Алые сердца: Корё

      Восьмой принц Ван Ук был в неописуемом бешенстве. В его жилах бушевала ярость, обжигая всё его существо точно раскалённым металлом. Она непрерывно подстёгивала его, не давая и секунды отдышаться, будто безжалостный возница, нетерпеливо подстёгивающий кожаной плетью утомлённую лошадь, оставляя на её взмыленных впалых боках кровавые полосы. Ярость погружала мысли Ван Ука в кровавый туман, не позволяя ему ясно мыслить, и призывала к отмщению. Она гнала его к ханоку той, кто раз и навсегда запала ему в душу, заслонила весь мир собой, заставив смотреть только на неё и думать только о ней одной. И он не мог позволить, чтобы с этой удивительной девчонкой что-нибудь случилось.       Принц Ук нёсся как сумасшедший меж многочисленных строений своего просторного имения, совершенно не замечая ни холода, ни ветра, яростно швырявшего ему в лицо снежные хлопья. В этот момент ему было совершенно всё равно, что о нём могли бы подумать слуги, случайно встретив его на своём пути в такую непогоду. Сейчас его не волновало ничего, кроме будоражившего его мысли и чувства бесстыжего четвёртого брата, посмевшего бесцеремонно ввалиться в покои Хэ Су, которая даже сбежать от него не могла из-за своего недуга. И куда только Мо Ри смотрел?! Почему этот бездельник позволил войти постороннему человеку в покои госпожи? Ван Ук крепко стиснул зубы, в глубине души понимая, что Мо Ри сейчас тоже травмирован и совершенно не способен добросовестно исполнять свои обязанности. В таком состоянии он не смог бы остановить Ван Со даже ценой собственной жизни. Этого невоспитанного хладнокровного убийцу мало что могло остановить. И от этого восьмому принцу становилось не по себе. Он ещё хорошо помнил, как Су мучилась от ночных кошмаров, навеянных событиями кровавой ночи. Слишком хорошо помнил. Его память всё ещё будоражили воспоминания о том дне, в котором он держал на руках хрупкую и беззащитную проказницу, ужасно измождённую тяжёлыми воспоминаниями. Су была настолько напугана и безутешна, что никакие уговоры не могли исцелить её израненную душу. И Ван Ук очень боялся, что после визита Со это может повториться вновь.       Хоть Ук и не имел ни малейшего представления о том, какие отношения связывали потерявшую память необычную девушку и всеми презираемого принца-волка, однако частые совместные прогулки этих двоих вызывали у него в душе лишь настороженность. Восьмой принц Ван Ук очень боялся, что грубый и безжалостный четвёртый принц Ван Со причинит Хэ Су хоть малейший вред. Видят Небеса, подобного брату он уж точно не простит. Более того, Ук готов был сделать всё возможное, чтобы воспрепятствовать четвёртому брату видеться с Хэ Су. Раньше он самонадеянно полагал, что с переселением во дворец Со не будет частым гостем в его имении. Однако всё сложилось совершенно иначе. Восьмой принц ошибся — и теперь эта досадная ошибка не давала ему покоя. Перебравшись во дворец, четвёртый принц по-прежнему продолжал наведываться в его имение, что начало порядком бесить принца Ука.       Ван Ук даже и представить себе не мог, что ему когда-либо придётся сражаться за внимание милой сердцу девушки с единокровными братьями. Но, похоже, судьба распорядилась иначе. Она будто бы смеялась над ним, принцем Ван Уком, наказывая его холодностью Су, всякий раз, когда он пытался оградить её от малейших бед и невзгод. Похоже, Небеса мстили ему за безответную любовь и несбывшиеся надежды его супруги Мён Хи. Но что он, старший сын второй императрицы Хванбо и Владыки Корё, мог с собой поделать? Ровным счётом ничего, сердцу ведь не прикажешь…       Хэ Мён Хи не была той, с кем восьмой принц Ван Ук хотел бы провести всю свою жизнь. Да, она спасла его от гнева императора и помогла вернуться в столицу, за что он был безмерно ей благодарен. Но Ук никогда не любил её. Он уважал Мён Хи и заботился о ней, как о своей спасительнице, но испытывать к ней нечто большее, чем благодарность и уважение, попросту не мог. Она была совершенно безличной, тихой, домашней и слишком покладистой. Хэ Мён Хи ничем не могла пленить тоскующее сердце восьмого принца. Она совершенно ему не подходила.       