"Другой я"

Утро не задается как-то уже прямо с вечера. За ужином ЧиХо, проявляя чудеса хитроумия, изо всех сил блокировал пути infinitовца к алкоголю. Но отвлекшись на принесенное горячее, после с отчаянием обнаружил в руке у старшего бокал с чем-то, напоминающим вино. И мысленно попрощался с завтрашним фото сетом. Милая нуна, весь вечер строившая глазки, под конец куда-то испарилась, оставив в сердце и других особо впечатлительных органах ЧиХо глубокую неудовлетворенность. А попытавшись ее разыскать, в темном углу ресторанного зала он сначала наткнулся на японских соперников, снова весело смеющихся, только теперь уже в компании двух не менее ярко, чем они сами, накрашенных тощих европеек, а в другом - на мирно сопящего на кожаном диванчике Ким Сонгю в обнимку с декоративной пальмой. Все это в совокупности оперативно растворило всякие мечтания о хорошем вечере и о нуне, в частности, сменив общий фон на обреченность. Зико обессиленно упал на диван рядом и со вздохом повернулся к нежно обнимающему мохнатый ствол напарнику. - « Ты, блядь, безнадежен, сонбеним… Вот какое тут нахрен слияние? Может мне, чтобы убедить всех в нашей полной гармонии, сейчас тоже повиснуть на этой пальме? С другой стороны только, блядь, для симметрии. А потом давай надеремся вместе и проспим к ебеням завтрашний фото сет, а? Как тебе идея? Понравится, наверное…» - дернувшись, рэпер успел придержать старшего, попытавшегося было стечь по стволу на пол, и вернул его в исходное положение. – «Вот интересно, почему тебя еще не спалили? Уж перегар-то по любому кто-то бы точно почуял. Должно же разить?» Чтобы подтвердить свою догадку, ЧиХо придвинулся на несколько сантиметров и, опасливо оглянувшись по сторонам, потянул носом воздух. Ничего. Он тихо выругался, а спящий Сонгю, потревоженный звуком, доверчиво потерся щекой о ствол своей новой подружки. Секунду переждав, новоявленный борец за трезвость пересел ближе и, оперевшись рукой о горшок с пальмой с другой стороны от старшего, медленно наклонился к его лицу, принюхиваясь. «Чем же, сука, пахнет… не понятно… но вроде не перегар… Заел его, может?» Осторожно, почти касаясь носа напарника своим, blockовец попытался вычленить из общей массы сонных выдохов хоть легкий намек на присутствие алкоголя. - У ЧиХо-ши, что вы делаете? Ледяная волна ужаса прокатилась от горла куда-то в желудок, а мелкие волоски на руках встали дыбом. Зико повел головой и на расстоянии в пару сантиметров наткнулся взглядом на черные прищуренные глаза лидера Инфинит. - Сонбеним…? - Чем вы занимаетесь? - Я рассматриваю… рассматривал пальму рядом с вами, - наконец, очнувшись, Зико заставил себя медленно отодвинуться от сканирующего взглядом Сонгю. - Люблю пальмы… с детства… - Вы любите их слишком близко к моему лицу, - усмехнулся старший. - Это смущает, - и, сладко потянувшись, неторопливо встал. - Я, пожалуй, не буду мешать. Оставлю вас с ней наедине. Спокойной ночи. Раздраженно сопящий blockовец, забыв попрощаться, проследил до самого холла основательно измятый на спине пиджак напарника. Он мог поклясться, что идиотская усмешка сопровождала Сонгю до самых дверей лифта. «Это… я, что, теперь еще и маньяк?!» Утром Зико просыпается уже сразу злой и ни капли не избавившийся от неловкости вчерашнего вечера. Рывком садится на кровати, взъерошивая пальцами торчащие со сна в разные стороны волосы. Всю ночь ему снился танцующий на пульте звукорежиссера в жопу пьяный Ким Сонгю, почему-то облаченный в дивный наряд с картинки в блокноте. Счастливо улыбаясь, он выделывал руками замысловатые пассы, а тонкими шпильками туфлей то и дело сколупывал со своего импровизированного танцпола кнопки и рычажки. Пьяно шатаясь и норовя свалиться, неистово крутил задницей, затянутой в короткую юбку, и громко пел припев «Come back again». Вокруг, расталкивая друг друга, толпились люди, тыкали пальцами и смеялись. Парочка попугайских японцев