Сказка-небыль

… Волк выскочил на поляну. Под лапами что-то чавкнуло, раздавливаясь всмятку. Красное, липкое и паху-учее. «- Земляника!» Серый присел на пушистый зад и принялся за сладкие ягоды. — Эй, ты! Серый отнял пасть от травы. Нечто в ярко-красной косухе медленно раскуривало вонючую сигару. — Ты че тут забыл? Волк опешил. — Я? Гуляю. А что? Нечто задумалось. Спустя пару минут оно смущенно отозвалось: — Да ниче. И снова уткнулось взглядом в ярко-красные пятна в траве. Волку тут же расхотелось их есть. Он повалился на пузо и прикрыл глаза. — Эй, ты! Раздраженно дернув ухом, зверь приподнял лобастую голову. — Так ты меня жрать будешь или как? — Зачем это? Волк непонимающе глянул на странного подростка. И где таких берут? Непонятно даже: он это или она. — А ты че, не узнал? Это ж я! — Кто? — Красная Шапочка! Плюнув на все и вся, волк поднялся с належанного места и попер через кусты обратно в лес. — Э! Куда? А я?! — Ты меня перепутал! — С кем это? Волк почухался, пытаясь придумать что-то поправдоподобнее. — С троюродным братом. Возле болота на удивление было мало комаров. Редкие мухи летали низко-низко и бесшумно. Удовлетворенно вздохнув, зверь улегся на прогретый мох и прикрыл глаза. Не тут то было! Тихий шепот возвестил: — Слушай, Серый, будь другом. Не двигайся. Замер (скорее от испуга, чем по удружению). Тихое жужжание комара замерло где-то около начала его ладного пушистого хвоста. Хлысть! — А-А-А-А! — Ну чего ты орешь? Чего ты прыгаешь? Волк остановился, старательно зализывая свою пострадавшую задницу. Рядом с облюбованным им местом сидела зеленая лягушка с мухобойкой. Земноводное поправило очки, съехавшие на переносицу, и учительским тоном добавило: — А вот не лез бы в чужое болото, так и не садились бы на тебя всякие мошки. Серый только печально вздохнул, признавая всю правоту этих слов. — А вы кто такая? Василиса Премудрая? — Не угадал. Попрыгушка сплюнула в мутную жижу хиленького озерца. — Вася — это моя племянница. Из третьего помета шестидесятой сестры. Да ты не волнуйся — мы на такое не обидчивые. У бедного зверя глаза полезли на лоб: — «Мы»?! Вас еще и много?! Племяннистая тетушка недовольно поджала губы. Видимо, само допущение того, что их род мал, было самым грубым оскорблением на свете. Но она сдержалась, многозначительно взмахнув своим орудием, и прибавила с суровой интонацией: — Молодой человек, нас так много, что не то что принцев — даже их вместе со всей придворной знатью не хватит, чтоб поженить всех Премудрых. Проверяли. А теперь не мешайте. Я работаю. Хлысь! Еще одна мошка сгинула под метким ударом представителя рода Премудрых.  — За-аец, за-аец. Ты тоже из сказки? — Из сказки, — печально вздохнул ушастый, отпинывая очередную шишку подальше. — А из какой? Не то чтоб Волку было интересно. Просто день был какой-то стра-анный — странный, а заяц гру-устный — грустный. Вот и спросилось само как-то. — Из той… про храброго, — ответил короткохвостый совсем уж убито. — Что, тоже «из третьего помета шестидесятой сестры»? Сочувствие вышло совсем неподдельным. Почти даже настоящим. — Вообще-то я и есть Храбрый, — насупился Заяц. Но тут же весь скуксился.