Вывод

— Вы в своем уме, господин Гленинг?! — потрясенно воскликнул Жермен, глядя на разорванную книгу. Бруно презрительно пожал плечами, бросив ставший ненужным предмет в мусорное ведро. — Целиком и полностью, — процедил он. — Вы бы меньше отвлекались на всякий вздор. — Это — книга из королевской коллекции, — Жермен явно пытался воззвать к чужой совести. Но Бруно было не пронять. Поставить на место беспечного изобретателя безмерно хотелось. — Подобную чушь кроме вас, похоже, во дворце никто не читает. Жермен взглянул на него укоризненно: — Как бы то ни было, вы только что уничтожили собственность короля. Бруно нехорошо прищурился: — И вы на меня донесете? — Я не стану опускаться до подобного, — нахмурился Жермен. Губы Бруно исказились в довольной усмешке: — Вы так благородны. Жермен лишь сильнее нахмурился, с сожалением глянув на мусорное ведро: — Это останется на вашей совести. Взволнованный помощник Жермена, заглянув в библиотеку, не дал Бруно ответить. Тот негромко хмыкнул, когда Жермен отвлекся на рассказ о какой-то проблеме. Порой изобретатель казался Бруно невыносимо безответственным, увлеченным лишь своими вздорными идеями. В том, что бесплотные попытки привлечь Жермена на свою сторону раздражали куда больше видимой беспечности, он не желал признаваться. Поговорив с помощником, Жермен покинул библиотеку, напоследок смерив Бруно внимательным взглядом. Нервно усмехнувшись, тот вытащил из мусора испорченную книгу. Вернуть ее в первозданный вид Бруно не мог, но не слишком жалел об этом. Будь его воля, он бы раздал всю коллекцию приключенческих романов жителям Камазена — и так она занимала в королевской библиотеке много места. И ладно бы эти книги развлекали скучающих придворных дам — их беспрестанно утаскивал профессор Сен-Жермен, вместо того чтобы заниматься полезным делом! Бруно признавал, что поступил опрометчиво, разорвав столь возмутившую его книгу, но особой вины не чувствовал. Оставлять испорченный том в ведре было нельзя. Вытащив и спрятав книгу под рабочим халатом, Бруно вышел из библиотеки, оглядевшись, дабы убедиться, что в коридоре находится только он. Срочного дела у него не было, и потому можно было без проблем запереться в лаборатории, дабы сжечь части книги. Оказавшись у себя, Бруно шумно выдохнул. Кому-то явно придется объясняться с королем за порчу чужой собственности. Бруно подумал, что это должны быть не его проблемы, разводя огонь в небольшой печи. Порча книги не принесла ему никакой радости. Напротив, Бруно злился, что пошел на поводу у эмоций. Почти не глядя, он порвал листы на части поменьше, бросил в огонь и закрыл крышку печи. Вслушиваясь в гудение пламени, Бруно настраивался на рабочий лад. Он был уверен, что его выходка ничуть не отучит Жермена читать развлекательные книги. Бруно лишь показал себя с дурной стороны. «Надо поговорить с королем, — подумал он. — Намекнуть о пересмотре содержимого библиотеки. Может, он согласится». Работать с королем Бруно было пока легко. Тот был далеко не глуп и не так простодушен, как поговаривали в народе. У Хардланда была железная хватка и невероятная уверенность в своих силах, вкупе с самомнением и самодовольством. Хотя с большей частью подданных король был действительно добр. С Хардландом можно было договориться, стоило лишь правильно подбирать моменты и слова, правда, Бруно он раздражал не хуже Жермена. Но их сотрудничество было крайне полезно, и потому Бруно был вежлив и предусмотрителен. К тому же, король высоко ценил его знания и поддерживал любые научные изыскания, а это и было нужнее всего. Жермена Хардланд ценил не меньше. Да Бруно и не был против, но профессор, похоже, был сам себе авторитетом. Достижения Бруно его интересовали, но не настолько, чтобы подчиняться любому требованию. Жермен, похоже, вел свою игру и ревностно охранял свою мастерскую, помощников и друзей. С Бруно он рад был поговорить, но открытиями не делился. Он мог рассказать о необычном поведении бактерий, устройстве хозяйственных механизмов и особенностях освещения, но не более. А Бруно подозревал, что профессору известен секрет алхимии. Но Жермен, увлеченно рассказывая о шестеренках, ни разу не заикнулся об опасной науке. Бруно потер виски. Видимой беспечности Жермена он почти завидовал. Сам он вел себя иначе, хоть и гордился безупречным самоконтролем. А сейчас Бруно чувствовал, что отлаженный механизм поведения готов дать сбой, принеся немало неприятных последствий. Шестеренки, конфеты, приключенческие романы… Жермен