"V" — значит "Вендетта". А Ещё "Вария", а ещё "Объём".

Это утро началось точно так же, как предыдущее. И как утро перед ним. И как начнётся следующее. Оно началось с пробуждающего крика Скуало. Точнее, с будильника, орущего голосом Скуало — после нападения полгода назад отряд стал раза в три более нервным, сняли почти всю звукоизоляцию, и вследствие этого Скуало больше не решался без крайней надобности горланить в коридорах с утреца пораньше. Тем не менее, я привыкла и уже больше ни на какие будильники не реагировала, так что после двух про… фуканных подъёмов просто решила записать вопли Скуало. На пути к исполнению, правда, нашла видеоматериалы с камер наблюдения и вырезала нужную часть аудиодорожки. Вария по-прежнему просыпается в полшестого и разбредается по замку до завтрака, занимаясь своими делами. Я это время по-прежнему провожу со Скуало-Серёгой, только теперь не всегда в утренних мучениях на полигоне. Были теперь и полноценные (почти) спарринги, где моей задачей было обезвредить Скуало при помощи иллюзий и не попасться под его меч, а его задачей являлось выведение меня из строя и, соответственно, непопадение в иллюзии. Учитывая, что перекос в моём пламени только усилился, большинство моих пространственных иллюзий были теперь почти убойными, зато с сознанием работать стало значительно сложнее — пришлось почти полностью отказаться от них. Да и физическая форма резко упала. В общем, я полностью «вошла в наследие дель Мираж», как это деликатно назвал Скуало в диалогах: лютовала в пространстве и с трудом ворочала огромным мощным потоком при тонких манипуляциях, полностью лишившись возможности оперативно создавать ментальные иллюзии. …но до встречи со Скуало нужно привести себя в порядок. Ну, или хотя бы одеться. Открывая шкаф, чтобы достать одежду, я невольно зацепилась взглядом за своё отражение в зеркале на внутренней стороне дверцы. Всё такая же худая аки беженка из концлагеря и мелкая, как четыре-шесть лет назад, когда только пришла в отряд, только теперь уже не восьмилетняя заноза, а полноценная четырнадцатилетняя кобылушка (всё такая же, правда, плоская, как заноза). Впрочем, моя аномальная худоба меня не смущала, и единственное, обо что каждый раз спотыкался взгляд — большой рваный шрам на правом боку. То, что осталось от той самой миссии на приёме Джиглио Неро. Когда я пришла в себя, оказалось, что это была ни разу не царапина, а вполне себе здоровая рана, ещё и отравленным оружием нанесённая. Лечить её пламенем босс запретил всем — в назидание о моей слабости. Правда, никто особо и не рвался, будучи в этом плане полностью согласными с Занзасом. Я должна была усвоить урок. Я его усвоила. Быстро одевшись, чтобы только больше не смотреть и не вспоминать, как я месяц валялась в лазарете с гноящимся ранением, положенная туда под презрительный смешок собственного Неба, я занялась волосами. Всё же, решение их отрастить считаю правильным: достигавшая уже середины спины нежно-салатовая шевелюра мне нравилась. Только, в отличие от Скуало, с распущенными волосами по полю боя мне гонять не комильфо, поэтому я собираю волосы в два низких хвоста — очередное странноватое проявление «детскости» образа, который я отчаянно пыталась сохранить как хоть какое-то напоминание о том, что детство у меня вообще было. Зачесала чёлку на правый бок; одна из прядей как всегда выпала, обрамляя левую сторону лица, — и на этом закончила подготовку к новому дню. В обувь влезть — полторы секунды, а по комнате я предпочитаю ходить босиком. Алиссия как-то предлагала использовать косметику, чтобы хотя бы бледность прикрыть или придать лицу здоровый, пропорциональный вид — огромные, по-настоящему лягушачьи глаза были великоваты для моего лица и неплохо выделялись тенями от недосыпа, — но от идеи я отказалась. Отряд привык, а остальные меня как правило не рассматривают. Пока есть время перед тренировкой, включила компьютер. Чат мигал двумя сообщениями: первое было от Эрика Либерти — американца, с которым я познакомилась года два назад, вскоре