Пятеро и смерть

Часть 1. Мэри Сколько Эш себя помнил, Алекс была рядом. Всегда. Она и родилась на сорок семь минут раньше — видимо, потому, что ей нравилось изучать мир и всюду первой сунуть нос. Во младенчестве она отбирала у Эша полюбившиеся ей игрушки и требовала, чтобы его накормили первым, отказывалась есть, пока он вопил. Лупила его ведёрком в песочнице, но стоило кому-то повторить её опыт — и в обидчика летело всё, включая чужие игрушки, камни и собачье дерьмо, а затем Алекс валила неудачливого агрессора на землю и от души пинала его носками крепких девичьих туфелек. Эшу оставалось лишь злорадно хихикать в сторонке. Повзрослев, он научился пользоваться характером сестрички, натравливая её на школьных недругов. Он был уверен — ей это чертовски нравится. Резкая, бескомпромиссная Алекс. Они с Эшем удивительно подходили друг другу. Когда Алекс потеряла невинность с форвардом бейсбольной команды, она заранее предупредила брата, чтобы тот смог встать возле мутного окошка душевой и полюбоваться. И подрочить, чего уж там. А затем, набравшись опыта, она затащила Эша в койку, и с тех пор они трахались, словно кролики, и никак не могли насытиться друг другом. Конечно, у Алекс были другие парни, а у Эша — другие девчонки. Но эти связи казались им обоим несерьёзными. Случайные загулы в целях получения полезного опыта, которым они делились друг с другом. Людям (за исключением ряда сексуально озабоченных парней) обычно не нравилась Алекс, и нравился Эш. Он выглядел тихим и дружелюбным, затюканным стервой-сестрицей, любящим компании и готовым играть в них второстепенные роли. Всё так, за исключением нескольких, чёрт бы их подрал, маленьких исключений: во-первых, стерве-сестрице самой не нравилось общаться с придурками, не умеющими её понимать, поэтому роль своего голоса она с удовольствием отдала брату. А во-вторых, быть скромным пай-мальчиком Эш соглашался лишь для Алекс. Только для неё и ради неё. Остальные могли катиться к дьяволу. Тупые скоты, неспособные оценить Алекс. Тем не менее, Эш успешно вёл переговоры со скотами, находя себе и сестре работу и любовников. Временами среди стада баранов попадались личности более-менее интересные — так в круге общения близнецов появилась Кори, ставшая для Эша первой значимой женщиной помимо сестры, и Марк, сумевший хотя бы на время покорить сердце Алекс. Марк промышлял рэкетом, и Алекс с удовольствием к нему присоединилась. Эш последовал за сестрой, как обычно. Потом началась война, и Кори подбила друзей подписать военный контракт. В жизни Эша это были не худшие, но и не лучшие деньки. Кормили хреново, убивать приходилось много, а командованию не было дела до судеб новобранцев. Но Алекс казалась счастливой, и Эш смирился с дерьмовой жрачкой, выучившись заодно неплохо стрелять. Кто-то же должен прикрывать спину сестре, рвущейся в самое пекло! В армии они познакомились с Тони — здоровяком, готовым, казалось, порвать на части весь мир. Это совершенно очаровало Алекс. Ей казалось, что она нашла родственную душу. Глупости, разумеется. У неё никогда не было никого ближе брата, да и не будет. Но Эш позволил сестре какое-то время заблуждаться. В конце концов, она должна сама разобраться в собственных чувствах, поглядеть на мир трезвым взглядом и понять: Тони — всего лишь тупой амбал, жаждущий крови. Никакой тонкости, ни малейших следов изящества, ну и, разумеется, ни грамма патриотизма. А Эш и Алекс были патриотами. Они любили свою страну — иначе какого чёрта день за днём проводили по уши в дерьме? Собственно, так оно и произошло: Алекс осознала, насколько Тони туп и ограничен. И нихрена не патриот. А вот Джекет... В Джекета близнецы влюбились одновременно. Хотя, наверное, Алекс сделала это минут на десять-пятнадцать раньше. Бездарно проигранная война, атомная пустыня вместо Фриско, унизительные условия мира, бесполезная марионетка Советов на посту президента величайшей в прошлом державы, выброшенные на обочину ветераны... Где-то там, в ослепительной сияющей дали (ну ладно, в подполье, но какая, к чертям, разница?), находилась организация «Пятьдесят благословений свободы», куда брали лишь самых достойных. Таких, как Джекет, готовый на всё, лишь бы не предать боевых товарищей. Тони говорил, что всё это херня. Да сам Тони — одна большая херня! Впрочем, даже такой мерзавец может послужить благому делу очистки улиц от русского мусора. А заодно и прочего мусора, заполонившего подворотни и бары любимого Майами. Алекс и Эш понимали, насколько плохи дела. Как сильно нужно постараться, чтобы крутые парни из «Пятидесяти благословений» позвонили и дали задание. Вот они и старались, безжалостно потроша всякое отребье. Алекс очень неплохо научилась с помощью бензопилы вспарывать брюхо всяким засранцам, ну а Эш — он, как обычно, прикрывал сестре спину, чтобы никто не помешал её благим занятиям. Им позвонят. Обязательно, чёрт их дери, позвонят. Ну а пока можно выбрать себе маски и самостоятельно. *** Тони не раз и не два говорил, что все эти переодевания, восхваления Джекета и прочая хрень ему на хуй не сдались. Просто его никто не слушал. Никто, блядь, его не слушал. Он здесь ради развлечения — и ни для чего больше. Пудовые кулаки, в которых иногда зажат нож, смекалка, умение уворачиваться, азарт и адреналин — вот всё, что ему надо. А Соединённые Штаты и их величие пускай катятся в жопу. Он, Тони, может и пинка на дорожку выдать. Ну да, русских Тони не любил. А покажите, кто их любит? Заявились сюда непрошенными, расположили свои задницы на пастбищах, которые по праву принадлежат местным, подмяли под себя весь наркотрафик и воображают невесть что — словно никто не в состоянии выписать им горячих пенделей. А стоит их задеть, вопят об атомной бомбе, потому как без неё беспомощны, будто новорожденные щенки. Тони давил таких с наслаждением. Он видел в их смертях глубокий смысл. Смысл, о да. Он должен иметься в любых действиях — Тони был свято в этом уверен. Сжимать до хруста чужие глотки, видеть, как стекленеют глаза противника, как уходит из тела жизнь... В этом смысл был. Величайшее наслаждение, поскольку ты жив, а он мёртв. Собственно, высший смысл жизни — давить себе подобных и идти по трупам к вершине. А вот маски и прочая хрень... Нет, до поры до времени, конечно, надо скрываться, но чем обляпанная кровью одноглазая тигриная морда круче обычного чулка, надетого на голову, Тони решительно не понимал. Остальные фанаты понимали — видимо, потому, что были именно фанатами, а не, скажем, советским армейским ансамблем песни и пляски. Особенно девки: у Кори и Алекс прям в трусах мокро делалось, когда они вспоминали про Джекета. И трахать их, надев тигриную маску, Тони нравилось. Ну... почти нравилось. Он не любил слышать в момент оргазма чужое имя. Терялась часть смысла. Джекет, чёрт его дери, везде этот сраный Джекет! Даже Марк думал о нём, а уж казалось бы, Марк — парень здравомыслящий! Но нет, ни хуя: Джекет бы сделал то, Джекет бы поступил так, а здесь Джекет бы никогда... Да насрать, когда Джекет или никогда, главное, что Тони хочется того и не хочется этого! Приятели не слушали. Никто, блядь, не хотел знать правды! И Тони носил сраную маску Джекета — с какого бодуна она досталась именно ему? А вот хер его знает: первой предложила Алекс, Эш, по обыкновению, встал на сторону сестрёнки, а затем на попятный пошёл дурень Марк, пялившийся в этот момент на сиськи Алекс, и заявил, что ему, видите ли, нравится маска медведя. Медведь, заламывающий русских, — это круто, бля! Да, бля, круто, но с тех пор маска тигра числилась за Тони, и смысл снова куда-то ускользнул. Скорей бы уже Пятьдесят-как-их-там-мудаков позвонили, что ли! Тогда девки успокоятся, а Тони сможет без лишней уёбищной болтовни крошить русских в мелкую лапшу. Пока же приходилось развлекаться по мелочи. Например, с этим принесённым Эшем заказом на мудаков со сто восемьдесят четвёртой улицы. — Особенное местечко, да? Сегодня мы идём в какое-то особенное местечко? — Тони откровенно ухмылялся, пока Эш вдохновенно рассказывал о своём приятеле, сестра которого спуталась с дурной компашкой, ах-ах-ах. Все компашки одинаковы, и они не лучше. И да, Марк прав: их собственный квартал точно так же заселён бомжами и наркоманами, как и берлога банды со сто восемьдесят четвёртой улицы. На самом деле, идти туда Тони был готов безо всякой причины, и спор затеял лишь для того, чтобы раззадорить тихоню Эша. Какая разница, чьи морды прикладывать о стены? Но искушение оказалось невыносимым, и Тони сделал вид, будто ему страшно неохота служить у очередного приятеля Эша цепной собакой. — Я не подписывался геройствовать, — втолковывал Тони изрядно разозлившемуся Эшу, — спасать женщин и тому подобное. Эта херня не для меня, я просто хочу адреналина. — Есть идеи получше? Или предлагаешь ещё одну ночь провести здесь, переругиваясь? — Эш по-прежнему говорил мягко, но глаза его опасно сузились. Вот таким он Тони даже нравился. Эх, будь девчонкой не Алекс, а Эш, может, у них что-нибудь получилось бы... Всё-таки девка не должна командовать мужиками! — Я, по крайней мере, точно здесь не останусь, — тут же вмешалась Алекс. Ну конечно, её обожаемого братика кто-то посмел задеть, уси-пуси! — Ладно, я тоже иду, — Тони лениво потянулся, всем своим видом демонстрируя, что делает всем огромное одолжение (и чёрт подери, так оно и было!). — Но если с девчонкой что-нибудь случится, проблемы не мои, понятно? — Я за руль, — Кори легко вскочила на ноги. Марк пожал плечами. Ему явно не хотелось никуда идти, но его уже никто не спрашивал. *** Страх — это то, что нравилось Кори всю её жизнь. Страх был тем сраным энергетиком, который она пила, как другие — водку. Началось всё с долбаного отчима, от которого надо было прятаться, иначе он лез падчерице под юбку, и ему было плевать, двенадцать лет ей исполнилось или четырнадцать. Прятаться можно было везде — от шкафа до соседнего дерева, но следовало учитывать, что отчим тоже быстро бегал и по пьяни больно дрался. Не успела — сама виновата. Уже потом Кори догадалась взять нож и располосовать тянущуюся к ней волосатую лапищу. Крику и крови оказалось неожиданно много, а когда девочка увидала лицо отчима, то стало очень страшно. Наверное, именно поэтому Кори ударила ещё раз — прямо в горло. Страх был одновременно наркотиком и наслаждением. Благодаря страху Кори выучилась оставаться в живых, в то время как другие, менее удачливые, пополняли городские кладбища и сточные канавы. Армейские инструктора научили Кори пользоваться страхом по-настоящему, в полную силу. Научили избегать смерти, уворачиваться от неё, чувствовать, как она пролетает мимо, опаляя щёку и ероша волосы. А затем, вишенкой на торте, появлялась возможность убить тех, кто хотел убить Кори, и это было так сладко, так волнующе и щемяще, что отказаться не оставалось ни сил, ни желания. Как маленький оргазм — или даже чуть лучше. Единственное, о чём Кори жалела иногда — это о невозможности остаться в живых после ядерного взрыва и посмаковать ощущения. Перехитрить бомбу не удавалось ещё никому. А как жаль! Что же касается людей — с ними можно играть почти безнаказанно. Никто не сумел пока напугать Кори дважды. Они все подыхали с перерезанными глотками или с кишками наружу, ложились скошенными после автоматной очереди или разрыва гранаты... Скучные, до зубовного скрежета скучные людишки. В армии, право же, было куда веселее. На гражданке оставалось лишь дудлить всякое пойло да вспоминать о подвигах, совершённых в незапамятные времена. Ну, или перемывать кости Джекету. Кори помнила первое дело фанатов Джекета. Они тогда сидели и пили пиво в чертовски унылой компании. После очередных, привычных и наводящих зевоту выкриков о ненависти от Тони Эш задал первый разумный на тот вечер вопрос: — Кто пригласил сюда всех этих идиотов? Ответа не последовало. Как-то так вышло, да. Идиоты набились в комнату сами собой, без именных приглашений. Вот кого-нибудь разумного пригласить — это надо раскорячиться так, что сто раз пёрнешь, пока удастся, а придурки, видимо, просто лезут на свет. И вот тут Марк процедил, лениво прищурившись: — Ребята, что думаете насчёт вечера? Мы сделаем это? — Почему бы и нет? — мгновенно встрял Тони. — Я устал от этого дерьма! Ненавижу, бля, весь этот сброд! Алекс и Кори только глаза закатили. А Эш внезапно раздухарился: — Да, давайте повеселимся! — Оружие в машине? — деловито уточнил Марк, и Кори поняла: кажется, веселье всё-таки не пройдёт стороной. — Значит, мы действительно идём? — замирающим голосом спросила она. Никто не ответил, лишь Марк оскалился в предвкушающей ухмылке, и фанаты поднялись с насиженных мест. Кори никогда толком не интересовалась, где и как тот же Эш находит мелкие бандочки, толкающие русскую наркоту. Её дело не задавать вопросы, а уворачиваться