Осенним вечером

С той гнусной истории в кабинете прошло около месяца. Иван старался поменьше попадаться на глаза Рогозиной, выбросить из головы всю эту историю. Но ничего не выходило. Ее голос преследовал его повсюду, иногда ему даже снился ее запах, и Тихонов просыпался на сбитых влажных простынях. На работе было еще хуже, чем всегда. Кроме постоянной гонки, Иван стал осознавать, что очень часто срывается, ведя себя как последняя истеричка. Тихонов переругался с половиной оперативного состава, Амелина не разговаривала с ним уже неделю, а ему все равно было тошно. Во время одной из ставших уже обычными стычек в лабораторию зашла Рогозина. - Псих! - взвизгнула Амелина. - Тихонов! Что ты себе позволяешь?! Лейтенант, отставить! - Амелина положила поднятый было тяжеленный вещдок, которым собиралась проучить зарвавшегося начальника, и виновато потупилась. - С тобой потом поговорим. А ты, Тихонов, марш за мной. Злость, все еще клокотавшая внутри, не давала Ивану сосредоточиться на том, что ему говорила Рогозина. Дойдя до кабинета, Галина Николаевна пропустила его вперед, потом заперла дверь и повернула жалюзи. - Что с тобой творится? Ты в последнее время... - Что со мной творится?! Что творится?! - Иван чувствовал, что все к этому и шло, и сейчас, взорвавшись, испытывал даже какое-то подобие облегчения. - Я тебе не врал!!! Рогозина молчала. Она отлично поняла, почему он обратился к ней на "ты". Тот вечер, безумие... Все встало перед глазами и низ живота предательски заныл. Иван, его тяжелое дыхание, твердое и горячее доказательство его слов, с силой упирающееся в нее, его отчаянный шепот... Повторись все вновь, она бы не стала сопротивляться. Она и сама уже столько раз пожалела об этом решении, но Тихонов вел себя с ней настолько отчужденно, что Галина Николаевна сделала вывод: решил пойти на попятный. Иначе давно бы подошла к нему сама. Пауза затягивалась. Иван сделал шаг к ней. Другой. - Не надо... - произнесла Галя устало. Сейчас был в разгаре рабочий день, в любой момент к ним могли постучать, или позвонить. Но Иван уже перешел ту черту, после которой нет обратной дороги. Тихонов с силой прижал ее к себе, на этот раз сразу же находя ее губы, стал жадно целовать их, проникая в рот языком, не давая уже ничего произнести. Середина дня?.. ФЭС?.. Плевать... Только ее тело, такое отзывчивое, вопреки ее воле. Только ее губы, такие сладкие и податливые, вопреки характеру их обладательницы. Галя тихо застонала, когда этот нахал раздвинул ее ноги и облапал грудь. Нахал? Хам? Наглец? Псих? Да! Любимый? Ласковый? Настойчивый? И снова - да. Она чувствовала его неподдельное возбуждение. Он хотел ее, и от этой мысли кружилась голова. Ее тело реагировало столь бурно, что порой ей становилось страшно. Мимолетное касание, запах его парфюма, его голос - и внутри свивался тугой узел желания, мучительно долго расслаблявшийся потом. Сейчас же все ее тело было натянуто как струна, она трепетала в его руках как девочка, хотя точно знала, чего хочет. - Ива-а-ан... - низким, хриплым голосом. Остановиться? Сейчас? Нет... Пусть даже весь ФЭС соберется сейчас под дверью и взломает ее. Тихонов чувствовал себя законченным психом, но ему было плевать. Он немного грубовато развернул Галю к себе спиной и сдернул с нее брюки, оставив их болтаться где-то в районе колена. Иван стал расстегивать непослушными пальцами свои джинсы, где-то на задворках сознания отмечая, что он, кажется, конченный псих. Но едва почувствовав прикосновение его напряженной плоти к ягодице, Галя сдавленно застонала и, прогнувшись в пояснице, облокотилась на стол. Иван огладил ее округлые ягодицы и бедра ладонями и плавно вошел в нее, едва сдерживаясь, чтобы не быть грубым. - Жестче... - тихий умоляющий шепот застал его врасплох. Он резко поддал бедрами, входя в нее на всю длину, и бархатный стон наслаждения стал ему наградой. - Еще... Ива-а-ан... Дальнейшее оба помнили весьма смутно. Кажется, он брал ее стоя, а потом на столе... а потом на полу... и в кресле... "Психи" - скажете вы? Пожалуй, они бы согласились. Но в тот момент они были счастливы. Как никогда.