"V" — значит "Вендетта". А Ещё "Вария", а ещё "Объём".

Два дня до приезда Доротеи Фалсита прошли весьма быстро. Я за это время научилась ставить растяжки и совместно с помощью Бела, как более опытного в делах хирургических, организовала себе коллекцию глаз. Правда, настоящих в физ.растворе там было всего два (у этих грёбанных пленников нет красивых глаз — все карие или серые, да притом такие тусклые, что брать не хочется совсем): ярко-ярко-синий и насыщенный, прямо-таки жемчужно-серебристый. Обоих взяла по одному экземпляру — не оставлять же пленников совсем без зрения? А то, что они там без обезболивающего лишались глаза и потом остались с необработанной раной в антисанитарных условиях, мы дружно пропустим. Ещё я внезапно вспомнила, что боссу вполне пришлись по вкусу русские блюда. И вспомнилась ещё отчего-то фраза, которую зачем-то часто повторяла я-анимешница: «Если баба не умеет готовить борщ, то это хрень, а не баба». Конечно, это всегда было в шутку. Но важно другое. Мы с Луссурией забацали сорок литров борща, который, с полного одобрения Занзаса, и будут подавать на обед в течение первой пары дней, которые будет у нас гостить невестушка. Сметана (без понятия, где Лусс её достал) и правильно подобранные специи помогут скрыть тот маленький факт, что еда всё это время была разогреваемая. Вечером второго дня я ещё и блинов напекла. А потом мы вместе с Луссурией сбегали на кухню, и Солнышко раздал всем распоряжения. Повара если и охренели, то оправились быстро. Дальше шёл какой-то бред: и без того малочисленные картины были заменены либо изображениями кровавых баталий, либо оружием; по крылу с гостевыми апартаментами была разлита бутафорская кровь (даже запах есть!), которую быстренько подсушили; меня и ещё нескольких человек под предлогом «выжхудожники» отправили сделать по всему замку брызги крови, которые типа не смогли отчистить. Ещё Луссурия в середине первого дня решил сгонять на шопинг. Отвертеться смогли все. Кроме меня. Ну, и ещё меня подкупили фразой: «Я помогу тебе с отчётами». Зато у меня появилось форменное платье (нахрена?!) и дизайнерские маркеры. Вот на них я потратила половину заработанных за два года денег. Ну, и по мелочи: несколько точилок, десяток ластиков, пара упаковок простых и цветных карандашей разной мягкости и твёрдости, бумага белая обычная и для акварели, цветная для пастели, уплотнённая на всякий случай, тёмная плотная (вот эта только блокнотом, хнык), ещё одна пачка цветных карандашей, только уже акварельных, несколько упаковок с чаем, электрочайник (только сейчас додумалась), пачка сахара, гелевые чёрные и синие ручки, шариковые ручки тех же расцветок, несколько дополнительных белых, бежевых и чёрных карандашей. И вот на карточке у меня осталось восемьсот долларов. И это при том, что кроме ноутбука и покатушек пару лет назад в парке аттракционов я с карты до этого ничего не оплачивала. Ну, каюсь, купила себе сейчас ещё вкусняшечек. Зато Лусс и правда помог с отчётами, чуть ли не выбив из нежелающих общаться нужные мне данные. Приехать синьорина Доротеа должна была в полдень. К этому времени Леви свалил на миссию куда-то в соседний город, а я почти дочитала предыдущие отчёты туманников за последний месяц до ухода Маммона. Надо же мне знать, кого и куда посылать? Мне в распределении, кстати, сильно помогли те конспекты, которые я сделала после общения с отрядом. Трое были отправлены на небольшую охранную миссию уровня «С». Тут, кстати, ранги почти как в «Наруто». И вот, настал час «Икс». Хотя, как по мне, так это скорее час «Пи». Огромные входные двери в холле открылись, и вошла ОНА. Дамочка в очевидно дорогом наряде (если вспомнить правило: «Чем меньше ткани в дизайнерской одежде, тем она дороже», то на своё платье синьорина потратила никак не меньше состояния), со сложной причёской из светло-русых волос и кучей макияжа на лице (как все эти килограммы косметики не перевешивают её лицо?). Сопровождали эту прекрасную леди двое человек: некто шкафообразный, но проигрывающий в этом Леви, тащивший аж четыре чемодана, и женщина лет тридцати, наряженная в традиционный наряд горничной синего оттенка. Ради этого момента в холле собрались все, кроме босса. Ради небольшой миниатюры. — ВРО-О-ОЙ, ЛУССУРИЯ, ЁБАННЫЙ ТРАНС, Я ТЕБЯ СЕЙЧАС НА ЧИПСЫ ПОРЕЖУ! — Ах, Скуалушек, ну не стоит так нервничать! — на первый этаж по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки (и это на шпильках-то!), бежал Луссурия, за которым с диким выражением лица гнался обряженный в розовую вариацию формы Скуало. Семейная идиллия, ёптель. — Нэ-э, тут чья-то шалава пришла. — протянула я. Я-анимешница была той ещё хамкой, правда, воспитание и корыстные цели позволяли хамить только тем, в ком я уверена. А тут можно страдать фигнёй, как заблагорассудится. Босс лично разрешил. …Но мы ведём себя естественно. С небольшой поправкой на некоторую показушность и преувеличение. Тётка выпала в каплю. Слуги её притворились мебелью. Бел метнул в дамочку несколько стилетов. Та с визгом отскочила от места, где они пролетели. Спустя три секунды после того, как оружие воткнулось в стену. М-да. — Вро-о-ой, — уже гораздо тише проорал Скуало, — это ж та, которая… Ну это… Её Ноно для босса подобрал! — А, ну тогда пардоньте. Нэ-э, тут шалава босса пришла. Дамочка, видимо, окончательно вскипела. — Я — Доротеа Фалсита, невеста Занзаса Скайрини, одобренная самим Вонголой Ноно! Вы не имеете права так со мной обращаться! — истерично провизжала она, скорчив злую-злую рожицу. — Имя Доротеа обозначает «Подаренная Богом». Видимо, нам её действительно послал Господь. Непонятно только, за какие грехи. — заметила я. Скуало заржал. Лусс захихикал. Бель зашишикал. — Тётенька, не надо на меня так смотреть. Это напоминает мне того тентаклиевого монстра из триллера, который я на днях смотрела. — А ты, должно быть, сестрёнка кого-то из офицеров, да? — натянула она приторную улыбочку, увидев, видимо, мою форму. И потрепала меня по щеке. Ур-р-рою. — Нет, я Хранитель Тумана Варии. Лёгкая обида. — Эм… Неловко вышло. Но ты же будешь хорошей девочкой и проводишь к своему боссу его невесту? — и ещё одна приторная улыбочка. Быстро сориентировалась, сучка. Ничё-ничё, мы для тебя особую программу придумали. — Нет. Босс занят, и до обеда вряд ли вообще к нему можно будет зайти без вреда для здоровья. Я собиралась уже свалить на занятие скрипкой (святая святых), но меня тормознул Скуало и потребовал, чтобы я провела гостье экскурсию и объяснила некоторые правила. Ну, да, а кого ж ещё, большую часть приготовлений делала я с компанией. Начать было решено с правого крыла первого этажа. — Пожалуй, достойными внимания здесь являются всего несколько дверей. — вещала я, по мере рассказа показывая помещения. — Первая дверь слева — один из основных тренировочных полигонов, куда членам второстепенного состава путь заказан. — я открыла дверь, демонстрируя вход на тот самый полигон, где мы со Скуало тренируемся каждый день. Дамочка явно не впечатлена. — Думаю, вам, как будущей жене босса, будет позволено проводить там свои тренировки, когда полигон не будет занят. Вторая дверь справа — это… хм… Игральная комната. Там есть бильярд, настольный теннис, покерный и шахматный столы… Ну и подобное, сейчас всё не вспомню. — я продемонстрировала помещение. На стенах несколько репродукций разных кровавых полотнищ, на полу что-то в чёрном пакете, подозрительно напоминающее человека. — Упс. Надо будет сказать Луссурии, что я нашла Алессандро. — и с каменным лицом прикрыла дверь. — Третья дверь справа — дверь в лабораторию, там в основном обитают члены отряда Солнца. Вообще-то, в юго-западной башне есть лазарет, но его используют редко, в основном ранения одиночные и лечатся прямо в лаборатории. — дверь