от пуль да резать глотки. Этим она тогда и занялась, стоило фургончику остановиться возле очередной развалюхи с выбитыми стёклами. — Туда? — спросила она. Эш кивнул, широко улыбаясь, и Кори пошла. Первому козлу, сжимающему в руке пистолет, но совершенно не умеющему им толком воспользоваться, она перерезала горло возле самой двери. За поворотом послышались шаги, и Кори, перекатившись, метнулась туда. Этот мудак успел выстрелить, но увернуться от заранее просчитанной пули было буквально парой пустяков. Очередная шея податливо прогнулась под лезвием, окатив одежду и руки Кори фонтаном крови. Тело рухнуло на пол. Кори быстро огляделась: похоже, тупик. Одна дверь, за ней, кажется, кухня — слышно гудение электрочайника и что-то явно жарится на плите... — Эй, жиртрест, это ты там о собственный член перецепился? — внезапно спросили из кухни. Кори лишь мрачно усмехнулась. Ага, ещё один... У этого при себе была бейсбольная бита. Странно, он ей что, котлеты переворачивал? Или добывал мясо для этих самых котлет? В любом случае, когда дверь распахнулась, мужик среагировал неплохо: успел даже замахнуться, а затем нож Кори достал до его артерии, и парень мешком рухнул к ногам. Биту Кори забрала с собой. Тони рассказывал как-то, что нет ничего круче, чем месить чужое тело бейсбольной битой, слушая хруст костей и хрипы жертвы. Тони соврал: бита совершенно неудобно лежала в руке, и её пришлось бросить после следующего бандита. Он сидел в комнатёнке, которая служила то ли рабочим офисом, то ли местом для совместного просмотра порнушки. А может, и то, и другое одновременно. Повсюду валялись провода, коробки от компьютеров и полузасохшие куски пиццы. Мужик сидел за столом и что-то набирал на ноуте. Завидев Кори, он не стал подниматься, а попытался выстрелить из-под столешницы. Это было уже неплохо. Тень страха, предчувствие чего-то серьёзного... Кори ушла от выстрела кувырком вбок, затем подскочила к стрелку и с размаху опустила биту на бритую макушку. Бандит покачнулся, глаза его налились кровью. Кори ударила ещё раз, а затем ещё. Нет, никакого удовольствия. Пришлось снова доставать нож... Ещё двое обнаружились в комнате, приспособленной под спортзал. Парни, пыхтя и гулко ухая, пытались вдвоём поднять тяжеленную штангу, гогоча на всю комнату. Они даже не заметили, как открылась дверь. Боже, какие идиоты! С ними Кори управилась просто: метнула в каждого по ножу. Играть с такими глупцами показалось ей совершенно неинтересным. Точно так же она поступила и с ещё одним мудаком, самозабвенно дрочащим в закутке возле лестницы. Мельком глянула на залитый кровью журнальчик — голые бабы, ничего интересного. Как-то годом раньше она тоже убила придурка, сильно дружившего со своей правой рукой, но тот был абсолютным психом и дрочил на журнал по военной стратегии и тактике. Вот та макулатура оказалась куда забавнее, её Кори забрала с собой и изучила на досуге. С тех пор она взяла себе в привычку оглядываться и примечать, что читают её жертвы. Железная лестница вела, скорее всего, в подземный бункер: в Майами после войны с Советами таких расплодилось в немеряных количествах. Глупцы надеются пересидеть ядерный взрыв в обычном подвальчике, обитом тонким слоем свинца? Похоже, что да. Кори хмыкнула и ступила на первую ступеньку. Бункеры она не любила. Узкие проходы, тесные комнатёнки — негде развернуться. С другой стороны, замкнутые пространства усложняют задачу остаться в живых, а рикошетящие пули делают жизнь куда забавнее, не так ли? Парень, встретивший Кори у самого входа в бункер, определённо намеревался её повеселить. Или убить, но в случае с Кори особой разницы не существовало. Пистолет в руке мрачного, обросшего рыжей щетиной качка успел выстрелить два или три раза, и одна из пуль оцарапала Кори щёку, а другая опалила волоски на руке. Ещё чуть-чуть — и смерть подцепила бы своим когтём так ловко ускользающую жертву. — Вот это было круто! — выдохнула Кори прямо в лицо рыжему, почти любовно проводя лезвием по его горлу. Он ещё пытался выстрелить, но Кори мягко перехватила запястье умирающего и не отказала себе в маленьком удовольствии: кисть противника хрустнула и повисла, как сброшенная с руки резиновая перчатка. Плечом Кори притиснула парня к стене и стояла под кровавым душем, вдыхая запах смерти, глядя в глаза убитому ею человеку, чувствуя, как его жизнь выходит вместе с кровью. Затем резко шагнула назад, давая телу упасть. За стеной раздалось какое-то шевеление, и Кори замерла, прислушиваясь. Так, похоже, там сразу несколько противников. А у неё — один-единственный нож. Если они услыхали стрельбу, то придётся удирать со всех ног. Конечно, стены в бункерах сделаны на совесть, так, что и пушечную канонаду не всегда различишь, но стоит, наверное, быть поосторожней... Секунды тянулись томительно, как верхние ноты латиноамериканских песен о любви. Наконец Кори убедилась: никто ничего не слышал. Можно двигаться дальше. Спустя несколько минут выяснилось, что вряд ли перестрелку услыхали бы, даже если б там участвовало вдвое больше стволов. За стеной располагалась котельная, и тамошний бойлер выл так, словно его бросила возлюбленная газовая колонка. Трое бандитов столпились возле него, объясняясь между собой знаками, поскольку голосов в этом диком рёве слышно не было. Ещё одна лёгкая добыча... Двое упали сразу, когда ножи вошли им под затылок, прямо в мозг. Третьего Кори толкнула изо всех сил. Бандит налетел на выступ бойлера и упал, наполовину оглушённый, ошарашенно тряся головой. Склонившись над ним, чтобы перерезать горло, Кори почувствовала, как над головой просвистела пуля. Свалившись на жертву и оглушив её ещё раз, девушка торопливо ткнула ножом куда-то в шею бандита, перекатилась и вскочила на ноги. Вторая пуля выбила каменную крошку там, где она только что лежала. Нападавший зло оскалился и выстрелил ещё раз, когда Кори метнулась к нему, целясь ногой в живот. На сей раз он почти попал: пуля оцарапала кожу на голове. Вот только нажать на спусковой крючок ещё раз бандит не успел. Удар — и он сложился пополам, хрипя и кашляя так громко, что слышно было даже сквозь завывания несчастного бойлера. Скорее угадав, чем услыхав шевеление у себя за спиной, Кори метнула туда нож, практически не глядя. Сейчас важно было разделаться с тем, кто стоял перед ней. Всадив сталь в глотку бандиту, девушка обернулась. Мужик, наткнувшийся сначала на бойлер, а потом дважды на её нож, оказался живучим и упорно полз к выходу. — Твоё везение закончилось, милый, — промурлыкала Кори, неспешно подойдя к жертве и смачно опустив сапог на спину бандита. Раздался хруст позвоночника. После этого парня оставалось только добить. Оставив за собой кровавое месиво, Кори осторожно выскользнула в дверь. Гул бойлера умолк, отрезанный свинцовой перегородкой. Кори напряжённо огляделась — вроде бы никого. Пустой широкий коридор, пересекающийся с ещё одним таким же и заканчивающийся тупиком. В тупик поставили поломанный стол, на который, похоже, швыряли весь мусор, какой удалось собрать: от старых, никому не нужных чертежей до пустых коробок из-под пиццы. — Ну что, справились? — вдруг раздалось из-за поворота. Кори отреагировала моментально, выскочив и метнув нож в ничего не подозревавшего бандита. Угодила прямёхонько в глаз, и парень взвыл, схватившись за лицо. Подбежав к нему, Кори закончила начатое. — Справились, ещё как справились, — пробормотала она, разворачиваясь и пытаясь разглядеть хоть что-то в полутьме коридора. Вроде пусто... За спиной и чуть слева что-то загудело. От неожиданности Кори подпрыгнула и едва успела удержать руку, готовую бросить нож. Звуки раздавались из открытой двери ванной комнаты. Похоже, жильцы с верхних этажей дома решили сходить по нужде, вот канализация и сработала. Руки помыть, что ли? А то вся в крови, неудобно, ладонь по рукояти ножа скользит. Горячей воды не было, пришлось обойтись тем, что имелось. Вода шла коричневатая, с отчётливым привкусом ржавчины. Чертыхаясь, Кори оттёрла пальцы от подсохшей бурой крови. Затем высунула нос наружу. Тихо и спокойно. Она что, всех уже прикончила? Ой, вряд ли... И тут взгляд Кори упал на полку за спиной убитого. Там валялся вполне сносный дробовик. Подобное везение случалось разве что в детских сказках. Кори взвесила дробовик на руке, не веря собственному счастью. Нет, она, разумеется, обожала свои ножи и справедливо считала себя профессионалкой в стычках с применением холодного оружия. В конце концов, она в них выжила, а куча народа осталась валяться позади неё с перерезанными глотками. Но сейчас, когда усталость заставляла ныть мышцы, а синяки и порезы напоминали о себе при каждом движении, дробовик был именно тем, что надо. В живых осталось четверо. Их Кори расстреляла, не особо глядя им в глаза. Ей было немного стыдно: не честный поединок, в котором она противостоит смерти, а бойня, причём такая, в которой она не оставила противникам шансов. «В следующий раз сыграю честно. В следующий раз — обязательно», — пообещала себе Кори и покинула забрызганный кровью и мозгами бункер. Скупо кивнула Эшу, который тут же куда-то отзвонился и весело объявил: — Гуляем, фанаты! Деньги сейчас переведут! Кори скупо ухмыльнулась. Всё-таки приятно знать, что ты живёшь на свете не зря. И что когда-нибудь встретишь парня — или девчонку, какая разница? — который заставит тебя познать настоящий страх. *** Вела машину Кори, надо сказать, неплохо. Тони всегда отдыхал, когда за рулём были Кори или Марк. Близнецы — другое дело. Иногда Тони думал, что их бы сплавить да разделить потом на две половины — идеальная бы вышла парочка. А так... Алекс заносило на виражах так, что даже привычные ко всему копы Майами раздувались, словно красные воздушные шары, и выписывали сумасшедшие штрафы. Эш, напротив, до тошноты соблюдал правила дорожного движения. Скучный маленький ублюдок! Сейчас Эш тихим, монотонным голосом рассказывал о Мэри, спутавшейся с дурной компашкой. Тони слушал вполуха. Ему-то что? Главное, что девчонку желательно не убивать, даже случайно, иначе денег не будет. А вернётся она к брату или сдохнет от передоза — её личное дело. Ещё в машине кинули жребий, кому выручать сучку. И вот ведь невезуха — короткая спичка досталась именно Тони! И именно тогда, когда он хотел спокойно пожрать пиццу и погонять какую-нибудь компьютерную стрелялку. Ну и хрен с ним. Погоняем мудаков со сто восемьдесят четвёртой улицы. В общем-то, Эш был прав: бомжей тут хватало. Когда фургон припарковался, двое из них встрепенулись было, но напоролись на мрачный, оценивающий взгляд Марка и тут же увяли. Тони пожалел, что он нынче занят. Марк — зануда, он не станет стрелять, если нет особой необходимости. — Приехали, — окликнула Кори, не скрывавшая разочарования от того, что развлекуха досталась не ей. Может, поменяться? Да ну, уже настроился на хорошую потасовку... Размяв кулаки так, что суставы хрустнули, Тони вылез из фургона и пинком распахнул дверь. Марк за спиной наверняка недовольно поморщился, ну и хрен с ним, чистоплюем! Коридор из красного кирпича был зассан и заплёван, стены покрыты непристойностями: какой-то Хэнк в грубой форме предлагал некоей Анне полизаться и потрахаться, а Иен по этому поводу распространялся о том, кто такие Хэнк и Анна; безымянный дебил называл дебилами и пидорами соседей, особо напирая на их привычку блевать возле чужих дверей... Обычная херня, которую пишут обычные люди. Ну и где те, с кем можно подраться? Два амбала выскочили из-за угла неожиданно. Не будь Тони так хорошо подготовлен и решительно настроен — не миновать бы беды. А так он уложил этих чёртовых сосунков с двух ударов. Поглядел на валяющиеся без движения тела — и как следует добавил с ноги, чтобы уж точно не встали. Затем лениво огляделся. Чёртова срань, ну кто строил эти погреба? Он что, в детстве по лабиринтам не набегался, что ли? Одинаковые коридоры, одинаковые развилки... Ну и куда, спрашивается, идти? Шум из одного ответвления коридора развеял сомнения. Тони решительно направился туда. Какой-то долбодятел сосредоточенно блевал на кусок пиццы. Вонь стояла такая, что хоть нос затыкай, поэтому Тони с особым удовольствием превратил голову мерзавца в кровавое месиво. Что, реально вход в наркопритон охраняли только эти три торчка? Ну куда это годится? Надо будет сказать Эшу, чтобы впредь искал клиентов посерьёзнее. Тони вздохнул и потопал вниз по лестнице. А вот уже и нечто более-менее стоящее: двое с пистолетами стояли и курили в коридоре, до боли похожем на тот, который Тони покинул полминуты назад. Чёрт побери, как потом назад выбираться, если всё настолько одинаковое? По надписям на стенах ориентироваться, да? Ладно, как любит говорить Марк, лучше сосредоточимся на текущей задаче. Два козла с пистолетами. Их надо обезвредить. Стараясь двигаться