сосед

Впервые они встречаются при довольно странных обстоятельствах. Арсения немного потрясывает, но это то самое сладкое чувство волнения, от которого пальцы на ногах поджимаются и кровь приливает к щекам. Начало какого-то неизведанного пути, который нехило так поворачивает все в совершенно другое направление. Все это так будоражит сознание, что ему кажется, что еще чуть-чуть, и он упадет в обморок от неизвестности и одновременно безграничного счастья. Его комнатка довольно маленькая, и большинство людей, скорее всего, сравнили бы ее с собачей будкой, но Арсению достаточно и такого маленького пространства, чтобы жить. Тем более, у него есть даже свой маленький холодильник и большая кровать, на которой может поместиться не он один, а окна комнаты выходят на Фонтанку. Так что, он определенно счастлив. Счастлив, потому что он наконец-то сделал это. Бросил все, что только можно было бросить в своем родном городе, забывая тех немногочисленных знакомых, с которыми ему приходилось контактировать изо дня в день, как страшный сон. Он счастлив, потому что в груди впервые за несколько лет разливается приятное тепло, от осознания, что душа наконец-таки дома, а он сам находится там, где хочет быть. Он наконец-то снял с себя веревки, которые так нещадно давили на грудь и тянули ко дну, позволяя каким-то новым и неизвестным вещам захлестнуть разум. Он разбирает маленькую сумку с немногочисленными вещами, когда понимает, что что-то не так. Он чувствует какое-то странное движение на своей ноге, и прежде чем он успевает подумать о мутантах-тараканах и огромных крысах, о которых владелец почему-то его не предупредил, показывая комнату, он видит это — огромная, как ему кажется, ящерица, или что это, блять, вообще (у Арсения всегда было плохо с биологией). Существо гораздо отличается от размеров тех ящериц, которые обычно ползали возле дома, когда он был маленьким. Животное смотрит на него с неким любопытством, склоняя голову вправо, и вцепляясь лапками в его штанину. И Арсений правда не думал, что умрет от укуса какого-то ядовитого животного, но походу жизнь его действительно не любит. Он так и стоит, не шевелясь, и играя в гляделки с ящерицей, пока не слышит скрип двери и неуверенное постукивание. На пороге стоит высокий парень, смотря в шоке и мечась взглядом от Арсения к животному и обратно. — Может быть, ты снимешь это с меня? — говорит Арсений еле слышно, чтобы ненароком ни он, ни животное не сделало резких движений. — Точно, — парень подбегает, нежно беря животное в свои руки, и ящерица сразу же ластится к хозяину, прижимая свои лапки к его футболке. Арсений выдыхает. Они буквально пялятся друг на друга, хотя, скорее всего, это делает только Арсений, потому что парень стоит и смотрит на свое животное, поглаживая его голову указательным пальцем. Попов подмечает, что юноша красив, даже слишком. Он выше Арса, и ему кажется, что наверняка младше него. Растрепанные волосы цвета карамели и такие зеленые глаза, что Арсений уже может сказать, что зеленый — его любимый цвет (даже если до этого он им и не был). У него прямой нос и острые скулы, по которым сразу же хочется провести ладонями, чтобы проверить, достаточно ли они острые, чтобы своей красотой изранить сердце Арсения? А это он еще его улыбку не видел. Парень поднимает свой взгляд на Арсения, и вот теперь он точно готов умереть, продать родину, и далее по списку за этого человека и его улыбку. Он уже уверен, что парень достоин этого. — Я Антон, — парень протягивает свободную руку Арсению, и, вау, он очень теплый, и у него большие ладони и пальцы, и он носит множество браслетов и колец, которые так сильно подходят ему, и Арсений, кажется, уже не выдерживает. Если он будет видеть этого человека постоянно, то Арсений отказывается вообще выходить на улицу. — Это Фри, агама. — он взглядом кивает на ящерицу в его руках. — Я мог бы сказать, что это сокращение от какого-нибудь королевского имени, но я просто люблю картошечку фри. Антон улыбается, показывая свои маленькие ямочки на щеках, и Арсений смеется так сильно, будто ему рассказали самый смешной анекдот в его жизни. Он любит парней с чувством юмора. Еще больше он любит красивых парней с чувством юмора. — Он не может усидеть на месте, прости за это, — продолжает Антон. — Это было немного страшно и неожиданно. Кстати, я Арсений, — его голос отчего-то дрожит, а щеки краснеют, но новый сосед все равно улыбается, пристально смотря на него. Они смотрят друг на друга, кажется, вечность, пока Антон не вспоминает что-то, из-за чего его улыбка мгновенно пропадает. — Я пойду, мне надо идти. — Парень сожалеюще смотрит на Арсения, и ему не остается ничего, кроме как кивнуть и смотреть на его удаляющуюся спину. Арсений знает, что они встретятся еще не раз, но почему у него такое чувство в груди, будто он собрался на прогулку, а (его личное) солнце ушло, принося на небо темные тучи. Это ненормально. Он слышит, как входная дверь со скрипом закрывается, и квартира погружается в гробовую тишину. Они не видятся всю следующую неделю, потому что Арсений уходит на работу раньше, чем просыпается Антон, а когда засыпает, парня еще даже нет в квартире. Арсений не знает, что за