***
— Куда же ты повезёшь меня сегодня? — пристёгивая ремень безопасности, спросил я, разглядывая Тилля, который в это время заводил мотор. — Сначала покатаемся по городу, — усмехнулся он, — А потом поедем ко мне. Ты же не против? Или слишком неромантично? Даже не намёк — всё просто и ясно. Что ж, во-первых, в этом весь Линдеманн. Во-вторых, по-моему, это просто замечательный конец нашего свидания. — Ты же меня знаешь, конечно, не против. Пока мы ехали, я заметил на заднем сиденье биту. Бейсбольную. Восемь лет отношений немного погасили былую страсть, которую мы всё же постепенно отвоёвывали обратно у злодея-времени. А вот странностей за восемь лет ничуть не убавилось… — Тилль… — чуть хриплым шёпотом произнёс я, чувствуя, как сильные пальцы сжимают и поглаживают моё колено. — Да, милый? — спокойно отозвался мужчина. — Что у тебя в машине бита делает? — Ах, это… — на секунду пальцы сжались сильнее, сделав почти больно, — Это Кристиан попросил привезти её, хочет научить сына в бейсбол играть. Позже ему отдам. — увидев мой удивлённый взгляд, Тилль усмехнулся, — Рихард, дорогой, вспоминай, тот самый Кристиан Лоренц, друг детства, я тебе о нём рассказывал, помнишь? Только не говори, что ты забыл. Кристиан Лоренц? Ах, тот обладатель забавного прозвища. Как там оно?.. Что-то на «ф», кажется… Точно, Тилль рассказывал о нём, его старый друг. Но разве Лоренц не в Мюнхене живёт? И разве у него есть дети? А если и есть, не проще ли ему купить биту, нежели просить Тилля ехать через всю страну? Кто вообще просит о таком? Хотя не менее важный вопрос: кто соглашается выполнить настолько бредовую просьбу? Странно это всё… Либо Тилль так соскучился по другу, либо опять играет в шпиона. — Ох, вот как, понятно, — с улыбкой ответил я, благодаря судьбу за то, что мой мужчина — не телепат. Пальцы на моём колене расслабились, продолжая нежно его массировать, затем рука поднялась выше, поглаживая бедро через ткань брюк. Я улыбнулся, в этот раз искренне. Спустя несколько минут мы приехали на смотровую площадку, отсюда виден целый город. Ночной Берлин так красив! — Небо сегодня просто прекрасно, — словно самому себе сказал я, — Этот город всегда был таким сказочным? Взяв моё лицо за подбородок и повернув к себе, Тилль поцеловал меня. Его сильные руки притянули меня ближе и сжали в объятиях. Линдеманн всегда выражал свою любовь через прикосновения. Вот и сейчас, так нежно целуя меня, он показывал, насколько я ему дорог. Через несколько секунд, когда в лёгких закончился кислород, я попытался отстраниться, чтобы сделать вздох. Словно почувствовав это, Тилль, пусть и неохотно, оторвался от моих губ. — Ох, Тилль… — прошептал я, чувствуя, что рука по-прежнему касается моего тела. Но уже далеко не в области колена и даже не бедра. — Рихард, — улыбнулся любимый, приблизившись к моему лицу. — К чёрту свидание. Поехали отсюда, — сказал я, подмигнув Тиллю. Кивнув, он нажал педаль газа и, развернувшись, направился в сторону своего дома. Былую романтику нам, быть может, возродить и не удастся, а вот страсть и желание — вполне!***
Через полчаса мы подъехали к дому Тилля. Частный двухэтажный дом, небольшой газон перед ним — просто и со вкусом. Линдеманн первым вышел из машины и, обогнув её, открыл мне дверь. Затем взял биту, чем вызвал моё недоумение. Я остановился у запертой входной двери. Тилль подошёл сзади и вставил ключ в замочную скважину, не забыл при этом прижаться ко мне. Я доверительно откинул голову назад, подставляя шею его губам. После мимолётного, почти юношеского, поцелуя мужчина, открыв дверь, жестом пригласил меня внутрь, а затем и сам прошёл в дом. Здесь как всегда пахло корицей и зерновым кофе. — Ты зачем биту взял? — смеясь, спросил я. — Нужно, — улыбнулся мужчина. — Вдруг я планирую ролевые игры с тобой? — Напомни, почему мы до сих пор вместе? — Потому что я всегда буду с тобой. Я хотел обернуться и сказать что-нибудь типа «ну конечно, дорогой», но в следующую секунду услышал треск, а потом — шум в ушах. Я упал на пол и больше ничего, кроме какого-то писка, не слышал. Перед глазами всё расплылось. В носу стоял всё тот же аромат кофе и корицы, но к ним добавился новый, солоноватый запах, который обычный человек распознаёт не сразу, — запах крови. Перед тем, как отключиться, я нечётко увидел фигуру Тилля. Он наклонился ко мне, поцеловал, и его слова я услышал, словно сквозь туман: — Я был вынужден это сделать, это сейчас ты не понимаешь. Но ты поймёшь, обязательно поймёшь, Рихард. Любимый, надеюсь, ты меня когда-нибудь простишь… Это не я, это ведь они хотели тебя забрать… Я почувствовал его жаркое, сбивчивое дыхание над своим ухом и то, как одинокая слеза оставила линию на моей щеке и с еле слышным всплеском упала на деревянный пол, дизайн которого мы когда-то выбирали вместе. А затем — пустота…