открывать не стала, не собираясь тревожить команду учёных Варии. — Вторая дверь слева — это спуск в казематы. Там часто можно найти меня. — и приоткрыла дверь, демонстрируя средней ширины каменные серые ступени. — О, мой скальпель, а я-то всё думала: где ж я его посеяла? Радость, почти счастье. — я подняла с пола положенный мной сюда ранее скальпель и любовно его погладила. — А что это за тёмные пятна в конце коридора? — немного нерешительно поинтересовалась уже изрядно побледневшая женщина. — Это не конец коридора, это поворот. Полтора года назад это было. Лёгкая ностальгия. Грусть. Каким-то невероятным образом в особняк ворвались враги. Ну и в общем да, тут их и нашёл Высочество. ** К началу экскурсии по второму этажу невеста босса была больше похожа на Тепличку после задания. Хотя, нежно-зелёный цвет кожи так красиво оттеняет её карие глаза… — Вот здесь я бы посоветовала вам не шуметь. На этаже, в левом крыле, находятся кабинеты основного состава и несколько конторок, где пишут отчёты рядовые. Туда мы заходить не будем, поэтому шесть основных гостиных и кабинеты босса с капитаном я показать не смогу. В правой части коридора у нас входы в библиотеку, музыкальную комнату и малый музей трофеев. Пойдёмте, я покажу. Ах ты ж сучка жадная. Эк у неё глазоньки-то засветились при одном упоминании музея трофеев. Ну ничего, специально к её приезду мы со Скуало, Бельфегором и Луссурией заморочились и немножечко поменяли экспозицию. Гы-гы-гы. В библиотеке нас встретил Гюльбек, который больше похож на уголовника или того монаха-библиотекаря из «Доктора Стрейнджа». Казахстанец как бы невзначай именно в этот момент точил мясницкий нож. Гюльбек, кстати, обладает Пламенем Облака и вполне неплохо им пользуется, проводя через предметы, так что этот милый предмет кухонной утвари в его руках в десять раз опаснее, чем в руках даже самой злой и умелой кухарки. — О, Фран, здравствуй. — очаровательно оскалился библиотекарь. — Я надеюсь, ты скоро вернёшь книги? — о, мы это даже репетировали. — Какие именно? — «Свежевание живого тела», «Психология лжи» и «Влияние кислоты на человека». — улыбнулся Гюльбек так ласково, что Фалсита аж побелела. Или это от названия книг?… — Ум-м… Задумчивость… «Свежевание…» пока не верну, «Влияние кислоты…» через пару дней, я её почти дочитала, «Психологию…» вечером уже сдам. — отрапортовала я заготовленный ответ. — Так вот, здесь все книги разделены на тематики, а те — на языки. Очень удобно. Дальше — музыкальная комната. — я потянула экскурсантку на выход, бегло попрощавшись с Гюльбеком. — Нам лучше поспешить, если мы хотим закончить со вторым этажом до обеда. Высокие шпильки явно не способствовали комфортабельной ходьбе, ну да нефиг было выряжаться так, отправляясь в отряд убийц. У нас тут даже Луссурия скромнее одевается. Я привела Фалсита в просторную и светлую комнату с деревянными полами, огромным окном почти во всю противоположную двери стену и несколькими музыкальными инструментами на стойках. Центральную часть помещения занимал рояль. — Так, следующая у нас музыкальная комната. Здесь проходят мои и Бельфегора занятия музыкой. Занимаемся мы, правда, в разное время. На меня посмотрели, как на умалишённую. — Честно говоря, я тоже была удивлена, узнав, что Бельфегор, известный в мафии как Принц-Потрошитель, играет на рояле и фортепиано. Я, к сожалению, ещё не слышала его игры, но, думаю, она прекрасна, учитывая, что он гений. Дальше у нас… Я показательно замялась. Мы со Скуало, Луссурией и Бельфегором очень старались, восстанавливая малый музей трофеев. Мы даже забацали несколько крепких долгосрочных иллюзий в виде всякой ерунды. Скуало не поленился и настоящую свою руку притащил. В баночке. Вопрос: «Нахера ты её хранишь?» я задавать не стала. Мало ли, память там, все дела… — Музей, да? — нетерпеливо сверкнула глазами женщина. Ну-ну. — Ну… Вообще