так, чтобы оставаться в тени, Тони сделал несколько шагов, а затем бросился вперёд, молотя кулаками куда попало, стараясь обезвредить противников побыстрей и не дать им шансов выстрелить. Сработало: оба молодчика рухнули на пол, и Тони всласть потоптался по ним пудовыми башмаками с железными набойками. Как ни странно, но дверь в конце коридора вела не в ещё один коридор, а на вполне себе симпатичную кухню. Даже чистую, что странно в таких местах. Тони огляделся: ага, вот сортир, вот дверь, ведущая ещё куда-то, а за ней слышны голоса. В сортире тоже кто-то есть, стоит застать его со спущенными штанами! Пнув дверь сортира, Тони действительно увидал там какого-то мелкого типа с бегающими глазками, покрасневшего от натуги, как перезрелый помидор. Расправиться с ним было делом нескольких минут. Затем Тони бросился в ту дверь, из-за которой раздавались негромкие звуки. Похоже, этот бункер создавали как убежище для семейных пар с детьми. По крайней мере, в помещении стояла куча кроватей, а в углу даже мирно засыхал какой-то фикус. А два придурка стояли возле микроволновки и спорили, что им готовить. Тони с радостью решил их проблему, сначала пнув одного в живот, затем отметелив второго. Первому он, обернувшись, свернул шею. Всё, больше никому здесь ничего готовить не придётся! У одного из мертвецов нашёлся неплохой нож — его Тони прихватил с собой. Нож пригодился почти сразу: на выходе из квартирки обнаружился мрачный тип, явно кого-то поджидающий. Вряд ли его обрадовала встреча с Тони, по крайней мере, не тогда, когда он собирал по полу собственные кишки, но, по крайней мере, кое-кого этот бандит дождался. Следующего бандита Тони увидал в закутке между двумя соседними квартирами. Парень решил устроить себе перекур. Что ж, перекур оказался последним. Зато умер чувак счастливым. Налево или направо? Монетку подкинуть, что ли? Услыхав шорох слева, Тони решился и ворвался в одну из квартир, ногой выбив дверь. Готовивший себе какой-то бульончик бандит ещё успел выпучить глаза и схватиться за пистолет, когда остро отточенная сталь со свистом вошла в его горло. Из-за неплотно прикрытой двери раздавался звучный храп. Когда бандит на кухне упал, храп прекратился и хриплый недовольный голос спросил: — Эй, Лунатик, ты там опять перепутал жопу с яйцами? Сейчас я подойду, и если мой суп пригорел... Не дослушав, Тони пнул дверь, она распахнулась, въехав успевшему встать темноволосому бугаю прямо в лоб. Бугай упал между двумя расстеленными туристическими ковриками, а Тони прыгнул на него сверху и что было сил припечатал к полу, а затем свернул шею. Нож — это, конечно, хорошо, но когда позвонки врага хрустят у тебя под пальцами, с этим мало что сравнится! В квартире явно был кто-то ещё, и если этот парень не глухой идиот, он должен был понять, что творится какое-то непотребство. Поэтому мешкать Тони не стал: вскочив с трупа, он бросился в соседнюю комнату. Оттуда уже слышались щелчки взводимых затворов. Ясно, противников как минимум двое, и у них пистолеты. Тони напрягся, раздумывая, что же делать дальше. Однако бандиты всё решили за него. Дверь осторожно приоткрылась, и один из молодчиков высунулся наружу. Ухватить его, дёрнуть на себя и вспороть горло было делом пары секунд. Затем Тони ворвался в комнату, прикрываясь уже мёртвым телом, которое тут же прошили две пули. Швырнув мертвеца на его подельника, Тони метнулся вперёд и ударил бандита обухом ножа в висок. Тот зашатался, и мощный хук справа завершил дело. Затем Тони на всякий случай перерезал обездвиженному противнику горло и отправился дальше, на поиски новых жертв. Так оно и шло — коридор за коридором, убитый за убитым, — пока Тони не добрался до неприметной комнаты, в которой сидела и тряслась некрасивая рыжая девчонка с опухшими красными глазами и исколотыми венами на руке. И вот это из-за неё разгорелся весь сыр-бор? — Назад! — крикнула девчонка. Пистолет дрожал у неё в руке. — Эй, полегче! — сейчас, дойдя до цели, Тони совершенно не понимал, что делать. В венах его, казалось, текла не кровь, а чистый адреналин: совершенно неподходящее состояние для утешения заблудших девиц. — Я тебя не трону. Я пришёл просто забрать тебя отсюда. Твой брат беспокоится о тебе и прислал меня с друзьями сюда. Мы не причиним тебе вреда. — Мой брат? — казалось, девчонка сейчас разрыдается или, наоборот, зайдётся истерическим хохотом. — Вы только что убили всех моих друзей! — Слушай, — Тони снова начал наливаться злостью, — снаружи ждёт машина. Поэтому бросай пушку и валим отсюда. Отвезём тебя к брату... — Ты правда считаешь, что я поеду с тобой? — голос девчонки стал визгливым. — Да ты спятил! Ты убил моих друзей и всерьёз считаешь, что я просто так возьму и поеду с тобой? Убирайся отсюда, сраный козёл, иначе, клянусь... Тони не стал дожидаться каких-то особо страшных клятв и самым миролюбивым голосом произнёс: — Как знаешь, детка, как знаешь. А я пошёл отсюда. И отступил, стараясь не спускать глаз с перепуганной дуры и главное — с пистолета у неё в руках. А то ведь выстрелит, мелкая засранка... Пускай сама разбирается с трупами, если ей так надо. Всё равно вернётся к братишке. Или сдохнет. Это уже не проблема фанатов и лично Тони. Своё дело они сделали. Тони развернулся и побрёл по лестнице вверх. Сзади раздался истошный вопль — видимо, девчонка соизволила выбраться из своей комнаты и увидала учинённое побоище. Но это уже и вправду были её и только её проблемы. Часть 2. Слуга Сына В общем и целом, Марк был доволен жизнью. Да, в приятелях у него состояли те ещё ублюдки, но они помогали ему достичь цели, а это всё, что от них требовалось. По малолетству Марк вляпался в банду, но сейчас это казалось ему глупостью, свойственной пацанам, вечно шляющимся по улице и не знающим, куда себя деть. Обычное баловство, свойственное половине подростков Майами. Конечно, перед войной Марк успел заработать имя и репутацию — он всегда был серьёзным парнем, и если брался за дело, то обычно его выполнял, — однако на полном серьёзе считать те мальчишеские выходки целью всей жизни он сейчас категорически отказывался. Настоящую цель ему показали в армии. Теперь целью Марка было уничтожить как можно больше русских, прежде чем они раздавят Соединённые Штаты Америки. А это произойдёт непременно, ведь русские — воплощение всего, что противно «американской мечте». Мерзкие, тёмные создания, развращающие американцев наркотиками и убивающие американский дух. Марк всегда считал себя человеком вполне разумным. А почему бы и нет? У него была цель, он знал, как её достичь, у него имелись для этого ресурсы. Глупцы лезут на рожон; Марк же старательно выбирал место, время и способы для достижения наилучших результатов. В армии он научился стрелять с обеих рук. Весьма разумно и похвально, особенно когда твои друзья стремятся выпендриться — кто-то ввязывается в драку вообще без оружия, полагаясь лишь на кулаки, кому-то нравится выделываться с ножами... Нет, осуждать их Марк не торопился. Он просто совершенствовал собственные умения и в качестве оружия предпочитал автоматы. А там поглядим, кто уложит больше противников. Для того, чтобы добраться до русских, Марк согласен был убивать и американцев — особенно поборников нового режима, коллаборантов и то отребье, которое добровольно взялось распространять русскую наркоту. Он даже готов был смириться с некоторым количеством убитых порядочных граждан — побочный ущерб всегда неминуем, когда ведёшь войну за выживание с превосходящими силами врага. Но эти твари, раздвинувшие ноги перед завоевателями, сходу согласившиеся ублажать русских свиней... Они были противны, и Марк давил их, словно тараканов. Вот так он и взял заказ, когда Эш отлучился на минутку, оставив Марка вместо себя. Дерьмовая забегаловка на Четырнадцатой авеню по Норз-Ист, где привечают русских, должна быть раздолбана до основания, как Карфаген! Разумеется, русские ходят, где хотят, не спрашивая разрешения, но это же не повод переводить меню на русский язык и отказывать в обеде приличным американцам, когда русские изволят напиваться! Разумеется, тому типу, что не помышлял ни о чём подобном, а просто заказал конкурентов, Марк не доверял, поэтому просто сухо поблагодарил и согласился. Придёт и его черёд, телефон есть, а по нему и адрес можно вычислить, пусть только расплатится за работу! — Там как раз сидит какой-то русский, — сообщил безликий и безымянный приятель Эша, прежде чем отключиться. Марк радостно осклабился. Близнецы торчали поблизости от нужного района. С ухмылкой, больше всего напоминающей оскал, Марк набрал нужный номер... *** Алекс вылезла из фургончика, кивком поблагодарила Кори, согласившуюся подвезти, и любовно погладила бензопилу. На Эша оглядываться не стала. Зачем? Эша она чувствовала затылком, да что там затылком — всей спиной! Эш всегда был её младшим любимым братиком, который прикроет в случае чего, и о котором надо бы позаботиться в мирное время, а то и девицы ему регулярно попадаются не те, и с друзьями вечно не везёт... Кривовато ухмыльнувшись, Алекс перевела взгляд на дверь. Бронированная и звукоизоляционная, плохо. Не угадаешь, сколько человек толпится в фойе, да и какого оно размера — тоже непонятно. Без Эша не обойдёшься, а жаль: Алекс любила разрезать противников самолично. Любила звук бензопилы, хруст костей, плоть, разлетающуюся в разные стороны... В такие моменты она немножко понимала бога, устроившего как-то всемирный потоп, и очень неплохо понимала дьявола, резвящегося в аду с душами грешников. Мамуля неплохо натаскала близнецов, когда заставляла их наизусть учить Библию. Если они пропускали хоть слово или коверкали предложение, в ход шло всё — ремень, тапки, свёрнутое жгутом полотенце... Алекс старалась в эти минуты заслонить собой Эша. Ей легче, она сильная, а братец родился не слишком-то крепким и болел зимой почти постоянно, а это означало изучение всё новых и новых глав Библии. Алекс очень нравился Ветхий Завет. Новый она не слишком хорошо понимала. Хотя эпизод со смоковницей ей зашёл, чего там. Но всё равно как-то мелко по сравнению с буйствами, которые учиняли праведники древнего еврейского царства. Один людям храм на голову уронил, другой с Божьей помощью всех первенцев уморил в Египте — и это не говоря уже о всяких там лягушках и саранче! Хорошо тогда веселились, нескучно было. Впрочем, ядерная бомбардировка всё равно круче. С Эшем Алекс ни о чём подобном, понятное дело, не разговаривала. Эш Библию терпеть не мог. В принципе, ясно, почему, но всё равно немного обидно. Тони и Кори могли поболтать под настроение, но с ними было неинтересно — они отчаянно путались в сюжете и вообще толком не знали, чем Моисей отличается от Авраама. Так что для душеспасительных бесед оставался только заучка Марк, а он не всегда мог выкроить для этого время. — Заходим? — мягко спросил Эш, и Алекс тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания. — Конечно. Заходим. И гляди там в оба. В момент, когда дверь после пинка распахнулась, Алекс нихрена не чувствовала себя богом. Она отчаянно трусила, потому что неизвестность страшила её куда сильнее, чем куча громил, вооружённых чем угодно. За дверью оказалось лишь два бритых качка, поглядевших на ворвавшихся Фанатов очень удивлённо. Того, что полез в карман за пистолетом, аккуратно снял Эш, а на долю Алекс достался хмурый тип с бейсбольной битой, осклабившийся при виде маски лебедя и продемонстрировавший в оскале несколько выбитых зубов. Это предопределило его судьбу: Алекс сунула ему бензопилу прямо в рот и с удовольствием нажала на кнопку. Заорать качок даже не успел: его голова взорвалась, забрызгав близнецов с головы до ног. Эш (Алекс знала это точно) под своей маской поморщился, но не сказал ни слова. Эш не любил вымазываться в крови и грязи. Алекс, не глядя, протянула назад руку в примиряющем жесте: дескать, впредь буду осторожней, и услыхала вздох, а сразу за ним — короткий смешок. Эш ей не поверил. В общем-то, правильно сделал. Но постараться она постарается. На звуки выстрелов из соседнего зала, где играла громкая музыка, выскочил долговязый парень в криво сидящем костюме. Похоже, там шла вечеринка, и благодаря ей пальбу в фойе услыхали не все, а этому не повезло — он стоял ближе всех к двери. Не повезло, потому что умер он раньше собутыльников, меланхолично подумала Алекс, вгоняя бензопилу ему под рёбра. Она очень любила отдачу в руках, когда лезвие входило в живую плоть, дробило кости, вибрируя и трясясь. Как будто часть души убитого пожиралась урчащим жадным монстром, и это чудовище делилось с Алекс своим удовольствием от убийства. Пистолет — совсем не то: ты стоишь далеко от противника, не видишь ужаса в его глазах, его смерть не бьётся на кончиках твоих пальцев. И что Эш находит в пистолете? Впрочем, увлечение брата пальбой