после смерти старшего наследника поста Десятого Вонголы — Энрико; второе же было от младшего брата Эрика — Макса Либерти, с которым я познакомилась буквально месяца три назад, на похоронах Массимо. Удивительные знакомства, в общем. А какие букеты были получены мной в честь знакомства — миндальный и гиацинтовый*… и как эту контору не спалили? Чудеса. Эти двое пишут мне по ночам, потому что живут в Америке, и там у них, соответственно, день. Так и общаемся по полтора сообщения в сутки. Общайся мы чаще — и наверняка бы уже устали друг от друга. Впрочем, читать их послания сейчас как-то и не хочется особо, так что прочту, может, вечером. На полигоне меня встретил мрачный Скуало. Все стали несколько более мрачными, напряжёнными. Оно, впрочем, неудивительно: после смерти Массимо прямых наследников не осталось, и было непонятно, кто встанет у руля потом. Варию уже дважды дёрнули на выполнение прямого приказа Вонголы — две Семьи за три месяца, две крупных конфронтации. Два раза, когда хрупкий мафиозный мир пытались разрушить. Вонгола слишком крупная добыча, слишком мощный гигант, чтобы лишение её потенциальных наследников могло пройти безболезненно. Девятый всем рассказывает, что у него есть тайный, запасной наследник, распускает слухи как может, но… он выглядит либо как человек, который врёт, либо как человек, который понимает, что «запаска» хреновая. Для Варии это значит, что помимо заданий на уничтожение на наши плечи ложатся патрули, шпионаж, шантаж и грязные подставы — всё, в общем, то, чем святая и непогрешимая Вонгола не хочет пятнать свою чисто гипотетическую репутацию (господи, ну все же знают, что враги не испаряются по щелчку, кому весь этот цирк?). На завтрак мы явились чутка помятые — Скуало был сегодня явно особенно не в себе, а потому у меня всё ещё ныли ушибленные тупой стороной меча рука и плечо, а сам мечник явно ещё ловил флэшбеки на череду иллюзорных взрывов с шевелящимися насекомыми и ледяным паром. Помимо нас в столовой были только жаворонок Луссурия и Бельфегор, изволивший не по-королевски опочивать головой на столе — он всю ночь со своим отрядом прочёсывал подконтрольные Вонголе районы в поисках заведшейся крысы. Однако, скоро подошли и Занзас с Леви. — Итак, мусор, — начал Занзас таким тоном, что даже самому толстокожему становилось понятно: босс очень недоволен, — Девятый наконец подтёр сопли и нашёл нового наследника. Это сын Внешнего Советника, живущий сейчас где-то в Японии. — Лезть к азиатам?… — нахмурился Луссурия, задумавшись, вероятно, об обособленных и специфичных местных мафиози. — Они совсем сдурели там? Он же чужак! Нихрена не сделал для Семьи — и сразу в боссы?! — вполне праведно возмутился Скуало, даже подскочив на месте. — Почему сразу не бомжа с ближайшей свалки? — Наш босс всё равно лучше, — только и высказал Леви, после чего уткнулся в тарелку. — Ши, принцу плевать, какого смерда поставят на этот пост. Хорошие варианты там выбирать не умеют. — презрительно фыркнул Бельфегор, проснувшись ровно на длину этой реплики, а затем снова уронив голову на сложенные на столе руки. Я же от комментариев воздержалась, кулаком одной руки подперев голову, а второй рукой уныло помешивая чай в чашке. Меня терзало дурное предчувствие. Канон и в этот раз где-то и чем-то упорется. У меня крепла уверенность, что что-то уже пошло не так. Это чувство было и раньше — примерно с тех пор, как у моей интуиции появилось мнение касательно канонных событий, — но тогда оно свербело где-то на фоне, отмечалось задним числом, и я думала, что это связано с некоторым искажением возрастов, дат и подобного. Но сейчас, чем дольше я гоняла эти мысли в голове, тем отчётливее понимала, что дело вовсе не в числах. Вернее, и в них тоже, но как-то… иначе. Завтрак проходил в напряжённом молчании. Идея взять живущего в Японии пацана и посадить на кресло босса Королевской Мафиозной Семьи, обосновавшейся в самом сердце Италии, не нравилась никому. Скорее всего, даже в самой Вонголе полно недовольных. А как ещё, когда кровь — действительно