да, но… Не думаю, что… Э-э… Растерянность… Я просто подумала, что вам было бы не очень приятно смотреть на некоторые э… экспонаты. В некоторой степени смущение. — Всё в порядке, думаю, я смогу вытерпеть. — приторно улыбнулись мне. Да-да, конечно, она всё вытерпит и даже не позеленеет. Неужели эта дура ещё не поняла, что в замке отряда убийц несколько иные ценности и понятия о трофеях? У нас тут не распродажа и не музей истории, в витринах лежат не побрякушки или кольты девятнадцатого века, которые можно продать где-нибудь в антикварном магазине или сбыть через папу/друга/брата/совершенно левого мудака, а вещи… несколько иного характера. — Ну, раз вы настаиваете… Сомнение. Дверь в музей находится в самом конце коридора. Тяжёлую резную ручку мне приходится поворачивать двумя руками, налегая всем телом. Так, впрочем, происходит со всеми дверями в замке, однако я привыкла. В музее стоит полутьма — шторы занавешены, чтобы не повредить экспонатам в физ.растворе и формалине, свет же неяркий по той же причине. После ярко освещённых комнат и коридоров это прямо как манна небесная. О-о-о-ох, кайф. …А пока я натурально и бесстыже кайфовала, тётка-имя-которой-я-уже-забыла бледнела всё больше, оглядываясь и привыкая к темноте. — Что ж, раз вам так было интересно попасть в этот музей, то добро пожаловать. Воодушевление. — бодро начала я, чуть ли не на буксире таща гостью к ближайшей витрине. — Я проведу небольшую сжатую экскурсию. Думаю, закончим мы как раз к обеду. Так, первым экспонатом является… О, это рука Скуало. Он отрезал её себе перед поединком с Первым Императором Мечей, чтобы доказать свою верность боссу. Учитывая, что рука левая, а Скуало левша… Думаю, пояснений не нужно. Следующие у нас… — Ой, какие классные! — Да, мне они тоже нравятся. Это ботильоны Луссурии, у него всегда был хороший вкус. Как мы видим, каблуки обуви запачканы весьма сильно. Ими Луссурия вскрыл горло одного из наиболее значимых врагов тогда ещё только сформировавшейся Варии. Белые пятна на носках… Э-э… Луссурия сказал, что очень уж симпатичным был этот враг. Но я как-то не могу логически связать эти два факта, поэтому сойдёмся на том, что это разводы от соли, появившиеся после прогулки по зимней Москве. И повела бледную и пока не всё переварившую женщину дальше. — А что… это? — Это — остатки босса другой вражеской Семьи. Этому лоху не повезло встретиться с Бельфегором. Больше от него ничего не нашли, только этот клочок ткани. Я провела Фалсита по ещё нескольким экспонатам, по большей части, иллюзорным/бутафорским и с выдуманной историей. На обед мы, ясное дело, слегка припозднились. — Мусор, хули опаздываете? — участливо поинтересовался босс. Он, вообще-то, очень заботливый и волнуется о своих подчинённых, да-да, и пусть вас не смущает, что большую часть отряда он презирает, либо даже не догадывается о существовании этих индивидуумов. Сейчас главное изобразить некоторое подобие «внутреннего свечения от радости», ну знаете, когда люди чему-то очень рады, то их описывают, как светящихся от счастья. Вот, тут то же самое. Слабенькая иллюзия ауры мне в помощь. — Просто синьорина как-то-её-там была в крайнем восторге от Микеланджело и не могла отвести от него глаз. — совершенно невозмутимо сообщила я. — Вро-о-ой, мелкая, скажи нормально! — Ну, от того черепа, который Скуало из осколков собрал на спор, после попойки в честь Дня Рождения босса. Что на обед? — О, милая, сегодня на обед борщик, потом будут пюрешечка с котлетками и блинчики! — прощебетал радостный Луссурия. Ну, ещё бы: босс против русско-украинской кухни ничего не имеет, Скуало доволен (ну кто б сомневался?), Леви вообще ест всё, что дадут, Бель любит «потешиться заморскими блюдами», как однажды пошутила я и подхватил он сам, я и так являюсь инициатором этого издевательства над поварами, а Луссурия воспринимает это как здоровое