Другое же дело — Хэ Су. Яркая, свободолюбивая, своенравная и изменчивая как морская стихия. Порой она была похожа на богиню милосердия Кваным, у ног которой так и хотелось положить целый мир. А порой была воинствующей тигрицей, яростно защищавшей свои идеалы, чем очень привлекала Ван Ука. Она единственная смогла согреть его серые, безрадостные дни своим теплом и наполнить их хоть каким-то смыслом. Нет, она была его смыслом жизни. С такой подвижной, жизнерадостной и начитанной особой никогда не было скучно. Су была способна наполнить своим целебным светом самый хмурый день, и затмить солнце своей очаровательной улыбкой. Только рядом с ней Ук чувствовал себя по-настоящему счастливым. До тех пор пока четвёртый принц не приковал к себе её бесценное внимание. Именно из-за него, Ван Со, Хэ Су старалась держаться холодно с ним, принцем Уком. Теперь-то он это понимал. И эта её холодная вежливость была совершенно несправедливой по отношению к нему! Он не заслужил подобного обращения!       Поначалу восьмой принц не имел ни малейшего представления о том, чем же он посмел неосторожно оттолкнуть от себя необычную девушку, однако сейчас ясно видел, что в этом непосредственно замешан его четвёртый брат. Лишь он один мог заставить Су избегать его, Ван Ука, и восьмой принц не был намерен спускать ему это с рук. В глазах Ука бушевала ярость, а полные губы растянулись в хищном оскале. Похоже, старшие сыновья императрицы Ю переняли у матери дурную привычку вредить ему. Ну, ничего. Он ни за что не позволит их коварным планам сбыться. Су нужна ему как животворящий воздух и целебная вода. И принц Ван Ук не отдаст её никому ни за какие богатства мира. Она его и только его. А Ван Ё и Ван Со ещё поплатятся за то, что посмели посягнуть на чужое. Ой, как поплатятся.       Восьмой принц Ван Ук свирепо стиснул зубы, гневно сверкнул глазами и ещё больше ускорил шаг, когда из покоев его драгоценной Су стремительно выскочил четвёртый принц Ван Со. Ван Ука всего трясло от переполнявшей его ярости. Он молниеносно подлетел к обескураженному его внезапным появлением старшему брату. С преисполненными ненависти и злобы словами «Что ты сделал с Су, подлый ублюдок?!» Ук мёртвой хваткой вцепился Со в воротник санбока и рывком впечатал его спиной в близстоящий столб.       — Тебя с самого начала не стоило подпускать к ней ни на шаг! Это всё из-за тебя! — кричал принц Ван Ук вне себя от злости, прожигая противника испепеляющим взглядом. — Не смей больше появляться в моём имении! Никогда!       — Кто ты такой, чтобы запрещать мне ходить там, где мне заблагорассудится? — после короткой паузы хищно ощерился четвёртый принц Ван Со, обнажая ровные белые зубы, и в ответ также вцепился противнику в воротник. — Или у тебя есть на то особый приказ императора? — язвительно бросил он, буравя единокровного брата гневным взглядом и с некоторым наслаждением наблюдая, как того ещё больше начинает трясти от переполнявшей его ярости. — Так покажи мне его. Ну же!       — Я тоже член императорской семьи, как и ты, — задыхаясь от злости, сквозь зубы прошипел Ук, мимо ушей пропуская издёвку противника, и ещё крепче сжал его воротник. — Так что имею полное право выставить тебя из своих владений. Не сомневайся в этом.       — Да? — презрительно фыркнул Ван Со, скептически изогнув бровь. — Тогда попробуй сделать это собственными руками. А я посмотрю, как у тебя это получится.       — Ты действительно хочешь, чтобы я это сделал? — едко прыснул Ван Ук, измерив единокровного брата испытывающим взглядом. — Хочешь, чтобы слуги увидели, как я выставляю тебя за дверь? Ты уверен в этом?       — Не ты меня сюда приглашал, и не тебе меня отсюда выгонять, — сердито огрызнулся Со, презрительно фыркнув. — Так что оставь свои глупые угрозы при себе и уйди с дороги. Я больше не намерен выслушивать твои пустые угрозы.       — Пустые? — полные губы Ука растянулись в презрительной усмешке. — Ошибаешься. Я ещё заставлю тебя поверить моим словам.       — Хватит! — полным отчаяния голосом прокричала Хэ Су, стремительно покидая свои покои. — Прекратите это безобразие, оба! Я не позволю, чтобы кто-нибудь из вас пострадал из-за меня. — Она слышала практически каждое слово, гневно брошенное единокровными братьями друг другу в лицо, и больше не могла стоять в стороне. В её душе ещё не зарубцевалась рана, нанесённая кровавым сражением в новогоднюю ночь. Именно поэтому она боялась вновь увидеть чужую кровь. Кровь её возлюбленного принца Ван Со.       Единокровные братья, сцепившиеся в нешуточной схватке и всецело поглощённые словесной перепалкой, непроизвольно вздрогнули, услышав знакомый мягкий голос. Однако хватки своей не ослабили. Никто из них не хотел уступать, прекрасно понимая, за что они оба сражаются — за благосклонность самой доброй и самой прекрасной девушки во всём Корё — Хэ Су. Глупо было уступать её противнику без малейшего сопротивления.       — Су… С тобой всё… в порядке? — наконец глухим от напряжения голосом проговорил принц Ван Ук, повернув голову в сторону девушки. — Со не причинил тебе никакого вреда?..       — С какой стати я должен вредить ей? — грубо оборвал его четвёртый принц Ван Со, глубоко уязвлённый гнусной «издёвкой» единокровного брата. — Су — мой человек. Я никогда не стану причинять вред той, кто мне дорог.       — Сколько раз тебе повторять, что Су не твоя и твоей никогда не будет?! — яростно взревел восьмой принц, бешено тряся противника за воротник. — Она — только мой человек. И ты должен с этим смириться!..       — Да прекратите вы уже, наконец! — раздражённо бросила Су, без раздумий кинувшись разнимать не на шутку сцепившихся братьев. Она прекрасно понимала, что ни один из них даже в гневном порыве не посмеет её ударить. А если всё же посмеет, то и она в долгу не останется. Хэ Су, конечно, не собиралась никого из них бить, однако заставить виновника горько пожалеть о содеянном очень даже могла. Так что будет не сложно досадить им обоим в случае надобности. — Я вам не собственность, понятно? Так что никто из вас не имеет на меня законного права. Вы меня услышали? — тяжело дыша, настойчиво потребовала она ответа у раздражённого принца Ука, с некоторым трудом отталкивая его от не менее разгневанного принца Со. Однако, к её немалому облегчению, тот даже сопротивляться не стал, покорно позволив отвести его в сторону. — Если так охота повыяснять отношения, то делайте это где-нибудь в другом месте, только не возле моего дома. Я не потерплю, чтобы вы передрались из-за меня на моих же глазах. Я понятно изъясняюсь?       Оба принца, взъерошенных как два бойцовских петуха, были порядком ошеломлены её отвагой и наглостью, так что не могли в этот момент сказать ей ничего разумного. Им и в голову не приходило, что кто-то посмеет полезть разнимать их, а уж тем более та, кто был виновницей их размолвки. И не удивительно. Любая другая девушка стояла бы где-нибудь в сторонке, в отчаянии заламывая руки и горько сетуя на судьбу, но только не Хэ Су. Она не захотела играть роль беспомощной сторонней наблюдательницы их нешуточного противостояния, совершенно не способной что-либо предпринять. Без каких-либо страхов и лишних раздумий Су проворно вклинилась между ними и настойчиво растолкала в разные стороны, каким-то чудесным образом напрочь отбивая у обоих принцев какое-либо желание продолжать эту бессмысленную, на её взгляд, склоку. Четвёртый и восьмой принцы тяжело дышали, гневно буравя друг друга взглядами, однако не решались сцепиться снова, так как между ними стояла та, кому они не хотели причинять никакого вреда. Ведь эта удивительная девушка была дорога им обоим.       