сумасшедший график у его соседа, но он уже хочет выть из-за того, что они не видятся. Единственное, чем остается довольствоваться Арсению в этой жизни — это размеренное дыхание парня по утрам, которое слышно даже через стенку. Его первый выходной на новом месте начинается с пения птиц, и того, что кто-то еле касается его пятки, щекоча кожу. Он буквально подпрыгивает на кровати, а вместе с ним в воздух взлетает какая-то птица, размахивая крыльями до тех пор, пока не приземляется на стол. Арсений недоуменно рассматривает маленькое животное, пока до него не доходит. Антон. Он встает, натягивая домашние штаны и футболку на себя, и как только он собирается открыть дверь, к нему стучат. На пороге стоит сонный, но уже дерганный Антон, то и дело кидая взгляд за спину Арсения, стараясь рассмотреть там хоть что-нибудь. — Птичку потерял? — усмехается Попов, и Антон облегченно выдыхает, кивая. Арс пропускает его внутрь, и парень сразу же протягивает руки на встречу птице, которая, завидев хозяина, начинает щебетать и махать крыльями. — Я надеюсь, ее не Чизбургер зовут, — Арсений усмехается, вспоминая, что у его нового соседа любовь к странным именам. — Почти. Она Маффин или Маффи, и она очень рада с тобой познакомиться. — птичка перелетает из рук Антона на плечо Арсения, словно подтверждая слова хозяина, и Попов завороженно наблюдает за тем, как она начинает расправлять свои перья, сидя на нем. — Ты ей сразу понравился. Арсений улыбается. — А ее хозяину я понравился? Антон давится воздухом, краснея за считанные секунды, и опуская взгляд в пол, и господи, это так очаровательно. Утро начинается не с кофе, как говорится. — Возможно. У Арсения теплеет в груди от одного этого слова, и он бы так и дальше стоял, счастливо улыбаясь, если бы не Антон, который решил добить его окончательно. — Может быть, ты хочешь со мной позавтракать, чтобы я искупил свою вину за то, что Маффи тебя разбудила? Невооруженным взглядом видно, как Антон стесняется, и Арсений хочет выть от этого прекрасного зрелища. — Конечно, — шепчет он, и выходит из транса только тогда, когда Антон закрывает его входную дверь, оставляя после себя сладкий запах яблок с корицей. Наверное, именно так он и пахнет — слишком сладко, но в тоже время настолько притягательно, чтобы Арсений упивался этим запахом снова и снова, влюбляясь в него каждый раз. Он сидит на кухне часом позже, наслаждаясь прекрасным видом спины Антона, пока тот жарит блинчики и рассказывает, что у него не только ящерица и какаду, но и игуана, которая уже слишком стара, чтобы выбегать из террариума без разрешения, и он хочет собаку или кошку, но время пока не позволяет ему этого. У Арсения, кажется, передоз влюбленности в крови (хотя он старается не называть это чувство влюбленностью), потому что он не может думать ни о каких животных, пока видит эту прекрасную рельефную и худую спину, пока видит, как напрягаются руки Антона, вызывая у Арсения рой мурашек только от вида вен парня. У Арсения, кажется, какой-то нездоровый кинк на Антона, и он еще не решил, хорошо это или плохо. — Можно пригласить тебя на свидание? — шепчет Арсений, перебивая его, и Антон роняет кухонную лопатку от неожиданности. Попов видит, как парень в очередной раз краснеет, поворачиваясь к нему лицом, и Антон недоверчиво смотрит, щурясь. — С тебя пицца, но не с грибами, я ненавижу грибы. И розы тоже ненавижу, тюльпаны лучше. Если выбирать романтическую комедию, то «с любовью, Рози», и- Арсений смеется, и встает напротив Антона, закидывая руки на его плечи. — Значит, ты уже решил, что мы останемся дома, будем есть пиццу, плакать над фильмом, и слушать пение Маффи? Антон неуверенно придерживает Попова за талию, будто он хрустальная ваза, которая в любой момент может разбиться под напором его рук. — Нет, но- — Тогда в следующий раз пойдем на настоящее свидание. — Шепчет Арсений, и Антон по-детски хихикает, прижимая Попова ближе к себе. — Я уже согласен. Арсений счастливо улыбается, утыкаясь носом в грудь парня, чувствуя, как тот взъерошивает его волосы, щекоча шею ногтями. ~ Как-то так получается, что в течение следующих недель Арсений не может заснуть, пока Антон не приходит домой. Арсений делает на кухне горячий какао, пока Антон рассказывает о своем рабочем дне в контактном зоопарке, и о том, что лисы с лемурами особенно очаровательны. Их ноги переплетаются за столом, и Антон каждый вечер целует ладони Арса, как-то по-особенному заглядывая тому в глаза. И это все стало таким… привычным, что Попов больше не представляет своей жизни без всех этих мелочей. Без Антона. Никто из них не удивляется, когда Арсений воскресным вечером просто целует сонного Антона, выбивая весь воздух из его легких. Антон на вкус, как карамель, как самое сладкое блюдо на планете, из-за которого сахарный привкус во рту может не проходить долгие дни. В этом поцелуе собраны все их недосказанные слова и жесты, вся влюбленность, которая скоро будет течь через уши Арсения, если он не предпримет меры. Арсений засыпает на кровати Шастуна под его размеренное дыхание, рука парня покоится в его волосах, и Попову отчего-то кажется, что теперь его собственная кровать будет оставаться пустой большую часть ночей.