разнообразие в еде. В плюс, тут столовых приборов используется раза в три меньше, чем для обычного приёма пищи, пусть все и игнорируют существование разновидностей вилок-ложек-ножей вне всяких приёмов. — Заебись. — по-русски сказала я, усаживаясь на своё место, которое после ухода Маммона стало ближе к боссу. А его Пламя такое тёплое… Чёрт, иногда я ненавижу эту чёртову зависимость от своего Неба. Но, пожалуй, только ради вот этого момента, когда приближаешься к источнику и понимаешь, что сильно до этого мёрз, а сейчас греешься, стоит потерпеть. Невестушка босса уселась наиболее далеко от Занзаса, ибо только там было свободное место. И кажется, дамочка была не сильно-то этим довольна. Тем не менее, положение «подальше от Занзаса», которое я ей специально обеспечила (нехер босса раздражать, он только наш, Хранителей, и только мы имеем право бесить его), не помешало ей совершить фатальную ошибку: она попыталась начать разговаривать с боссом. Во время еды! Дура! Дёрнулись трое: Скуало и Леви, сидевшие наиболее близко к боссу, и я, сидевшая рядом со Скуало и ощущавшая чуть ли не все перепады настроения Занзаса по связи Пламенем. Остальные просто напряглись и пригнулись. Со словами «Ну нахер это дерьмо, я сваливаю» спряталась под столом. Если Ярость Занзаса сейчас выйдет из-под контроля, — а судя по ощущениям, мы к этому даже ближе, чем когда у босса заканчивается алкоголь, — то страшно и очень плохо будет всем. А так, когда я под столом, я могу понадеяться, что атака пойдёт по горизонтали от источника, а не в других направлениях, и меня просто придавит обломками стола. Нас всех спасли Скуало, наоравший на идиотку и швырнувший в неё корзинкой для хлеба, и Леви, оперативно принёсший боссу виски. Вот же сучка, пусть ночью ждёт гостей. Остальная трапеза прошла вполне спокойно, учитывая, что речь идёт о Варии. Сначала Фалсита (я всё ещё порываюсь сказать «Фалический символ», не знаю, почему) была крайне удивлена и ошарашена отсутствием полного набора столовых приборов, затем Луссурия, как самый общительный, объяснял ей, что подобные блюда не принято сервировать так тщательно (о существовании ресторанных вариантов этих же блюд я тактично умолчала). Ну, а дальше всё прямо совсем по накатанной: Луссурия выбесил Леви, тот психанул и зарядил по Солнцу молнией, от этого психанул Скуало, которому не дают нормально поесть, и швырнул в обоих по предмету: в одного стакан, в другого вазу. Какое-то время тишина. Затем Луссурия чем-то интересуется у Бела, которому подобная забота поперёк горла, ибо он у нас принц, гений и вообще взрослый. Гормоны, чё. И началось опять. В мамочку Варии веером полетели стилеты, тот от них отмахнулся, возмутился, отчитал. Потом стилеты летали уже беспорядочно. И вот, один летит прямо ко мне в шапку. Я еле успела дёрнуть головой, и оружие пролетело мимо выступающего глаза изображённого на головном уборе земноводного. Чуть в этот самый глаз не попал! Это же накопители Пламени Занзаса! Ур-р-рою! — Бешенство. Ярость. Закопаю. А потом обед окончательно превратился в цирк: Бельфегор под умилённое бормотание всё того же Луссурии с радостным шишиканием демонстративно убегал от попугаев, динозавров, Чужих, Маски из одноимённого фильма, Слендермена, реалистичной версии Джеффа-Убийцы (мне наконец-то пригодились эти дурацкие увлечения Крипипастой, доставшиеся из самого начала средней школы меня-анимешницы), Фредди Крюгера, Рюка и моих собственных монстров. Длилось это, правда, ровно до того момента, как принесли блинчики. У итальянских поваров они, правда, не совсем такие, как в России, но тоже ничего. Десерт я кушала руками, наплевав на вилку с ножом и вызвав шок у нашей дражайшей гостьи, помереть этой суке в мучениях. ** Носители Пламени Тумана из Семьи дель Мираж — монстры в человеческой шкуре. Мы обладаем большим количеством Пламени, богатой фантазией, огромными