был совершенен в своей мнимой безалаберности. Может, стоило на время забыть о привычках профессора, пропускать мимо ушей его болтовню? Когда Бруно только с ним познакомился, то счел себя гораздо умнее, опытнее и сообразительнее. Но полгода во дворце постепенно изменили его мнение. Однако король его слушал. Не без выгоды для себя, но это казалось мелочью. Иногда Бруно думал, что подобрался к Хардланду достаточно близко, чтобы без проблем заниматься алхимией в свою пользу, добиваясь необходимой власти. А еще порой ему казалось, что столь же близко подошел к королю и Жермен. Причем гораздо раньше самого Бруно. Порча книги была крайне глупым поступком. Жермен, несмотря на искусно скрываемую расчетливость, был действительно благороден. Но этот омут был столь тихим, щедро украшенным цветами и порхавшими бабочками, что Бруно сильнее ощущал, как опасно ему забываться. Страницы сгорели дотла, Бруно погасил огонь, постаравшись забыть о досадном недоразумении. Подойдя к столу, задумчиво посмотрел на графин, налил немного воды, залпом выпил. Пить вино в рабочее время Бруно не рискнул. Заперев тайную лабораторию, он поднялся наверх. Жермен, похоже, был еще в мастерской, зато Бруно уже дожидались помощники. Коротко кивнув, он отправился в рабочий кабинет. *** — Доброй ночи, Ваше Величество, — поклонился Бруно. — Как ваше самочувствие? Король выглядел чем-то встревоженным. Бруно решил не волновать его и внимательно выслушать. — Неплохо, господин Гленинг, — улыбнулся король. — Вас что-то тревожит? — Как же вы проницательны, господин Гленинг, — добродушно ответил король. – Как хорошо, что именно вы заботитесь о моем здоровье. Бруно вновь поклонился, приготовившись слушать. Лесть давно уже не кружила ему голову. — Я начал читать одну занятную книгу — любопытно сравнить разный взгляд на науку… Приобщиться не только к голым фактам. — И что же это за книга, Ваше Величество? — спросил Бруно с видимым интересом. — «Двадцать тысяч лье под водой». Слышали? — Да, Ваше Величество. Голос Бруно даже не дрогнул. А ведь именно этот роман он отправил в печь этим днем. Как глупо, как опрометчиво, да еще и опасно. Но Бруно остался невозмутим. — Увлекательный роман. Жаль, что сегодня я не нашел его в библиотеке. В словах короля Бруно не заметил подвоха, хотя слушал крайне внимательно. Хардланд действительно печалился о пропавшей книге, а не проверял его на верность. Только этот факт Бруно беспокоил не меньше. Придется выкручиваться как можно скорее. — Может, его кто-то взял по ошибке? Вы оставляли закладки, говорили кому-нибудь? Король тяжело вздохнул: — К сожалению, нет. И на меня находит забывчивость, — он грустно улыбнулся. — Не тревожьтесь заранее, Ваше Величество. Я думаю, что книгу найдут в скором времени. Король вздохнул снова: — Я всецело в это верю. Но на этот вечер я лишен приятного времяпровождения. Бруно ничего не ответил. То, что король разговаривал с ним спокойно, а не искал виноватых, не значило, что можно было все пустить на самотек. Тем более, все неприятности он сам себе и устроил. — Чем я могу вам помочь? — спросил Бруно обычным тоном, каким разговаривал с королем. — Вы же еще не ложитесь? Составьте мне компанию, господин Гленинг, вы — прекрасный собеседник. — Да, Ваше Величество, — Бруно поклонился со всем почтением. — Благодарю вас. Король указал Бруно на кресло, куда тот сел, приготовившись провести полночи за долгой беседой. Он собрался, почти сразу настроившись на нужный лад. Проблемы могли подождать до завтра, разговор с королем был важнее. *** Бруно запер рабочий кабинет, предупредив помощников о своем отсутствии. Книга, разорванная им, была довольно популярной, однако закон подлости никто не отменял. Спускаясь вниз, он заметил Жермена, но лишь сухо его поприветствовал. Тот ответил кивком и привычно приветливо улыбнулся. Бруно прошел мимо, не заострив особого внимания. Он не злился — ни на Жермена, ни на себя, переключившись на срочное дело. Выполнить желание короля было сейчас важнее. Но в сознании промелькнула странная мысль — возможно ему, Бруно, поучиться искусству мимикрии у Жермена все-таки стоило. Король близко подпустил к себе обоих — а вот кто был опаснее, Бруно ответить не мог. Только Жермен прекрасно вписывался в окружающую обстановку, а он до сих пор совершал опасные ошибки. И Бруно был обязан научиться сливаться с обществом и держать себя в руках. Но не справиться он не мог. Даже если придется брать пример с того, кого Бруно сначала недооценил.