- Только у меня не очень получается. Мне нужно «отпинать» какого-то большого зверя. Волка там… Медведя… Тут он вопросительно глянул на Серого. Но тот мигом закрыл глаза и громко, — на пол поляны и четверть леса, захрапел. Когда Волк приоткрыл глаза, короткохвостый Храбрец уже куда-то учесал. — Ну заинька, ну солнышко, ну коровушка моя дорогая. Ну не надо ду-уться. — Слушай, Емеля, ты сегодня заткнешься или нет! — рявкнул из-под балкона Серый Волк. — Нет пока. Не мешай, — шикнул на него коротконогий мужичок. — У-у-у-у-у, — взвыла щука в колодце.- Ну ты нас, Емелюшка, доста-а-ал. — Выловить? — добросовестно предложил Серый. — Выта-аскива-ай, — злорадно заурчал говорящий кот, прополаскивая сапоги в колодезной воде.- Уже все вещи рыбьим духом провоняли. Чай заваришь — уху получишь. Борщ поставишь — уху получишь. Кашу сваришь — уху получит. А вот пюре отмр-р-ренное. — Заткнись и стирай, — буркнул седой сын мельника.- Принцесса скоро приедет, а у нас еще шторы не стираны. — Эт точно, — вздохнул хвостатый и принялся за замоченную шляпу. Закрутилось колесо, заскрипела цепь. Волк поднимал ржавое ведро и думал: «- Может, все-таки съесть?». Серый шел по тропинке и все не мог понять, откуда он знает это место. И только лиса, довольно утирающая рот кружевным платочком, расставила все по своим местам. — Несут меня в леса, за темные поля… Нет. Не так. Несут меня в леса, за разные дела. Да тьфу ты! Несет меня лиса за красные моря… за синие моря… за желтые моря… Э-эй, Лис! Ты почему меня никуда не возишь? Рыжий хмуро глянул в сторону красивенького дома и выпил еще один стакан. Волк, не разделяя его печали, отпил свой квас и закусил местной малиной. — Ну ты это… держись. — Спасибо. Ты это. Дальше иди. Там лисица с журавлем живут. Главное — даже не пробуй у них поесть. — Чего это? — Замордуешься, — мрачно пообещал лис и, подхватив бутыль самогона, ушел в бега. В кусты, то бишь. От лисицы в вышиванке и журавля в соломенной шляпе он бежал без оглядки, прижимая к себе миску кваса и бутыль вареников. — Ми-илый, хоро-оший, будь молодцом, дай во-он ту краску. — Бабусь, а можно я пойду? — Нельзя, милок, нельзя. Вот еще несколько цветочков дорисую и тогда пойдешь. Двое разноцветных гусей бегали по двору перед домом и выщипывали последнюю траву. Канава давно поросла лопухами и крапивой. Да и вовсе не это были гуси, а их далекие потомки. В сказочно-прекрасной деревушке было тихо. Полуденная жара усыпила всех взрослых, а дети развлекали себя сами, стараясь не шуметь. — Послушайте, а вы откуда? — поинтересовался зверь. — Отовсюду, — довольно грубо отозвался самый старший. — Это как? — А вот так. Массовка мы. Из драконьих сказок. Вы в человека перекидываться можете? Серый без лишних слов тряхнул головой и брякнулся на травку. Встал уже молодой мужчина в серой одежде и седыми волосами. — Так лучше, — серьезно кивнул малец.- Теперь вас мой папа может на охоту взять. — Какую еще охоту? — удивился Волк, оторвавшись от разглядывания сапог. — На драконов, — с гордостью пискнула его сестра.- Они так забавно верещат! … Драконы бегали и верещали, пытаясь прикрываться щитами из скал. Люди бегали за ними и, широко разевая пасть, поливали все вокруг струями огня. Все веселились, как могли. Особенно люди повеселели, когда чешуйчатые выхватили откуда-то копья и арбалеты. Вымотавшийся Волк сидел на общей клееночке, где сердобольные хозяйки выдавали всем кваса. Рядом была «поляна» драконов, там уже орудовали с большим размахом. — Дурдом, — ругнулся Серый и, как только все отвлеклись от него, побег в сторону дороги. Где-то там тоже жили драконьи сказки. Только поадекватнее. — Ой, украли! Украли! Посреди бела дня! Сво-оло-очи! — Ваше Величество, ее высочество всенепременно вернется домой! — Не вернется! Я ее знаю! Она у меня такая… такая… Ну… Советник, какая она у меня? — Пустоголовая, — прошептал бедолага, отпивая настой валерианы прямо из горла. — Что — что? — Непоседливая, Ваше Величество, непоседливая.