Пошли со мной

Работы было много. Работать было лень. Мысли вновь и вновь возвращались к той сцене, которую я имел счастье ощущать всего пару дней назад. С того дня Вольф еще пару раз посещал мой дом и мой разум, усмехался, проводил пальцем по груди и садился на кровати, широко расставив бедра. И каждый божий раз звал меня к себе в довольно пошлой форме. Я держался. До сегодняшнего момента – этот белобрысый заявился утром, забрался в кровать и, проказливо улыбаясь, запустил руку в трусы. Прогнал его. Ибо нехрен лезть, когда я спать хочу. Прогнать – прогнал, а стояк куда деть не знал еще минут двадцать. Самоудовлетворение не спасало, и по мимо воли слышал издевающийся смех немца. Это зависимость? Размышления прервал виновник всего этого бедлама. Огляделся, поморщился и взглянул недовольно. - Слушай, какой у тебя адрес, а? Я заплутал маленько. Завис на пару секунд, пытаясь понять, о чем он. - Ты о чем? - Я в Чикаго, дубина. Адрес скажешь или нет? - А почему сюда в нормальном обличии не зашел? -Я к копам не сунусь по доброй воле. Еще раз оглядывается. - Блин, Горски, я стою на вокзале и сам с собой разговариваю. Я устал. Хочу спать. Ну, скажи адрес, - уже почти умоляет, и я на миг переношусь на тот самый вокзал. Много людей. Чемоданов, перевозчиков. И он с единственной сумкой и с неизменной кожанкой на плечах. Говорю адрес, понимая, что не отвяжется. И только спустя пару минут, когда он кивает и исчезает, понимаю, что дома срач… Захожу домой с опаской – мало ли что можно ожидать от этого парня. Но все тихо. И культурно. Прохожу на кухню – стоит возле плиты, что-то напевая, и жарит картошку. Оборачивается, оглядывает с ног до головы и закатывает глаза к потолку. - Ты хоть знаешь, какой у тебя дома был срач, коп? Или этот стиль жизни распространяется не только на одежду? - Иди на хрен, - зеваю, трясу головой в попытке привести мысли в порядок. Пожимает плечами и отворачивается. А я понимаю, что у меня есть несколько минут, чтобы отомстить. Крадучись подхожу к нему и кладу руки на бедра, прижимаясь пахом к заднице. Оглаживаю вверх-вниз и останавливаюсь на тазовых косточках, чтобы спустя секунду скользнуть к его члену и сжать его через ткань домашних брюк. Моих брюк. Засранец. Как будто со стороны вижу, как закусывает губу, а потом уже чувствую, как кладет голову на плечо и толкается назад, а затем очень быстро меняются роли…. И теперь я прижат к стене этим усмехающимся блондином, который впился губами в шею и уже сам сжимает мой член. А потом до моего мозга доносится его шепот: - Уилл… Ты так наивен… Коп из тебя никакой. И эти слова отрезвляют. Я вспоминаю, кто я и кем являюсь. Ухмылка быстро исчезла, когда я нагнул его над разделочным столом и буквально порвал на нем рубашку, давая возможность пуговицам разлететься по всей кухне. - Серьезно, никакой? – Заламываю руку за спину, нажимая пальцами на шею и прикусывая мочку уха. Слышно лишь тяжелое дыхание – а я жду ответа. Тихий хмык, и он расслабляется. Поворачивает голову в бок, и я вижу его глаза. Уставшие, загнанные… - Да трахни ты меня уже… Он даже не сопротивляется, хотя я навалился не всем телом на него. Закрывает глаза и отворачивается, а меня как будто холодной водой окатило. Не могу. Так – не могу. Он ведь сам ко мне пришел. Значит, что-то случилось. Отхожу. Вздрагивает. И оборачивается, слегка опираясь ладонями о стол. - Ты чего, Горски? – И вновь ухмылка. И вновь маска. И вновь… Отворачиваюсь от него к плите. Снимаю сковородку, раскладываю картошку по тарелкам, ставлю на стол. Приглашаю сесть и даю вилку. Смотрит непонимающе. - Приятного аппетита, - улыбка трогает мои губы, когда в глазах поселяется шок и неверие. Но садится напротив, кивает и отправляет часть картошки в рот. Моет посуду. Еще раз. Ведь сегодняшним утром я оставил тут гору грязной посуды, которую ему пришлось вымыть. Затем садится, напротив. - Что случилось? Почему ты приехал именно ко мне? – Спрашиваю, без надежды, что ответит. И действительно, как чувствовал. Кивает на соседнюю комнату и скрывается в ней. Приходится идти. Приходится в своем доме. Замечательно. Стоит возле окна, сложив руки на груди. Подхожу ближе, не решаясь притронуться. Все делает за меня – берет руку и кладет себе на плечо. Понимаю намек. Прижимаю его к своей груди. Улыбается. - К тебе было ближе всего. - Через океан ближе? Ну, ладно… А он, как будто не слыша, продолжал. - Произошло там кое-что. Пришлось скрыться где-нибудь. Подальше. Твой дом подошел, - хмыкает. – Ну, кто станет искать беглого преступника у копа? - Замечательно, Вольфганг, - называю полным именем, и он морщится недовольно, но даже не пытается протестовать. - Позволишь остаться? Или я в Мексику смотаюсь? - Да кто тебе разрешит-то, - целую его в плечо и тяну на кровать. – Поспать не желаешь? Сил набраться… - Смущаюсь, а он улыбается. Вновь улыбка. А не ухмылка. Ложится рядом, носом утыкаясь в плечо и вздыхает, закрывая глаза. - Спасибо, что не отымел. Я бы так еще больше закрылся в себе. - Спи давай, - укрываю его покрывалом и прижимаю к себе за плечи. Поговорить можно и попозже. И по-трахаться тоже.