Неизвестно сколько бы Ук и Со стояли на холоде, прожигая друг друга преисполненными ненависти взглядами, если бы Су не повернула голову в сторону последнего и серьёзно не посмотрела ему в глаза. Слегка кивнув головой в направление выхода, она едва заметно улыбнулась, будто прося у Ван Со прощения, и медленно отвернулась. Недовольно фыркнув, тот одарил Ван Ука напоследок холодным взглядом и молча направился прочь, скрывшись за снежной пеленой. Хоть он ещё и не разобрался с восьмым братом как следует, однако не был намерен вредить Су. Что бы Со сейчас не сделал, с целью поставить Ука на место, это так или иначе отразится на его Небесной Фее. От восьмого брата можно ждать чего угодно. Однако Ван Со больше всего на свете не хотел, чтобы от его решений и поступков пострадала его дорогая Су. Иначе он бы себе этого не простил.       Хэ Су же, немного отдышавшись и придя в себя, ещё некоторое время постояла на пронизывающем холоде в попытке успокоить колотящееся сердце. Дождавшись, пока звуки тяжёлых шагов возлюбленного наконец-то стихнут, она глубоко вздохнула и поспешно направилась в свою комнату. Едва Су успела сделать хоть шаг в сторону своих покоев, как цепкие пальцы восьмого принца Ван Ука резко сомкнулись на её тонком запястье, не давая уйти. Хэ Су глубоко вздохнула, пытаясь сохранить самообладание и не наговорить надоедливому Его Высочеству ничего лишнего. Повернувшись в его сторону, она равнодушно взглянула на него, терпеливо дожидаясь объяснений.       — С тобой всё в порядке? — заботливо поинтересовался Ван Ук, по-своему истолковав её холодный взгляд. — Ты не ранена?       — Да, всё просто великолепно, — натянуто улыбнулась Су, стараясь поскорее избавиться от утомительного общества восьмого принца. — Если позволите, я пойду. Не хочу слишком долго оставаться на холоде. — Она решительно двинулась к своим покоям, однако цепкая хватка Ука по-прежнему не давала ей сдвинуться с места. — Что-то ещё? — с досадливым вздохом проговорила Хэ Су, так и не удосужившись повернуться к собеседнику.       — Со уже ушёл, так что тебе незачем притворяться, — мягко напомнил принц Ван Ук, стараясь понять, что не так с дорогой его сердцу девушкой. — Ты можешь рассказать мне обо всём, что тебя беспокоит.       — Великолепно, — недовольно фыркнула Су, всё так же не желая поворачиваться к принцу лицом. — Тогда позвольте мне уйти в свои покои, если не хотите, чтобы я подхватила простуду, стоя на этом жутком холоде.       — Прости, — виновато проговорил восьмой принц Ван Ук, поспешно разжав пальцы, и когда Хэ Су двинулась вперёд, не проронив и слова, осторожно последовал за ней. — Как ты себя чувствуешь? Как нога? — Войдя в просторное помещение, Ук решил немного смягчить молчаливую собеседницу своей заботой, чтобы потихоньку выведать, что же всё-таки произошло между ней и Со. Ведь ему было необходимо это знать, чтобы защитить её.       — Хвала Всевышнему, акупунктура лекаря Ана и мне помогла, — уже более спокойным тоном ответила Су, намерено опуская имя Мо Ри, и устало опустилась на стул. Принц последовал её примеру, мысленно радуясь, что лёд между ним и этой необычной девушкой начал постепенно таять. Однако не его искренняя забота смягчила Хэ Су, а возможность получить разрешение на лечение Мён Хи, чего он, конечно же, знать не мог. В этот момент Су больше всего интересовало здоровье шестиюродной сестры, а не собственная неприязнь к навязчивому принцу. — Так что, думаю, она и сестре поможет побороть недуг.       При упоминании о нелюбимой, но глубокоуважаемой супруге, Ван Ук невольно вздрогнул, почувствовав внезапный укол совести. Уже прошло около двух часов с тех пор, как он прибыл в свою резиденцию с Ён Хвой, однако за всё это время так и не встретился с женой. А она наверняка переживает о нём. Принц Ук глубоко вздохнул, стараясь больше не думать об этом, и недоверчиво воззрился на Су.       — Ты уверена, что это не навредит ей ещё больше? — с некоторой опаской проговорил он, уже и не веря, что что-либо способно помочь его супруге. Стало бы ему легче, если бы она покинула его? Быть может. Хотя, он никогда серьёзно не задумывался об этом. Мён Хи никогда не была для него помехой или бременем, так что у него даже не было повода поразмыслить над этим. Однако мысль о том, что принятое им решение может негативно сказаться на её хрупком здоровье, пугала его.       — Мён Хи сказала, что вы уже всё перепробовали, чтобы излечить её, — спокойно начала Хэ Су, стараясь подтолкнуть принца Ука к правильному решению, — кроме акупунктуры. Вы, должно быть, знаете, что иглоукалыванием можно излечить многие болезни.       — Да, — утвердительно кивнул Ван Ук, старательно припоминая, где же он мог читать о подобном. В столице акупунктура не пользовалась особой популярностью, по крайней мере, восьмой принц не знал ни одного действительно талантливого иглоукалывателя, поистине преуспевшего в этом мудрёном искусстве. — Я опросил всех лучших лекарей и шаманов Сонгака, однако никто из них не смог помочь в нелёгкой борьбе с её недугом. Так что не думаю, что лекарь Ан хоть чем-то будет ей полезен. — Ук недовольно поджал губы и отвернулся, тем самым показывая, что разговор окончен.       — Лекарь Ли зарекомендовал лекаря Ан Хи Бона, как одного из самых талантливых иглоукалывателей во всём Корё, — серьёзно заметила Су, упрямо не желая сдаваться, и тут же добавила: — Ученик, не доверяющий своему учителю, никогда ничего не выучит; а больной, не доверяющий своему лекарю, не выздоровеет. Раз уж вы доверили жизнь и здоровье моей сестры лекарю Ли, то вам следует доверять и его рекомендациям. Иначе, зачем было вообще прибегать к его услугам? — Она исподволь наблюдала за тем, как напряжённые черты лица принца Ван Ука заметно смягчаются. Наконец принц обессилено выдохнул и слегка кивнул, уступив её напору:       — Хорошо, я ещё переговорю с лекарем Аном и с супругой. Если она не будет возражать, тогда и я дам своё согласие на её лечение.       — Я уже говорила об этом с сестрой, — со счастливой улыбкой незамедлительно ответила Су, — и она дала согласие на лечение только при условии, что и вы тоже согласитесь.       — Хорошо, — восьмой принц Ван Ук окончательно сдался, уже не находя в себе силы бороться с этой неугомонной особой. — Завтра я поговорю с лекарем Аном, чтобы он назначил для моей супруги подходящее лечение и… — он внезапно осёкся, когда его усталый взгляд наткнулся на валявшийся на полу белый шёлковый платок, с вышитыми по краям малиновыми цветами чиндалле. Резко вскочив со стула, он проворно подхватил платок с пола и принялся тщательно рассматривать его. Определённо точно этот носовой платок мог принадлежать только одному человеку, и это была не Су, и уж тем более не Ён Хва. Ук сосредоточенно нахмурился, пытаясь припомнить, кому именно. Ему ни разу не приходилось видеть, чтобы прекрасные обитательницы его резиденции проявляли к этим цветам хоть какой-либо интерес. Ён Хве всегда нравились пурпурные магнолии, Мён Хи, кажется, любила пионы, а чхиму Су частенько украшали цветы сливы. Восьмой принц раздражённо стиснул пальцы в кулак, внезапно кое-что припомнив. Мён Воль, его старшая единокровная сестра очень любила цветы чиндалле, частенько вышивая их на различных частях своей одежды. Только она одна могла отдать этот платок Ван Со. Больше некому.       — Зачем к тебе приходил четвёртый принц? — жёстко проговорил принц Ван Ук, отчётливо ощущая, как в его душе стремительно нарастает негодование, и небрежно бросил найденное на стол. — Что ему было нужно от тебя?       Хэ Су, всё это время недоумённо наблюдавшая за восьмым принцем, удивлённо моргнула, бережно сжав в руках найденный им платок.       — Это я его позвала, — после некоторого раздумья серьёзно проговорила она, чем немало удивила Ука. — Мне нужно было обсудить с ним кое-какие вопросы, но теперь всё в порядке, — поспешно добавила Хэ Су, стараясь избежать ненужных расспросов.       — Какие у тебя могут быть дела с этим человеком? — раздражённо бросил восьмой принц Ван Ук, сочтя её ответ неубедительным. — Тебе следует держаться от него подальше, чтобы обезопасить себя от возможных неприятностей.       — Это четвёртый принц доставляет неприятности? — неожиданно вспылила Су, застав собеседника врасплох. — В отличие от вас он ни разу не старался навязать мне своё мнение и никогда не доставлял мне беспокойства. А вы с принцессой Ён Хвой только то и делаете, что пытаетесь заставить меня почувствовать себя ничтожеством. Разве не так?       — Су, что ты такое говоришь? — изумлённо проговорил принц Ук, совершенно не понимая столь внезапной перемены в её настроении. — Когда это я пытался унизить тебя? — Он утешительно сжал пальцы Хэ Су, однако та поспешно отдёрнула руку, словно боясь обжечься.       — Ваша чрезмерная забота ужасно давит на меня, — с болью в сердце призналась она, решительно глядя на восьмого принца. — Неужели вы вините себя в том, что я потеряла память? Или же есть другая причина, по которой вы столь внимательны ко мне?       — Ты — родственница моей супруги, а значит и моя родственница тоже, — серьёзно ответил Ван Ук, стараясь скрыть внутреннее беспокойство, и вновь устало опустился на стул. Подобного вопроса он попросту не ожидал, а потому и не был готов ответить на него достаточно откровенно. — Поэтому я должен заботиться о тебе, чтобы моя жена была счастлива.       — Что-то не выглядит она особенно счастливой, — едко заметила Хэ Су, не сдержавшись. — Вы хоть виделись с ней, когда вернулись с похорон? Или же прямиком направились ко мне, чтобы разобраться, что к чему? Вас принцесса Ён Хва сюда направила? — Она выжидающе смотрела на собеседника, стараясь понять истинную причины его визита. Наверняка здесь без Ён Хвы не обошлось. Иначе, как бы её старший братец прознал о том, что четвёртый принц здесь?       — Ён Хва лишь заботится о благополучии нашей семьи, — коротко возразил восьмой принц, явно уязвлённый её «беспочвенными» нападками.       — Тогда как же это всё связано со мной, принц? — Су внимательно изучала его напряжённое лицо, дожидаясь объяснений. — Вы прибежали спасать меня от четвёртого принца? Или же хотели спасти четвёртого принца от меня?       — Чего ты добиваешься подобными вопросами?! — наконец не выдержал принц Ван Ук, резко вскочив из-за стола. — Я лишь хотел убедиться в том, что ты не пострадала, а ты изводишь меня своими упрёками. Это Со настроил тебя против меня? — раздражённо бросил он, с трудом сохраняя самообладание.       — Скорее, это принцесса Ён Хва наговорила вам много чего занятного, — уязвлено фыркнула Хэ Су, скрестив руки на груди. — Так что если всё дело в словах вашей сестры, то я больше не намерена продолжать этот утомительный разговор. Вам лучше оставить меня в покое.       — И тебе даже не интересно, в чём она тебя обвиняет? — неодобрительно скривился восьмой принц, всё больше и больше убеждаясь в том, что между этими двумя пролегла непримиримая вражда. Только в чём её причина, он понять пока не мог.       — В том, что я наглым образом увела у неё четвёртого принца? — язвительно бросила Су, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. У неё не было ни сил, ни желания выяснять то, что уже успела себе напридумывать «обиженная и оскорблённая» принцесса. — Или же Её Высочество придумала нечто получше?       — Она обвиняет тебя в сговоре с императрицей Ю и третьим принцем, — сдержанно проговорил принц Ван Ук и плотно сжал губы, пылая праведным негодованием. — Так что не относись так легкомысленно к её словам.       — Я никогда не встречалась с Её Величеством и уж тем более не заключала никаких союзов с принцем Ван Ё, — холодно возразила Хэ Су, гордо вздёрнув подбородок. — Мне нет никакого дела до дворцовых интриг. Так что я тут ни при чём. Так ей и передайте.       — Я знаю, — понимающе кивнул принц, немного смягчившись. — Ё уже пытался использовать твою доверчивость в своих коварных целях, однако я рад, что у него ничего не вышло. Тебе повезло, что Небеса не позволили тебе встретиться с ним в Дамивоне, в день совершения омовения.       — О чём вы? — вопросительно изогнула бровь Су, стараясь выглядеть спокойной, хотя это было далеко не так. С каждым словом восьмого принца Ван Ука, перед её внутренним взором всплывали события того злосчастного дня, когда по глупости прежней Хэ Су она едва ли не попала в беду. Так… принц Ук теперь знает об этом?       — О том дне, когда ты пыталась проникнуть в императорскую купальню, — с деланным спокойствием проговорил её собеседник, будто отвечая на её невысказанный вопрос. — Ён Хва показала мне копию письма, в котором Ё просил тебя о встрече.       — Я была слишком доверчива, а третий принц воспользовался этим, — с горечью призналась Су, не видя смысла отрицать очевидное. Да и к тому же, чего ей бояться? Раз восьмой принц до сих пор не наказал её за ту ошибку, то скорее всего, ей и сейчас ничего не грозит. А принцесса, похоже, уже давно объявила на неё охоту. Ну, что ж. Война — так война. — Теперь я поняла это.       — Именно по этой причине я решил усилить твою охрану, — спокойным тоном объявил Ван Ук, с едва различимыми нотками доброжелательности в голосе. Его, несомненно, радовало то, что та, кого он искренне хотел уберечь от беды, не стала ему врать. — Только так ты сможешь быть в абсолютной безопасности.       — Неужели вы считаете, что толпа вооружённых мужчин поможет мне быть более осмотрительной? — раздражённо фыркнула Хэ Су, недовольно поджав губы. — Или же вы решили, что Мо Ри не справляется со своими обязанностями?       — Мо Ри нездоров, а я не могу оставить тебя без присмотра, — восьмой принц возразил резче, чем сам того хотел, но сказанного уже не воротишь. Поэтому он поспешно добавил, немного смягчившись: — Будет лучше, если кто-нибудь из охранников постоянно будет рядом. Я не хочу, чтобы тебе причинили вред в моё отсутствие.       — Тогда почему бы вам просто не посадить меня под замок? — язвительно осведомилась Су, не сдержавшись. — Или же вы хотите, чтобы новые охранники контролировали каждый мой шаг и докладывали вам? — Она скептически изогнула бровь, пристально глядя на собеседника. У неё уже не было никакого желания быть с ним милой и вежливой. Поэтому она старалась сделать всё, чтобы поскорее выставить его из своих покоев.       — Я хочу уберечь тебя от беды, а ты только и делаешь, что обвиняешь меня, неблагодарная девчонка! — раздражённо бросил принц Ван Ук, крепко сжав кулаки от досады. — Тебе не следовало быть настолько упрямой. — Он медленно поднялся, не отрывая от виновницы пылавшего негодованием взгляда. — С этого дня ты и шага не сделаешь за пределы моего имения, пока я сам тебе этого не позволю, — холодно уронил он, пригрозив Хэ Су пальцем, и стремительно направился прочь, будто убегая от смертельного проклятия. Эта упрямая девчонка сама виновата в своих бедах! И пока она не осознает этого, он не смягчит её наказания.       — Мелкий тиран, — недовольно буркнула себе под нос Су, прожигая спину Ука раздражённым взглядом. — И как только Мён Хи могла влюбиться в такого, как вы? Ей не следовало быть столь неосмотрительной, — тихо сетовала она, совершенно не беспокоясь о том, что её могут услышать. — Мне искренне жаль мою сестру, — зло бросила она вслед удалявшемуся Ван Уку и поспешно отвернулась, не желая больше видеть его противную рожу. Оттого и не заметила, как на мгновение принц замер у самой двери, одарив её мрачным взглядом. Он слышал всё, каждое её слово. И теперь безжалостный яд её упрёков медленно распространялся в его крови, отравляя душу и тело. Животворящий источник и целебная вода в один миг превратились в смертоносную отраву — и это была только его вина. С болью в сердце восьмой принц вышел на улицу и медленно поплёлся к своим покоям, горько сетуя на свою нелёгкую судьбу. Своим безрассудством он разрушил то, что было ему дорого, и теперь не знал, как всё исправить. Ук был слишком настойчив в своём искреннем стремлении защитить Су, отчего и не заметил, как сам же причинил ей вред и всё испортил. Теперь она вряд ли посмотрит в его сторону и будет совершенно права. Потому что такой жалкий глупец, как он, вообще не достоин её внимания.