- громко. — И всегда у вас так? — поинтересовался парень, непонятно откуда взявшийся в тронном зале. — Да каждую неделю. Не потоп, так гололедица. Раз в две недели дракон похищает. Раз в неделю с деревьев сваливается. Раз в пол недели в лесу теряется. Раз в день по пятку ссадин получает.- Советник вздохнул.- А вам зачем? Посмотреть или… Тут он с надеждой глянул на молодого представительного мужчину. — Посмотреть! — тут же перепугано крикнул гость. — Тогда вам из замка и направо. Там до упора и налево. И опять вперед. — До упора? — Не пропустите, — мрачно пообещал седой старик и пошел в ближайшую аптеку. Пропустить действительно не получилось. Прямо на дорожке, растянувшись во всю свою драконью длину, мирно спала… дракониха. Девушка в крестьянском платье, сидящая у нее под брюхом, довольно ловко вязала спицами. Локти, пальцы, шея и щеки у нее были все в царапинках и синяках. «- Ясно мне все с вами», — подумал оборотень и не стал мешать закадычным подружкам. Единорог мерно вышагивал по поляне возле башни. Волк притормозил и, глупо хихикая, крикнул: — Рапу-унцель, Рапу-унцель, скинь свои волосы. — У-у-у-у-у-у-у-у! Как же вы меня достали! Сверху полетели длинные обрезанные пряди шелковистого золота. -Аля-ля-ля-ля, — продолжала распеваться маленькая девочка. Темноволосая женщина, смеясь, погладила ее по светленькой головке. Волк радостно скалился, проскрёбывая когтями мраморную беседку. В этом садку было на удивление тихо и спокойно. Можно было отоспаться до вечера. Если только гномы не припрутся раньше. В замке Спящей_Далеко_Уже_Не_Красавицы было людно. Парень в сером плаще и камзоле совершенно никого не интересовал. Летала бьющаяся посуда, летели клоки волос, рвалась одежда, раздавались крики и ругательства, дамы визжали на повышенных тонах, мужчины возражали им басом. Белль и Уже_Не_Чудовище, начавшие эту ссору, уже давно сидели в сторонке и кормили друг друга с ложечки мороженым. Неподалеку расположилась Золушка с близняшками-двойняшками и ее супруг. Им было веселее: мыши недавно подарили им дрессированную фею. Пока не крестную. Повернуть назад было довольно здравой идеей. Идя по уже знакомым лесам, Волк чувствовал приливы ностальгии, пытаясь целовать березки. Дриады возмущались, ругались и слали к лешему. Русалки же не отказывали, но к ним он старался не подходить. Снова начиналась Русь.  — Да я! Да ты! Да я Змея зарубил! Я! Иван — Крестьянский Сын! — Да хоть сам царь Горох, — огрызнулся паромщик.- Не поплыву больше. И не проси. — Да меня там жена ждет! Дети! — И у этих дети, — мрачно заметил чей-то баритон. Паромщик выглянул из-за спорщика и, тихо вякнув, начал медленно отступать к парому. — Да ты не бойся, дед. Я тебя не трону. — В-в-в-в-волк! Во-о-о-о-о-олк! — просипел стремительно седеющий «дедуля».