с безопасного расстояния иногда бывает очень полезным... Может ли такое быть, что Эш выбрал пистолет исключительно для защиты сестрёнки? Нет, вряд ли — ему тоже хочется получать удовольствие от их с Алекс совместных приключений. Эш покосился на дверь, из-за которой слышались томные завывания очередной модной певички. Алекс со вздохом кивнула и посторонилась: этих лучше расстрелять, вряд ли они подпустят к себе на достаточно близкое расстояние. Братец сигнал понял: заскочил первым и сходу начал палить во всё, что двигалось, не особо разбираясь, мажет он или попадает в цель. Проскользнувшая вслед за ним Алекс заканчивала начатое, глубоко погружая бензопилу в грудь очередной жертвы. Когда всё было закончено, Эш покосился на экран, но Алекс положила ему руку на плечо и отрицательно помотала головой. Во-первых, стоило поберечь патроны, а во-вторых, взрыв привлёк бы слишком много внимания. Тем более, что певичка уже закончила, а полуголый мальчик с гладко выбритой грудью, который сейчас извивался на экране, хрипло выкрикивая что-то в микрофон, даже мог сойти за привлекательного. Эш скривился, но послушно переключил внимание на неприметную дверцу рядом с барной стойкой. Тоже, между прочим, бронированную. — Ну, хватит, — пробормотала Алекс. — Вряд ли за ней ещё одна танцплощадка. — Скорее, подсобные помещения, — согласно кивнул Эш. — Не-а, — Алекс широко улыбнулась, — вот тут ты попал впросак, братец. С чего бы подсобку бронировать? Там вход в какой-нибудь вип-зал. То есть, в коридор, ведущий к вип-залу: даже в таких дерьмовых дырах у людей должно быть понятие, как правильно дела делать. Братец равнодушно пожал плечами, а Алекс пошарила у мёртвого бармена в брюках. Так и есть, вот ключи! За дверью скучал всего один охранник, правда, вооружённый автоматом. С ним Алекс управилась за пару мгновений: один взмах бензопилой — и рука бедолаги, в которой зажато оружие, шлёпается на пол; второй взмах — и вслед за рукой отправляется голова. Красиво, чёрт подери! Железные ступени вели куда-то вниз. Алекс уже ступила было на них, но Эш дотронулся до её плеча, покачал головой и приоткрыл дверь. Чей-то грубый мужской голос вопил: — Эй, вы там что, потасовку устроили? Урою, суки, всех урою! Алекс нахмурилась: — Где это? — В сортире, похоже, — шёпотом ответил Эш. — Поспешим? Пришлось вернуться, хоть Алекс и не терпелось узнать, кто же там прохлаждается в вип-баре. Идиота-крикуна из сортира Алекс прикончила с особым наслаждением: такие вот отцы-командиры, просравшие всю битву, никогда ей не нравились. — Там, — Эш мотнул головой вбок, — похоже, ещё бар имеется. Не стоит уходить, не зачистив весь этаж. Я не хочу получить пулю в затылок. Вздохнув, Алекс согласилась, и близнецы вернулись в фойе. Неприметная дверь оттуда вела в бильярдную. За тоненькой фанерной перегородкой слышны были характерные звуки: кажется, там находился зал игровых автоматов. В бильярдной, на удивление, было пусто, лишь два головореза лениво стояли и курили возле стола. Увидев близнецов, они схватились за пистолеты, и Эш быстро отступил, давая сестре пространство для манёвра. От первого выстрела Алекс увернулась. Бензопила, хищно взревев, впилась в шею бандиту, кровь брызнула на зелёное сукно, заляпала стены и потолок. Второго парня снял Эш — как всегда, хладнокровно и безэмоционально. — Дурак! — рявкнула Алекс, но было поздно: из-за перегородки раздались удивлённые и негодующие возгласы, затем хлипкая дверца вылетела и, стукнувшись о стену, повисла на одной петле. Алекс метнулась в одну сторону от двери, Эш — в другую. На всякий случай оба пригнулись; как выяснилось — не зря. Парни, до того просаживавшие деньги на игровых автоматах, воспользовались автоматами поинтереснее, и фанерную перегородку прошили пули. Алекс задумчиво покачала головой. И не жаль ребятам патронов, надо же! Не меньше четырёх обойм выпустили просто так, наугад. Эш бы за такое богатство удавился. Или удавил бы рядом стоящих. Второе, пожалуй, вернее. Зато потом бандиты допустили роковую ошибку: выскочили из-за двери, не проверив, убиты ли их враги. Эш тут же воспользовался ситуацией, прострелив несколько голов практически в упор, а секундой позже к бойне подключилась Алекс. Бензопила противно завизжала, воткнувшись кому-то в рёбра. Алекс счастливо расхохоталась: вот сейчас пойдёт потеха! Вскорости комната начала напоминать скотобойню: запах свежего мяса, хлюпающая под ногами кровь и части трупов, разбросанные в живописных позах. Эш деловито проверил наиболее целые тела, ткнул в одного пальцем. Алекс понимающе кивнула и с размаху отсекла ещё живому противнику голову. Тело дёрнулось в последний раз и замерло. — Теперь можно и вниз, — весело хмыкнул Эш. Они помчались туда, где ничего не подозревающие бандиты веселились вовсю, не зная, что вскорости встретятся со своей смертью. Железная лестница привела в небольшую хмурую каморку, освещённую тусклой, временами мигающей лампочкой. Под кирпичными стенами валялись запылённые покрышки от грузовика, а в углу догнивала забытая кем-то пицца. Совершенно не было похоже, что где-то тут вход в приватный клуб с казино и стриптизёршами. — Похоже, твои дружки немного поднаврали, — шёпотом сообщила Алекс брату. Эш пожал плечами: — Наверное, поболтаю с ними... чуть позже. Тихо! Дверь, изрисованная похабными граффити и, по идее, ведущая куда-то в подвал, внезапно распахнулась, и на пороге, покачиваясь, воздвигся какой-то татуированный мужик. Был он изрядно навеселе, так что Алекс даже не стала включать бензопилу: резко схватила его за руку, дёрнула на себя и карманным ножом перерезала горло. — Вот видишь, — назидательно заметил Эш, — тут явно что-то есть. Не стриптизёрши, так просто выпивка. — Ладно, твоя взяла, — хмыкнула Алекс. — Идём, поглядим, что там дальше. Они вышли в узкий коридор, который через пару десятков шагов заворачивал влево. В обозримом пространстве имелась ещё одна закрытая дверь, за которой время от времени раздавались чьи-то пьяные выкрики. — Похоже, банкетный зал, — отметил Эш. Он осторожно прокрался по коридору и заглянул за угол: — Там чисто. Куда сначала: в дверь или?.. — В дверь, — решительно кивнула Алекс. — Ты сам говорил: ни к чему оставлять врагов за спиной. К пирующим они ворвались, вынеся дверь с пинка и вовсю пользуясь эффектом неожиданности. Алекс кромсала тела направо и налево, а Эш, вдобавок, выпалил в железную лампу, висящую над потолком, и пуля, срикошетив несколько раз, врезалась в кого-то на танцполе, добавив паники. Среди танцоров ребят с огнестрельным оружием не оказалось, и тут уж Алекс порезвилась вовсю. Эш отошёл в сторонку, чтобы его не заляпало кровью. Одежду потом ещё отстирывать... Алекс слышала брюзжание братца, как наяву, но останавливаться не собиралась, и вскоре вся танцплощадка была залита кровью. Чьи-то внутренности вывалились наружу, и Алекс с удовольствием раздавила их тяжёлым ботинком. Кровь хлюпала и чавкала, когда они с Эшем покинули танцпол и вышли в коридор, оставляя за собой кровавые следы. Коридор вывел их в какой-то закуток, застеленный красной ковровой дорожкой. Алекс с удовольствием вытерла об неё ноги. На стенах появлялись, мерцали и исчезали голограммы с видами ночного Майами. Вот залитый лунным светом пляж, вот небоскрёб, вот парк с ещё довоенным музыкальным фонтаном... Они здесь что, порно-шоу снимают, что ли? — Ложись! — внезапно завопил Эш, и Алекс упала плашмя, а Эш выстрелил поверх её головы. Один выстрел, второй, третий... — Готово. Давай ты теперь! Алекс рванулась вперёд и без замаха, коротким тычком вставила бензопилу под рёбра парню, появившемуся из-за угла. Затем выдернула её, размахнулась как следует и располовинила противника, упавшего на колени. — Разрез нечистый, — прокомментировал Эш, как раз перезарядивший пистолет. — Практиковаться надо больше. — Без сопливых знаю, — огрызнулась Алекс. — Идём дальше. Они прошли по красной дорожке, завернули за угол. Коридор упёрся в дверь, из-за которой доносились аппетитные запахи. Похоже, кухня. — Вряд ли там много вооружённых дебилов, — хищно усмехнулась Алекс. — Схожу, попрактикуюсь. Эш кивнул и без лишних слов остался охранять дверь, а Алекс ворвалась в кухню, словно разъярённая фурия. Красная кровь на белых поварских одеждах — это было красиво. Кроме того, одного из поваров удалось удачно перерезать пополам, так что торс упал в одну сторону, а жопа с ногами — в другую. Полюбовавшись пару секунд творением рук своих, Алекс смилостивилась и вогнала бензопилу в глотку ещё живому повару, прекратив его страдания. Затем прихватила котлетку, шкварчащую на сковороде, отправила её в рот, зашипела, обжегшись, и вышла из кухни, аккуратно притворив за собой дверь. — Дальше куда? — спросил Эш. — Мгм-ммм... — рот Алекс ещё был забит едой, так что ей потребовалась пара секунд, чтобы всё пережевать и проглотить. — Давай налево. — Ага, — под маской Эш явно веселился вовсю. — Не знаешь, куда идти — чеши налево, старое правило. Близнецы вернулись к танцплощадке, снова протопали по лужам крови, которая уже начала сворачиваться, и вышли в ещё один зал — небольшой, явно предназначенный для приватных банкетов. Стены были обиты деревом, а посреди зала стояло несколько сдвинутых столов, накрытых явно для компании, веселившейся на танцполе. У стола залихватски похрапывал одинокий мужик, уткнувшийся носом в заляпанную соусом скатерть. — На счёт «три»? — шёпотом предложил Эш. Алекс кивнула. Подкравшись к мужику, Эш рявкнул: «Три!» и выпалил над его ухом из пистолета. Мужик вскочил, перепуганно вытаращив глаза, и в этот момент Алекс резко повела бензопилой от пояса и выше, к левому плечу. Пальцы свело знакомой отдачей, а жертву развалило на две половины. — Уже лучше, — одобрительно хмыкнул Эш. Алекс с напускным раздражением мотнула головой: — Без сопливых знаю! В коридоре раздался топот ног: похоже, выстрелы кто-то услышал. Да сколько человек в этой чёртовой дыре? Впрочем, неважно. Сколько бы ни было, задача Эш и Алекс — уничтожить всех! Бензопила визжала и хрипела, вгрызаясь в плоть и кости придурков, которые были настолько беззаботны, что прибежали на разборки, вооружённые лишь бейсбольными битами. Эш благоразумно не влезал между сестрой и её целями, отдыхая в уголке и, похоже, закусывая каким-то стянутым со стола бутербродом. Разумная идея, после бойни не мешает поесть. Вогнав бензопилу в грудь последнему врагу, Алекс присоединилась к брату. Основательно подкрепившись, близнецы двинулись дальше, разнося всё на своём пути. Зашли в комнату, где отдыхали официанты, выковыряли из-под лавки одного насмерть перепуганного придурка в белом фартуке и развесили его кишки между шкафчиками для одежды — получилось красиво. Затем погуляли по коридорам, в которых сам чёрт мог бы сломать ногу, до того они были похожи один на другой. Наконец Алекс уже было решила, что работа завершена и можно возвращаться, но Эш заметил ещё одну неприметную дверцу и решительно распахнул её. — А вот и вип-кабинетик, — радостно воскликнул он. Алекс согласно кивнула. Ни на что другое комнатёнка похожа не была: мягкий ковёр, дорогой телевизор, чёрный кожаный диван с легко отмывающимся покрытием... На журнальном столике — ваза с редкими по нынешним временам фруктами и куча разнообразного пойла. На диване сидел и сосредоточенно лил себе на штаны виски из бутылки один бритый налысо мускулистый парень в белом костюме. Рядом стояло несколько уже пустых бутылок, валялись какие-то таблетки, шприц с остатками жидкости, а на полу красовалась лужа из виски и мочи. На ворвавшихся фанатов пьяница не обратил никакого внимания, упрямо продолжая своё, понятное лишь ему одному, дело. Алекс растерянно огляделась. Один русский — и всё? Ради этого стоило крошить кучу народу? — Что-то тут не так, — задумчиво сказал Эш, удержав руку сестры. — Надо позвать ребят. *** Кори, Тони и срочно вызванный Марк сгрудились вокруг русского, пускающего слюни в стакан с отборным виски. — Запашок от него… — поморщилась Кори, и Тони согласно кивнул. С этим парнем действительно, по меткому замечанию Эша, что-то было не так. Нет, разумеется, со всеми людьми в мире что-то не так, а с русскими особенно, но этот… Хлещет виски, словно воду, закусывает наркотой — даже на русских это непохоже. — Костюм дорогой, — прищурился Эш. Тони пожал плечами. Лично он никогда не мог понять, чем дорогая замызганная мочой и блевотиной тряпка отличается от дешёвой, но Эшу в таких вопросах доверял всецело. Этот парень всегда был модником, каких поискать. Марк перевернул ладонь русского. Тот почти не сопротивлялся, лишь промычал что-то невнятное. — С оружием этот парень знаком, — резюмировал Марк. Тут уж и Тони понимающе кивнул: мозоли от катаны были на нужных местах, а оружейной смазкой от парня разило лишь чуток меньше, чем дорогим пойлом. Эш молча