Алые сердца: Корё

      Начало нового дня совершенно не радовало Хэ Су. Она сидела, скрестив ноги, на своей разобранной постели и бездумно смотрела на лиловый пододеяльник, размышляя над событиями вчерашнего дня и порождёнными ними бессвязными ночными сновидениями. Её длинные светло-каштановые волосы спутанными прядями ниспадали на её плечи и спину. Хоть Су и проснулась сама, однако чувствовала себя ужасно уставшей и невыспавшейся. Её заспанные, покрасневшие от постоянных протираний глаза продолжали время от времени слипаться. Мысли в голове Хэ Су то и дело путались, не давая ни малейшей возможности осмыслить вчерашние события. И чтобы добиться хоть малейшего прояснения, Су временами встряхивала головой, отчего её взъерошенные волосы постепенно приобретали подобие крысиного гнезда. Однако измождённую вчерашними ссорами и беспокойными снами Хэ Су это совершенно не беспокоило.       Глубоко вздохнув, она прикрыла глаза и попыталась понять, что же вчера всё-таки произошло и чем это ей может грозить. В любом случае, пока гнев Его Высочества не утихнет, ей придётся найти себе занятия по душе. Да и, к тому же, всё ещё оставался открытым вопрос касательно беспочвенного усиления её личной охраны. Конечно, Су хотела бы по возможности увеличить число преданных ей людей, но не таким же способом! Всюду следующая за ней толпа народу — это уже слишком. Ещё ладно, если бы они были безгранично преданы только ей одной. А так они наверняка будут подчиняться исключительно восьмому принцу. Вот и зачем ей лишняя головная боль? Она что, особо опасный преступник, для сопровождения которого нужен вооружённый до зубов конвой? Просто уму непостижимо! Либо у принца Ван Ука из-за постоянных жалоб сестры уже началась паранойя, либо ему окончательно крышу снесло из-за ревности к четвёртому принцу. В любом случае Хэ Су не нравился ни один из этих вариантов.       Однако размышления о своей дальнейшей судьбе беспокоили Су намного меньше, чем то, что приснилось ей этой ночью. Очевидно, вчерашние препирания с мужем Мён Хи сыграли решающую роль и негативно сказались на её самочувствии, породив дурные сны. На протяжении всей ночи ей во сне постоянно приходилось от кого-то убегать, где-то прятаться или же самой что-то прятать. Большую часть своих ночных «приключений» Хэ Су припомнить не могла, однако некоторые моменты помнила достаточно хорошо. Например, безрассудное вторжение в императорскую купальню прежней Су с последующим припрятыванием под балконом с раздвоенной лестницей заветного письма, о котором Хе Ран до этой ночи даже не вспоминала, отпечатались в её памяти достаточно хорошо. Тем не менее, было среди этих внезапно всплывших воспоминаний и нечто такое, о чём, по всей видимости, не знала даже прежняя Хэ Су. Да и знать не могла. Как предполагала Ким Хе Ран, в появлении прежней Су в купальне Дамивона могла быть замешана и сама принцесса Ён Хва. По крайней мере, другого объяснения наличию компромата у принцессы Хе Ран пока ещё не находила. Ну, ничего. Она ещё узнает, чем же прежняя хозяйка этого тела так насолила Ён Хве. Обязательно узнает.       Ким Хе Ран сладко зевнула и ненадолго прикрыла глаза, стараясь собраться с мыслями. Однако стоило ей закрыть глаза, как события странного сна яркой вспышкой захлестнули её память. Точно наяву Хе Ран видела, как перед ней простирается просторный тронный зал с несколькими рядами деревянных колон, богато инкрустированных золотом. Практически на каждой колоне висит по одному изящному резному фонарю, наполняющему всё помещение нежным медовым светом. Однако даже этот приглушённый свет не способен рассеять тревожной тишины, до избытка наполнявшей зал. А затаившийся у самых дверей полумрак и два угрюмых стражника, кутающиеся во тьму точно в плащ, вызывают в её душе ещё большее беспокойство.       Облачённая в роскошный наряд императрицы Хэ Су величественно стоит на возвышенности у самого императорского трона и гордо взирает на ожидавших внизу своего приговора напряжённого мужчину в синем конъбоке и обеспокоенную женщину в тёмно-сиреневом одеянии. Немного приглядевшись, Ким Хе Ран узнаёт в них восьмого принца Ван Ука и принцессу Хванбо Ён Хву. Всё тело принца подобно напряжённой струне каягыма, вздрагивающей от малейшего прикосновения. Голова его опущена, усталые тёмно-карие глаза без какого-либо интереса разглядывают инкрустированные золотом деревянные ограждения, двумя рядами отделяющие престол Его Величества от посетителей. Со стороны может показаться, что Ван Уку нет никакого дела до происходящего. Однако это не так. Он напряжённо прислушивается к малейшему шороху, к каждому досадливому вздоху, сорвавшемуся с недовольно поджатых губ Её Величества. Опущенные руки восьмого принца крепко прижаты к бёдрам, пальцы стиснуты в кулак. Ожидание решения императрицы подобно невыносимой пытке. Однако он ничего не может с этим поделать. Он должен быть терпеливым, чтобы не вызвать гнева величавой правительницы. Только благополучие его семьи сейчас имеет значение, остальное не важно.       