- Говоря-ящий! Но зверь их уже не слушал. Он мощно загребал лапами, борясь с течением реки. Минута — другая и он уже отряхнулся на другом берегу. Больше его в тех краях не видели. Мужики остались на том берегу полноводной реки, почесывая репы. Василиса Прекрасная, пыхая от злобы, еще раз хлестнула толстого рыжего кота. — Я тебе говорила не жрать сметану?! (Хлесть)Говорила?! (Хлесть) Говорила?! — Говоррмяу, — жалобно провыл кошак. — Кто полез?! Кто в погреба полез, я тебя спрашиваю?! — Мья-я-я-я! — Зараза! (Хлесть) Кобелина! (Хлесть!) «- Как же я по русской речи скучал!» — радостно подумал Волк, отгрызая кусок от окорока. А Матушке-Василисушке он потом что-нибудь снесет. Кролика там… соседского. Богатыри мерно вспахивали землю, наплевав на наличие плугов и лошадок (смирных и очень ладных). Алеша — березкой, Илья — осиной, а вот Добрыня отвоевал себе зачем-то тополь и теперь, сопливя и обчихиваясь, ругал свою аллергию. Серый притормаживать не стал. Пашут и пашут. А то вспомнят еще, кто не так давно их корову загрыз… Тут почему-то шел снег. Маленькая девочка крутила в руках сосульку и никак не могла примериться: с той стороны кусать или с этой? Выходило, что с той будет сподручнее, а с этой- вкуснее, потому что в этой была примороженная калина. Седой дед, под два метра ростом, добродушно поглядывал на званую внучку, посмеиваясь в длиннючую бороду. — Ну, как тебе? Краснощекая девочка наконец вгрызлась в холопское. Радостно сверкнув глазами, она подскочила к явно знакомому деду и чмокнула его в красный нос картошкой. Со стороны села послышался крик: «-Ва-а-а-аря-а-а-а!» — Ой! Я побегу! А ты еще придешь? — Придет, куда он денется, — проворчал побелевший от снега волк, вставая из-за пня.- Тут его лес. — Ой, собачка! — Ага. Пошли, собачка тебя проводит. Ребенок бесстрашно вцепилась варежкой в загривок большущего хищника и повела его в сторону дома. — А ты знаешь… Возле ворот волк развернулся и позорно удрал к ближайшим кустам. Голова трещала так, будто это он не смолкал ни на секунду. В дом к трем медведям Волк заходил с опаской. Конечно, девочка Маша приходила к ним давным давно, но все же… Дома никого не оказалось, так что он поспешил уйти, не касаясь ничего и нигде. Логово перфекционистов таило в себе множество опасностей. — Ну, я же говорил, — ехидно усмехнулся мужик. Медведь только горестно вздохнул. — Ладно, твоя взяла. Тебе — репа, мне — фасоль. «- А мне — пиво», — чуть не ляпнул Серый, но успел таки заткнуть пасть. Не буди Лихо, пока оно из спячки не вышло. — А давай я его съем? — Та! Он уже давно расколдовался, — фыркнула девица. — Ну тогда ничем помочь не могу, — отмахнулся Человек-Волк.- И вообще… Ален, брось ты его. Ну идиот у тебя брат, что поделаешь? — У-у-у. Жа-а-алко! — девчонка залилась слезами. — Это у пчелки жалко. А ты — женатая жен… девушка. И нечего жалеть лодыря. — Что?! Да ты! А ну пошел вон! — Да с радостью, — оскалился уже зверь и выпрыгнул за порог. Дурдом какой-то. Финист-ясный сокол всегда был хорошим хозяином. Он с радостью принял двоюродного брата, накормил, напоил, познакомил с женой и, выдав тому кровать, отправил на отдых. Кровать пахла смолой и вкусными травами, ужин был сытным — сытным, а подушка очень мягкой. В сон провалился наш Волк на раз-два. — Баб-Яга, ну впусти меня! — Э-э-э нет! Вот еще! — Ноги избушке искусаю! — Пнуть прикажу! — Перья ей повыщипую! — Ворон натравлю! — Банки все подавлю! — В жабу обращу! — Детей отсюда отваживать стану! — НЕ СМЕЙ ДЕТИШЕК ТРОГАТЬ!!! Серый Волк