показал отобранные пистолет и нож. Лезвие хорошее, качественное, баланс прекрасный, хват удобный… — Профи, — резюмировал Марк. — Ну и какого чёрта он делает в дрянной забегаловке, да ещё в таком виде? — резонно полюбопытствовала Алекс. — Если он профи, значит, должен понимать, куда стоит соваться, а куда нет. Вопрос был хорошим. Не то чтоб Тони очень хотел знать ответ, но любопытно ему стало. Немного. — Что-то странное происходит, — внезапно чётко и внятно сказал русский. От неожиданности все подскочили; Алекс чуть голову бедолаге бензопилой не снесла. Русский же продолжал: — Ты понимаешь, о чём я? — Лично я ни хрена не понимаю, — буркнул Тони. Кори согласно кивнула. Русский огляделся и внезапно завопил: — Видишь это? Смотри, вон там, видишь? Что это? — Белая горячка? — хмыкнула Кори. — Похоже, — вздохнул Эш. — Наверное, мне что-то подсыпали в стакан, — продолжал бушевать русский. — Ты пойми… этого просто не может быть! — Все так говорят, когда нас впервые видят, — хихикнула Алекс. — Особенно учитывая, что обычно они это видят в первый и последний раз, — радостно поддакнул Эш. Русский сгрёб со стола пару таблеток, сунул их в рот и попытался сформулировать свою мысль яснее: — Это словно… Ого, это маски? Мы что, в джунглях? Я хочу в джунгли. Я ухожу! Впрочем, я ведь тебе об этом уже говорил? — Говорил, — заинтересованно подался вперёд Марк. — Конечно, говорил, но ты повтори ещё разок, для верности. — Хватит, слышишь? — русский покачал перед носом у Марка растопыренной пятернёй. — Я ухожу! Всё, хватит! — Действительно, хватит, — буркнул Тони. — Давайте прикончим его, парни. Эш ловко ухватил русского за обоссанные ботинки и потянул на стол. Алекс включила бензопилу, Тони с хрустом размял кулаки. — Подождите, надо выяснить ещё кое-что… — попытался было встрять Марк, но остальные фанаты его уже не слушали. Первый удар — бейсбольной битой — нанесла Кори. Русский жалобно вскрикнул: — Ай, что ты делаешь? Ты бьёшь меня? За что? Я… я просто хочу домой… Следующий удар нанёс Тони — кулаком в солнечное сплетение. Русский захрипел, закашлялся, но всё нёс свою чепуху: просил позвонить какой-то Мэри, которая, якобы, должна его забрать… Затем он внезапно заметил, что истекает кровью, и попросился в больницу. Умора, да и только! — Я просто хочу домой. Парни, я просто хочу домой… — твердил он, пока Алекс не загнала бензопилу прямо в болтливый рот. Спустя несколько минут Марк и Тони оттащили Кори от месива, в которое превратилась голова русского. Кори всё пыталась взмахнуть битой лишний раз и шипела: — Домой? Он, сука, хочет домой? Я, блядь, тоже хочу, слышишь, я хочу домой! Алекс и Эш, вспомнившие, что мать Кори, отчим и пара младших братишек сгорели в ядерном ударе, успокаивали её, как могли. Тони сплюнул и мрачно заявил: — Блядь, я ненавижу этот мир и этих людей! И все согласно кивнули, даже обычно спокойный Марк. Часть 3. Смерть Утро Алекс не задалось. Припёрся какой-то хрен из полицейского участка и начал задавать вопросы об Эше, а там и вовсе принялся отвешивать комплименты сомнительного свойства. «Хорошая генетика», вот скотина! Да знал бы он... Впрочем, лучше не надо. Полиция давно уже продалась русским с потрохами, так что ну его к чёртовой матери. Хочет, чтобы Эш позвонил ему? Хорошо, пообещать-то можно хоть луну с неба или ЦК КПСС в наложники. Последняя идея рассмешила Алекс до такой степени, что она чуть было не перестала разыгрывать перепуганную дурочку. Но и Эш тоже хорош! Вот говорила же, что нужно соблюдать осторожность в подборе дружков! Интересно, кто из многочисленных приятелей Эша влип в передрягу и указал на любимого братика Алекс как на козла отпущения? Выяснить стоит, хотя бы для того, чтобы больше подобных ситуаций не повторялось. Кое-как отвязавшись от настойчивого копа, Алекс мрачно потопала в ванную — умываться. По дороге она смаковала пришедшие ей в голову идеи расправы с незадачливым стукачом — одна другой кровавей. А Эш просто получит пару раз по морде, чтоб впредь лучше думал и не заставлял сестру вскакивать ни свет ни заря, да ещё притворяться паинькой перед жирным полицейским! Самого Эша, разумеется, дома не было. Он всё ещё продолжал анализировать то добро, что выудил из карманов убитого десять дней назад русского. Помимо прочего, там были коды доступа к зданию, где пряталась русская мафия. Алекс скривилась. «Пряталась», как же! «Благоденствовала и процветала» будет куда точнее. Русская мафия, получившая право распоряжаться в Майами куда свободней, чем у себя дома, не пряталась ни от кого. Но вот зайти к ней на огонёк без приглашения было ой как затруднительно. Ничего, если Эш действительно разгадает те коды, то русских ждёт очень неприятный сюрприз! Накинув куртку на плечи, Алекс побрела на подземную стоянку. Надо поскорее приехать в подвальчик, в котором обретались фанаты, и поругаться с Эшем. Иначе раздражение выплеснется наружу в совершенно неподходящем месте, и повеселиться как следует не удастся. *** — Я принёс новые маски, ребята! Всё, как мы и заказывали! Марк редко радовался, словно ребёнок, но сегодня был именно такой день. Новые маски и новое дело, которое, возможно, станет венцом всей его жизни! Как правило, его друзья совершенно не заботились о сотнях мелочей, делавших жизнь приятней и удобней. Мелочей, отсутствие которых зачастую приводило к смерти их врагов. Марк не намерен был повторять чужие ошибки, а потому без лишних возражений чинил потрёпанный фургончик, подыскивал оружейников порукастей или просто заказывал пиццу в проверенных местах. А ещё с последней выручки он приобрёл новые маски — прежние были уже слишком потрёпанными, могли подвести в решающий момент. — Круто, да? — Марк знал, что радуется, как дебил, но поделать с этим ничего не мог... да и не хотел, если честно. — Ну, как вам они, нравятся? Эш, примеряющий маску, ничего не ответил, и Марк почувствовал лёгкое разочарование. Минуточку, какой ещё Эш? Тут же пару секунд назад стоял Тони! Да и маска на его голове была не маской лебедя, а маской петуха. Марк почувствовал лёгкое головокружение. Откуда-то из-за спины, кажется, слева, донеслось: — Эй, ты в порядке? Держись! Легко говорить «держись», когда вокруг сплошные петухи! Марк дико озирался, пытаясь осознать, что происходит. На него смотрели четыре одинаковые петушиные маски, и все они разевали клювы, показывая чертовски острые зубы. Что он вчера выпил? Или это было сегодня? В любом случае, с палёной русской водкой пора завязывать. Ближайший петух широко раззявил клюв и вполне человеческим голосом произнёс: — Похоже, тут я закончил, — и, обернувшись к Марку, участливо спросил: — Как дела? Я поднимаюсь наверх, иду по лестнице. Марк не успел ответить: голос петуха изменился, стал женским, грудным, очень похожим на голос Кори: — Иду на следующий этаж. Увидимся на крыше! — Эй, ты о чём? — рявкнул вконец разозлённый Марк. — Что-то я потерял нить твоей мысли! Да, последняя фраза прозвучала глупо, наверное, даже жалко. Вновь всплыл на поверхность хороший мальчик, обучавшийся в престижной школе. Казалось бы, давным-давно забытая личность... Петух не обратил на слова Марка ни малейшего внимания. Он уже говорил голосом Тони: — Кажется, у меня всё чисто. Подождите... что это было? — Это была тупая курица, которая сейчас попадёт в суп, — прошипел Марк. — Похоже, я что-то слышал, — продолжал молоть языком петух. «Меня ты слышал, болтливая сволочь! — хотел было сказать Марк. — Меня! И если ты не скажешь мне, что за нахуй тут происходит, это будет последним, что ты слышал!» Но вместо этих, несомненно, правильных слов у Марка вырвалось совсем другое: — Ребята, о чём вы говорите вообще? — Ладно, — в разговор снова вступил Эш. — Мы уже на крыше. Как у вас дела, народ? Что-то странное было в этом голосе, что-то иномирное, заставившее Марка похолодеть. — Ау? — продолжал разоряться петух. Или Эш. — Есть кто-нибудь? Ребята? Марк отчётливо осознал, что услыхал нечто реально не поддающееся объяснению. И, наверное, даже осмыслению. Чёрт, голова-то как кружится... Может, это колёса вчера были совсем уж дерьмовые? Так Марк же всего одну таблетку принял! Стены комнаты шатались, в них завелись маленькие радуги, извивающиеся, словно червяки. Премерзкое зрелище, надо сказать. Марка передёрнуло от отвращения. И вдруг в одно мгновение всё исчезло, лишь где-то отчаянно звонил телефон. — Я возьму, — вызвалась Алекс. Обычная, похожая на себя, а не на какую-то адскую ощипанную курицу Алекс. Марк тайком перевёл дыхание. Привидится же такое. — Странно, — Алекс растерянно озиралась. — Ни один из этих телефонов не звонит. — А откуда у тебя сотовый? — внезапно поинтересовался Тони. — Забрала у того парня, которого мы завалили в баре, — пожала плечами Алекс. — Он не работал, я его лишь сегодня утром зарядила. У Дина. Эш выдал то ли стон, то ли ругательство, и Марк готов был его понять. Женщины! До их куриных мозгов дойдёт когда-нибудь, что если просят сдать всё, чтобы Эш сумел проверить, то это означает именно «всё», а не «но вон та цацка мне понравилась, вот я и взяла, а что тут такого»! — Что мне делать? — нахмурилась тем временем Алекс. — Ответить? — Почему бы и нет? — подала голос Кори. Фанаты молча переглянулись, и Эш озвучил общее мнение: — Чего уж там, поехали! Алекс молча ткнула пальцем в кнопку приёма вызова. Телефон ожил, и грубый мужской голос заговорил по-русски: — Привет, это я! Похоже, говоривший не сомневался: его должны узнать сразу и без всяких раздумий. — Я знаю, что ты хотел уйти, и уважаю твой выбор, но... Говоривший сделал паузу, и уже куда менее решительным тоном произнёс: — Просто решил позвонить, узнать, не передумал ли ты. Ты просто не поверишь, если я расскажу, что тут творилось последние недели. Мы теперь главные, понимаешь? Никто на нас косо взглянуть не посмеет! Новый продукт запущен в массовое производство. А ещё у нас новое помещение. Несколько этажей на Двадцатой улице, слышишь меня? Кто бы мог ещё недавно представить? Голос умолк, а затем вкрадчиво предложил: — Может, заскочишь, а? Полюбуешься... — Может, и заскочу, — неожиданно для себя тихонько пробормотал Марк. На том конце провода наверняка никто ничего не услыхал. — Может, и полюбуюсь. — Алло? — внезапно всполошился говоривший. — Есть там кто? Фанаты стояли молча, не глядя друг на друга, задержав дыхание. После короткой паузы связь оборвалась. — Знаете, ребята, — очень спокойно и очень буднично сказал Эш, первым придя в себя, — я, кажется, нашёл нам занятие на вечер. Все оглянулись на него, а он лихорадочно набирал какие-то коды на своём персональном компьютере. Тот мигал, щёлкал и чуть ли не плевался, но затем пискнул и выбросил несколько строчек непонятной программы. — Можем идти прямо сейчас, — продолжил Эш. — Расскажу вам всё в фургоне. И добавил, бросив косой взгляд на умолкший телефон: — Вот стоило столько колупаться, чтобы... Женщины! Алекс от всей души отвесила братцу подзатыльник, а Тони поддержал это начинание смачным ржанием, словно маской у него был не одноглазый тигр, а жеребец в расцвете сил и лет. Фанаты весёлой гурьбой высыпали в гараж и принялись грузиться в фургон. Марк некоторое время думал, нужно ли рассказывать о странном глюке, но в конце концов отвлёкся на погрузку патронов. К чёртовой матери дурацкие видения! И без них хлопот хватает. Фургон завёлся и выехал из гаража. *** Припарковаться пришлось за две улицы от Двадцатой. Проклятые русские забили своими расфуфыренными тачками все стоянки у нужного дома, и Кори сдержанно материлась, кое-как пытаясь пристроить где-нибудь потрёпанный фургон. На улице зарядил дождь — погода, прямо скажем, нетипичная для Майами. Впрочем, в последнее время погодные аномалии стали происходить куда чаще: то ли атомная бомбардировка не прошла бесследно для Северной Америки, то ли просто Господь решил тупо пошутить. Алекс стояла, вздыхая, и терпеливо ждала, пока Эш справится с входным кодом на бронированной двери. Будь они с братцем вдвоём, давно уже начистила бы ему рыло, а так приходилось защищать от остальных фанатов. Как раз сейчас Кори в очередной раз буркнула: — Ты можешь, чёрт подери, открыть дверь? Скоро стемнеет, и наши противники нахрен свалят! При чём тут наступающие сумерки, Алекс так и не поняла — скорее всего, Кори просто нервничала. С ней случалось иногда перед началом серьёзного боя. Дождь всё усиливался, и редкие прохожие, до того обходившие небольшую группку фанатов из страха перед откровенно недружелюбными людьми в масках, теперь просто-напросто не обращали на них ни малейшего внимания, сосредоточившись на поисках укрытия. Счастливчики с зонтами шлёпали по лужам чуть медленней, чем те, кто прикрывался сумками или замусоленными картонными пакетами, но все стремились удрать от разбушевавшейся стихии. — Это была твоя идея — пару часиков последить