не водица, и тебя могут заподозрить в шпионаже на, допустим, Триаду, если просто ты наполовину азиат? Неважно, из какой страны — просто азиат. К тому же, японцы не обрадуются, что из их граждан вербуют европейских мафиози. Однако, лезть в это глубже необходимого нет ни сил, ни времени, ни желания, как минимум у половины отряда: все заняты. На повешенном на меня и мой отряд шпионаже я скоро сама повешусь, Бельфегор, занятый на информационной безопасности и быстром устранении толп ненужных людей, уже скоро со своим отражением будет ссориться, похороненный под отчётами Скуало одним своим видом способен распугать всех незваных гостей на территории Вонголы, Луссурия выполняет дипломатические миссии, уже даже не интересуясь названием Семьи или результатом, а Леви уже без восторга принимает новое поручение от босса — настолько всё стало плохо. И в плюс к этому ещё заниматься личностью Десятого? Да проще сразу удавиться. Возмущаться некогда — наверняка момент обнародования новости продуман с особой тщательностью. А когда кинемся… наверняка будет поздновато. — Зелёный мусор, хватит пялить в одну точку. Жри и проваливай, — заботливо позвал Занзас, выводя меня из некоторого подобия транса. И тут у меня в голове что-то щёлкнуло. — Что-то не так. Лишние детали, — осенило меня. В полнейшей тишине я быстро прикончила свой завтрак и действительно ушла из столовой. Детали-детали-детали — в этой истории полно лишних деталей. Вернее, лишних персонажей. Но кого? Дело ведь не в Энрико и Массимо, которые теперь не будут вмешиваться в судьбу Вонголы? Кто-то ещё лишний. И, вероятно, не один. Я? Возможно. — Э-эй, начальник, не витай в облаках, у нас тут отчёты и проблемы, — на середине моего пути в кабинет буквально из-под земли появилась Алиссия. Она как-то негласно стала моим первым заместителем после пары мелких заварушек и, соответственно, связующим звеном между мной и отрядом Тумана, с которым мне самой так и не удалось сблизиться достаточно. И её «начальник», изначально имевшее издевательски-насмешливую окраску, быстро стало чем-то вроде привычного прозвища. — Какого рода? Усталый интерес. Безразличие. — От восьмой и десятой формаций не поступило ни одного сообщения с прошлого месяца. Лезть, как ты помнишь, не стали — мало ли, разберутся… Но этой ночью… — она поджала губы и протянула мне конверт. Формации были в основном парами и тройками мафиози, где не всегда хотя бы один владел пламенем. Мобильные разведчики и шпионы, натасканные именно на работу с информацией. По одной формации на каждое дочернее легальное предприятие Варии и в пару основных — Вонголы, пара формаций задействованы на чужих предприятиях и одна в Семье. Всего двадцать четыре формации, пятьдесят семь человек. И отчёты раз в двое суток от каждого. Формации восемь и десять как раз работали в Семье Калоре и её легальном ресторане в Милане соответственно. Ни одного носителя пламени, ни одной сколько-нибудь известной личности. Восемь и десять были едва не лучшими из всех. Приняв конверт — уже вскрытый, — из рук Алиссии, я качнула головой, призывая идти дальше и решить всё в кабинете. И только там, устроившись в кресле, вытащила содержимое. В конверте меня ждали шесть фото. Пять с обезображенными трупами, в которых я с досадой и всё нарастающим раздражением узнала членов восьмой и десятой формации, и одно с набором пальцев явно разных людей с вырезанными буквами. Всё вместе выходило как «VARIA». — Кто слил — знаешь? — В том и дело, что никто, — угрюмо отозвалась Алиссия. — Нулевые проверили всё, разве что не облизали… улики и места. Нулевая формация, в народе именуемая чаще двадцать четвёртой, существовала чисто для внутренних расследований и… подобных случаев. Лучший туманник и «одолженный» у Луссурии солнечник в роли судмедэксперта и детектива-консультанта. — Кто сделал фото? — Прислали часа три назад по факсу. Отправитель скрыт. — А сразу доложить? — я чуть нахмурилась, чувствуя зарождающееся раздражение. Четыре года одно и то же, словно издевательство какое-то. Меня