого и не самый смелый характер, сколько незабываемая встреча с главой «Общества защиты разумных киборгов» Кирой Гибульской. Великая женщина не только по достоинству оценила знания и умения киберпрограммиста, дав после личного собеседования направление на должность руководителя технического отдела новомогилевского филиала ОЗРК, но и еще произвела неизгладимое впечатление другими своими достоинствами верного третьего размера. В результате так и не решившийся перевести деловое знакомство в разряд романтических новоиспеченный сотрудник «Общества» вспоминал о Кире с легким томлением, но мечтать продолжал о киборге. Временами, начитавшись психологической литературы, изучение которой рекомендовалось всем, кто планирует работать с разумными киборгами, Збышек начинал задумываться, а не сублимация ли это, но тут же гнал прочь позорные мысли. Не может же честный человек рушить своими чувствами душевное спокойствие девушки, которая давно встречается с другим? И дело вовсе не в том, что ее парень — сам Тед «Гризли» Лендер, призер знаменитых гонок, гроза работорговцев, да еще и вдобавок пышущий тестостероном красавец, на фоне которого ботаник Ковальский выглядел даже не белой мышью, а так, недокормленной амебой. Збышек прижмурился и представил, как заходит к Кире, небрежно рассказывает о том, как обнаружил киборга, с каким трудом наладил контакт — и у нее начинают светиться от восхищения глаза, а грудь вздымается все выше и выше... Увы, мечты оставались только мечтами. Желанный первый киборг не спешил появляться на жизненном пути Ковальского ни приведенный хозяевами в офис, ни на совместных проверках в «DEX-компани». (Тут обычно мечты обуревали с новой силой. Збышек представлял, как он находит место, где бывшие коллеги прячут от лица общественности брак, как выводит из подвала замученных киборгов, и одна из них — высокая брюнетка — рыдает от облегчения на его плече. Нет, вы не подумайте, инструкцию начальник технического отдела — он же единственный его сотрудник — помнил назубок и прекрасно знал, что киборгам, даже разумным, не слишком свойственно проявлять яркие эмоции, но мечтам же не прикажешь!). Увы, даже на местной свалке возле космопорта обитали исключительно бомжи — и никаких беглых киборгов. Временами Збышек утешал себя, что первый у него уже был — тот самый навигатор с легендарного «Космического мозгоеда», — но ведь это совсем не то, да и знакомство их было хоть и впечатляющим, но прискорбно кратким, и оставленный номер оказался недействительным. Иногда ему пессимистично казалось, что всю свою удачу он исчерпал на этой самой встрече, и все, что ему остается, — читать о находках других отделов и писать восторженные комментарии, тщательно следя, чтобы зависть не прорвалась наружу. В таком грустном настроении сидеть в пустом офисе — в городе праздновали Первый день лета, и девчонки под разными предлогами смылись, оставив Ковальского на дежурстве, — было особенно печально. И потому, что первого киборга до сих пор не случилось, и потому, что тоже хотелось взглянуть на запуск фонтана вместе с друзьями. Збышек засмотрелся, как за окном стайка детишек прыгает по неустаревающим «классикам», и заметил вошедших, только когда чихнул от ворвавшегося с ними удушающего запаха лаванды. Компания пожаловала к нему колоритная. Простоватого вида мужчина лет сорока, обряженный в «ароматный» строгий черный костюм, к такой одежде явно не привык и постоянно теребил воротник рубашки. Женщина, то ли жена, то ли родственница, очень похожая на него выражением лица, в коричневом платье учительницы из захолустья, суетливо разглаживала матроску на третьем и последнем визитере — русом киборге, который «форменными» штанами и аккуратно зачесанными набок волосами напоминал ученика той же захолустной школы. Впечатление несколько портило типичное «никакое» выражение лица, но