за этой халупой, — огрызнулся Эш. Алекс согласно кивнула, и брат, ободренный её защитой, продолжил: — Я работаю так быстро, как могу. Кори слегка смутилась, но сдаваться не собиралась: — Ну мы же не могли просто так взять и вломиться внутрь! Знаешь, всегда нужен план. Алекс закатила глаза и сардонически усмехнулась. Ну конечно же, всегда нужен план, без него никак и никуда! Это Кори. Она всегда такая. Сзади шумно фыркнул Тони. Марк продолжал неподвижно стоять слева, струйки воды лились ему за воротник. Он вообще сегодня был каким-то чересчур тихим. Может, съел что-то не то? — По крайней мере, мы знаем, где они, — зло буркнула Кори, убедившись, что её точка зрения не встречает понимания у друзей. Тони хрюкнул ещё раз и раздражённо рявкнул, но не на Кори, а почему-то на Эша: — Просто, блин, открой эту грёбаную штуку! Идёт? Или тебе для этого сноровки не хватает? Алекс зло сощурила глаза, но Эш ответил спокойно и достаточно ехидно: — Если считаешь, будто справишься лучше, можем просто поменяться местами. Уверен, ты мигом справишься, мы и плюнуть в твою сторону не успеем. Тони неразборчиво что-то проворчал — то ли «нехуй плеваться», то ли просто «заткнись и сделай своё дело». — Я так и думал, — миролюбивость тона совершенно не вязалась со словами, и Алекс спрятала улыбку в ладонях, словно пила святую воду этого мира и никак не могла ею напиться. Эш иногда мог работать голосом, это у него проявлялось ещё в раннем детстве. Даже матушка не смогла отбить привычки так изощрённо издеваться над людьми. Хотя и старалась. — Кажется, получилось, — минуту спустя пробормотал Эш, и дверь распахнулась. Пора было перехватывать управление. — Ладно, ребята, — Алекс залихватски махнула бензопилой. — Увидимся на крыше! Все помнят план, который мы тут стараниями Кори два часа от нехрен делать придумывали? Переждав дружный смех, она добавила уже серьёзней: — Каждый зачищает свой этаж. И постарайтесь не оставить за собой ничего, кроме крови и смерти! — Связь держим по рации, не забывайте! — тут же встряла Кори. — Насчёт крыши... — внезапно тихо сказал Марк и осёкся, словно кто-то заткнул ему рот. Алекс ободряюще кивнула ему. На миг ей показалось, будто Марк борется с самим собой, будто хочет поговорить о странных вещах, не имеющих к делу отношения... Это длилось всего секунду, затем Марк вновь стал самим собой — деловитым, педантичным сухарём. Невыразительным голосом он спросил: — Ты уверена, что мы сумеем перепрыгнуть на соседнее здание? Я тут прикинул — оно довольно далеко. — Не так уж и далеко, дружище. По крайней мере, для нас, — вмешался Тони. Вот уж кто ни секунды не сомневался, аж дрожал от предвкушения грядущего побоища! — Впрочем, у тебя, здоровяк, действительно могут возникнуть проблемы. Жрать меньше надо, медведь ты упитанный! — Иди в жопу, дружище, — невозмутимо посоветовал Марк. Алекс переждала ещё один взрыв хохота и сама усмехнулась: — Вперёд! *** Армейские инструктора всегда говорили Марку, что прихоти отдельно, а работа — отдельно. Мечтать ты можешь о чём угодно, а выбирать всегда следует то, что полезно. Поэтому, несмотря на физическую силу, позволяющую открутить человеку голову голыми руками (имелся опыт на фронте), Марк предпочитал два МР-5 с полным боезапасом. Быть левшой хорошо; быть левшой, умеющим стрелять с двух рук, — ещё лучше. Жажда крови — тоже хорошо: полезно желать смерти врага. Но позволять этой жажде туманить себе мозги Марк не собирался. Перед тем, как зайти в лифт, он ещё раз перепроверил оружие, расстегнул и снова застегнул крепления на кевларовом бронежилете и лишь тогда позволил себе удовлетворённо улыбнуться. Если всё пойдёт по плану, то сегодня Марк будет как никогда близок к осуществлению цели. И пусть русские трепещут! Двери лифта бесшумно раскрылись, и Марк очутился в небольшом офисном холле. Повсюду виднелись следы недавнего ремонта: сиротливо торчащее в углу ведро с остатками побелки, плохо вымытый пол с цементными разводами... Интересно, какой урод выдумал выложить этот самый пол кислотно-зелёной плиткой? Русский урод, не иначе. Нормальному американцу в голову не придёт использовать настолько кошмарный цвет. Две прозрачные двери открывали проходы в коридоры, ведущие прямо и направо. Какой же из них выбрать? На секунду Марк задумался, но мордовороты, выскочившие из одного коридора, решили всё за него. Расстрелять их, конечно, было делом пары секунд, но грохот, раздавшийся в коридоре, наверняка привлёк внимание кучи подонков в уютных офисах. Один из таких подонков выскочил из другого коридора. Аккуратно вогнав пулю ему между глаз, Марк снова огляделся. И вовремя: из-за поворота выскочил огромный пёс. Чёрный терьер, проклятая собака Сталина! Пёс не рычал и не лаял, он лишь скалил клыки и мощными прыжками нёсся по коридору. Он казался неумолимым, как сама смерть. Марк и сам коротко оскалился. Ему ещё не встречалось такой смерти, которая не уступила бы дорогу двум крупнокалиберным МР-5! На чёртового пса он потратил куда больше пуль, чем полминуты назад на трёх несчастных ублюдков, валяющихся сейчас у свежепокрашенных стен. Чёрный терьер не хотел умирать, он лишь содрогался от прямых попаданий и стремился добраться до горла противника. Лёг он лишь у самых ног Марка, и тот выпустил последнюю пулю из обоймы в склонённую собачью голову. Да уж, хорошая собачка, ничего не скажешь! Хозяева её не стоили. Слева по коридору послышался топот сапог. Перезарядить МР-5 Марк не успевал, поэтому выхватил пистолет из рук одного из мертвецов и метнулся за кадку с аккуратно подстриженным деревом. Нет, ну правда эти коридоры декорировал какой-то маньяк: нормальный человек в жизни не додумался бы украсить кустами и деревьями офисные холлы! И будто этого мало — деревья были подстрижены в виде идеальных сфер, а кусты выглядели, как гигантские зелёные кирпичи. Ни один листик не выбивался из идеально чётких линий. Перед дурацкими кадками стояло два кресла — словно кому-то могло понадобиться любоваться на это убожество! Марк из своего укрытия видел ножки одного из них. Когда сапоги прогрохотали мимо этих ножек, он глубоко вздохнул, поднял пистолет, сосчитал до двух и нажал на спусковой крючок. Противник рухнул на одну из кадок, своротив её с места. Нарушив противную, как нудная лекция, гармонию. — Ну вот, — шепнул Марк, — теперь эта композиция почти идеальна. Хотя жизни в ней всё равно нет. Он развернулся и направился в другой коридор. Там его поджидали ряды одинаковых, словно под копирку сделанных комнат. Два окна на улицу, два — во внутренний коридорчик. По два стола, за которыми работают люди в серых и унылых офисных костюмах. У некоторых в ушах были беруши, у некоторых — наушники. Но даже те, которые не слушали музыку и не отгородились от всего мира, не обращали на выстрелы вне стен их офисов ни малейшего внимания. — Похоже, тут все под кайфом, — глубокомысленно пояснил Марк стоящему перед ним дереву в кадке. — Один я нормальный. Дерево, разумеется, промолчало. Марк шёл по коридорчику, словно сама смерть. Заходил в одинаковые комнатёнки, расстреливал людей, удивлённо глядящих на него и не оказывающих ни малейшего сопротивления. Скучная, противная работа, которую кому-то надо сделать. Здорово, что сюда пришёл он, а не Алекс, к примеру. Она бы взбесилась через пару минут, начала бы гонять этих бедняг по комнатам, выпинала бы в коридор и лишь там бы прикончила, потеряв на этом драгоценное время. Марк не настолько безумен. Он всего лишь делает то, что должен. В одной из комнат он остановился. На залитом кровью столе, рядом с простреленной головой очередного офисного клерка, стояла фотография. Мужчина обнимал улыбающуюся женщину и насупленного мальчишку, удивительно похожего на самого Марка. Помнил ли этот несчастный, потерявший разум, чьи портреты он разглядывал каждый день? Или они ничего для него уже не значили? А может, не значили никогда? Может, их поставили, чтобы придать комнате обжитый, уютный вид? Марк пожал плечами и вышел из комнаты. Улыбающаяся женщина беспечно глядела с фотографии ему вслед. Возле следующей комнаты Марк чуть не погиб. Очередной клерк, на первый взгляд неотличимый от прочих, внезапно поднял голову от компьютера, и Марк шарахнулся в сторону, прежде чем успел понять, что, собственно говоря, происходит. Автоматная очередь прошила окно, и осколки стекла разлетелись с жалобным звоном. Наверное, всё дело было во взгляде этого человека — осмысленном, цепком, не похожем на остальных. Марк не знал, повстречался ли он со здешним надсмотрщиком, или просто какой-то парень сегодня не ширнулся. Достаточно того, что перед ним был достойный противник. Некоторое время Марк и парень с автоматом перестреливались короткими очередями. Затем Марк изловчился и в перекате занял более выгодную позицию. Две очереди прошили грудную клетку бандита, он дёрнулся, отлетел к стене и сполз по ней, оставляя кровавый след. Когда парень затих, Марк испытал что-то вроде сожаления. В конце концов, этот тип был здесь чуть ли не единственным, кто всерьёз сопротивлялся. И пускай дело есть дело, а лёгкая добыча упрощает движение к цели, но... всё равно жалко. Ладно, возможно, он тут такой не единственный. Марк обшарил карманы поверженного противника, добыл оттуда запасные обоймы и пошёл дальше. Коридор заканчивался большим конференц-залом — видимо, его использовали для серьёзных совещаний. Марк плюхнулся в одно из коричневых кожаных кресел, стоявших возле массивного дубового стола, и пару минут тупо таращился в экран монитора. Компьютеры стояли перед каждым креслом, и на них всех показывали одно и то же — какую-то сложную химическую формулу. Понять её было нереально, Марк и не пытался. Кресло напоминало то, что стояло у отца в офисе — жёсткое, не слишком удобное, пахнущее кожей и чуть-чуть пеплом от дешёвых сигар. В детстве Марк любил сидеть на нём, воображая себя большим боссом. Ладно, отдохнули, пора снова браться за работу. Марк потянулся, разминая слегка затёкшие плечи, и выбрался из кресла. Во втором коридоре его уже ждали. Пятеро громил, вооруженных автоматами, столпились за углом, жарким шёпотом обсуждая планы. Идиоты, господи, какие же идиоты! Марк мог услыхать их дыхание, не то что голоса! Ну почему, почему такие тупицы нынче правят Америкой? Численностью взяли, не иначе. Говорят, русских охренительно много, особенно в Сибири... А ещё они успели сбросить ядерную бомбу первыми. Марк набрал в лёгкие побольше воздуху и бросился вперёд. Поворот он миновал в кувырке. Громилы не ожидали от противника такой прыти, поэтому на секунду растерялись. Этой секунды хватило. Оба МР-5 рявкнули, и трое из пяти русских были выведены из строя: двоим очередь раскроила грудь, а ещё один выронил оружие и схватился за живот, оседая на пол. Двое оставшихся в живых бросились в разные стороны, поливая Марка огнём из автоматов. Перекрёстный огонь принёс свои плоды: если б не кевларовый жилет, то Марку пришлось бы туго. Пара синяков там, где пули угодили в броню, точно останется... Времени на перезарядку автоматов не было ни у кого из дерущихся. Заревев не хуже медведя, Марк ухватил посечённую пулями ярко-сиреневую кушетку и швырнул ею в противников. Те шарахнулись, под подошвами их ботинок жалобно захрустело битое стекло. За кушеткой последовало два кресла и одна из кадок с шарообразным деревом. Кадка пришибла громилу, стоящего чуть подальше, а Марк рванулся к ближайшему врагу и с рычанием дёрнул его на себя. Миг — и шея русского хрустнула, будто сухая соломинка. Отбросив труп в сторону, Марк сделал несколько шагов туда, где с воем катался по полу раненый в живот противник. Вновь ухватить кресло было делом одного мгновения. Удар, ещё удар — и мозги последнего из врагов разлетелись по всему полу. — Похоже, здесь я закончил, — сухо сообщил Марк в рацию, отозвавшуюся серией коротких щелчков. — Поднимаюсь наверх, иду по лестнице. Рация потрескивала, а под тяжёлыми подошвами башмаков Марка рассыпались в прах прозрачные осколки стекла. Показалось или нет, что воздух за спиной сгустился, уплотнившись в фигуру с бешено вращающимися глазами? Марк оглянулся — за спиной никого не было. А вот впереди возникла дико хохочущая тень, замахнувшаяся клюшкой для гольфа и опустившая её раз, другой, третий... Четвёртого удара Марк уже не почувствовал. Сознание уплывало в пустоту. Откуда-то издалека раздался издевательский петушиный крик. Последней мыслью Марка было: «Надо предупредить ребят!» Жаль, босс русской мафии такой возможности не предоставил. Миссия была провалена. *** — А солидненько здесь, — пробормотала Кори, когда двери лифта открылись, пропуская её навстречу новому страху и новому острому наслаждению. Там, куда её на этот раз занесла судьба, и впрямь было «солидненько» — дешёвые понты, пыль в глаза... Стены, обитые коричневыми обоями «под