Sky

Без тени страха или отвращения смотрит в разбитое зеркало. Улыбается самой себе, руками касаясь шрамов на слишком холодных пальцах. У нее вместо души остановка, только автобусов давно не ждет. Лишь с ухмылкой прячет в рукаве нож, под бинтами запястья, лопатки, отвечая на редкие вопросы, что попала в аварию; и до сих пор поражается тому, что ей все еще верят. Пока где-то полыхают дома, она парит над крышей, посылая на верную гибель тех, кого когда-то считала не лишними. Тех, кого теперь ненавидит из-за жуткой боли в спине после извлеченных без анестезии кинжалов; спина в шрамах-главное украшение. Часто прячется в метро, где наркоманы и алкоголики принимают за свою - у нее зрачки слишком большие от передоза адреналина. И пока кровь у всех превращается в порошок, ее вены лишь наполняются свинцом до отказа рук. В конце туннеля света нет - вылетели пробки. Не чувствует ничего, кроме этих чертовых синих линий, разорвать которые до сих пор не в силах, как бы не пыталась - у нее уже подкожно шрамы кровоточат от бесконечной тяги к острым предметам. Пыталась ввести себе ударную дозу, но переборщила с предвкушением и все сгорело, вырвавшись из нее путем перелома ребер; боль навеки поселилась в ключицах, а лопатки стали весить словно сумка с кучей книг. Умоляла о том, чтобы все прекратилось, но жизнь лишь смеялась в ответ на ее жесткий голос. Где-то горели многоэтажки с очередными ее подопечными, а она спокойно танцевала на электрических проводах, пропуская через себя ток при случайном касании оборванных концов; чертова мазохистка. Все крики в небо отражались усиленным в несколько раз отказов, но вместо того, чтобы устраивать сцены, лишь скалила зубы. Ее странная улыбка бесила Люцифера - он отчаянно пытался ее сломать, но вечно ошибался адресом с очередной попыткой загнать в угол. Крылья обрезаны наполовину, одно из них поменяло цвет в черный; она не пыталась все исправить, не молила прощения у всевышних, пока ее мысленно швыряли в карцер, пока над ней издевались. Но даже смерть под пытками не поможет - она слишком умом тронулась от своего надоевшего призвания. И пока про спятившего Ангела складывали легенды, она в очередной раз смотрела на чужие муки, мягко вырисовывая узоры лезвием на чужих спинах, руках, ключицах, обещая даровать быструю смерть. Обещая отомстить за других таких же. Один раз попалась случайно, когда уже смывала кровь с пальцев под дождем, привычно скалясь. Взгляд был прямым, но растерянным. Она встретила свою не-смерть под дулом пистолета, когда шептала свои предпоследние слова. Стреляй в меня без предупредительного в воздух. И пока где-то радовались победе над ней, она продолжала смеяться, бережно прижимая к себе нож и все также танцуя на проводах.