постоянно, постоянно оповещают едва не последней. Из-за этого я уже получала пару выговоров от Скуало и ноту недовольства от Занзаса, но пока просто не знала, что с этим делать. Устраивать разбор полётов и ставить жёсткий контроль абсолютно не хотелось: я считала себя достаточно гибкой и умной, чтобы обойтись без этого. — Вот, докладываю. Места, где сделали четыре фотографии, — она отобрала три фото с трупами и фото с пальцами, — уже определили, на трёх побывали нулевые: это буквально в сорока минутах езды от нас, пограничные территории в городе, три проулка подряд. Следы крови нашли, по времени примерно восемь-десять часов назад эти капли оказались на земле. Трупов нет, солнечник проверяет, кому принадлежит кровь. Следов пламени на месте нет. — Так, ясно. Усталость. Направь в отдел инфобезопасности запрос на определение отправителя, — короткий кивок посерьёзневшей Алиссии, — солнечника проконтролируй лично и… и возвращайся к своим обязанностям. О каждой новости по делу сообщать лично мне. К вечеру решим, что делать, посылать ли замену, и если да, то кого. Ах да, трупы где? Ответом мне стало короткое пожимание плечами и качание головой. — Лёгкое разочарование. Ясно. Иди. Как только за Алиссией закрылась дверь, я уронила голову на сложенные на столе руки; дурацкая шапка-лягушка съехала мне на глаза. Да что ж такое-то, а? Почему так сложно? Это были идеальные шпионы — их проверили абсолютно все, кто мог! Как их раскрыли? Что мне теперь делать? Были ли это сами Калоре или их кто-то «подставил»? Инициатива «снизу» или приказ сверху? Чёрт, за этот провал меня по головке не погладят… Надо постараться решить, не привлекая других варийцев и не поднимая ненужного шума. Я уже большая девочка, должна справиться без взрослых. Работа не шла. Стопорилась буквально каждые десять минут. Я никак не могла решить, нужно ли посылать кого-то на место убитых хотя бы для вида. И если нужно, то кого? Рисковать прямыми подчинёнными, обладающими пламенем, не хотелось, «выданных» мне товарищей без пламени уже не осталось. Брать людей у других отрядов — значит поднять шумиху. Недопустимо. Значит, не посылать? А как тогда вести расследование? Вызнавать хотя бы общее настроение в самой Семье нужно. К тому же, отчёты… Из первого же отчёта Занзас узнает о потере кадров, но это будет не так страшно хотя бы, если я смогу подобрать им замену. Мозг отказывался генерировать хоть какие-то адекватные мысли по этому поводу, постоянно сбиваясь на обдумывание утреннего заявления Занзаса и собственных ощущений. На краю сознания, раздражённого и раздираемого двумя задачами, уже появился какой-то обрывок мысли, идея, что ещё не успела оформиться до конца, как в кабинет без стука ввалился один из внутренних курьеров. Растрёпанный, запыхавшийся, с мокрыми волосами и перепуганными глазами, он, упёршись руками в колени, вскинул голову и начал: — Я… там… ох… — Отдышитесь, мсье, и только потом говорите, — вздохнула я. Ну вот почему у Скуало получается запугать одним своим видом, далеко не самый внушительный на вид Бельфегор тоже справляется, а меня даже слава коллекционирующей глаза и больной на голову маньячки не спасает? Хотя, конечно, как правило, никто не связывает Коллекционера Фран и худосочную инфантилку Фран-из-Варии. Но в отряде-то знают. И всё равно… Эх, досада, обида. К Скуало бы (да даже к дружелюбному Луссурии) никто не рискнул бы врываться без стука, если только там судьба отряда не решается. Курьер же тем временем действительно немного отдышался и даже выпрямился. Последний раз глубоко вздохнув, он ровно сказал: — Дон Занзас срочно вызывает вас на личный диалог. Сказал, что это не терпит отлагательств, и просил явиться немедленно. — А дословно? — я прищурилась, глядя на немного стушевавшегося курьера. — Э-э… ну, что-то вроде «Пиздуй сюда, умный мусор, залупу потом ворошить будешь». — Босс совсем раздосадован ситуацией. Я тебя услышала, свободен. — юноша моментально исчез из кабинета, под мой тяжёлый вздох. Ну вот и ещё проблемы… Они скоро уже у меня