Серена

— Тысячи и тысячи лет назад, — начала бесплотная Рескма, — когда ещё Ра не пришёл на эти земли, в мире и согласии, все вместе, жили оборотни и серены. Всё было хорошо, все работали и жили вместе. Оборотни учились превращаться, серены учились петь. Ведь раньше мало кто это умел. Никто и не думал о распрях, все жили мирно. Тогда и появились они. Вечно воющие за землю, за богатства — за всё. Два брата, сыновья Ра. За их битвами, после ухода Ра, мы и начали наблюдать. Не вмешивались, ничего не предпринимали. Просто смотрели. Мы не учли дикие нравы оборотней. Жили так ещё около пятидесяти лет, пока в один день всё не рухнуло. Один из оборотней принял сторону врага. Теперь Эксатон знал о нас. Он попытался напасть. Тогда мы, благодаря нашим способностям, отбились. Но он не прекращал попыток. Ему не нужны были серены, лишь оборотни. Наша лидер, Сешат, не хотела бросать друзей, но под угрозой была наша жизнь. Ведь если бы мы снова вмешались, то погибли бы. И мы поступили, как последние трусы. Бросили оборотней. Во время очередного нападения, когда им больше всего нужна была наша помощь. Заперлись в тайном убежище. Оборотни возненавидели нас. После нескольких отбитых атак, Эксатон оставил бедняг в покое. Жажда крови и мести бурлила в оборотнях. Теперь уже они напали на нас, убили Сешат и её трёх дочерей. В живых осталась только четвёртая, Селкет. Она нас и возглавила. И не смогла простить оборотням убийство матери и сестёр. Но её тоже убили. Малолетняя дочь Селкет, Мафдет, ещё не могла управлять нами и серены залегли на дно, готовясь к схватке. Оборотни не были такими тварями, какими были мы. Они дали нам зализать раны. Среди нас были даже разговоры о том, чтобы вновь зажить всем вместе, в мире, но все мечты рухнули, когда Мафдет исполнилось двенадцать… Анита поёжилась. От рассказа бесплотной Рескмы было не по себе. Даже в школьном курсе истории не было столько крови и мести, как у серен. — Она отомстила убийцам Селкет. Под покровом ночи, когда спал весь Египтус, направила войска к городу оборотней. Мы подожгли его… Они проклинали нас… И теперь уже мы ждали, когда у них всё устаканится. Наверное, осталось ещё хоть что-то благородное… Но со дня поджога города оборотней, и убийства Селкет мы враждовали. Бились не на жизнь, а на смерть, тем более, что почти никто уже и не помнит, с чего началась эта вражда. Мафдет ввела много реформ. На Земле ещё было много способных девочек, их надо было собирать, учить для армии. У нас не все были способны воевать. И была введена, так называемая «Система Медальонов и Камней». Каждый медальон показывал статус серены. Природа камней — состояние здоровья, а количество — шансы выжить. Это было странно, тем более никто, даже я, не знает, откуда они взялись. Просто Мафдет однажды нам про них сказала и всё. Медный медальон с рубинами — рабочие серены, серебряный с изумрудами — воины, золотой с сапфирами — высшие чины, вроде ваших княгинь и графинь. Конечно есть мешанины, вроде медных медальонов с сапфирами. Такое резкого завершения истории Анита не особо ожидала. Из-за этого, тысячелетия спустя серены схватили Аарона? Вот же сумасшедшие! Бесплотная Рескма замолчала, и вдруг на Аниту накатил ледяной ветер. Взметнул волосы, заставил зажмуриться. Из-под толстовки выскочил медальон и ветер сразу же стих. И чей-то вкрадчивый, медовый голос зашептал: — Пророчество пяти сбывается… Три мальчика, две девочки… Последний фараон Земли, Дитя Света и Дитя Тьмы, Оборотень и Серена воссоединятся. Не все вернутся из последней битвы… И падут стены тайн и лжи и узнают те, на кого не действуют устои, своё предназначение… И те, что родились под близнецами, снова будут вместе. Шёпот медленно сошёл на нет. У Аниты осталось какое-то ощущение пустоты. Гейл резко схватила её под локоть и потащила к выходу, крикнув: — Спасибо, Рескма! Пробежав по коридору метров двадцать, Гейл наконец отпустила Аниту и позволила перевести дух. — Ну и жуть! Такого