Бесчеловечная пара

Близился вечер, большие газовые фонари медленно окутывали улицы провинциального города. Лёгкий мороз аккуратно прикасался к лицам прохожих, оставляя красный румянец. Призрачно-чистый воздух заполняли первые снежинки. Кружась в вальсе, они отражали свет, исходящий от разноцветных огней многочисленных гирлянд, развешанных между бетонными столбами. Небо так же облачилось в свой праздничный костюм. Серый цвет уже не казался таким мрачным и печальным, скорее наоборот, он дарил людям необыкновенную атмосферу, принимая не последнее участие в празднике. Городские улицы заполонил звук, необычный, ужаснувший в любой другой день даже самого равнодушного человека. Ужасающий смех, исходивший из разных уголков улицы. Восторженные возгласы хозяев, которым удалось украсить дом лучше, чем у соседа. Визг девчонок, испугавшихся очередного монстра из папье-маше. Знаменитая праздничная песня «This Is Halloween» Мэрилина Мэнсона. Забавно, когда в своём небольшом городке прекрасно знаешь практически всех соседей, чьих-либо родственников и друзей. Знаешь, что вон тот наглый сорванец в доме напротив совсем недавно разбил камнем окно чьей-то машины. А сегодня он совсем не «Эй, засранец», а борец с преступностью. Сам Спайдермен. А вон та очаровательная девчонка, на чьи стройные ножки заглядываются местные парни, сегодня решила окончательно добить своих поклонников. И сейчас она уже не «Эй, красотка», а воин в матроске. Сама Сейлор Мун. Смотришь чуть в сторону и замечаешь голодный взгляд какого-то молодого парня, который, кажется, вот-вот слюну пустит от лицезрения такой красоты. Хотя, это, скорее всего весьма впишется в его образ. Бледно-зеленая кожа, какие-то уродские шрамы вокруг шеи, массивные болты, торчащие из висков. Ах, да. Он же у нас сегодня не «Эй, придурок», а результат страшного эксперимента. Сам Франкенштейн вышел на улицы. И вот так вот бродишь взглядом дальше по людям. Удивляешься. В эту ночь все становятся другими, воплощая какие-то скрытые желания в жизнь. Некогда однотонные скучные улицы сегодня предстают в совершенно новых образах. На какой дом ни глянь, натыкаешься на уродливые скелеты во дворах или на поставленные буквально вчера могильные плиты. Там вот подобие зомби, работающее на электричестве и издающее загробные звуки. На те крыши вовсе посадили чучела черных ворон. А вон через дорогу кто-то догадался аж призрака на дерево повесить, накрыв белой тканью небольшой фонарик. Конечно, это не поражало до глубины души, если бы не бесчисленное количество детей и подростков, разгуливающих в своих костюмах по улицам. И чем больше время близилось к ночи, тем больше всевозможных персонажей мелькало перед глазами. Тем громче становилось вокруг. Атмосфера этого необычного праздника с каждым новым героем, вышедшем из дома, становилась все ярче и теплее. В какой-то момент понимаешь, что не так уж темно, не смотря на позднее время. Такое обилие фонарей и украшений во дворах, светящихся игрушек в руках детей и бенгальских огней у некоторых, просто не могло не заставить улыбнуться и проникнуться всем происходящим. Каждый был занят, каждый находил себе развлечение по душе. Многие детишки целыми группами всякой нечисти ходили от дома к дому, выпрашивая у хозяев сладости. Сегодня канун Дня всех святых, в это время может произойти самая невероятная история. Ведь ночь духов, хранит в себе не только страхи людей, но и живые образы. Стоящий рядом человек в костюме, может вовсе оказаться тем самым монстром, от которого ты прячешь свои ноги под теплым покрывалом каждую ночь. Парад монстров начинается!