Принцесса молчаливо стоит подле напряжённого брата. Голова её немного наклонена вперёд, глаза бессмысленно глядят в пол. Спина гордо выпрямлена. Сложенные на животе руки нервно теребят серебреное кольцо с замысловатым растительным узором, выдавая внутреннее беспокойство Ён Хвы. Принцесса, как и её старший брат, напряжённо ожидает решения гордой императрицы. Ведь от него зависит слишком многое.       Изящные золотые квансик, точно корона венчающие голову величественной императрицы Хэ, мягко блестят в приглушённом свете многочисленных фонарей. Богато расшитый золотом атласный дэребок нежно струится по её изящному телу, придавая ей сходство с золотой статуей. Стоит императрице плавно поднять руку, как чересчур громкий шелест её одежд резко разрывает тишину и гулким эхом разносится по всему залу. Стоящий перед престолом брат с сестрой невольно вздрагивает и загнанным зверем взирает на Её Величество, ожидая ответа.       — Убить! — наконец холодно роняет та и бесцеремонно указывает пальцем на ошеломлённую её заявлением принцессу Хванбо. Стоящий подле сестры восьмой принц угрюмо опускает голову и принимается судорожно над чем-то размышлять, мелко вздрагивая от малейшего шороха атласных одежд императрицы. Несколько мгновений, кажущихся Ён Хве вечностью, он мрачно молчит, глядя в пол. На его лице — холодная маска, высохшие от внутреннего жара губы плотно сжаты.       — Бра-а-ат! — дрожащим голосом сипит побледневшая от страха принцесса, с трудом сохраняя самообладание. Безжалостный приказ императрицы Хэ Су породил в её душе липкий страх, который стремительно заполнил всё её существо. Сердце Ён Хвы бешено колотится в груди, так и норовя проломить грудную клетку и сбежать, оставив свою непутёвую хозяйку наедине со своими проблемами. Принцесса Хванбо смотрит с мольбой на понурившего голову брата. Однако заметив в его взгляде удушающую безысходность, с надеждой взирает на гордо восседающего на золотом престоле императора Ван Ё, облачённого в жёлтую коллёнпхо и расшитый золотыми нитями вонъюгван.       — П-пощад-дите!.. — тихо шепчет Ён Хва и поспешно отводит взгляд, инстинктивно сжавшись под леденящим душу холодом глаз единокровного брата. — П-пощади-ите!..       — Чего стоишь?! — точно гром рокочет наполненный яростью голос императора, заставляя до смерти перепуганную принцессу в ужасе рухнуть на колени, а всё ещё пребывавшего в прострации восьмого принца испугано вздрогнуть. — Убей её, немедленно! — раздражённо гаркает начавший терять терпение император Ван Ё, уперев ладони в разведённые колени.       — Бра-а-ат? — не своим голосом сипит принцесса Хванбо и ошалело таращится на единокровного брата, не в силах поверить в столь жестокий приговор. — За-ачем вы т-так? Что я с-сдел-лала?..       Но император непреклонен, как и его супруга. Он раздражённо взирает на застывшего в изумлении брата, дожидаясь от того неукоснительного исполнения приказа. Осознание того, что жизнь любого в этой империи находится в его сильных руках, приводит его в неописуемый восторг. Он скорее упивается немощью единокровного брата, чем разгневан его медлительностью.       Под пронзительным взглядом Его Величества принц Ван Ук начинает дрожать ещё сильнее. Усилием воли он кладёт одеревеневшую от страха руку на плечо сестры и обессилено падает рядом с ней на колени. И прежде, чем пребывающая в неописуемом ужасе Ён Хва успевает что-либо понять, с силой вонзает доселе скрываемый в рукаве нож прямо ей в живот. Остроотточенный клинок, с лёгкостью врезаясь в податливую плоть, входит по самую рукоять — и острая невыносимая боль пронзает всё существо принцессы. Ён Хва широко распахивает глаза и недоумённо, слегка обижено, смотрит на родного брата. По искажённому маской боли лицу Ван Ука безудержным потоком струятся слёзы отчаяния. Он не хочет этого, но у него просто нет другого выбора. Он должен подчиниться жестокому требованию своих правителей.       На дорогом шёлковом наряде принцессы Хванбо на животе стремительно расползается красное пятно. Ён Хва неосознанно обхватывает пальцами лезвие ножа, то ли намереваясь извлечь из своего тела этот смертоносный кусок металла, то ли пытаясь задержать стремительно утекающую сквозь пальцы жизнь. Её широко распахнутые глаза преисполнены страха и боли. Принцесса беззвучно шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но из её окровавленного рта вырывается лишь хрипение. А по точёному подбородку струйками стекает алая кровь.       