возликовал. — Буду- буду. Накроется твой кружок рукоделия, кройки и шитья, накроется! Медным тазом с посеребрением! — Безстыдник! Меня, бедную старушку, мучать! Да я их как своих людей люблю! — «Людей»? — Детей! Уж и ошибиться — то нельзя! Ирод! — При чем тут библийский царь? Ну ты, старая… — Ста-арая?!!! Вот тебе!!! Бдзяньк! Об камни шмякнулась чугунная сковорода. — Вот ты как! Избушка — избушка, повернись ко мне — передом, к лесу — задом! И дал такого стрекача, что обзавидывались все окружные зайцы. — Там царь Кощей над златом чахнет, — прогудел в пещеру Волчара и отскочил. — Кто сказал? — взвизгнули изнутри. — Пушкин. — Врет все твой Пушкин! — гордо заявили ему. Послышался звон падающих монеток.- У тебя все? Тогда иди отсюда! Пошел! На краю болота лежала дудочка. Тоненькая, красивая. Помня ее судьбу, Волк почтительно склонил голову, в память этого печального места. Ветер, влетевший в простой инструмент, выдул оттуда чей-то смех. Грустный-грустный, будто сквозь слезы. — Ну зачем?.. — А я вот слышал, что где-то есть волшебный горочек, — мечтательно произнес дед. — Молчал бы уж, старый, — пробурчала старуха.- Про нас уже чего только не понарассказвали. И кашу ту с топором мы ели, и дверь из-за спора не заперли, и я козлика своего волкам скормила. Хватит уже! Гуси-лебеди грозно зашипели при виде чужака. Но Волк (по сути) был им знаком, так что попить из молочной реки ему позволили. И берега понадкусывать. И из печки пирожки потаскать. А вот на подходе к яблоньке сразу отсекли. Наливку с ее золотых плодов любили все. Продавали дорого-о. Но вкусно. Горшеня поджидал его возле большущего стога сена, перегораживающего дорогу. — Так — так —так. Отгадай загадку! Волк оторопел. — Так это ж тебе загадывать надо было! Меня вся округа предупредила! — Поздно, — ухмыльнулся парень. —Теперь другие правила. — Ладно, давай. Разомну хоть свой ум старческий, — зверь лег на пузо, приготовившись слушать. — Что труднее всего на свете получить? — Красный диплом, ссорясь с деканатом! — Гм…! — Не спорь. — А что тогда крепче стали? — Мужское достоинство того, кто спорил с деканатом. -Эм. Ладно. А что же тогда упростит все прошлые загадки? — Декан не твой и вообще ты уже на пенсии. — Тьфу ты! Ну проходи, — скривился Горшеня и начал двигать стог. «- Во идиот!» — подумал про себя Волк и тут же одернул. Сам таким же через лет сто станет. Коза плакала от счастья, семеро козлят прыгали и пели, а Волк сидел и тихо офигевал с того, как быстро они пришибли его дикого сородича. Тут вдруг все окрасилось в черные тона. — Ну что, Волк, отдохнул? Кощей схватил его за шиворот и, внезапно увеличившись в сорок раз, потряс, как пустоголовой куклой. — Вот я тебе сейчас задам! — закричала гигантская Яга, потрясая помелом. — Будешь знать, как таскать мой окорок! — Да я же тебе самого главного не сказала! Царевна-Лягушка спилась же давно! — Финист, закрой дверь! — У-у-у-у-у! — завыли козлята и скелет того самого козлика. — Му-у-у-у-! — подхватили гуси-лебеди и их песенные сородичи. Дурдом! — А! Крошечную полянку освещал костерок. Волка прям подкинуло. Тут же отпустил нагнанный страх. Сон. Это был сон. Рядом лежал Иван-Царевич. Неопытный еще в сказочных делах. Завтра они пойдут за чертовым конем и он ошибется. Точно — точно. Завтра. Сладко причмокивая, Серый Волк лег обратно и тут же уснул. Больше ему ничего не снилось.