хлопочущую возле него женщину это ничуть не смущало. — Здравствуйте! Чем могу вам помочь? — вежливо спросил Ковальский, подсознательно ожидая, что заговорит «учительница», но ответил мужчина: — Это вы киборгов проверяете? Мне жена всю плешь проела, что надо бы проверить, а то у нас в семье на рабовладение никто не подписывался. — Есть какие-то подозрения? — не веря своему счастью, уточнил Ковальский. Тут уже вступила женщина, перебив открывшего было рот мужа: — Конечно есть! Он такой умненький! И добрый! И старательный! И мне кошку с дерева снял! Мужчина в очередной раз дернул воротник, заставив угрожающе затрещать пуговицу, и перебил: — Киборг как киборг. Чего скажешь — то делает. Бывает, тупит, пока пенделем контакты в башке на место не замкнешь... — Не слушайте вы его! Вы лучше проверьте повнимательнее, а? — «Учительница» поправила челку и взяла киборга за руку. Вид тестового бокса заставил ее занервничать, она десять раз переспросила, не будет ли Ленечке больно, в конце концов сказала, что не может на это смотреть, и убежала ждать в коридоре, но Збышек этого почти не заметил, завороженный зрелищем характерных изгибов графика — признака активного обмена информацией между процессором и мозгом. От диких папуасских танцев восторга его удержало только бурчание хозяина киборга: — Вы ее не слушайте, напридумывает тут всякого. Он просто поломанный, глючный. Кореш подогнал после армии: и года не отработал, сломалось чего-то, списали, я и купил по дешевке — в гараже помогать. А он тупой, медлительный, там с программами чего-то: только настроишь, раз — и все слетело нафиг... — Это потому, что он разумный! — сообщил Ковальский, и голос сорвался на предательский фальцет: — Вот посмотрите сюда! Мужчина тут же насупился и подобрался: — Врешь, поди! Спецом в загогулины тычешь, чтобы киборга задарма отобрать! Следующий час прошел в нервной схватке, достойной героической саги в исполнении лучшего скальда: киборговладелец бился за каждый кредит («И четырех лет нет «шестерке»! Новье ж совсем!»), Збышек пытался не выйти за рамки не такого уж щедрого бюджета и собственных накоплений, а «учительница» придавала динамику процессу, то рыдая на груди у равнодушного киборга: «Ленечка, родненький, я знала, я знала, я верила!» — то трясла за халат Ковальского: «Кормильца лишаешь, без копеечки оставить хочешь! И костюмчик новенький!» Победил противник за численным преимуществом, и чета удалилась, унося с собой не только весь лимит средств филиала на покупки, но и половину Збышековых накоплений. Выпущенный из бокса киборг остался стоять посреди лаборатории игрушечным морячком, заставив Ковальского напрячься: а не попался ли он на удочку проходимцев, удачно впаривших лоху бэушную «шестерку» сомнительного происхождения, да еще с системой от Mary. Но энцефалограмма врать не могла — это действительно был его первый разумный киборг. В следующие две недели выяснилось, что первый киборг — это не только большое счастье, но и большая головная боль. Мало было найти его самого — надо еще было как-то найти и общий язык, но Леня никак и ничем не желал выдавать своего разума. Он не реагировал на разговоры и вопросы, послушно и точно по букве программы выполнял приказы и смотрел сквозь людей стеклянным взглядом хорошо сделанной куклы. Еще через две недели, когда об Ленечку сломались не только местные сотрудники и волонтеры, но и набежавшие на свеженького киборга самые активные деятели из других филиалов, начали ходить слухи, что Ковальский ошибся. Это была клевета и поклеп: данные сканирования изучала куча народу, и сомнений в результатах у специалистов не было, но неспециалистов в ОЗРК, увы, было куда больше. И что они должны думать, если гнусный киборг не велся ни на задушевные беседы, ни на прогулки в парках и визиты в кафе, ни на игрушки и конфеты? Резкий переход от