Сумасшедшая

Внезапный дождь застал её в этом парке, как и полдюжины других людей. Безграничная, ничем не контролируемая вода падала на удивление ровно, почти что перпендикулярно земле. Вероятно, всё дело было в ветре, а точнее — в его отсутствии. Люди вокруг и вправду боялись дождя, потому что не были к нему готовы. Скорей всего, они просто не смотрели на небо, вот стихия и застала их врасплох. Что же касается её самой — она видела приближение дождя, потому что любила ходить, задрав голову, и рассматривать спокойную, величественную синеву небес. Она не обращала внимания на других людей, и вскоре окружающие тоже перестали замечать её. Ей было все равно, потому что никто в этом мире не мог узнать её, не мог доложить родным или друзьям девушки. Поэтому она и чувствовала себя так одиноко и вместе с тем — так свободно. Одиночество — цена свободы, которую ей, на удивление, нетрудно было заплатить. Дождь ударял о землю с каким-то странным шипением, а по листве стучал хаотично и одновременно — однообразно. Но ведь и в однообразии можно было найти что-то хорошее, вот только у девушки всё не получалось отыскать это самое «что-то». Даже если её назовут неумелым критиком, она все равно будет стоять на своем — у небесных музыкантов совсем не было таланта к музыке. А окружающие и вовсе не пытались услышать эту музыку, они охали, когда холодные капли попадали за шиворот, щекоча чувствительные тела, и не могли нигде укрыться, потому что даже ветви деревьев были бессильны перед этим ливнем. Её платье уже давно промокло до нитки, облегая стройное тело, а светлые волосы потемнели, прилипли к ткани. Может быть, если бы прямо сейчас её увидел какой-нибудь художник или фотограф, он бы захотел запечатлеть её образ. Возможно, она бы могла стать чьей-нибудь музой. Но прохожие не хотели смотреть на неё и не собирались оценивать её красоту. Трель телефонного звонка из сумочки на миг заглушила музыку дождя, а потом потонула в крике стихии, которая возомнила себя её соперницей. Не отнимая взгляда от неба, девушка на ощупь вытащила телефон. — Да, мама? — Милая, это ты? У тебя всё хорошо? — Всё чудесно, мама, — девушка зажмурилась, потому что дождь пошел ещё быстрей, и очертания мира стали совсем размытыми. Зачем смотреть на подобное, если можно и вовсе ничего не видеть? — Я плохо тебя слышу, где ты сейчас? Девушка на мгновение задумалась: насколько конкретного ответа требует женщина? И понравится ли ей то, что она услышит? — Я далеко от дома, гуляю в парке. — Так ты всё еще в Питере? Питер? Нет, она оставила этот город несколько дней назад. Неужели мама так давно ей не звонила? — Ещё дальше, мама. — Что же, — на мгновение голос в трубке оборвался, — ты всё так же гуляешь одна, милая? В последнее время мама называла её только так, не произнося имени, потому что когда-то девушка сама попросила её об этом. Зачем ей имя в мире незнакомцев? Оно лишь ненужный груз, мешающий свободе. Она молчала, а мама продолжала задавать свои вопросы, надеясь хоть на один из них услышать ответ, который бы её устроил. — Что там такое шумит? Я едва слышу твой голос.  — Это всего лишь дождь. — Ты гуляешь под дождем? Милая, обязательно выпей горячий чай с малиной, чтобы не простыть. Ты слышишь меня? — Да, я обязательно выпью чай с малиной, чтобы не простыть. — Мама любила, когда девушка повторяла её слова. Так ей казалось, что её действительно услышали. — Ох, твой брат пришел, мы садимся ужинать. Я обязательно позвоню тебе завтра, милая. — Буду ждать твоего звонка… Мама?.. Я вернусь когда-нибудь. Обещаю, что вернусь. — Конечно, милая, я верю. Моя дочь вернется, когда найдет то, что ищет. Хоть мама и смирилась с её уходом, понять так и не смогла. Она ничего не искала, и ей не нужно было ничего, кроме свободы. Когда-нибудь, когда она объедет весь мир, когда свобода наскучит ей как любой дар, которым рано или поздно пресыщается человек, девушка вновь вернется в жизнь своих родных. Кто-то столкнулся с ней, выбив из руки телефон. Девушка пошатнулась, едва удержавшись на ногах. В этот миг ей пришлось открыть глаза. Серые глаза парня были под стать окружающей природе, с которой дождь смыл все краски. Незнакомец на мгновение растерялся, потом покосился на её упавший телефон. — Смотри, куда идешь, — проговорил он грубо, поднимая и бросая сотовый ей в руки. Этот человек был недоволен чем-то, вероятно, не только этим дождем. Ведь это так нелепо — испытывать столь негативные эмоции к обычной причуде погоды. — И вовсе не хочу, — улыбнулась в ответ она в надежде хоть чуточку смягчить грубые, заостренные черты его лица. — Ты только посмотри туда, — она указала пальчиком наверх, и парень по инерции поднял голову. Ледяные капли тут же захлестали по его лицу, и он, отскочив, закричал на неё: — Да пошла ты! Сумасшедшая! Обсыпав её проклятиями, поспешно исчез в полотне дождя, будто актер, скрывающийся за кулисами. Девушка пошла дальше, вскоре и вовсе позабыв об этой встрече. И хоть ей не нравилась музыка дождя, она позволяла холодным каплям ласкать её кожу. Возле самого выхода из парка девушка встретила Мима. Он выступал в этом месте перед нечастыми прохожими, которые в лучшем случае глазели на него пару минут и бросали несколько монет. Никто из взрослых не давал ему того, ради чего выступал бродячий актер. И только дети, изредка встречавшие его, дарили ему столь необходимые улыбки. Сейчас краска на лице Мима размазалась, открывая совершенно новое, невиданное прежде лицо. Ей понравился новый образ старого актера, и она улыбнулась, даже не предполагая, что он заметит её улыбку. А он заметил. Даже попытался улыбнуться в ответ, что сделало его плачущий образ еще более комичным. А после, как будто вытянув из воздуха, он протянул ей яркий цветок. Слишком яркий, чтобы не быть искусственным. Девушка с радостью приняла его подарок, и Мим тут же скрылся за серым занавесом дождя. Сжимая пластмассовый стебель, она шла дальше, прислушиваясь к уже неслышным шагам Мима за её спиной.