Наша служба и опасна и трудна

Первым делом после пробуждения перед глазами Альтаира поплыли неразборчиво-мутные круги. Потом глаза резануло светом (почему это не произошло сразу?), от чего ассасин перевернулся на живот и закрыл лицо руками. Потер со всей силы. Вроде отпустило. Таак. Сначала следует поджать руки, а затем встать на колени. Всё просто на первый взгляд. Но на второй… Альтаир понял, что ему машет лапкой пушистый северный зверек, когда, не совладав с управлением, навалился на стоящую рядом пальму. - Ооо, - не то от внезапного осознания того, что это пальма, не то от дикого сушняка простонал мужчина. Если это пальма, а еще вчера он был в Иерусалиме, то, следовательно, это бюро ассасинов в Иерусалиме. Но радовался Альтаир своим аналитическим способностям недолго. Кое-как вдолбив себе в голову мантру, что он ассасин и не встать на ноги для него чуть более чем позорно, он мужественно пополз на карачках к дверному косяку. - Подражаем псам? – слишком сатирически произнес противный громкий голос. В это время ассасин карабкался по дверному косяку, хрипя от натуги. - Мира и покоя тебе, Малик, - последовала пауза, - Чё ты пыришься на меня своими глазами? - в эту короткую фразу боец вложил всю угрюмость, на которую был способен в таком состоянии. Тем временем, он уже успел более-менее стойко закрепиться на косяке и немного почувствовать прежнюю стабильность на пару с новой волной тошноты. Малик пытался держаться стойко и спокойно, но слишком резкие движения и метательно-молниевые взгляды выдавали раздраженность начальника бюро с лихвой. Он нервно перекладывал бумаги с места на место, пока его бывший напарник скептически смотрел в его сторону. - Говори уже, - низким голосом подтолкнул Альтаир и тут же немного протрезвел, крепче схватившись за косяк. Ибо таких интонаций от Малика он еще не слышал. - Как тебе не стыдно! Ты за один вечер успел осквернить нашу организацию! Да я просто поражаюсь твоему кретинизму! – начальник бюро метался за стойкой, размахивая рукой. - Тише-тише, - Альтаир перешел комнатку и сел около стола, облегченно опершись на него спиной. Но даже вновь пришедшая способность прямоходящего не спасала от чрезмерной чувствительности слуховых рецепторов. - Стоп, - опомнился Малик, - ты хоть помнишь, что вчера было? - Честно? Не особо, - Альтаир сел в устойчивую позу «ноги в стороны, рука на животе», - Помню совсем немного. - Ну и? – закипая, поинтересовался Малик. - Нажрался, - философски сообщил Альтаир с пола, - Дальнейшее сокрыто для моей памяти. Кстати, это водичка? – ассасин ткнул пальцем в стоящий на столе кувшин. - Да, полоумный ты идиот, - прикрыв глаза ладонью, Малик почувствовал себя великомучеником. - Ну, может, расскажешь? Вздох. - Первое, что меня поразило – сам факт того, что ты забухал. - Ничто не истина, всё дозволено, - завуалировано, крутанув рукой с кувшином, произнес Альтаир, - и вообще. Мне что, пить нельзя, что ли? Я взрослый, крепкий мужчина, и я могу себе позволить маленькую слабость. - Вообще-то, нельзя. - Правда? – спросил искренне удивленный ассасин. - Правда, конечно же! Ведь нас назвали «хашишины», что значит травоеды, а следовательно... А, ладно, хрен с тобой, - сдерживая раздражение, Малик продолжил, - а что скажешь на то, что ты бегал по городу и спрашивал у жителей, где их дети и не размножаются ли они почкованием? – на этих словах Альтаир подавился, - А потом бегал от стражи, которая посчитала тебя педофилом! Альтаир нервно засмеялся. - Но это еще цветочки! Если бы я не вытащил тебя из бара, где ты играл в карты с какими-то бандитами, то на тебе и теперешнего одеяния не осталось бы! Альтаир осмотрел себя впервые со времени пробуждения. Действительно: обмундирования не было и в помине, защита тоже куда-то пропала, как и еще масса всего нужного. В итоге на нем остался только алый кушак, худо-бедно поддерживающий белые одежды на поясе. - Ну, это можно легко исправить. Масиаф на такое добро богат, спасибо казначею за это, - Альтаир почувствовал рвотные позывы. Не надо было пить воду. - А то, что ты играл в салочки со стражей? Крикнул о том, что ты ассасин и побежал по улицам города? А за тобой весь правоохранительный и бандитский Иерусалим? - У меня было тяжелое детство! - с укором и внутренней гордостью за себя парировал Альтаир, - И не рычи даже, лучше продолжай выкладывать материал для моих мемуаров. Кашлянув в кулак, Малик продолжил. - И если бы я тебя, отчаянного и сопротивляющегося, не укрыл в бюро, ты бы, цитирую, «рассказал бы им, по чем в Одессе рубероид». - А может действительно рассказал бы? – задумчиво наблюдая пустоту перед собой, предположил ассасин. - Я, конечно понимаю, что ты неплохой боец, но их было очень много, - чуть успокоившись, Малик скептически посмотрел на Альтаира. - Ну, и завершающим аккордом было то, что ты поссал с ближайшей обзорной башни. - Всегда мечтал это сделать, - удовлетворенно хмыкнул Альтаир и с задором посмотрел на Малика. Последний с наигранным упреком улыбнулся в ответ. - Придурок, - беззлобно сказал Малик, очень надеясь на то, что память Альтаира никогда не выкинет его вчерашние приставания к не особо сопротивлявшемуся начальнику бюро.