эйфории («Ура, я таки нашел киборга!») к унынию («Меня все считают идиотом…») подстегнул умственную деятельность, и к исходу месяца пребывания в новомогилевском филиале первого и пока единственного опекаемого Збышек выдал гениальную идею: переустановить систему на ту, что полностью без «хозяйского» раздела. Это сработало лучше, чем он ожидал. Отпущенный со стенда киборг сказал: «Спасибо», — почему-то не программисту, а ассистировавшей Ковальскому Ксюшечке — и улыбнулся так, что даже в более подходящем боевому киборгу комплекте из джинсов и свитера стал похож на послушного школьника при виде любимой учительницы. Девочки сразу утащили его к себе, как загипнотизированные, забыв все лекции по технике безопасности, и начальник технического отдела первый раз заподозрил, что с «его» киборгом что-то не так — и не только потому, что он «сорванный». Самое обидное, что внешне все было идеально, и внезапно обострившейся подозрительности никто не разделял. Ленечка вежливо улыбался девушкам, слегка и без особого усердия сторонился представителей мужского пола и послушно служил «витриной» отдела, участвуя во всевозможных публичных мероприятиях, где его «ослепительная» внешность примерного ученика активно эксплуатировалась начальницей пиар-отдела: «Посмотрите, какая лапочка!» Особо разговорчивым киборг тоже не был, на вопросы отвечал «да», «нет» или просто улыбался, заставляя впечатлительную девичью натуру заходиться в потоках «ми-ми-ми» и забывать, о чем спрашивали. Но Збышек все равно был уверен, что дело нечисто. И даже не потому, что заходить в техотдел «найденыш» отказался наотрез, от самого Ковальского старался держаться на максимальном отдалении и не желал участвовать ни в каких проверках и тестированиях: это было в общем-то нормально, учитывая, что техотдел максимально напоминал «DEX-компани» с ее выбраковкой «неправильных» киборгов. И не потому, что все, кроме специалистов, которых опять-таки было в ОЗРК мало, напрочь забыли, кто смог выявить самого «героя» и подобрать к нему ключик. Просто интуиция орала: «Тут что-то нечисто!» — заставляя жалеть, что пики ее активности не зафиксируешь сканированием и в виде документа не предоставишь. Из фактов, которые можно было бы подшить к делу, имелась кучка досадных неприятностей, вившихся рядом с Ленечкой, как мухи над навозной кучей. Например, на пресс-конференции под бывшим хозяином киборга разложился стул. Подумаешь: стул был сборный, крепежи защелкнули кое-как, вот и разложился в самый разгар прямого эфира, тем более что мужик не мог усидеть на месте и от избытка эмоций подпрыгивал. Олюсеньку из пиар-отдела обдало красителем из сломавшегося принтера, и только извращенный мозг законченного параноика мог усмотреть в этом взаимосвязь со сказанным ею за четыре дня до того про Ленечку: «Что-то он какой-то бесцветный в жизни!» — во время подготовки голографирования на рекламные плакаты. Монтажник Гавел упал с лестницы, а за неделю до этого он выгнал из-за терминала киборга — надо было срочно какие-то там данные передать. Ну и прочее по мелочи... Причем обычно «подозреваемый» имел надежное алиби, как в случае с пружиной, вдруг продавившей покрытие любимого «антикварного» кресла начальника технического отдела и травмировавшей Ковальского с тыла: Ленечка в кабинет никогда не заходил, и все об этом знали! Так что и эти «факты» на суд общественности не предложишь, потому что докажут они не подозрения, а паранойю того, кого эти самые подозрения овладевают. Збышек думал, что подобное поведение недостойно члена ОЗРК и надо относиться к киборгу с доверием и искренне, но получалось плохо. В результате он совсем отстранился от своей находки. Перестал участвовать в организуемых девочками для киборга развлечениях типа «Поиграй в новую игру» или «Давай обсудим фильм» (играл Ленечка охотно, а вот с обсуждениями было