прижимала к раскрасневшимся от смеха лицам кружевные платки, а угорающая нуна, на миг оторвавшись от захватывающего зрелища, повернулась к Зико и, скривившись, показала ему перевернутый вниз большой палец. Следом и все остальные стали оборачиваться и одаривать его взглядами полными разочарования, а ЧиХо хотелось умереть. И еще больше - убивать. Он кинулся, пытаясь пробиться сквозь толпу, чтобы прекратить эту безумную травести румбу. - Ким Сонгю, прекрати, скотина! Хватит меня позорить! Голос становился все тоньше, а рост меньше. Импровизированной сцены он достиг, уменьшившись уже, примерно, до размеров кабачка. Заметивший его Гю широко улыбнулся ярко напомаженным ртом и наклонился. - Нет, не надо… – мотая головой, ЧиХо отступал назад, пока не уперся в первые ряды неистовствующей публики. - Покажите нам слияние! - крикнул кто-то сзади, выталкивая ЧиХо обратно. И толпа тут же подхватила, громко выкрикивая. - Слияние! Слияние! Сонгю приближался. С урчанием заправской нянечки он поднял сопротивляющегося blockовца на руки. И так продолжил танец, теперь уже чем-то напоминавший ирландские попрыгушки. - Что за пиздееец?! Хва…хва…хватиит! Зико передернулся. «Вот какого хуя с этим человеком всегда так?! Все! Все, что я делаю, он превращает в ад! Теперь я не появлюсь ни на секунду раньше него! Я вообще больше ни на метр не подойду сам к этому уроду! Твоя очередь краснеть от стыда, сонбеним!» * * * - Да, Дону-я, это здорово. Вы с Хоей, действительно, работаете очень слаженно. - Ты видел вчера концерт, хён? Видел?! Уаа, как это странно быть на сцене вдвоем! Я так уже привык, что вы все рядом, а тут бро Хоя детектед онли и полное опсо остальные! Чудно, хён! - Тебе нравится или нет, я не пойму? - Я и сам пока не пойму. Нормально вроде. А ты как? Никаких… этих штук не происходит? - Нет, все в порядке. Сегодня съемки еще, завтра шоу и домой. Все хорошо. По расписанию. - Почему мне все время кажется, что ты мне что-то не говоришь? - Не знаю почему, Дону. Может, у тебя паранойя? - Аай, хватит издеваться! Я тебя люблю, хён! Я соскучился, приезжай скорее! Иначе Ухен нас тут всех до смерти замучает, он без тебя совсем бесноватым сделался! - В смысле, рога отрастил? - Да, млин, забодал уже всех! Это он так скучает, наверное… - Скоро все наладится, я обещаю. Пол ночи Ким Сонгю проводит в интернете, закупая необходимый минимум одежды. Как назло, сайты, обычно пышущие разнообразием, в преддверии окончания сезона оказываются почти пустыми. Когда, спустя несколько часов, он выбирает более или менее подходящие вещи, на часах безапелляционно высвечивается 3.00. «Еще три часа, чтобы выспаться» Потерев красные от усталости глаза, он уже было собирается лечь спать, но вспомнив, что последние сутки провел в одном костюме, со вздохом поднимается и направляется в ванну. Первым делом тщательно осматривает кусок мыла, еще отмеченный с одной стороны мелкими ямками от иголок. Осторожно обойдя другие предположительно опасные предметы, наконец, успокаивается и принимается за вечерний туалет. Взмыливает на голове шампунь и вяло водит по плечам облитой гелем мочалкой, почти засыпает, когда теплый душ начинает смывать сладко пахнущую пену. Без происшествий обходится вплоть до того момента, как он вспоминает о зубной щетке. Выбравшись одной ногой на мохнатый коврик перед душевой кабиной, Сонгю выискивает ее среди свалки кремов и подарочных пробников с бальзамами. Автоматически протирает запотевшее зеркало. В косых разводах отражается его голова с некогда красными, а теперь ярко-зеленого цвета прядями. Он переводит взгляд ниже, обнаружив прочие части тела не в таком плачевном состоянии. Разве что тонкие волоски по всей коже больше похожи на молодую газонную траву. И руки. Вчерашние ранки на левой щедро пропитались красителем в тон изумрудным ногтям и складкам на сгибах пальцев. Снова ошеломленно заглянув в зеркало, Сонгю замечает еще две