талантами, быстро развиваемся и многое другое. Однако, за всё приходится платить. Мы существуем своим Пламенем, холодным и отчасти пустым. Мы наполнены им до краёв — от пяток до кончиков волос. И мы отчаянно нуждаемся, чтобы пришло Небо и согрело нас и наши тела — каждого в отдельности. Каждый носитель крови дель Мираж, встретив однажды своё Небо, уже никогда не сможет отказаться от того тепла, что даёт Небо. Мы привязаны к своему Небу, как верные собаки к хозяину. Без Пламени своего Неба мы замерзаем — умираем в собственном холодном Пламени. Мы защищаем Небо от опасностей — даже тех, которые видим лишь мы сами. В этом наша природа, и об этой природе прекрасно знает Занзас. И не знает его невеста. ** Вечером на третий день пребывания Доротеи Фалсита в замке Варии босс собрал нечто вроде совещания. — Мусор, я жду отчёты. — ни к кому конкретно не обращаясь, потребовал Занзас. Скуало услужливо пихнул меня в бок. Локти-то у этой Рапунцель острые… — Ну… Задумчивость… Всё вроде идёт неплохо. Я регулярно забываю у её комнаты активированные растяжки, правда, слабые, тренировочные. Вчера к ней в комнату заползла сколопендра. Я, правда, чутка перестаралась, и она получилась почти двухметровая. А сегодня у неё в ванной бегают тараканы. В туфли каждую ночь добросовестно наливаю сахарный сироп. Трижды «нечаянно» пролила на неё грязную воду от красок. Утром показала ей коллекцию глаз в своей комнате, о каждом рассказала подробную историю. Истории взяты из книг о маньяках и переделаны мной лично. — последняя фраза — это как бы гарант качества. За время проживания в Варии я успела зарекомендовать себя, как человека с богатой и больной фантазией. — Регулярно пачкаю её пижаму и кровать шоколадом и вареньем. Мне бы нормальную бутафорию, ну да ладно, она всё равно тупая. Сегодня планирую в косметику насыпать перца. Если мне кто-нибудь выделит ножницы и салфетку, я сделаю ещё одну пакость. — Изобретательно, мусор, стараешься. — одобрительно кивнул босс. И знает же, скотина, что меня его слова чуть ли не в щенячий восторг приводят. — Только нахрена тебе салфетка и ножницы? — Ну как — зачем? Начну издалека. В одной книге я недавно прочитала о некотором интересном случае. Девушка регулярно «отключалась», а когда приходила в себя, то обнаруживала, что чем-то занимается. Однажды она пришла в себя в ванной со вскрытыми венами. Затуманить сознание идиотке — раз плюнуть. Перетащить её тушу в ванную — дело пары минут. Мне просто нужна салфетка для подделывания раны, ножницы — это типа орудие убийства. Ну, и краской воду в ванне подкрашу. А ещё на клей можно посадить мелкие кусочки салфетки, и тогда она проснётся, а всё лицо в прыщах и родинках. Злорадство. — Гейский мусор, выдели пакостливому мусору всё, что она просит. — Лусс понятливо покивал. — Кто ещё чем отличился? — Я протащил её через казармы новичков, — все синхронно поморщились, ибо о вонизме в этой части замка ходят легенды, — заставил тренироваться и стереть косметику. — отрапортовал Скуало. Даже про коронный клич забыл, а ведь он так почти никогда не делает. Вот, что значит — ненавистная сучка в замке. — Ши-ши-ши, принц пытался вступить в дискуссию с простолюдинкой на хотя бы какую-нибудь тему в течение трёх с половиной часов. Вердикт принца — у простолюдинки нулевой показатель айкью. — Ну… Я пытался показать девочке темницы и рассказать побольше об отряде, но после истории про тренировки детишек она почему-то совсем не хотела слушать. — театрально покачал головой Луссурия. Если бы я не знала Солнце вот уже два года, то, наверное, поверила бы. — Я пытался рассказать ей про босса. Она сбежала. — пробасил Леви. Босс ухмыльнулся в стакан с виски, булькнул в него же что-то про хороший мусор и распустил нас. Доротеа Фалсита ещё даже не представляет, сколько всяких вроде бы случайных и безвредных пакостей хранится в памяти меня-анимешницы…