древесину», ничей более-менее внимательный взгляд обмануть не могли, но всё равно серьёзно отличались от ободранных трущоб, где Кори развлекалась раньше. И журнальный столик с позолотой — с позолотой, подумать только! С ума сойти можно. Кого нынче волнует подобная мишура? А ведь волнует кого-то! Додумать мысль Кори не дали — путь преградили два амбала, разглядывающие девушку с явной издёвкой. Зрачки того, кто стоял поближе, были расширены: явный признак того, что парень под дурью. — Гляди-ка, Степан, баба! С башкой зебры! — Точно баба? — лениво спросил тот, кто стоял чуток поодаль. Крепкий детина, чего уж там: бицуха вполне серьёзная. Пирсинг на косматых бровях не скрывал холодного, внимательного прищура светло-карих глаз. — Точняк! — уверил стоявший поближе наркоман. — Сиськи есть — стало быть, баба! Он протянул руку и сильно сжал Кори грудь. Инструктора, обучавшие девушку, сейчас гордились бы ею: Кори даже бровью не повела, давая парню возможность всерьёз увлечься исследованием, а затем резко дёрнула локтем и въехала противнику в кадык. Выпученные глаза и сипение она проигнорировала, прицелившись и бросив нож во второго русского. Лезвие вошло точно в глазницу, и враг упал. Добавив первому русскому коленом в пах, Кори бросилась вперёд, выхватила нож из трупа и, мгновенно развернувшись, перерезала поклоннику женских прелестей сонную артерию. Затем вытерла нож об одежду мертвеца и огляделась. Две двери, за каждой слышны мужские голоса. Вероятность, что кто-либо поднимет тревогу, чертовски велика. И откуда начать? Немного подумав, Кори решительно направилась к двери, расположенной в небольшом тупичке. Как любят говорить Алекс и Эш, не следует оставлять врагов за спиной. Странно, дверь оказалась заперта. Кори подёргала за ручку, голоса за дверью стали громче и раздражённей. Затем раздался щелчок открываемого замка. — Какого хрена? — на пороге стоял хмурый татуированный детина, придерживающий на груди автомат. Кори среагировала быстрей, чем успела подумать. Взмах ножом — и бандит схватился за горло, из-под его пальцев толчками выливались ярко-алые струйки крови. А взгляд Кори уже устремился дальше, к небольшому столу для заседаний, рассчитанному на четверых человек, и к прилизанному белобрысому хлыщу, утопающему в одном из четырёх мягких чёрных кресел. Хлыщ, похоже, не до конца осознал, что же такое произошло. Его глаза широко распахнулись, когда Кори перескочила через упавшего бандита и бросилась к нему. Попытка выхватить пистолет с позолоченной рукоятью провалилась — Кори уверенно перехватила руку пацана, выкрутила её и, глядя белобрысому прямо в глаза, с оттяжечкой провела лезвием по его горлу. Вопль быстро сменился бульканьем и хрипом. Перед смертью парень чертовски сильно и сладко боялся — Кори была абсолютно в этом уверена. За следующей дверью её поджидала собака. Здоровенная чёрная псина не лаяла и, честно говоря, вообще застала Кори врасплох, выскочив, словно огромная зубастая тень. Уйдя перекатом с траектории первого собачьего прыжка, Кори вслепую отмахнулась ножом и тут же почувствовала, как пули пролетают мимо её щеки. У собаки имелся вооружённый автоматом хозяин. Впрочем, если б не оружие, то справиться с ним было бы куда легче, чем с его питомцем. Ещё раз увернувшись от собачьих зубов, лязгнувших в миллиметре от плеча, Кори лихорадочно попыталась оценить ситуацию. Стрелять, когда пёс находится на одной линии с противником, парень не станет, не рискнёт. Но и добраться до него в таком случае не выйдет. А если?.. Перцовый баллончик — такая вещь, которая в реальном бою ни к чему особенно не пригодна. Кори таскала его с собой, чтобы пугать отморозков на улице, когда неохота лишними убийствами привлекать внимание полицейских. Сейчас баллончик валялся без дела в заднем кармане штанов, прикрытый курткой. Перекатившись ещё раз и увернувшись от очередной автоматной очереди, Кори что было сил пнула собаку под рёбра. Та вроде бы и не заметила, по-прежнему целеустремлённо преследуя врага, но суть была не в этом. Отвлекающий манёвр сработал, и Кори получила секундную передышку. Её хватило, чтобы выхватить баллончик и, задержав дыхание, пустить струю перечного газа прямо в тёмные собачьи глаза. Маска зебры защитила саму Кори, а вот псине не повезло: завизжав, она отпрянула и принялась ожесточённо тереть морду, скуля и подвывая. И что важно — по-прежнему находясь между Кори и своим хозяином. Туша псины была слишком здоровой, чтобы швырнуть её в парня, поэтому Кори бросилась в сторону, затем перекатилась в противоположном направлении, уклоняясь от автоматной очереди, снова перекатилась — и в прыжке достала автоматчика ногой в солнечное сплетение. Парень упал, Кори свалилась сверху, перехватила автомат, резко дёрнула, выкручивая противнику руки, и с удовольствием опустошила весь рожок в грудь врагу, чувствуя, как отдача рвёт автомат из рук, как сотрясается мужчина, на котором она лежит, как жизнь покидает чужое тело... Это было прекрасно. С этим мог сравниться разве что собственный страх перед неизбежной гибелью. Почти опустошённая волной чувств, Кори последним усилием увернулась от приползшей к трупу хозяина полуслепой собаки, ухватила мохнатую сволочь за холку и опустила руку с ножом — раз, другой, третий... На пятом ударе визг и скулёж прекратились. Патронов в автомате больше не было, но за поясом у мертвеца обнаружился пистолет. Его Кори прихватила с собой. В конце концов, нашумели они тут изрядно, кто-то должен был услыхать. Кое-кто действительно услышал, так что отстреливаться пришлось достаточно скоро. Такой работы Кори не любила. Перестрелка — это рутина. Это почти не страшно. Вторую собаку Кори сняла парой метких выстрелов ещё на подходе. Коридор сменялся коридором, комнаты были похожи одна на другую, и в какой-то момент Кори поняла: всё, она снова выжила. Снова победила всех. Враги мертвы, она жива. Больше некого бояться. Немного остыв, выровняв дыхание и стерев с губ восторженную улыбку, Кори достала рацию и произнесла: — Кажется, здесь я закончила. Как у вас дела? Лично я иду на крышу, как и договорились. Внезапный звук заставил девушку развернуться. Некоторое время она не могла понять, что происходит, а затем дверь сорвалась с петель и отлетела куда-то в глубину коридора. На пороге стоял мужчина. Слегка покачивался, временами стонал и издавал какие-то ещё малоопределимые звуки. Это был Сын. Кори видела фотографии нынешнего босса русской мафии. Правда, на этих снимках изо рта у него не сочилась слюна, а унизанные золотыми кольцами руки сжимали обычно символический ключ от Майами, а не дробовик. Впрочем, можно сказать, что Сын и нынче сжимал ключ от города. Двигался он так быстро, что массивная фигура размывалась в воздухе. Миг — и мужчина уже стоит напротив Кори. Дыхание у него совершенно не сбилось, и хотя губы подрагивали в абсолютно дебильной ухмылке, заряжать дробовик Сыну это не мешало. Наверное, он и во сне мог бы выстрелить. Похрапывал бы и стрелял — а что такого? Глядя в широко распахнутые, совершенно безумные глаза Сына, Кори счастливо улыбнулась под маской. Да, это он. Тот самый человек, которого она не сумеет пройти. Тот, кто заставит её испытать настоящий, смертный ужас. И он заставил. Всё произошло мгновенно — удар тяжёлой пули, пробивающий брюшную полость, отшвырнувший к стене, кровавые пузыри на губах... Истекая кровью, Кори продолжала улыбаться. Сын внимательно посмотрел на неё, и Кори из последних сил усмехнулась ему, старательно пытаясь казаться дерзкой и бесстрашной, совершенно забыв, что её лицо скрывает маска. А затем страх заполонил её всю и вытеснил остатки воздуха из лёгких. *** Выскочив из лифта, Тони радостно ухнул. Ну надо же — фонтанчик! Не, в натуре фонтанчик! Внутри офиса! Умеют же жить некоторые... Стены здесь были выложены белым кафелем, как в больнице, куда Тони как-то раз во время войны попал с ранением. С тех пор Тони терпеть не мог белый кафель. Выкрасить его в красное станет отличной забавой! Пол и потолок украшала фиолетовая плитка, на которой оранжевым и чёрным были выложены странные лабиринты, замыкающиеся сами на себя, не имеющие ни начала, ни конца. Тони оглядел один такой со всех сторон, недоумённо пожал плечами и сплюнул в самый центр дурацкого творения какого-то дебила. Кислотно-зелёные фонари, висящие на стенах, время от времени мигали. Кажется, гроза повредила линию электропередач. Ладно, ухмыльнулся Тони, темнота — лучший друг молодёжи. Додумать эту мысль Тони не успел — двери одной незаметной комнатёнки, которую Тони принял было за кладовку, распахнулись, и оттуда в коридор высыпала толпа коротко стриженых качков с автоматами. Эх, Кори бы сюда! Она куда лучше умеет уворачиваться от шквального огня противника. Сколько раз, бывало, Кори выманивала врагов прямиком под стволы их маленького сплочённого отряда! Ну что поделать, Кори здесь нет. Тони отпрыгнул за фонтан и притаился там. Пули повизгивали над головой, выбивали крошку из цементных бортиков... Дурацкая ситуация, как ни погляди. Бежать было некуда, и Тони, рыча, словно и впрямь был разъярённым тигром, выкатился под ноги противникам. Удар в пах — подлый приём, но когда столько козлов атакует одного, то все средства хороши. Сложившегося пополам парня Тони, поднатужившись, швырнул в толпу преследователей. Сразу у двоих не выдержали нервы, и несколько коротких очередей прошило живой щит Тони, моментально превратив его в мёртвый. — Не стрелять! — рявкнул предводитель, мрачный темноволосый тип, одетый в коричневую куртку. Что ж, в других обстоятельствах приказ оказался бы правильным, но сейчас такое решение стало фатальной ошибкой: нежелание темноволосого терять своих бойцов было Тони лишь на руку. Теперь он мог вступить в драку, не опасаясь случайной пули в спину. С боевым воплем Тони вломился в толпу противников. Удар в коленную чашечку сходу вырубил предводителя. Второго противника Тони ухватил за горло и раскрутил, сшибая врагов, словно кегли. Под пальцами знакомо хрустнула шея, изо рта русского выплеснулась кровь. Свободным кулаком Тони от души врезал по морде какому-то верзиле, сломав тому нос, а затем как следует добавил пяткой. Двое из банды решили ослушаться приказа начальства и опустошили по обойме, стреляя в сторону Тони. Мёртвое тело, служившее Тони прикрытием, дёргалось от ударов пуль. Перезарядить автоматы у них не вышло: одного из бандитов пристрелил вожак, взбешённый непослушанием среди собственной банды, а другому свернул шею подскочивший Тони. — Спасибо, мужик, — с чувством рявкнул Тони прямо в лицо упавшему вожаку и швырнул на него мертвеца. Тот упал на грудь своего бывшего предводителя, который из-за сломанной ноги не смог вовремя откатиться. — Ты мне очень помог, мужик! Ответить вожак русских не успел: страшный удар ногой в лицо вышиб из него дух вместе с осколками зубов. Затем Тони поставил башмак на шею бедолаге и давил, давил, пока враг не перестал шевелиться. — Денёк выдался отменным, парни, не находите? — весело спросил Тони у трупов, валяющихся в лужах собственной крови. Те, разумеется, не ответили, и Тони, посмеиваясь, двинулся дальше. Чуваки в коричневом встречались Тони ещё несколько раз: похоже, это были элитные русские бойцы. Их подводила самоуверенность — бросаться в одиночку на неведомого врага всё же не самая лучшая тактика. Сам Тони поступал так не раз и не два, но он хотя бы понимал, что действует по-идиотски. И вообще: он, Тони — одиночка, как и все фанаты. В стаю они сбились лишь для того, чтобы весело провести время. А если у тебя есть босс, планы по захвату мира (или хотя бы отдельно взятого Майами) и какая-никакая стратегия, то лучше держаться вместе. Пока же Тони вполне успешно выманивал противника в лабиринты коридоров и там нападал, выскакивая из-за кадок с дурацки подстриженными деревьями или из-за маленьких фонтанов. В особо тяжёлых случаях из ножен на ноге вытаскивался старый добрый армейский нож. Белые стены вскорости были щедро заляпаны кровью. Именно так, как Тони и хотел. Дурацкие окна, выходящие в коридор, оказались вовсе не дурацкими — из них удобно было отстреливать противников. Наверное, Марк бы оценил, он поклонник такого рода примочек. Надо узнать, когда фанаты соберутся вместе, попадались ли Марку на этаже подобные фокусы, и как он справлялся. Тони, надо признать, справлялся паршиво. Слишком много было мороки. Пришлось даже позаимствовать у одного трупа автомат, хотя перестрелки Тони терпеть не мог. Нудная херота вместо веселья. Так что, добравшись до последней комнаты, Тони с рёвом отбросил оружие и от души отдубасил тех троих, кому не посчастливилось оказаться у него на пути. Со смачным хрустом впечатывая кулак в скулу последнего противник, он бросил в висящую на поясе рацию: — Кажется, у меня всё чисто. То ли лёгкий сквозняк коснулся сбитых в