колорированные детали – лоб и уши. В панике он кидается к полке с шампунями, суматошно перебирая разноцветные бутылочки. «Каким из них я мылся?! Этим?! Нет, вроде… Этим?!» - выхватывая все новые пузырьки, Гю начинает отшвыривать их на пол, но останавливается. - «Зачем я его ищу?! Отмыться это мне вряд ли поможет. А что поможет?» Быстро скользнув взглядом вокруг, он тянется к мылу. Одергивает руку. И резко выдохнув, все же берет, на всякий случай, переворачивая и осматривая еще раз. Не обнаружив никаких посторонних предметов, осторожно вспенивает в ладонях. Но и через несколько минут усиленного намыливания они никак не реагируют, по-прежнему демонстрируя колер а-ля Гринпис. «Да, как-то же можно…!» - Гю со злостью кидает скользкий кусок и хватает мочалку. Несмотря на стекающие с нее остатки зелени яростно трет въедливую краску. «Не получается… Не получается!» - бесполезная губка падает на кафель. Сонгю устало прислоняется к стенке душа. – «Фото сет через несколько часов, но как фотографироваться в таком виде?! Что я им скажу?! Нужно срочно что-то придумать. Что используют стилисты… очищающее средство… Что есть у меня…?» Ободренный пришедшей мыслью лидер Инфинит, не обращая внимания на покрывающую его не до конца смытую пену, спешно заматывается в полотенце и бежит в комнату. Через сорок минут выясняется, что тоник-смывка для грима все-таки способен влиять на инопланетную расцветку Сонгю. Правда, не убирая полностью, а делая ее лишь немного бледней. И еще через пару минут оказывается, что в сочетании с зеленым красителем она дает замечательно зудящую сыпь. Чувствительная кожа по всему телу покрыта ей полностью, а на лице, как разновидность – красные пятна. «Ааайщщчч, как же чешется! Я с ума сойду!» Теперь, откинув пропитанные тоником салфетки, лидер принимается реактивно перерывать свою, к счастью, обширную аптечку. Находит антигестаминки и судорожно пропихивает сквозь изжеванные губы сразу две. Резкая горечь сводит рот, и он наполняется кислой рвотной слюной. Притянув коленки к груди, Сонгю сжимается на полу в комок и тихонько покачивается, ожидая, пока станет легче. Тело горит, будто под кожу запустили стаю муравьев. Ему начинает казаться, что у него жар, перед глазами плавают красные и желтые круги, а зубы отстукивают мелкую дробь. Лидер медленно проваливается в странное полусонное состояние, все еще концентрируясь только на двух вещах: держать руки вместе и подальше от дико зудящей шеи и висков; дышать. И то и другое дается с трудом. Гю сам не замечает, как ногти впиваются в уже расчесанные запястья, а дыхание становится прерывистым из-за появившегося в горле комка. Он не знает, сколько времени проводит так, плавая от темноты к свету. Зуд прекращается далеко не сразу, сначала трансформируется в тонкое комариное гудение раздраженных аллергеном нервных окончаний и утихает также внезапно, как и начался. «Просыпайся, хён! Уже утро! Птички! Солнышко! Просыпайся, это Дону будит тебя, не подведи его! Просыпайся, хён…» Сонгю немного приподнимает голову, находит мутным взглядом заходящийся воплями телефон и со стоном опускает ее обратно на колени. «Как я устал, господи… Как я хочу, чтобы все это кончилось… Нет. Спать. Я просто хочу спать… Доолго-доолго…» Он, наконец, поднимается, смутно ощущая накатывающую тошноту. Осматривает видимые части тела и с облегчением обнаруживает, что вслед за волосками теперь побледнела и сыпь. Хотя совсем и не исчезла, но, во всяком случае, перестала сводить с ума. Теперь этим успешно занимается орущий голосом Дону будильник. Отключив звонок, Гю снова акцентируется на своих чудно зеленеющих подрагивающих пальцах. «Как же быть-то?» Нервно запускает руки в волосы и ощущает на них засохшие остатки шампуня. «Надо смыть…» - вспоминает, разглядывая опять же зеленую от краски пену на руках. И оглядывается на ванну. – «Неет, вот уж туда я точно больше не пойду. Пизде…шмар…кошмар какой-то…»