Посмотри на меня

      Обшарпанный деревянный пол скрипел под каждым изгибом тела двух парней. Мелкие стружки попадали на футболку и под нее, создавая неприятное ощущение, как будто маленькие паучки бегали кругами на бледной, совсем не рушимой коже, которую нельзя было проткнуть обычным ножом, которую даже эти шестиножки не имели возможности поцарапать.       Яркая Луна бросала свои последние лучи на точечное и одновременно серьезное лицо Руслана, тот держал в своей руке бутылку недавно украденного, очень дорогого виски. Медленно поднимаясь в сидячее положение, парень коснулся губами стеклянного горлышка бутылки и отпил почти четверть. Он поморщился, как кот от невкусного корма и бросил бутылку с невероятной силой в практически разрушившуюся стену. — Будь тише, рядом же дома людей, — предупредил Онешко, лежа с закрытыми глазами. Он вырисовывал зрачками круги на своих веках восьмеркой, однако это ему не мешало слышать каждое движение со стороны. Незаметно приоткрывая глаза он проверял и предугадывал следующие действия, чтобы подключиться к ним однажды или остановить. — Скажи мне наконец-то, как? — отозвался Руслан. — Что как? — Юлий привстал, все-таки на полную открыв глаза и посмотрел на друга, — Как узнать, что у этих стен шумоизоляция равна нулю? — он посмеялся и потянулся к горлу своей серой футболке, испачканной в чьей то красной, уже почти засохшей крови, — Очень просто. — Да нет же, — Тушенцов упал рядом и громко выдохнул, как только почувствовал макушкой пол. Он всегда ненавидел такие шутки, если их шутками можно назвать, всегда хотел заткнуть вампира на этих моментах, а еще лучше вырвать ему язык, чтобы ни одной усмешки больше не услышать, — Как я выгляжу? — Так же, как и все жалкие людишки, — Юлик широко улыбнулся, выставляя на показ свои острые, отвратительные мутировавшие зубы. Они состоят из одних лишь клыков разных по длине, как у акулы, только в один ряд. При желании можно было вырвать с костями руку какому-нибудь местному в ничем неповинному жителю. — Посмотри на меня! — повысил голос юноша, — И дай ответ.       Онешко не редко врал о том, что Руслана беспокоило днем и ночью. Он хотел увидеть себя со стороны, увидеть свое тело, лицо, свой цвет глаз в конце концов. А тот всегда только усмехался, когда слышал желание маленького мальчика. «Погляди в глаза людей, которых убиваешь каждый день, там ты увидишь себя.» — говорил он. Но Тушенцов видел только страх и маленькие суженные зрачки, закрытые трясущимися руками. — Тихо, не кричи, — парень шмыгнул носом и пододвинулся поближе, прикасаясь своими холодными руками к чужой, такой же холодной шее, — У нас одинаковое телосложение, поэтому можешь ориентироваться на меня, — вампир стал медленно поглаживать напряженные вены, тем самым заставляя расслабиться, — У тебя темные волосы, такие же как брови и глаза… — Что глаза? — Тушенцов посмотрел снизу вверх на своего друга полувопросительным взглядом так, что уши, такие же острые, как клыки немного шевельнулись. — В точности, как у меня, — договорил Юлик и заметил, что сейчас в полулежащем положении и рукой под голову, он слишком близко, почти так же близко, как и к своим жертвам. Что сейчас эта неловкая тишина отдает интимом, нежели дружеским разговором на спокойных тонах. — А ты как себя представляешь? — спросил Руслан то, что Онешко не хотел бы услышать. Внешность в их положении не посмотришь в зеркале, не увидишь в отражении воды и уж точно ты никак не сможешь обмануть свою природу, сфотографировав себя на фотоаппарат. Внешность — это запрет, без выхода и единого шанса на побег.       Рассвет был уже достаточно близко, круглый серый шарик почти опустился вниз, в самую землю. Небо постепенно переходило в более тёплые цвета, затмевая собой ночь. — Я — монстр, как я могу думать что-то хорошее о себе, если я вырыл могилу всем своим родным и закопал их, как собак, — юноша прищурился от внезапно ударившего света, который появился из щелей в непрочных стенах, — Всех, кроме тебя, когда-то. — Ты не самый страшный, — Тушенцов взял все в свои руки и повалил Юлия со скрипом на пол, не сильно ударив его головой. Парень сел к вампиру на бедра и сжал чужие запястья в своих руках. — А кто тогда самый страшный? — поинтересовался Юлик, но ответ был слишком очевидным. — Come on, — Тушенцов устроился поудобнее и опалил горячим дыханием разодранные, шершавые губы, — Я — самый страшный, — Онешко приподнялся и впился в уже такие родные губы, которые сейчас целуют его, а пару часов назад чувствовали на себе человеческое мясо и масляную кровь.       Тушенцов положил руку на живот и начал царапать левый бок короткими ногтями, иногда оттягивая кожу. Сейчас он был таким мягким и изворотливым, через пару секунд его пальцы уже залезли под футболку, а ещё через пару, он ловким движением вообще лишил Юлика серой ткани.       Поцелуй длился до тех пор, пока брюнет не почувствовал неприятное жжение на шее. Солнце уже светило во всю и своими лучами оставляло страшные ожоги, которые с большим трудом поддавались лечению. — Черт! — парень быстро накинул капюшон и оперевшись на голые плечи посмотрел глаза в глаза. Постепенно боль отпускала, но с каждым прикосновением появлялась вновь. — Вот ты пидор, — Онешко заулыбался и сразу же закрыл глаза руками, тяжело и часто дыша. — Ты тоже тогда! — крикнул вампир и бросил футболку Юлику прямо на голову. — Мразь, — Онешко спихнул парня и быстро оделся, в то время как Руслан с хохотом выбежал в проем двери, быстро спустился по лестнице и двинулся вперёд по дороге, закрываясь капюшоном, чтобы ненароком не обжечься. — Я вернусь за тобой! — Конечно, — последний раз выдохнул Онешко и когда подошёл ближе к выходу начал смотреть вслед, — Тебе ведь, как всегда — не все равно.