Из-за вновь пережитого кровавого видения Хэ Су невольно вздрогнула, возвращаясь к действительности. Победа над противницей, хоть и мнимая, не доставила ей никакой радости, а наоборот породила в её голове ещё больше вопросов. Почему она увидела свою предшественницу в наряде императрицы, а на престоле восседал именно третий принц Ван Ё? Насколько Су было известно из истории, последнему не суждено было стать императором, как и благородной барышне из клана Хэ — императрицей. Однако в её сне они почему-то ими были. Хэ Су глубоко вздохнула и досадливо покачала головой. Нет, в этом сне точно что-то не так. Либо он является порождением разыгравшейся фантазии прежней хозяйки этого тела, либо отражает противостояние между принцессой Ён Хвой и прежней Су. Теперешняя Хэ Су этого не знала. Но всё же не оставляла надежды однажды узнать всю правду. Ведь кто знает, что мстительная принцесса предпримет в следующий раз.       Су досадливо вздохнула и нехотя свесила ноги с кровати, намереваясь самостоятельно привести себя в порядок, пока не явились пугливые прислужницы и не заподозрили неладное, как в её дверь бодро постучали.       — Госпожа, вы уже проснулись? — послышался из-за двери оживлённый голосок Су Хён, вызвав на лице Хэ Су счастливую улыбку. — Тогда мы с Мо Ри входим, — бодро прощебетала девушка, услышав в ответ досадливое «угу» и, широко распахнув двустворчатые двери, уверенно перешагнула через порог. За ней по пятам осторожно следовал Мо Ри, виновато втянув голову в плечи и не смея поднять глаз. Хоть Су и не особо хотела его сейчас видеть, однако его виноватый вид произвёл на неё должное впечатление, что и побудило её сменить гнев на милость. Но едва Хэ Су попыталась заговорить с Мо Ри, как поставившая на стол поднос с едой Су Хён подозрительным взглядом окинула её с ног до головы. Недовольно прищёлкнув языком, она бесцеремонно выхватила из рук у своего ухажёра второй поднос и поспешно вытолкала его за дверь, предупредив, чтобы ждал снаружи. Оживлённо наблюдавшей за этим представлением Су ничего не оставалось, как удивлённо ахнуть. Такой деловой и такой счастливой она ещё не видела подругу, как и своего личного охранника — таким послушным. Похоже, между этими двумя произошло что-то хорошее. Но прежде, чем Су успела произнести это вслух, как Су Хён прытко подтащила к ней стул, на котором стоял таз с водой, и деловито вручила ей мокрую тряпицу для умывания.       — Держите, — с едва уловимой улыбкой в голосе проговорила девушка, вкладывая в руку недоумённо взиравшей на неё госпожи тряпицу, и бодро добавила: — Пока вы будете умываться, я приведу в порядок ваши волосы. Не хорошо, если Мо Ри увидит вас в таком виде. Вы всегда должны быть неотразимой, — оживлённо щебетала она, аккуратно втирая в волосы Хэ Су загодя приготовленное розовое масло и осторожно распределяя его деревянным гребешком, инкрустированном перламутром, по всей длине волос.       — Ты сегодня такая счастливая, — с лёгкой улыбкой заметила Су, неторопливо протирая лицо влажной тряпицей перед стоявшим неподалёку большим напольным зеркалом в изящной деревянной оправе, которое заботливо подвинула к ней Су Хён. — Между вами с Мо Ри произошло что-то хорошее?       — Это так заметно? — со смущённой улыбкой проговорила её подруга, стыдливо зардевшись как лепестки персика. — Госпожа, он такой заботливый, — смущённо призналась она после лёгкого кивка молодой госпожи. — Я даже не мечтала о таком.       — Рада, что у тебя с Мо Ри всё наладилось, — с теплотой проговорила Хэ Су и, покончив с умыванием, со вздохом отложила тряпицу в сторону. — Цени каждое мгновение, проведённое подле любимого. Тогда тёплые воспоминания о хорошо проведённом времени будут согревать твою душу в моменты вынужденной разлуки.       