Ты только дай мне шанс, родная...

Утро Неджи встретил с ужасной головной болью. А во рту было суше чем в пустынях Суны. И вдобавок, целых пять минут он не мог вспомнить ничего из вчерашних событий. А когда вспомнил, похолодел так, что стал бледнее Сая. Черт, черт, черт!!! Что же он наделал!! Неджи сел на кровати, свесив босые ноги и обхватив голову обеими руками, начал качаться из стороны в сторону, словно маленький ребенок. Сердце внезапно застучало как бешенное, а телу стало жарко, только уже не так, как вчера, от действия афродизиака, а от ужаса того, что он вчера наделал. Ладони покрылись противным, липким потом, и Неджи раздраженно отнял их от лица. Что теперь делать? Как смотреть в глаза Хинате? Что она теперь о нем думает? Как он снова сможет добиться восторженного наивного восхищения в ее больших невинных глазах? Да, теперь Неджи мог честно себе признаться, что это самое восторженное восхищение, которое он каждый день читал в ее глазах, было для него как бальзам на душу, раз уж он не имел права любить ее не как сестру. И теперь она, наверняка, презирает его за вчерашнее. Она и на километр к нему не подойдет… Боль сжала сердце, и Неджи устало откинулся назад, на постель. Он не знал, что ему теперь делать. Наверное, нужно попросить у Хокаге-сама длительную миссию и убраться подальше от Хинаты, к чертовой матери. И поскорее стать АНБУ, чтобы скрыть свое порочное лицо… Чтобы Хината больше не видела того, кто чуть ее не изнасиловал… Смягчающее его вину обстоятельство – возбуждающий афродизиак – он не считал таковым. Всю вину за происшедшее вчерашней ночью в его спальне, он предпочел взять на себя. Неджи прекратил свое самобичевание, — не в его это стиле было долго убиваться из-за собственных ошибок, — и вышел в коридор в одних белых штанах, в которых был вчера и уже в заново пропитавшейся за ночь кровью повязке. Почти сразу же за дверью он обнаружил лежавшую на полу, чисто выстиранную и выглаженную свою белую рубашку, аккуратно и заботливо сложенную. А поверх нее чистые бинты. И записку с одним единственным словом: «Прости». Неджи чертыхнулся и злобно ударил кулаком в стену. В этот момент он стал ненавидеть себя еще больше. Хината… черт. Она снова решила взять всю его вину на себя, не смотря на то, что он вчера ее ужасно обидел. Хьюга прислонился к стене, держа в руках злосчастную бумажку, и бессильно сполз по ней вниз. — Хината, Хината, что же ты со мной делаешь? – процедил он едва слышно. Она опять умудрилась взять всю его вину на себя и одновременно заставить его чувствовать себя виноватым вдвойне. Только она так и умела… Неджи вышел из своего ступора, резким движением накинул на себя свежую рубашку поверх пропитанных кровью бинтов, и даже не запахнувшись, с обнаженным торсом, спустился на первый этаж, откуда уже соблазнительно пахло пирожками с мясом. В кухне стояла молоденькая девушка, дочь их служанки. Звали эту девушку Сери. Она стояла у плиты и жарила пирожки. Она часто заигрывала с ним и пыталась флиртовать, но Неджи успешно игнорировал ее кокетство. — О, Неджи-сама, а у меня уже почти все готово! – бодро воскликнула Сери, но тут же прикусила язык, заметив, что взгляд Неджи зол, а лоб страшно нахмурен. «Да он же в ярости!» — с ужасом подумала девушка, однако не преминула отметить, какое красивое у него тело, пускай и скрытое немного окровавленными бинтами. Не желая упускать свой шанс, служанка рискнула своим положением и робко предложила: — Давайте я вас перебинтую, Неджи-сама? — Где госпожа Хината? – проигнорировав ее предложение, перебил ее Неджи. — Не знаю, она спустилась рано утром и даже не позавтракала. Куда-то ушла. Ни о чем не предупреждала. — Она ничего не сказала? — Н-нет… — А настроение? — П-простите? – Сери не привыкла, чтобы господин Неджи интересовался чьим-нибудь настроением, пускай оно и принадлежало Хинате-сама. — В каком настроении она была? – рявкнул Неджи нетерпеливо. — Кажется, в обыкновенном, — пробормотала Сери, наполовину мертвая от ужаса. Неджи понял, что ничего толкового от девушки не добьется и пулей вылетел из дома. Он хотел срочно найти Хинату, извиниться перед ней, а потом… А потом исчезнуть из ее поля зрения на ближайшие несколько месяцев. Как какой-нибудь презренный трус. Именно поэтому, Наруто подходил