плохо: по своей инициативе не разговаривал, на вопросы вроде: «Тебе понравилось?» — отвечал «да» или «нет», а на следующее за тем: «А почему?» — улыбался, и девочки тут же забывали, о чем спрашивали). Больше не пытался уговорить его пройти хотя бы сканирование, без тестов, и вообще полностью погрузился в написание статьи о значении высоковольтных заостренных электрических потенциалов тета-, дельта- и альфа-диапазона в оценке работы коры головного мозга и ее взаимодействия с процессором. Все бы хорошо, но почему-то досадные неприятности стали происходить все чаще. То диагност отключится, то перегорят высокочувствительные реле датчиков энцефалографа, то защищенный паролем раздел окажется напрочь завирусованным — и все совершенно по объективным причинам! Збышек старался не обращать внимания, но, когда комп «лег» третий раз подряд как раз во время тестирования новоприбывшего, Ковальский понял, что сил больше нет и надо что-то решать. Для начала он надумал поговорить с киборгом «по душам». Процесс усложнялся встроенным детектором Ленечки, из-за которого общаться надо был максимально искренне, если рассчитывать хоть на минимальный шанс ответной честности. Збышек, зная за собой склонность мямлить и смущаться, сомневался, что сможет донести до киборга, что на самом деле беспокоится именно о нем и хочет узнать причины поведения, чтобы помочь, а не «поймать на горячем». Приведенные в умных книжках инструкции по самотренингу помогали мало, и Збышек переметнулся от психологии к фармакологии, чтобы получить искренность и уверенность ее современными средствами. Как выяснилось из инфранета, проблема была актуальная и предлагала широкий выбор препаратов вполне по карману и не самому богатому волонтеру. Для вящей надежности он проконсультировался еще и с Алиночкой (правда, про настоящую цель не сознался — соврал про девушку, порадовавшись, что у их штатного психотерапевта нет детектора, как у киборга), и та помогла ему с рецептом на специальные свечи: мол, чем одному таблетки пить, лучше подышать дымом обоим и вступать в совместную жизнь с широко открытыми глазами. Збышек подумал и решил, что для киборга это тоже отличный вариант: он сможет определить состав и поймет, что человек говорит с ним правдиво. Тем более что историй про обманутые детекторы известно достаточно, но обмануть химию нельзя. Следующим камнем преткновения было категорическое нежелание киборга с ним общаться. Максимум у Ковальского получалось сказать ему слово-другое на публике, но уговорить его зайти побеседовать наедине не выходило никак: Ленечка говорил: «Нет», — а при попытке настоять обводил девушек жалостливым взглядом, и те стаей ворон кидались на несчастного «техника», требуя не терроризировать мальчика. Пришлось прибегнуть к хитрости. Збышек скинул сообщение Светочке от имени Маринки, что она просит, чтобы Леня подождал ее в кабинете номер шесть. Маринка придумала устроить «турне» по планетам, где других разумных киборгов еще не обнаружили, и регулярно «согласовывала планы» с их единственным (пока!) достижением. Причем, с точки зрения Ковальского, «согласование» было совершенно формальным: Ленечка просто со всем соглашался, и, что самое досадное, ни Маринка, ни Олюся, ни даже Алиночка ничего подозрительного в этом не видели. Если Алиночка еще в отвлеченной беседе могла подтвердить, что абсолютная покладистость — это ненормально, то стоило перейти к живому «примеру», и она сразу находила тысячу подтверждений, что киборг ведет себя совершенно адекватно: «Он же отказался приходить на тесты! И вишневое мороженое не ест! Просто он пока маленький!» В общем, в указанное время жертва прибыла, куда требовалось. Там уже курились свечи, но Ленечка на них внимания не обратил, уселся за стол и замер — ждать непунктуальных девушек ему приходилось не в первый раз. Когда вместо пиарщицы