кровь костяшек, то ли качнулась лишняя тень... Тони вскинулся: — Подождите! Что это было? Тишина. Лишь компьютер на столе слегка мерцает, показывая какую-то идиотскую химическую формулу. — Кажется, я что-то слышал, — упрямо повторил Тони. Огляделся, ничего не увидал, пожал плечами и, слегка пошатываясь, побрёл в сторону лифтовой шахты. Компьютер за его спиной мигнул и поменял картинку. Теперь на мониторе красовался вырастающий над Майами огромный ядерный гриб. *** Ночная тьма была подсвечена парой десятков прожекторов, обшаривающих местность вокруг крыши небоскрёба на Двадцатой. Алекс чувствовала иррациональное веселье, осознавая, что русская мафия ищет тех, кто находится у них под самым носом. Эш крадучись добрался до вертолётной площадки, честно её исследовал и подал знак: всё чисто. Алекс подошла к брату, молча показала ему большой палец. Дождь утих, и прозрачный тёмный воздух был свежим, что для Майами вообще-то неслыханная роскошь. Алекс вдыхала ночь, упиваясь ею, словно довоенным пивом. Грудь распирало от гордости и ещё каких-то чувств, которым пока не удавалось подобрать названия. Они сделали это! Никто не мог, а они взяли да и сделали! Позади остался тихий и теперь уже безмолвный верхний этаж небоскрёба, где серый ковролин так хорошо впитывал кровь врагов. Алекс с Эшем прошлись там, словно грёбаные Всадники Апокалипсиса. Можно сказать, прогарцевали. Алекс любовно погладила бензопилу. Хорошая детка, хорошая... Этот этаж использовали то ли как место для отдыха бойцов русской мафии самого низкого ранга, то ли как мастерскую для ремонта вертолётов. А может, то и другое одновременно. Ряд железных кроватей, разбросанные по ковролину использованные презервативы... Мамочка бы не одобрила. Мамочка любила чистоту. Увы, Алекс не только не прибралась в помещении, но и добавила там грязи. А Эш помог. Особенно Алекс понравилась скульптурная композиция, которую она создала с помощью бензопилы, трёх ещё живых русских (вскорости это было исправлено, но во время творческих потуг парни оставались в сознании) и кое-каких запчастей от вертолёта. Эш ржал и помогал засовывать тяжёлые детали в нужные отверстия на телах. Если подходящих отверстий не было, их проделывали по ходу дела. Композиции нужно бы придумать название, но после смерти третьего живого компонента фантазия у Алекс отказала. Ветер на крыше небоскрёба дул постоянно и был довольно сильным. Он нёс влагу, лёгкие отголоски уличного смога и почему-то запах маминых блинчиков. Интересно, а это откуда взялось, галлюцинации, что ли? — Ребята, мы уже на крыше, — бубнил тем временем в рацию Эш. — Как у вас дела, народ? Секунды падали, как капли из перевёрнутой бутылки из-под текилы, и сквозь восторг начало проступать новое чувство. Тревога, что ли? Да, определённо тревога. Рация упрямо молчала, выдавая лишь помехи в эфире. — Ау? Ребята? — Эш встряхнул проклятущую электронику, но ничего не изменилось. — Не отвечают... — Может, рация сдохла? — других мыслей в голову Алекс просто не приходило. — Вроде работает, — пожал плечами Эш. Покопался в настройках, затем встревоженно поглядел на сестру: — Правда, нормально работает всё. — Надо бы вернуться, — Алекс покосилась на лифт, доставивший их сюда. — Проверим, как там они. Вдруг кто-нибудь влип и без нас, великих и ужасных, не справляется? — Вполне возможно, — Эш тоже прятал под бравадой обеспокоенность. Близнецы сделали несколько шагов обратно к лифту. — Кто-то едет, — шёпотом предупредил Эш, выступая вперёд и лихорадочно перезаряжая пистолет. Он почти успел. Почти выстрелил, когда человек, появившийся в дверном проёме, точным выстрелом заставил голову Эша взорваться и разлететься по тёмному, слабо подсвеченному напольными фонарями гудрону. Время остановилось, а затем тоже разлетелось на мелкие-мелкие осколки. — Эш! — вопль Алекс, казалось, способен был поднять из могилы мертвецов. Но не поднял, и Эш по-прежнему лежал неподвижно, а человек в дверном проёме мучительно неторопливо перезаряжал дробовик. — Мамочка... — Алекс с ужасом смотрела, как под телом Эша расплывается кровавое пятно. Потом неверящим взглядом уставилась на незнакомца в дорогом костюме. Показалось — или его глаза и впрямь вращались в глазных орбитах? — Какого хрена ты тут... Два выстрела прозвучали практически в унисон. «Какая же ты старшая сестра, раз не сумела уберечь брата?» — похоронным звоном разнеслось в голове. Алекс уже не понимала, что сама валится куда-то в пропасть, что по её лицу течёт её же собственная кровь, а кишки вываливаются из простреленного живота. Она рухнула на колени рядом с братом. — Ма-мо-чка... «Хорошие девочки попадают в рай. Ты никогда, никогда туда не попадёшь!» Ну и пусть. Главное — оставаться рядом с Эшем. Алекс упала на тело брата, изумлённо глядя на человека, уходящего с крыши по радуге, а где-то там вдали, бесконечно далеко, горел свет, и хмурился Иисус, отворачивающийся от плохой девчонки. Ведь та всё-таки привела младшего брата по кривой дорожке прямиком в огненный ад. *** Тони глядел на окружающие его стены, забрызганные чужой кровью, и вновь не особо понимал, кто он и где находится. Это всё должно было быть охренительно весёлой игрой. В игре чужие солдатики валятся один за другим, по щелчку твоих пальцев. Один, другой, третий... В игре ты — король горы, а вокруг тебя хохочет счастливая преданная свита. Та самая, чьи тела ты сейчас собираешь по всем этажам. — Это Джекет, — вырвалось у Тони с глухим стоном, подозрительно напоминающим рыдание. — Это всё проклятый мудак Джекет! Твоя свита? Разуй глаза, мужик, ты был для них лишь воплощением их любимого Джекета! Они все видели его, а не тебя, когда ты надевал маску тигра! Они поклонялись ему. Не тебе. Тони зарычал, срывая с себя маску. Проклятый мудак Джекет! Он снова остался жив, а все вокруг него умерли. Все, чёрт подери, включая самого Тони! Остался только Джекет. Показалось — или маска действительно снялась вместе с кусками кожи? Для верности Тони провёл по лицу рукой. Кровь, да. Много крови. Но своя она или чужая? Вроде, не болит ничего... Плюнув на оскаленную морду тигра, Тони брезгливо отбросил маску в сторону и принялся стаскивать трупы в одну комнату. Зачем — он и сам толком не знал. Может, подожжёт этот проклятый небоскрёб, как давным-давно делали некие древние уроды из книжки. Кем они были и зачем всё это устраивали, Тони забыл, но главное — большой костёр, а вокруг навалены трупы врагов. Типа, чтоб служили тем мертвецам, которых ты провожаешь. Уроды, похоже, разбирались в жизни и смерти. Вот Кори. И в смерти улыбается, стерва! Кости торчат из груди, вместо живота — кровавая каша, но она улыбается. Такой была в жизни, и в посмертии не изменилась, лишь черты лица заострились немного. А что молчит — так эка невидаль, подумаешь! Кори и в жизни неболтливой была. Тони вновь надвинул маску зебры на лицо девушки, скрыв счастливую посмертную улыбку. Вот Марк. Маска съехала чуток на левое ухо, череп раздроблен — так, что можно пощупать вываливающиеся мозги. — У тебя они были, чувак, — прошептал Тони. — Теперь я тебе верю. Ты умный был, засранец... Умный — был, а тяжёлый — остался. Когда давным-давно Тони вытаскивал раненого Марка с поля боя, тот хоть как-то ему помогал, а сейчас здоровенная туша давит на плечи, неподвижная и холодная. А вот близнецы. Алекс лежит на Эше, словно прикрывая его собой. Ну или вставая с него после траха. Однажды Тони видел их вместе. Зрелище вызвало у него тошноту. Нехорошо это, когда родичи ебутся. Люди — они не кошки и не кролики. Но Алекс никого и никогда не слушала, делала всё по-своему, а Эш готов был ради неё хоть в преисподнюю... Куда и попал, в конечном-то счёте. Тони поднял Алекс на руки и понёс, время от времени оскальзываясь на её волочащихся по полу кишках и вполголоса матерясь. Теперь они все снова были вместе. Лежали рядом друг с другом: голова Эша на груди Алекс, волосы Кори щекочут ботинок Тони... Марк чуть в сторонке, как обычно. Он всегда был себе на уме, медведь чёртов! На стене тикали дешёвые часы на батарейках. Циферблат был заляпан брызгами крови. Секундная стрелка подрагивала, прыгая с деления на деление. Как сквозь мутную толщу воды, Тони слышал вой сирен, топот множества сапог... Всё это теперь его мало волновало. Ребята мертвы. Все мертвы, совсем. Остался только Джекет. Только лишь грёбаный Джекет. Это должно было стать самой лучшей игрой в их жизни. Игрой в героев, которые идут по трупам врагов к светлой мечте. Чёрт побери, где они ошиблись? Тони сидел раскачиваясь, глядя на тела товарищей. Из транса его вывел грубый мужской голос за дверью: — Эй, тебе сюда нельзя! Ситуация у нас под контролем, не лезь! Тебе вообще нельзя здесь находиться! Кто это? К кому он обращается? И есть ли ему, Тони, до всего этого дело? Другой голос, от которого по телу почему-то побежали мурашки, ответил: — Похоже, SWAT и впрямь всё уладил... Отлично, теперь я беру командование на себя. От неожиданности Тони чуть было не захихикал. Глупо-то как... Это, значит, спецназ тут подчистил всех русских, правда, что ли? Да эти мудаки даже помещения толком не обыскали! И кто это такой борзый, что собирается командовать элитными бойцами? Похоже, обладатель грубого голоса мнение Тони целиком и полностью разделял, потому что искренне возмутился: — Слушай, детектив Мэнни Пардо, ты не можешь этого сделать! — Ты просто наблюдай, — посоветовал неизвестный Тони наглец по имени Мэнни Пардо. Спецназовец пробормотал какое-то ругательство, но больше ничего не предпринял, а Тони ощутил слабое подобие интереса. Кажется, у Мэнни Пардо, кем бы он ни был, имелись серьёзные полномочия. Кто же он, этот тип, который элитных бойцов за яйца держит? Возле двери послышались шаги, затем она распахнулась, и на пороге воздвигся невысокий, слегка полноватый блондин в потёртой и мятой полицейской униформе. Небритый подбородок мужик воинственно выпятил вперёд, зелёные глаза бегали по сторонам, а зрачки в них были неестественно сужены. — Ну, что у нас тут? — голос блондина звучал насмешливо и одновременно немного истерично. — Маскарад? Даже странно. И вот этот хрен с бугра действительно командует спецназом? — Ещё одна группа мстителей, я правильно понимаю? Мэнни Пардо в упор уставился на Тони и, похоже, ждал ответа. Но что ему сказать? Что парни мертвы, и девчонки тоже мертвы, а мёртвый босс русской мафии внезапно перестал интересовать и нихрена не значит? Поймёт ли этот полицейский, что Тони пытается ему втолковать? Маску Тони давно снял и где-то выбросил. Но лица мёртвых друзей по-прежнему были закрыты. Ему это казалось правильным. Кори навсегда останется зеброй, Марк — медведем, Эш и Алекс — лебедями. Такова их сущность, их правда. А он, Тони, совсем другой. Он — не Джекет, чтоб этому подонку икалось на этом и на том свете! — Не стреляйте, — собственный голос показался Тони слабым и жалким. — Я сдаюсь. С меня хватит. Детектив Мэнни Пардо внимательно глядел на Тони и кривил губы в непонятной усмешке. Что за хрень тут творится, интересно? Он ведь полицейский, этот Пардо, он должен радоваться, что с русской мафией покончено! А ещё ему должно быть приятно, что он лично захватил какого-никакого преступника... Его начальство похвалит, премию выпишет, или как там нынче делается в полиции? — Просто арестуйте меня и покончим с этим, ладно? Вот до чего он дожил. Всё, чего хочет, — это ареста и какую-нибудь тихую камеру. Ну и хорошо, ну и пусть. Может, в тюрьме Тони сможет пересечься с Джекетом — проклятым Джекетом, в которого так сильно верили его друзья. — Хватит с меня войны, — твёрдо сказал Тони. Да, вот так будет правильно. Джекет не мог жить без войны, а вот Тони расчудесно сможет! Лицо Мэнни Пардо налилось кровью, глаза выпучились и, казалось, вылезли из орбит. Некоторое время детектив хватал ртом воздух, словно Тони сказал какую-то грёбаную ересь, а затем завопил, брызгая слюной: — Да ну? «Хватит войны», да? Хочешь, значит, свои законные пятнадцать минут славы? Не думаю, парень, что у тебя выйдет! О чём это он? Тони смотрел на него и совершенно не понимал, что несёт этот маленький человечек. — Знаешь, что происходит с такими бандитами, как ты, засранец? Тони глубокомысленно кивнул. Кажется, до него начало доходить, куда гнёт мистер детектив. Кажется, скоро друзья его дождутся где-то там, в аду или в Вальгалле. В общем, где-то там. Такие, как он, не живут долго. Это Тони понимал и без воплей смешного Мэнни Пардо. Детектив тем временем выхватил пистолет и выстрелил несколько раз со словами: «Видишь, подонок? Видишь? Вот что с такими, как ты, происходит!» В самый последний миг Тони пришла в голову идиотская мысль: а если бы он не выбросил маску Джекета? Может, остался бы в живых? Но мысль действительно показалась ему идиотской. Он — Тони. Живой или мёртвый. А остальное неважно.