Хинате очень хорошо во всех отношениях, и Неджи понимал и принимал это, хотя и с горечью. Наруто мог и защитить ее от опасности, и взбодрить, и рассмешить и подарить любовь. Такую, какую она заслуживала… Не то что он, Неджи, который мог причинять нежной, доброй и хрупкой Хинате одну только боль. Неджи пустился на поиски Хинаты. Нашел он ее очень быстро, не без помощи бьякугана, конечно. Девушка сидела на берегу ручья в лесу и бросала камешки в воду. И она была не одна. Тут же, рядом с ней, за ее спиной, стоял Наруто и что-то ей втолковывал. Не медля, Неджи направился туда. При виде него глаза Наруто злобно сверкнули. — Неджи! Ну ты и козел! – заорал он на него, не успел Неджи спрыгнуть с дерева. — Уйди, Наруто, мне нужно извиниться перед Хинатой. – сказал Хьюга. — Ах, тебе нужно?! А что, если Хинате это не нужно? Ты об этом не подумал? Оставь ее в покое!! – Наруто встал так, что заслонил Неджи путь к девушке своей грудью, отчего стал похож на распетушившегося драчуна. — Наруто, прошу тебя, — устало произнес Хьюга. — Да иди ты, даттебайо! – заорал Узумаки. – Я тебя к Хинате и на сто шагов не подпущу! — Наруто-кун! – окликнула его девушка, медленно поднимаясь с земли. – Успокойся. Со мной все в порядке. Дай нам с Неджи-саном поговорить. Я прошу тебя. Наруто что-то недовольно пробурчал и злобно глянул на Неджи, словно бы предупреждая, что следит за ним. Затем он все же отошел за деревья. Убедившись бьякуганом, что он отошел достаточно далеко и не слышит их, Неджи повернулся к Хинате. Она стояла неподвижно, не шарахалась от него, как он ожидал, не кидалась с обвинениями, просто стояла, молча уставившись себе под ноги и отчаянно краснея. Это было так похоже на Хинату. Неджи нестерпимо захотелось погладить ее нежную алую щечку и прижать ее к себе. Вот только он теперь никогда не прикоснется к ней… Без особой на то необходимости. — Хината-сама... – начал он, и она одновременно с ним проговорила: — Неджи-сан… — Хината, прости, — продолжил Неджи тихо. – Я вел себя непростительно предыдущей ночью. Обещаю, что этого больше никогда не повторится. И я не стану смущать вас своим видом. Вы можете проходить свои тренировки с Наруто. Я ухожу. Он проговорил это все ровным безэмоциональным тоном, не глядя ей в глаза, а затем развернулся и пошел прочь. Минуту Хината стояла в ступоре, а потом вдруг закричала неожиданно и для него и для себя: — Неджиии! Он резко обернулся, и его растрепанные, не собранные волосы взвились в воздух и хлестнули его по плечу. — Неджи-сан… Неджи, пожалуйста, не надо! Не уходи… Он непонимающе моргнул. — Что? — Не уходи, Неджи, — Хината всхлипнула и по ее щекам потекли слезы. – Ты ведь уходишь из-за меня? Пожалуйста, не делай этого! Я обещаю, что больше никогда-никогда не зайду в твою комнату, — тут она покраснела еще гуще, — и я сделаю все, что ты захочешь, только не покидай деревню из-за меня! Она упала на колени и заплакала. Неджи минуту ошеломленно смотрел на нее, а потом тихо пробормотал: — Но, Хината, я не собирался покидать деревню. — Но ты же сказал, что уходишь? – всхлипнула девушка. — Да, на миссию. Собираюсь попросить Цунаде-сама позволить мне возглавить отряд, направленный в страну Снегов. — Но ведь ты вернешься, Неджи? – Хината утерла слезы и внимательно посмотрела на него. — Разумеется, — ответил он сдержанно. Но в следующую секунду, не сумев сдержать своего порыва, Неджи подошел к девушке и, заглянув в ее глаза, полные слез, осторожно обнял ее за хрупкие плечи. Хината ошеломленно расширила глаза. Ведь сегодня Неджи не находился под действием каких-то вражеских зелий. Однако он обнимал ее… Это было невероятно. Она пробыла в объятиях брата целую минуту, а потом Неджи еще и поцеловал ее в макушку, и только тогда отстранился. — Увидимся, — пробормотал он, смущенный своей сентиментальностью. Развернулся и пошел прочь. Это был последний раз, когда Хината видела его. Он удалялся от нее размашистой сдержанной походкой, его белая рубашка и черные волосы, резко контрастирующие друг с другом, развевались по ветру, и иногда она могла видеть красные размытые пятна крови на бинтах вокруг его торса. Эта картина навсегда врезалась в ее память. Слезы все еще стояли в ее глазах, но и они уже высыхали. Ведь он сказал, что вернется. Он обещал.