пришел Збышек и за ним захлопнулась металлическая дверь, киборг даже не шелохнулся, продолжив смотреть перед собой пустым взглядом, хотя наверняка знал, что активировался таймер, который не позволит выйти из помещения без окон раньше чем через три часа. Ковальский сел напротив и старательно, по инструкции десять раз вдохнул полной грудью. Ничего не поменялось. Ни обещанной уверенности, ни желания излить душу, ни прилива силы воли. Збышек для надежности вздохнул еще раза три и сказал: — Нам надо поговорить. Леня (Ленечкой DEX’а с таким взглядом даже мысленно пропало всякое желание назвать) посмотрел куда-то сквозь Ковальского и неожиданно ответил: — Нет. Мне не надо. Тебе надо. Збышек аж воздухом подавился: это была чуть ли не самая длинная произнесенная киборгом фраза. Но язык уже жил своей жизнью, и он ляпнул то, что никому и никогда в трезвом разуме бы не выдал: — Почему вдруг?! Я только о тебе и думаю! — А зачем оно мне надо? — Выясним, почему ты пакости делаешь, — тебе же лучше будет! — Мне и так хорошо. Лучшее — враг хорошего. Ковальский понял, что разговор идет как-то совсем не так. Думал, что Леня будет привычно отмалчиваться, а ему придется рассказывать, почему не надо делать людям гадости, особенно исподтишка, но уж точно не ожидал услышать подобные сентенции от киборга, умственный возраст которого, по прикидкам Алиночки, составлял года три-четыре. Понял он это вместе с осознанием того факта, что дымок действует, и поэтому создается дивное ощущение, что сам Збышек слушает этот разговор со стороны: — Откуда ты это знаешь? Киборг даже не попытался сделать вид, что не понял, о чем речь. — Я умный. Мне семь лет, а не три, как в документах. Я много чего знаю... — Если умный, то зачем Гавела подставил? — Он меня уродом обозвал, — спокойно объяснил русый. Сейчас его взгляд не казался стеклянным — скорее задумчивым. — Так обозвал бы в ответ! — Я жить хочу. — А кто мешает?! — Люди. — DEX сфокусировался на собеседнике, и Збышеку стало неприятно даже сквозь навеянное химией спокойствие. — Люди всегда мешают. Если киборг не такой, как им надо, его убивают. Киборг должен быть тихим, послушным, безопасным... — Мы не такие! — пискнул Ковальский внезапно севшим голосом. — Мы поможем, защитим — всегда, слышишь? Мы тебе доверяем, а ты кресло портишь! — Доверяете? — переспросил киборг, приподняв уголок рта. Теперь он стал совсем непохожим на школьника-отличника, а скорее на хулигана, прицеливающегося в форточку из рогатки. — Тогда почему все с глушилками ходят? — По инструкции положено, — смутился парень. — Не от тебя — вообще! И уйти можешь, тебя же никто не держит! — Куда? – прищурился DEX. – «Дебилы, возятся с уродами, которых надо в утилизатор, чтобы не отсвечивали», — казалось, Гавел говорит где-то рядом. — «Будь моя воля, — прошептал манерный голосок администратора медиацентра, — я бы этих кукол всех сослала куда-нибудь в Магелланово Облако, к алькуявцам — пусть экспериментируют». — «Я тут с дружками побазарил, — пробасил охранник Петя, — если они решат этого ублюдка одного выпустить, мы его быстренько того... Они тут все без мозгов, а в нашем районе такого гемора не надо». Тут еще есть шанс, — закончил киборг своим голосом. — Я умный, я говорил. Слушаюсь, пока есть силы терпеть... Збышек захлебнулся эмоциями, вынул приборчик, краем глаза отметив, что киборг дернулся, бросил на пол и наступил ногой, только хрумнуло. — Не надо терпеть! Теперь ты мне доверяешь? — Да, — кивнул DEX, и в следующий миг Збышек взлетел над полом и впечатался в стену, ощущая, как медленно и неотвратимо сжимаются на горле стальные пальцы. — Кх-х... — выдал гениальный ученый. — А ты мне теперь доверяешь? — спросил киборг и заинтересованно склонил голову набок. В глазах Ковальского медленно темнело. Почему-то подумалось, что лучше бы он позвал Киру на свидание...