***

«Что это?» — вдруг промелькнуло в голове у молодого парня. И он тут же замер на месте, пытаясь прислушаться к ощущению. Молодая луна осветила его лицо: чёрные вьющиеся волосы как всегда были взлохмачены, а нос с горбинкой отбрасывал уродливую тень, но, оторвав хищный взгляд от месяца, парень двинулся в толпу. «Какого черта?» — оборачиваясь по сторонам, он с волнением пытается найти взглядом причину своего беспокойства, осторожно принюхиваясь к волосам прохожих. Дети, дети, совсем еще малыши, этот слишком молодой, а та вовсе девушка, не тот, нет, и не этот. Откуда этот запах? Обоняние юного волчонка никогда его не подводило, и он точно был уверен, что хозяин аромата отличался чем-то от обычного человека. Он чувствовал опыт, чувствовал аристократию, эту грацию и величие. У всех понятий в этом мире для него были свои особые запахи, и сейчас парень ощущал то, что раньше не доводилось. И он, подобно надрессированному псу, усилил внимание, бросая безумные взгляды на прохожих. Длинные светло-русые волосы ниспадали с прямых худых плеч, мужчина вальяжно откинул их назад своей кожаной перчаткой. Поправив чёрный бархатный цилиндр, он улыбнулся тому, что снова надел тёмно-серый плащ и любимый головной убор без привлечения к себе излишнего внимания. «Откуда?» — мужчина вдруг прервался на полпути, резко останавливаясь, словно на пару мгновений выпадая из этой реальности. «С ума сойти!» — он прикрыл глаза, вздохнув полной грудью и пытаясь понять, откуда доносится этот запах. За свою очень долгую жизнь мужчина научился более чем прекрасно понимать человеческие запахи. Но такой дикой смеси он еще ни разу не встречал. В этом запахе был настоящий огонь, искры, чувствовался жар, страсть, молодая кровь, с трудом удерживающее в себе естество. Дикий зверек, которого так трудно приручить. Это было настолько захватывающе, что мужчина практически сразу поспешил на поиски. Он наклонился к ближайшему плечу и тут же сморщился от отвращения, закрывая нос перчаткой: «Нет, точно не он. Этот что, ел на ужин тако? Да где же…» «Слишком взрослый. Нет, вряд ли он. Больно мягкий» Оба были настолько погружены в поиски и ориентировались исключительно на запах, что практически не видели, что происходит вокруг. Не замечали, что натыкаются людей. Плевать хотели, что идут по чьему-то газону или что задели зеркало чьей-то машины. «Близко. Почти» «Рядом. Где же ты?» И совсем не удивительно, что, оказавшись максимально близко, ни тот, ни другой не заметили друг друга, столкнулись лбами. А когда столкновение произошло, оба удивленно распахнули глаза, уставившись друг на друга. И даже слова поначалу не смогли вымолвить, ощущая в полной мере столь манивший к себе аромат. Тем более что сейчас он ощущался особо ярко. Сидя напротив друг друга, они внимательно осматривали друг друга. Питер рассматривал необычной формы головной убор, упавший с головы обидчика. Боясь посмотреть в глаза и сгорая от стыда, он бы так и просидел целую вечность, если бы не резкая боль в носе и капли алой жидкости стекавшие к его немного пухлым, розоватым губам. Увидев кровь, Люциен достал белоснежный платок и с трудом сдерживая свои эмоции протянул его незнакомцу. Буря, безумие, вот что сейчас происходило в его душе. Некогда мертвое сердце вновь забилось, пуская огненную жидкость по телу. Впервые он испытывал нечто удивительное. К кончикам пальцев приливалась кровь, врезаясь в стенки и оставляя колющее чувство. Мурашки побежали по всему телу, оставляя на за собой невыносимо горячий след. Непроизвольно выпучив грудь и прикрывая глаза от приятной боли. — Спасибо, — робко произнес Питер, сжимая платок в руках. Неусидчивый на одном месте пацан, которого чуть не выгнали из старшей школы за прогулы и драки, теперь сидит смирно. Казалось, что он вот-вот ввяжется в драку, но пытаясь встать и хорошенько вмазать по наглому, напыщенному дворянскому лицу. Но тело не слушалось, не хотело выполнять приказы своего истинного хозяина. В этот самый момент, он почувствовал ошейник на себе. Физически его нет, но душевно… Такое же, когда его пристегивали на цепь во время первого превращения в оборотня. — Я помогу, — сказал Люциен, сбивая с мыслей юного волка. Питер разжал вспотевший кулак, смятая ткань, приобретшая коралловый окрас перешла в руки законного владельца. Темные кожаные перчатки издавали приятный звук похрустывания. Люциен аккуратно стирал следы крови, пробежавшей через ямку над верхней губой. Напряжение Питера постепенно спадало, некоторые части тела были подвластны ему, и он попытался встать, но рука незнакомца впилась в плечо и не давала подняться. — Сиди и не дергайся! — возмущенно вспылил Люциен, но в тот же момент, показательно прокашлялся про себя. Они оба пытались вести себя так, как привыкли в своем окружении. Сдержанность, чувство такта и монотонная речь всегда была предметом гордости вампира. Люциен смог соблазнить за свои сто лет множество мужчин и женщин лишь благодаря этим качествам. Но все знакомства заканчивались плачевно для них. Кто может удержаться и не испить свежей крови любовника или любовницы? Даже людям присуща такая особенность, в порыве страсти, когда вы единое целое с вашим партнером, то впиваетесь в шею оставляя засосы. Эта метка, доказывает вашу близость. Люциен был более щедрым, он, оставлял ее посмертно. — Меня Питер зовут, Питер Адамс, — более уверенно сказал волчонок. — А тебя как? Люциен тратил все свои силы, чтобы не сорваться и опять не выйти из-под контроля. — Тебя? — удивленно спросил вампир. — Я думал, что в старшей школе еще соблюдают субординацию между учеником и учителем. — Значит… Вы учитель, — неодобрительно фыркнул Питер. — Ладно, попробуй встать, — сказал Люциен, поднявшись на ноги. Не обращая внимание на недовольство нового знакомого. Поддерживая за руку Питера, и с трудом подняв его, он обратил внимание, что рваные куски шерсти остались на перчатках. — Ну и костюмы сейчас делают, — сказал Люциен, стряхивая остатки. Городские часы пробили двенадцать часов. Недавно спрятавшаяся Луна опять вышла из-за туч. Толпа вновь зашумела. Только сейчас они заметили, что находились посередине площади и все их обходили. Питер схватился за голову. Боль накатила новой волной. — Пошли, я живу в двух шагах от площади, — настоял Люциен. — Дам тебе таблетки от головы. Питер пытался отказать, но спазмы лишь усилились. Ему нужно было скрыться от Луны и сейчас любой способ сгодится. Костюм волка уже не мог оставлять превращение в оборотня незамеченным.