Её голос предательски дрогнул, а лёгкая тоска по четвёртому принцу отозвалась в её сердце глухой болью. С этого дня она нескоро увидится с тем, кого так любит. Но, быть может, это и к лучшему. Если вынужденная разлука не погасит интереса Ван Со к ней, то, значит, у неё ещё есть шанс завладеть его сердцем. И тогда-то Су уж точно не упустит возможности стать счастливой. Тогда она непременно наполнит каждый день, проведённый с возлюбленным, счастливыми воспоминаниями, чтобы впредь не жалеть, как сейчас, что их было у неё так мало. Хэ Су грустно улыбнулась, досадливо вздохнув. Да разве можно создать счастливые воспоминания там, где за каждым твоим шагом следят завистливые глаза принцессы Хванбо, и где каждый твой поступок пытается контролировать её назойливый братец — восьмой принц? Су отрицательно покачала головой. Нет, в таком месте ей довольно трудно будет создать своё счастье. И поэтому ей следует выяснить, что всё-таки скрывает то злосчастное письмо, с которым её предшественница направилась во дворец — быть может, оно окажется полезным четвёртому принцу и поможет ему завоевать доверие отца. Хэ Су решительно сжала кулаки. Да, с этого ей и стоит начать. Если она хоть чем-то сможет помочь возлюбленному, то непременно должна сделать это. Кто знает, быть может, Всевышний вознаградит её за старания — и поможет ей стать императрицей вместо принцессы Ён Хвы. Алых губ Су коснулась лёгкая улыбка. Да, будучи императрицей, она многое сможет сделать для своего народа. Но об этом пока ещё рано думать. Для начала ей следует оказать посильную помощь будущему Кванджону, а потом уже пожинать плоды своих деяний. Как говорится, даже лёжа под яблоней, подставляй шляпу.       — Су Хён, — мягко позвала Хэ Су, прервав беззаботно щебетавшую подругу, которая, казалось, за своим счастьем совершенно не замечала чужого горя. Видать, правду говорят, что счастье — слепо. — А ты случайно не знаешь, когда принц Бэк А собирается посетить резиденцию восьмого принца?       — Не знаю, госпожа. Я его уже несколько дней как не видела, — растерянно произнесла прислужница, окончательно убедившись, что её дорогую госпожу Хэ Су что-то гложет. А как ещё можно объяснить то, что она совершенно не отреагировала на то, что Мо Ри всё-таки согласился с ней помириться? Су Хён задумчиво закусила губу. Быть может, госпожа всё ещё злится на него — и потому не смогла оценить по достоинству её попытки добиться примирения дорогих ей людей? Ну, ничего. Она ещё раз попробует. И в этот раз у неё уж точно должно получиться. — А вас что-то беспокоит, госпожа Су? Хотите увидеться с тринадцатым принцем? — как бы невзначай осведомилась Су Хён, украдкой наблюдая за реакцией госпожи в напольное зеркало.       — Да, я хотела бы послушать его игру на танпипхе и поговорить о чонсыне Ким Бу, — утвердительно кивнула Хэ Су, любуясь в напольное зеркало удачно подобранными подругой заколками. — Думаю, настало время примириться с двоюродным дядей. Не хочу, чтобы сложившееся между нами нелепое недопонимание продолжалось и дальше.       — Ой, так хорошо, что вы это наконец осознали! — радостно всплеснула в ладоши прислужница, вся сияя от счастья. — Я уже и не чаяла, что вы когда-нибудь помиритесь.       — Надо же когда-нибудь начинать исправлять «свои» ошибки, — со вздохом проговорила Су, ещё раз придирчиво осматривая себя в зеркало. Хоть умывание и не смогло убрать следов усталости, однако пудра и румяна быстро исправят этот досадный недостаток. — Су Хён, будь добра, — поспешно добавила она, не желая и дальше обсуждать промахи своей предшественницы, — принеси мне пудру, румяна и немного воды. Да, ещё дай мне несколько коконов шелкопряда. Хочу очистить лицо от лишней грязи.       — Но вы же только что умылись, — недоумённо воззрилась на неё подруга, аккуратно доставая из хвачхочжана поднос с косметикой. — От какой ещё грязи вы собрались избавляться?       — Видишь ли, — спокойно начала Хэ Су, нисколько не расстроенная неосведомлённостью подруги, — одна только вода не способна хорошо очистить поры лица и освободить их от накопившейся там грязи. Для этого и используют коконы шелкопрядов.       — Поры лица? — ещё больше удивилась Су Хён, ставя на стул перед молодой госпожой поднос с баночками, наполненными всевозможным содержимым. — Последнее время вы говорите загадками. Я не совсем понимаю, что это такое.       — Ты когда-нибудь видела морскую губку? — снисходительно взглянула на неё Су, дожидаясь ответа.       — Да, отец как-то показывал мне её на рынке, — недоумённо воззрилась на неё та. — А что вы хотите этим сказать?       — А то, что тело губки пронизано многочисленными порами, что позволяет ей впитывать воду и питательные вещества, — продолжала свои наставление Хэ Су, увлечёно изучая содержимое аккуратно расставленных на подносе баночек. — Кожа человека тоже содержит поры, которым свойственно загрязняться. Поэтому их следует периодически очищать — и тогда кожа будет свежей и здоровой, и болеть не будет.       — Я даже не знала, что вы настолько хорошо осведомлены в подобных вещах, — досадливо буркнула себе под нос Су Хён, немного расстроенная своей не начитанностью. — А я только и знаю, как хорошо выстирать бельё да как вкусно приготовить еду.       — Не расстраивайся, это тоже хорошее умение, — приободряющее улыбнулась ей Су, аккуратно очищая кожу лица при помощи коконов шелкопряда. — Есть много вещей, которые ты сделаешь куда лучше, чем я. Поэтому не падай духом, — наставительно добавила она, принимаясь смешивать нужное ей количество пудры с водой. — Всего в этом мире знать невозможно.       — Я понимаю, — с грустью вздохнула девушка, усаживаясь подле молодой госпожи. — Только того, что я знаю, совсем не достаточно для того, чтобы быть красивой.       — Су Хён, ты — такая, какая есть, — серьёзно добавила её собеседница, на мгновение оторвавшись от своего занятия — нанесение на лицо пудры и румян. — И я не стану относиться к тебе хуже только потому, что ты не такая же красивая, как какая-нибудь другая девушка в резиденции восьмого принца Ван Ука. И Мо Ри, думаю, если хоть немного осознаёт ценность любви, то не станет сосредотачиваться только на твоей внешности и будет ценить твои душевные качества.       — Вы так думаете? — с надеждой посмотрела на неё прислужница, неосознанно теребя пряди волос, собранных в два аккуратных хвостика.       — Я уверена в этом, — утвердительно кивнула Хэ Су, приободряющее сжав руку подруги. — Также, если хочешь, я могла бы научить тебя ухаживать за собой.       — Да разве можно? — испуганно отдёрнула руку Су Хён, недоверчиво воззрившись на собеседницу. — Принцесса Ён Хва, когда узнает, меня живьём съест, а её верные служанки мне жизни не дадут.       — Су Хён, — участливо посмотрела на неё Су, небрежно сложив руки на столе, — восьмой принц не обеднеет, если я буду делиться с тобой притираниями, которые практически не использую. Да и вообще, он давно уже обещал приобрести для меня необходимые лекарственные травы, но обещанного пока ещё не видно. — Она недовольно поджала губы и раздражённо сжала пальцы в кулак. — А если ты будешь постоянно обращать внимание на то, что говорят и думают о тебе другие, то ничего хорошего из этого не выйдет. Ты только себе навредишь.       — Но как же принцесса? — расстроено протянула девушка, опасливо посмотрев на молодую госпожу. — Она ведь наказать меня может за напрасное использование притираний.       — Су Хён, не переживай, — холодно отрезала Хэ Су, серьёзно посмотрев на подругу. — Если принцесса захочет объявить мне войну, то всегда найдёт, к чему придраться. И места будет мало не только мне, но и вам с Мо Ри тоже. Поэтому не переживай, я найду способ утихомирить Её Высочество.       — Госпожа, может, вы меня всё-таки впустите? — недовольно буркнул Мо Ри, которому уже порядком надоело стоять под дверью и выслушивать беззаботную девичью болтовню. — Если вы ещё не проголодались, то хоть меня покормите. Я же вам не чансын, в конце-то концов!       — Тогда заходи, раз пришёл, — сдержанно проговорила Су, втайне опасаясь очередных нравоучений личного охранника. — Я тебя голодом морить не собираюсь.       — Благодарю за вашу милость, госпожа Су, — благодарно поклонился ей высокий юноша, неторопливо переступив порог и плотно закрыв за собой дверь. — И простите меня за вчерашнее. Я был не прав, — поникшим голосом проговорил он, виновато опустив глаза. — Мне не следовало силой заставлять вас менять своё решение.       — Рада, что ты это осознал, — снисходительно посмотрела на него Хэ Су, слегка кивнув подруге, чтобы та убрала лишнее. И когда та беспрекословно начала исполнять её повеление, Су приглашающим жестом указала Мо Ри на ближайший стул у стола, а сама уселась на соседний. — Надеюсь, в дальнейшем ты не будешь решать всё за меня и хотя бы иногда будешь со мной советоваться.       — Простите его, госпожа, — с надеждой проговорила Су Хён, присаживаясь подле Хэ Су, и жалобно посмотрела на неё. — Теперь Мо Ри будет более осмотрительным. Ведь правда? — Она серьёзно воззрилась на своего возлюбленного — и у того не было другого выбора, кроме как утвердительно кивнуть. Что он и сделал.       — Да, я научусь доверять вашему выбору, — несмело добавил Мо Ри, не отрывая глаз от любезно предложенной ему молодой госпожой медной миски с чечевичным супом. — Только и вы научитесь прислушиваться к мнению других.       — Ты мне ещё и условия ставить будешь? — смешливо прыснула Су, отчего её личный охранник невольно вздрогнул, недоверчиво воззрившись на неё. — Тогда давай заключим сделку. Так будет вполне справедливо. — Она решительно протянула своему собеседнику руку, для закрепления сделки.       — Какую ещё сделку? — недоумённо посмотрел на её руку Мо Ри, прекратив жевать. — Что вы опять задумали?       — Ничего особенного, — с напускной беспечностью проговорила Хэ Су, опустив руку на стол. — Всего лишь хочу лишить принцессу Хванбо возможности заполучить титул императрицы Тэмок.       — Что? — с нескрываемым изумлением вытаращился на неё личный охранник, невольно выронив медную ложку из рук. Су Хён же с абсолютным непониманием происходящего недоумённо переводила взгляд с возлюбленного на госпожу и наоборот, пытаясь понять, о чём идёт речь. — Вы решили переписать историю? — всё ещё не веря своим ушам, осторожно осведомился Мо Ри, в глубине души уже начиная бояться своей неугомонной госпожи.       — Да, это я и пытаюсь сделать, — утвердительно кивнула Су, преспокойно поедая свой суп с морскими ушками. — Видишь ли, я не собираюсь сидеть сложа руки и смиренно дожидаться того дня, когда Кванджон и Тэмок обрушат весь свой гнев на народ Корё. Я лучше буду бороться до последнего вздоха, чем стану смотреть на то, как какая-то властолюбивая особа уводит у меня прямо из-под носа возлюбленного и вымещает свою злость на моём народе, — с непоколебимой решимостью добавила она, крепко сжав кулаки. Её лицо стало непроницаемым и холодным, отчего Мо Ри и Су Хён стало не по себе. Хоть Су Хён и не понимала, о каких правителях идёт речь, и какую историю намеревается переписать её молодая госпожа, однако она была полностью уверена в том, что ни за что не оставит госпожу Су. Пусть ей и придётся пожертвовать для этого своей жизнью.       — Раз это сделка, тогда что вы можете предложить взамен? — Мо Ри с лёгким прищуром воззрился на Хэ Су, скептически приподняв бровь. — Я не собираюсь непонятно за что рисковать своей жизнью, чтобы до конца своих дней гнить в этом беспокойном Корё.       — В случае победы, — с едва уловимой улыбкой ответила Су, покончив с супом с морским ушком и принявшись за рис с кусочками говядины, — я отпущу вас с Су Хён из дворца по первому вашему требованию. Обеспечу всем необходимым и исполню любое желание. Если только оно будет мне под силу.       — А в случае поражения? — недоверчиво уточнил юноша, всё ещё сомневаясь, стоит ли ему поддаваться на уговоры предприимчивой госпожи.       — В случае же поражения я продолжу борьбу в одиночку, — спокойно ответила его собеседница, нисколько не огорчаясь недоверчивостью своего личного охранника. Она говорила так, словно заранее просчитала все ходы своей опасной затеи, что не смогло укрыться от недоверчивого Мо Ри. — Вас же с Су Хён я при первой возможности отпущу из дворца и позабочусь о вашем благополучии, — невозмутимо продолжала Хэ Су, неторопливо пережёвывая рис с аппетитным кусочком мяса. — Так что, как видишь, ни ты, ни Су Хён ничего не теряете.       Мо Ри недоверчиво сощурился и украдкой посмотрел на Су Хён, которая хоть ничего и не поняла из разговора госпожи и возлюбленного, однако внимательно следила за ходом их беседы и терпеливо ожидала возможности получить хоть какие-то разъяснения. Сказать, что она чувствовала себя одолженным мешком ячменя, ничего не сказать. То, что обсуждали госпожа Су и Мо Ри казалось ей чем-то нереальным. Единственное, что она смогла понять, так это то, что её госпожа намеревается стать императрицей. И от этого девушке стало по-настоящему страшно, ведь это могло значить только одно — её молодая госпожа намерена выйти замуж за четвёртого принца. Ни то чтобы она не желала госпоже счастья, просто она ужасно боялась Волка. Ведь в случае его свадьбы с госпожой Хэ Су, Су Хён придётся сталкиваться с ним каждый день. А если ему ещё и придёт в голову высечь её, простую служанку, за малейшую провинность, то её даже милостивая госпожа не спасёт. И это было ужаснее всего, ведь Су Хён ужасно боялась быть до смерти забитой палками. Поэтому она с опаской посмотрела на молодую госпожу, мысленно взывая к Небесам, чтобы те послали ей достойного господина. Иначе будет несладко не только ей, но и госпоже Су.       — А если я откажусь помогать вам, что вы тогда предпримите? — после недолгого раздумья наконец произнёс Мо Ри, всё так же недоверчиво глядя на молодую госпожу. Ведь прежде, чем во что-то сомнительное ввязываться, он должен знать обо всех возможных последствиях. С него хватит необдуманных решений. Пора уже и за ум браться, в противном случае о возвращении в свою эпоху можно и забыть.       — В таком случае тебе придётся мучиться вместе со мной, — серьёзно ответила Хэ Су, слегка прищурившись, и лениво отложила в сторону серебреные палочки. — Даже не надейся на то, что я в одиночку буду пожинать плоды твоих стараний. — Она намеренно сделала небольшую паузу, придирчиво наблюдая за реакцией своего личного охранника. И лишь заметив на его лице тень беспокойства, с едва уловимой улыбкой добавила: — Су Хён я, конечно же, отпущу. Ей незачем страдать от нашего с тобой упрямства. А вот ты слишком много знаешь, чтобы тебя так просто отпускать, — добавила Су вкрадчивым голосом и невозмутимо продолжила доедать свой рис. — Поэтому даже не надейся так просто от меня отделаться.       