не было лет двенадцать. — Кто вообще эта Рескма? Я её даже не видела! — Конечно не видела. Рескма — что-то вроде Google. Запрос — ответ. Понятно? Разве что иногда происходят сбои, в виде таких вот предсказаний. Не принимай так близко к сердцу. Анита кивнула. Не надо пока Гейл знать, что её знак зодиака — именно близнецы. И если Рескма-Google это знала и имела в виду именно этот факт… Так, главное не принимать близко к сердцу. Глубоко вдохнуть и успокоиться. Но не получилось. Анита вдруг вспомнила об Аароне. Он же сейчас здесь! А судя по тому, что рассказала Рескма, особо церемониться с ним не будут. — Гейл, а где Аарон? — Кто? Ты про мальчишку-оборотня, что ли? Так он на суде Мерхут. Секундочку. Только сейчас Анита заметила, что у Гейл тоже есть медальон. Серебряный с несколькими крупными рубинами. Гейл быстро открыла его. Там лежала бумажка, которую она развернула и быстро пробежалась глазами. — Мерхут вызывает нас. Пойдём. Идти пришлось совсем немного. По словам Гейл зал, где сейчас судили ни за что Аарона, находился совсем рядом и девочки тут же уткнулись в эту дверь носами. Гейл бесстрашно толкнула её, Анита резким движением спрятала медальон под толстовку. Зал был большой, круглый. По бокам высились три кресла, одно из которых, самое большое, пустовало. Две серены сидели на одинаковых тронах, по бокам от большого. Небольшая диадема украшала волосы одной из них. В середине стоял Аарон, с завязанными сзади руками. Как только дверь открылась, он повернул голову и увидел Аниту. От ненависти и желания прикончить серену на месте помутнело в глазах, но парень взял себя в руки. Ещё успеет. Отец заметит его отсутствие. И тогда он отомстит этой малявке, из-за которой теперь вынужден оправдываться перед этими тётками. Анита вдруг почувствовала себя такой виноватой. Ведь мальчика наверняка ждут родители, может даже сёстры и братья. Это её никто не ждёт, а его… — А, вот и новенькая! Умница Гейл, просто отлично! — Спасибо, Мерхут, Мехурт. Как вы и просили, она доставлена. Гейл говорила так, будто речь шла о какой-то вещи, а не о живом человеке. — Отлично. Комната определена, всё хорошо. А ну-ка… Говорила серена с диадемой на голове. — Подойди сюда. Аниту сковал паралич, и Гейл пришлось чуть подтолкнуть её в спину. Анита поджала губы, проглотила комок в горле и подошла к трону. — Как тебя зовут, малышка? — девушка осторожно взяла руку Аниты в две свои, накрыв их лодочкой. — Анита, — прошептала девочка, не смотря на предводительницу серен. — Просто Анита? Я думала, у землян есть фамилии. — Анита Джордс. Эта тётка начала надоедать девочке, она подняла глаза, но тут зацепилась взглядом за лицо это диадемистой. Аккуратное, чуть вытянутое, с впалыми щеками, прямым носом, большими, хрустально-голубыми глазами, высоким лбом и зачёсанными волосами, заплетёнными в тугую косу из пышных, белокурых волос. Ведь именно так, только с более короткими волосами, выглядела Моника! Точь-в-точь! — Анита, покажи свой медальон. — Оставь девку в покое, Мерхут. Ну ты видишь, у неё стресс. Ещё и оборотень этот, утащить пытался. Сама ведь знаешь! Вторая, точно такая же белобрысая и голубоглазая, внимательно посмотрела в глаза сестре. Мерхут сразу же отпустила руки Аниты. — В который раз вам повторяю: а не из города оборотней. Мой отец — Золотой воин, я из города Кефера. Сколько же вам, дурам безмозглым, это повторять? Аарону порядком надоело стоять тут с завязанными, порядком затёкшими, руками, и смотреть на этих троих. Анита повернулась, на секунду встретившись с мальчиком глазами. Они у него были карими, но в них плясали дикие огоньки, будто он прямо сейчас готов кинуться на них. — Тихо, оборотень! Ты что же, думаешь мы тебе вот так и поверим? — Визгливо осведомилась Мехурт, но Мерхут жестом остановила её. — Мехурт права. Мы не верим тебе, все вы врёте. На рассвете ты будешь убит. Сердце Аниты учащённо забилось, у Аарона чуть не остановилось. «На рассвете ты будешь убит…»