***
На утро хоббит, к его огромному удивлению, проснулся довольно-таки отдохнувшим. В его окно било яркое сентябрьское солнце, которому, казалось бы, было не пробиться за Чёрные Ворота. Фродо снова огляделся и немного прошёлся по комнате. На кушетке около кровати лежала одежда черно-серого цвета, которая пришлась ему точно по размеру. Только он оделся, как раздался стук в дверь. — Войдите. — Отозвался Фродо. Дверь приоткрылась, в проёме показался орк, который знаками пояснил, что хоббита ждут внизу. В столовой, во главе огромного стола из какого-то чёрного камня сидел Саурон. Он жестом указал Фродо на место рядом с собой. — Доброе утро, Фродо. Присоединяйся к моей скромной трапезе. — Добавил он. Хоббит робко сел на предложенный стул и с подозрением посмотрел на еду. — Ешь, не бойся. Это обыкновенная пища. — Тихо заметил Аннатар. Фродо молча принялся за еду, ибо был очень голоден. Саурон тоже приступил к своему завтраку. По окончании трапезы они вышли в небольшой сад, если можно было так назвать ничтожно малый участок земли, покрытый чахлыми цветами вереска да парой деревцев, скорбно клонивших ветви к земле. Хоббит, у которого с самого утра накопилось немалое количество вопросов, наконец решил узнать на них ответы. — Откуда в Мордоре солнце? — Поинтересовался он. — Это полуиллюзия-полуреальность. Солнце есть везде, просто под тучи, закрывающие Гаргарот и Око, не позволяют ему проникнуть сюда, вот я и создал его проекцию. — Объяснил Майрон. — Да я смотрю, ты немало хочешь услышать. И всё это связано с одним единственным событием. Что ж, я вчера обещал тебе кое-что показать. Так пойдём. Они долго шли по каменным переходам, скрытым в глубине хребта Эфель Дуат. Наконец, Саурон отпер небольшим золотым ключом неприметную дверь. Они вошли в продолговатую залу с высоким потолком. В конце её на возвышении стоял гроб из горного хрусталя. В нем лежала красивая молодая женщина. На крышке гроба лежал букет того самого чахлого вереска, вокруг были разбросан пергамент, исписанный каллиграфическим почерком. — Кто это? — Спросил хоббит, глядя на усопшую. — Это моя жена. Единственный луч света в темном царстве. — Эхом отозвался Саурон, создавая магией очередной букет и кладя его на хрусталь. — У вас была жена? Ни в одном сказании о ней не сказано. — Удивленно заметил Фродо. — Никто о ней не знал. Нира была моей тайной. И моей слабостью. Она была из майар Ниэнны. Такая же сострадательная, как и сама Хескиль. Только вот встретила она не того. Не того полюбила, не за того вышла замуж. Помнится, когда я сказал ей своём решении бежать из Валимара, она лишь спросила о дате и никогда не противилась моему решению. Моя Нира была со мной и во время моих побед, и во время моих поражений. Я хранил её пуще всех твердынь Мелькора, она была мне дороже Сильмариллов. Я думал укрыть её ото всех невзгод. Но, видно, гобелены Вайрэ оказались сильнее меня. Когда затонул Нуменор, я еле сумел спасти её, пожертвовав своей телесной оболочкой. Вскоре я сумел её вернуть. Я собирал огромное войско, способное покорить всё Средиземье. Я мечтал надеть корону на голову моей жене и назвать её королевой Всех Земель. Но я проиграл. И тогда Нира взмолилась Валар, прося пожалеть мой бесплотный дух. Валар сжалились. Надо мной, но не над ней. В обмен на моё тело моя супруга должна была медленно умирать, а я — наблюдать за её увяданием. О, я с ума сходил от осознания того, что она погибает. А в один день её не стало. С помощью своей магии я сумел защитить её тело от тления, но вот воскресить не мог. Он немного помолчал и продолжил: — Солнце и тот жалкий сад были сделаны для неё. Она просила меня об этом, когда почувствовала, что скоро умрет. Я ведь до сих пор помню, как она сказала, что перед смертью хочет узреть цветы вереска и солнце. Последнее, разумеется, было ненастоящим — орки не смогли бы вынести его свет, и она это прекрасно понимала. Но ей, кажется, было достаточно и простого свечения. Снова молчание, горькая улыбка, Саурон тяжело вздохнул, но всё же промолвил: — Я каждый день прихожу сюда, приношу бессмысленные письма в никуда. Я не могу принять того, что её нет. Я искал Кольцо, чтобы воскресить её с его силой. Пойми, хоббит из земель, где вечно живет веселье, даже самое чёрное зло иногда поступается своими амбициями ради остатков души. Никто не зол изначально, Фродо. Никто не рождается Искажённым. У всякого есть светлая сторона, у кого-то больше, у кого-то меньше. Да, даже у орков и гоблинов есть зачатки Света. — Печально говорил Саурон. — Даже я могу любить. Даже я всё ещё способен на добро. Он замолчал, проведя кончиками пальцев по холодной поверхности. Хоббит тихо наблюдал за ним. — Кольцо теперь ваше. Отчего же вы не воспользуетесь его силой? — Уточнил он. — Понимаешь ли, беззаботный хоббит, я могу совершить ритуал только с разрешения того, кому Кольцо принадлежало последним. С твоего разрешения. Но послушай, прежде чем решать. Ведь я сделал очень много зла. Мои руки по локоть в крови. Мир до сих пор не оправился от моих деяний. А теперь скажи, достоин ли я собственного счастья? — Отрешенно спросил Аулендил. Фродо задумался. В голове пронеслось одно давнее происшествие: Но это просто ужасно! — Вскричал Фродо. — Это в сто раз хуже, чем я представлял по твоим намёкам да предостережениям. О Гэндальф, ты мой лучший друг — скажи, что мне делать? Вот теперь я по-настоящему испугался. Как жаль, что Бильбо не убил мерзкую тварь. Ведь это было так просто. — Жаль, говоришь? Верно! Именно жалость удержала его руку. Жалость и милосердие. У него не было нужды убивать, и он сжалился. И был вознаграждён сторицей, Фродо. Будь уверен: Бильбо отделался так легко и сумел в конце концов освободиться толь потому, что его история с Кольцом началась именно таким образом. С жалости. Хоббит несколько раз моргнул, убирая тёплые и верные воспоминания. — Я разрешаю. — Сказал он, ни на секунду не сомневаюсь. — Благодарю. — Дрожащим голосом пробормотал Майрон, не веря в происходящее. Он тихо шептал заклинание, а затем откинул крышку и аккуратно надел Кольцо на палец женщины. В тот же миг её глаза открылись, а бледное, будто мрамор, лицо чуть порозовело. Саурон молча прижал воскресшую супругу к себе, сдавленно шепча что-то по-эльфийски. Фродо же поглядел в небольшое окошко в потолке пещеры. Ему на мгновение показалось, что небо стало голубым, и засияло самое настоящее солнце.А вдруг не показалось?