Слова молодой госпожи заставили Мо Ри беспокойно вздрогнуть. До этого дня он и представить себе не мог, что она может быть такой жестокой и расчётливой. Госпожа Хэ Су заранее всё спланировала и выстроила всё так, что он попросту не может отказаться. Она совершенно не оставила ему выбора. Если он не согласиться и будет и дальше препятствовать ей в достижении её целей, то она не только заставит его самого испытать на себе все возможные последствия его действий, но и лишит его всякой возможности видеться с Су Хён. А этого Мо Ри допустить никак не мог. Если ему и не суждено вернуться в свою эпоху, то он хотя бы проведёт всю свою жизнь рядом с возлюбленной. А уж если коварная госпожа Су лишит его и этой надежды, то это превратит его жизнь в настоящий ад. Молодая госпожа и будущий Кванджон действительно стоят друг друга. Одна способна заманить в свои сети любого зазевавшегося глупца (коим Мо Ри себя сейчас и считал), а другой — без раздумий утопит всю страну в крови. Да уж, ничего не скажешь — эти двое прекрасно подходят друг к другу, как рис к тем овощам. Мо Ри досадливо сжал зубы, мысленно кляня себя за неосмотрительность. Ему с самого начала не стоило попадаться на уловки этой коварной кумихо, завоевавшей его доверие своей необычайной добротой. Мо Ри обессилено выдохнул. Ну что ж, другого пути нет. Ему придётся сыграть в эту опасную игру и выйти из неё победителем. Иначе ему не жить.       — Вы сказали, что в случае победы исполните любое моё желание, — осторожно начал Мо Ри, стараясь обернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу. То, что молодую госпожу, как затаившегося в кустах тигра, с самого начала стоило воспринимать всерьёз, он уже понял. Теперь же в его интересах было выбраться из лап этого тигра целым и невредимым и с максимальной выгодой для себя.       — Да, если это будет в моих силах, — согласно кивнула Хэ Су, с наслаждением попивая чай из хризантем, как раз кстати принесённый Су Хён. Ей даже показалось, что подруга заранее знала, что разговор с Мо Ри будет не самым приятным, потому и подготовила успокаивающий чай. За что Су была ей очень признательна. Она, конечно, понимала, что создаёт для личного охранника безвыходную ситуацию, из-за которой он, вероятнее всего, её возненавидит. Но Хэ Су не могла иначе. Она нуждалась в помощи Мо Ри. Ведь только имея на своей стороне преданных людей, Су могла добиться желаемого.       — Тогда позвольте мне жениться на Су Хён, — наконец, собравшись с духом, твёрдо проговорил Мо Ри, при этом стараясь не столкнуться взглядом со встрепенувшейся от его слов возлюбленной. Какая-то его часть была убеждена в том, что он всё сделал правильно. Ведь лучше всего сначала спросить позволения на брак у госпожи, а уж потом заботиться об остальном. Потому как в случае отказа госпожи расстроится не только он, но и Су Хён. А так страдать будет только он один. Однако другая его часть безжалостно корила его за то, что он пренебрёг мнением Су Хён, пытаясь всё уладить за её спиной. А ведь она может и не согласиться стать его женой. И тогда ему придётся жениться на ней без её согласия. Нет, в любом случае, он поступил правильно. Так будет даже лучше.       — Позволю. Но только в том случае, если она сама этого захочет, — будто подслушав его мысли, спокойно произнесла Хэ Су и хитро подмигнула расплывшейся в счастливой улыбке Су Хён. — Даже и не надейся, я ни за что не стану торговать подругой как бесправной рабыней. Она слишком дорога мне, чтобы поступать с ней подобным образом. — Су осторожно отставила в сторону чашку с недопитым чаем и пристально посмотрела на своего собеседника. — Если действительно хочешь жениться на этой девушке, ты должен завоевать её сердце. Без её согласия я не выдам её за тебя. Даже не мечтай, — холодно припечатала она и, как ни в чём не бывало, преспокойно продолжила пить свой чай.       — Госпожа… — только и смогла выдавить из себя Су Хён, задыхаясь от счастья. Она даже и подумать не могла, что её дорогая госпожа Су может быть настолько великодушной и понимающей. Ведь именно её позволения на брак с Мо Ри она больше всего хотела заполучить.       — В таком случае я принимаю ваши условия, — с готовностью кивнул Мо Ри, в глубине души снова начиная уважать свою необычную госпожу. Всё-таки тогда он в ней не ошибся: она действительно достойна его доверия. Пусть и превращается порой в голодного тигра, готового растерзать любого, кто осмелится встать на её пути. — Как бы то ни было, я помогу вам сделать эту страну лучше.       — Вот и славненько, — со счастливой улыбкой проговорила Хэ Су, наливая только что покончившему с чечевичным супом собеседнику чай. — Вместе мы многого сможем достигнуть.       Мо Ри только утвердительно кивнул. А что он мог ещё сказать? Молодая госпожа не переставала его удивлять, каждый день открывая перед ним всё новые и новые черты своего характера. И это делало её совершенно не похожей ни на одну девушку, которую Мо Ри когда-либо знал. Ни в Чосоне, ни здесь, в Корё. Ведь только неуклонно идущая к своей цели девушка могла настолько хорошо всё спланировать. Хоть Мо Ри всё ещё считал, что все женщины нуждаются в мужской опеке, однако ради госпожи Су он готов был сделать исключение и признать, что она тоже способна принимать взвешенные решения. Иначе бы она так легко не заманила его в свои сети.       — Кстати, Мо Ри, — словно раскат грома среди ясного неба раздался оживлённый голосок молодой госпожи, внезапно вырвав юношу из задумчивости. — Ты ведь хангылем хорошо владеешь?       — Что вы имеете в виду? — криво усмехнулся он, не совсем понимая, куда клонит его изобретательная собеседница. — Я не понимаю, о чём вы.       — О народной письменности, которую создал король Седжон Великий, — со вздохом проговорила Хэ Су, неохотно осознавая свою оплошность — она не учла, что хорошо известный ей «хангыль» в Чосоне назывался совершенно иначе.       — Как дворянин я не обязан был овладевать этой недостойной письменностью, — с некоторым презрением проговорил юноша, бессмысленно глядя в свою чашку с чаем. — Однако как будущий магистрат я должен был понимать простой народ, поэтому мне пришлось её освоить.       — Так ты был дворянином?! — тихо ахнула Су Хён, не веря своим ушам. — А я до сих пор считала тебя сыном простого крестьянина.       — Тогда ты сможешь, несмотря на свою неприязнь, обучить этой письменности Су Хён? — Су преспокойно продолжала свои расспросы, пропустив мимо ушей восторженный возглас подруги, которая не имела ни малейшего представления о том, кем раньше был её возлюбленный. — Тайная письменность, которой можем пользоваться только мы втроём, будет нам весьма полезной. Поэтому, будь добр, позаботься об этом, — серьёзно добавила она и так пристально посмотрела на своего охранника, что тот вздрогнул от неожиданности, внезапно почувствовал, как по его спине распространяется неприятный холодок.       — Хорошо, я исполню ваш приказ, — наконец неохотно согласился Мо Ри, прекрасно понимая, что раз он пошёл госпоже на уступки, то отныне ему придётся делать то, на что он раньше никогда бы не согласился. — С моей помощью Су Хён освоит эту письменность.       — Рада, что мы смогли найти общий язык, — тепло улыбнулась ему госпожа, однако юношу это совсем не обрадовало. Он прекрасно понимал, что теперь крепко связан с ней невидимыми узами долга, и уже не сможет оставаться в стороне. Ведь отныне он — тень своей госпожи и его дальнейшая судьба — в её руках.       Примечания:       Квансик (관식) — украшение, прикрепляемое на короны, шляпы или вставляемое в волосы.       Дэребок (대례복; 大禮服) — одежда, надеваемая на государственных церемониях (также свадебная одежда).       Коллёнпхо (곤룡포; 袞龍袍) — королевская мантия с изображением дракона.       Вонъюгван (원유관; 遠遊冠) — корона для утренних аудиенций.       Даже лёжа под яблоней, подставляй шляпу (корейская пословица) — т. е. даже в наилучших условиях для успеха необходимо приложить некоторые усилия.       Танпипха (당비파) — грушевидная четырёхструнная лютня, пришедшая в Корею из Китая.       Хвачхочжан (화초장) — платяной шкаф [комод] с дверцами, разрисованными цветами.       Чансын (장승) — молитвенный столб из дерева, либо из камня (груды камней).       Чувствовать себя одолженным мешком ячменя (корейская пословица) — словосочетание, обозначающее человека, который стесняется при общении с людьми, или малоразговорчивого, спокойного человека. Русский эквивалент: быть тише воды, ниже травы; чувствовать себя не в своей тарелке.       Что рис с теми овощами (корейская пословица) — о двух людях или вещах, находящихся на одном уровне до такой степени, что разница между ними едва заметна. Русский эквивалент: два сапога — пара.       Седжон Великий (세종대왕, 07.05.1397 — 18.05.1450 гг.) — четвёртый король Чосона, правивший в 1418–1450 гг. Был самым выдающимся правителем в истории Кореи, прославился удивительным для правителя уважением к человеческой жизни. Провел множество гражданских и социальных реформ, направленных на улучшение жизни своего народа, всемерно поощрял науку и технический прогресс. В 1443 г. создал слоговый корейский алфавит — «Хунмин чоным» (хангыль), являющийся в настоящее время основой корейской письменности.