Ты только дай мне шанс, родная...

Прошла неделя. Неджи все еще был на своей миссии. Не смотря на его юный возраст, Пятая Хокаге присудила ему звание джонина, и, похоже, он не собирался останавливаться на достигнутом. Он поднимался все выше и выше, на недосягаемую для Хинаты высоту. Он шел к званию АНБУ… Хината воспринимала его брутальность как нечто само собой разумеющееся. Ведь в ее глазах Неджи всегда опережал ее на много шагов, был для нее вторым примером для подражания после Наруто, и она понимала, что никогда не сможет догнать его. Но она не понимала другого: зачем Неджи было так истязать себя тренировками и миссиями? Он ведь и так уже очень силен в техниках, достиг звания джонина и, возможно, скоро станет АНБУ. Так почему же она видит его каждый вечер возвращающимся домой изможденным и усталым? Он больше не тренировался с Тен-Тен и Ли. Он уходил один в лес, подальше от деревни, и там работал над своими техниками, улучшая их и совершенствуя. Хинате никогда не достичь того же уровня, что и он. Но она так хотела… Хотела хоть раз почувствовать на себе его одобрительный, а не холодный и презрительный взгляд. Хотя бы одно-единственное слово… И она бы воспрянула духом. Но каждый день она видела лишь невозмутимый холод в его красивых прозрачных глазах. Он был во всем лучше нее. И так будет всегда. С горечью Хината осознавала это и смирялась с этим фактом, сидя ночью во дворе на тахте. Слезы готовы были вот-вот пролиться из ее глаз. Да, в этой жизни наследница клана Хьюга плакала только из-за Неджи. Ничто и никто не мог расстроить ее сильнее, чем его холодный тон или презрительный взгляд. Обняв свои колени, сжавшись в клубочек, она сидела под навесом, прислонившись к подпорке, и глотала беззвучные слезы. Уже которую ночь… Внезапно периферийным зрением девушка заметила белую молнию, мгновенно промелькнувшую и исчезнувшую в густой листве дерева, что стояло неподалеку от ее двора. Как была в одной лишь белой ночной рубашке, Хината поспешила туда, посмотреть, что это. Она активировала бьякуган и охнула. Неджи стоял под деревом, придерживая рукою раненный бок. Вся его белая рубашка была в пятнах крови, которые расплывались с каждой секундой все больше. Хината бросилась к нему и подхватила прежде, чем он упал. — Неджи-сан! – испуганно вскричала она. Не без труда хрупкая девушка дотащила тяжелого парня до навеса и уложила на тахту. Неджи сдавленно простонал сквозь зубы от боли. Кажется он сейчас находился в полубессознательном состоянии. Хината побежала за водой и чистыми бинтами. Которых, к сожалению, не оказалось в доме. Тогда она отрезала от своей ночной рубашке подол, укоротив ее почти до трусиков, и, промыв рану Неджи, забинтовала ее. Все это время юный джонин не открывал глаз и лишь издавал звуки сдержанной боли. Хината больше ничего не могла сделать. В растерянности она сидела перед ним на коленях и беспомощно смотрела на мучения своего брата. Затем спохватилась и хотела побежать в свою комнату, чтобы одеться и найти Сакуру или кого-нибудь еще из медиков, но тут Неджи неожиданно крепко схватил ее за руку. — Хината… — процедил он, пытаясь сдержать боль. – Не уходи. От неожиданности девушка широко распахнула свои и без того большие глаза и уставилась на него в немом вопросе. — Ос… танься. Больно, — пробормотал Неджи, закрывая глаза. Хината в растерянности смотрела на него несколько минут, а потом решила, наконец, что делать. Она осторожно подняла Неджи, закинув его руку себе на шею, и потащила его в его спальню. Уже на лестнице Хината вдруг осознала, что почти никогда не была в комнате Неджи. Сердце ее екнуло и сделало несколько головокружительных переворотов. Сейчас она туда войдет… Она пинком распахнула дверь и с облегчением уложила брата на постель. Стерла со лба пот и попыталась отдышаться. Черт, Неджи был невероятно тяжелым! Она зажгла лампу и придвинула ее поближе к кровати, чтобы рассмотреть его рану. Она с трудом, осторожно, перевернула его на живот, чтобы снять рубашку и невольно зажала ротик ладонью. Еще бы Неджи не быть тяжелым! Нарастил себе мускулов… Даже спина бугрится мускулистыми лопатками и небольшой бугор выделяется у основания шеи. Хината покраснела и быстренько сняв с брата рубашку, снова аккуратно перевернула его на спину. Легче от этого не стало, у Неджи и там имелось что показать. Мощные мышцы пресса крупными кубиками выделялись на животе, и Хината никак не могла понять, когда Неджи успел так раздаться в плечах. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз видела его обнаженным по пояс. Ну да, давно… Девушка вздохнула и принялась обтирать его худощавое, жилистое, мускулистое тело от уже подсохшей крови, не забывая при этом ярко краснеть. Наконец, когда эта нелегкая работа была закончена, Хината заботливо укрыла его одеялом и собралась уходить, как услышала какое-то неясное бормотание. Неджи заворочался. Стал тяжело дышать, словно задыхался, и что-то тихо говорить. Его глаза метались под закрытыми веками, а губы шевелились быстро-быстро, и Хината не могла разобрать, что он говорит. Но несколько слов услышала ясно и отчетливо: — Нет! Только не это… не так, пожалуйста… — с мукой в голосе простонал он. – Хината… Девушка тут же подалась вперед и нежно взяла его за руку. — Я здесь, Неджи, все в порядке, — успокаивающе произнесла она и положила ему на лоб вторую ладонь. Лоб был горячим и пылал. Хината приложилась к нему щекой на минуту, а потом снова положила на него ладонь. — Все в порядке, — продолжала увещевать она, сама не понимая, что говорит. Еще никогда она не видела Неджи таким. Сейчас он не контролировал себя, и ей страстно хотелось узнать, к чему относятся те слова, что он сказал в бреду. Неджи, как это ни странно, успокоился, ощущая ее прохладную ладонь на своем лбу, и перестал ворочаться. Какую-то минуту он тихо лежал с закрытыми глазами, а потом вдруг открыл их так резко и внезапно, что Хината даже вздрогнула от испуга. — Хината-сама, — пробормотал он. – Жарко… задыхаюсь. Тут, наконец, до Хинаты дошло, что он, возможно, может быть отравлен. Она активировала бьякуган и осмотрела его тело на наличие вредных веществ в организме. Так оно и было: чакра Неджи текла намного быстрее, чем должна была, а все тело просто пылало. Хината без труда разглядела в его чакре какие-то микроскопические частички ярко-красного цвета. Они и заставляли чакру течь быстрее, чем обычно. Хината заволновалась. Она понятия не имела, что это за вещества такие, какой вред они могут нанести организму Неджи и как на него повлияют. Она решила, что просто станет делать все, чтобы облегчить ему эту болезнь, по-другому и не назовешь… А оставить его одного она боялась. И как назло именно в эту ночь никого не было дома, вся прислуга уже разошлась по домам, а отец уехал в гости к своему другу в соседнюю деревню, забрав с собой ее младшую сестру. Неджи сказал, жарко. Хината скинула с него покрывало, и теперь Неджи лежал перед ней в одних лишь белых штанах, с перебинтованной талией. Только сейчас, когда он лежал более или менее спокойно, растянувшись во весь рост, по пояс обнаженный, Хината поняла, как Неджи изменился внешне. Ведь не каждую ночь ей удавалось увидеть Неджи в таком расслабленном состоянии. Он стал ужасно высоким. Нет, Хината и раньше замечала, что теперь едва достает ему до груди, но сейчас, когда большое тело Неджи раскинулось перед ней на кровати во всей своей красе, она поняла, что многое пропустила в его внешности. Он был высоким, крепким в кости, худощавым, жилистым и поджарым, отчего мускулы на его теле выделялись еще больше на общем фоне. Черты лица, обычно всегда застывшие в холодном и безразличном выражении, сейчас были расслаблены и спокойны. Губы не кривились в скупой презрительной усмешке, длинные волосы разметались по подушке. Пожалуй, Неджи был единственным парнем, которому шли длинные волосы. Нет, они отнюдь не делали его более женственным, скорее наоборот, придавли его лицу больше мужественности. Ничего не скажешь, ее брат был одним из самых красивых парней, которых когда-либо видела Хината. И она осознав это, страшно покраснела и поспешила отвернуться. Не стоит ей так на него пялиться, а то еще проснется… Она присела на край кровати и осторожно откинула прядь волос с его лба. Она думала, что Неджи спит. Но Неджи отнюдь не спал. Он находился в каком-то бредовом полубессознательном состоянии и полностью утерял контроль над собой. Тот дротик , что попал ему в бедро, был внутри наполнен какой-то мутновато-красной жидкостью со специфическим запахом. Да и враг попался какой-то непонятный… Кажется, тому ниндзя срочно требовалось снять напряжение в каком-нибудь борделе. И приемчики у него были пошлые. Все те издевки, что он кидал в лицо Неджи вовремя боя отдавали извращенческими наклонностями. А уж что за оружие он применял в бою… Неджи постеснялся бы такое даже под рубашку спрятать. И что за хрень он ввел ему под кожу? Неджи не успел увернуться. А потом враг воткнул ему в бок кунай… К тому времени, как он это сделал у Неджи уже начала кружиться голова, а по телу разлилось какое-то странное щекучуще-приятное тепло. В глазах резко помутнело, и образ противника начал раздваиваться. Неджи уже бросал кунаи вслепую, но без особого эффекта. В какой-то момент он понял, что сражается с воздухом, а его противника уже и след остыл. Он чертыхнулся и направился домой. Уж он не помнил, как ему удалось найти свой дом, но в следующее мгновение он осознал, что теплые руки Хинаты придерживают его за талию. И дрожь пробежала по его телу. С ужасом Неджи понял, что это была дрожь желания. Сильного, неутолимого, голодного и необъятного. Против воли его губы раскрылись и с них слетело всего три слова: «Хината. Не уходи.»