До встречи

- Красиво, не правда ли? - До тошноты, - легкая улыбка коснулась угасающего лица. Слеза медленно слезла с ресниц и покатилась по гладкой коже скул к острому подбородку. Они сидели спинами друг к другу, поэтому первый не видел слез второго, а второй-смерти первого, но оба слышали, как предательски чаще бьется сердце от страха, что посмел закрасться в самые потаенные уголки. - Как жаль, что даже погода не будет обо мне скорбеть, - давясь подступившим кашлем пробормотал Деймон. - Будет, просто сейчас она не желает верить в столь жуткое событие, - прошептал Джотто, чувствуя как Спейд, уже не в состоянии держать свое тело, полностью облокотился на его спину. -А ты что же? Даже не посмотришь на меня, Вонгола Примо? Вопрос явно не требовал ни ответа, ни действий, но Джотто развернулся, медленно кладя на землю, теплую и сухую, тело, которое едва могло сжать пальцы, в которых находилась горячая рука босса. -Почему же? - улыбнулся Примо. -Ну-фу-фу. Ты мне никогда не нравился, Джотто! - отклонив голову признался Спейд. - Не могу сказать, что подобное взаимно, - взгляд босса рассеялся на небе. Подобная откровенность привела хранителя Тумана в некоторое замешательство: - Вот сволочь... Даже умереть спокойно не дал! - прохрипел Деймон, но то было лишь маской. Сейчас пустота и одиночество наливались густым, как мед счастьем, а во рту стоял солоноватый привкус собственной крови. И время, что раньше не представляло ценности, сейчас хотелось растянуть на вечность, как кусочек нежной ткани на пяльце. И слов хотелось сказать все больше - потому что уже не надо за них отвечать - Я рад, что последнее, что я увижу, будет твоей улыбкой, хоть это и несколько бесит. Улыбнись же мне искренне, - высокомерно, как всегда, прозвучало последнее желание. Когда оно было выполнено, иллюзионист протянул руку и провел пальцами по горячим, отличным от его, губам. К телу подступила непрошенная слабость и рука сама по себе опустилась, глаза начали смыкаться. - До встречи, Деймон, - Джотто положил руку на глаза Спейда. Только когда дыхание второго полностью исчезло, Примо позволил себе расслабить сведенные от улыбки скулы и, опустив голову, тихо проронить десятки слез, что старательно стирались рукавом.