из ушей польются, эти сложности и препятствия. Идя к кабинету Занзаса, я всё время пыталась себя успокоить хоть как-нибудь. Ведь это не первые же сотрудники, погибшие на задании? Сейчас, тем более, смертность подскочила из-за назревающего конфликта Семей и грядущего раскола в Альянсе — даже там полно недовольных неизвестным наследником. Но, вообще-то, смерть варийского офицера — это событие весьма и весьма… заметное, с нашей точки зрения. Не просто же так мы элитный отряд, тут у всех отличная квалификация. И потеря квалифицированного полноценного кадра… это не плохо. Это отвратительно опасно, в первую очередь для его прямого начальника, в данном случае — меня. В кабинет я вошла с тщательно скрываемой опаской. Подсознательно боясь отхватить что-нибудь в голову, как сегодняшний курьер, и не желая выглядеть пристыженной собакой, я сонно прикрыла глаза и сунула руки в карманы, встав поближе к двери. Так будет проще. Наверное. — Вы вызывали, босс. Констатация. — Мусор. Какого хера ты не предупредила об этом дерьме? Я как-то глупо хлопнула глазами. А я разве не предупреждала, что из всего будущего знаю только часть событий и лишь напрямую связанную с Десятым Вонголой? Предупреждала — и даже рассказала, кто будет Десятым. Тогда откуда мне было знать о том, что на Вонголу и, соответственно, Варию свалится столько грамотно выстроенного дерьма? Нет, чисто логически до этого можно было дойти, но звание гения или мозга команды ношу уж точно не я! И если уж Занзас так недоволен тем, что я не пришла и не сказала: «Ой, босс, а Варию могут подпиливать извне», — то это точно не моя вина! А то, что я должна была просто предупредить о проблемах, а не сиюминтуно решить их до появления — вообще нонсенс. Так-то Занзас умный и жёсткий человек, иначе бы отряд под его командованием развалился, и вариант «просто знать», особенно в случае, когда можно что-то сделать, не катит. У меня создалось впечатление, что мне сказали об одном, а я подумала абсолютно о другом. — Босс? А о чём конкретно я должна была предупредить? — О том, мусор, что Вария должна подтирать сопли наследнику и его гражданской семейке, а потом в идеале потерять автономность! — рявкнули мне в ответ. В довесок со стороны Занзаса по связи сильнее обычного полыхнуло злостью, обжигая. Я качнулась на ногах, поджав губы от ментальной боли, и рефлекторно потянулась рукой к голове, но устояла. Ну, зато речь не о моих подчинённых, которых не просто убили — их, прежде всего, вычислили! А раз речь не о них, то и косяк есть ещё время прикрыть… — Что? Я не знала, босс. Недоумение, — слова пришлось буквально выдавливать из себя, чтобы ещё сильнее не раздражать босса молчанием. — А не ты ли заявляла, что знаешь будущее? — Занзас опасно прищурился, а я инстинктивно вжала голову в плечи, чувствуя себя нашкодившим ребёнком. Которого в лучшем случае отдадут сейчас в приют за его выходку. — Только часть и без моего прямого вмешательства. Возражение, — слабо пискнула я, уставившись в пол. — А об этом и сама не знала… — Разруливать это будешь сама. Чтоб через месяц первые результаты были, — потребовал Занзас. Мне в лоб прилетел смятый в комок лист. — Поняла. На этом диалог закончился — меня одним взглядом выставили из кабинета. Ну и ладно, ну и пожалуйста. Не очень-то хотелось стоять в паре метров от раздражённого Занзаса. Хорошо хоть, что просто раздражённого, а не взбешённого… пока не взбешённого. Мятый листок оказался письмом от Девятого с уведомлением о том, что наследником Королевской Мафиозной Семьи официально становится младший сын внешнего советника, напоминание о том, что за мной сохранился статус потенциальной невесты для Десятого босса («…в этот раз условия даже лучше — синьорина Фран является ровесницей действующего наследника…»), и тонкий намёк, что жена даёт Десятому неплохой повод держать «родную» Семью супруги ближе к себе, в данном контексте — лишить Варию ко всем чертям так нами лелеемых независимости и автономии, с трудом выбитых у Вонголы, которой эти факторы как кость в горле. Стоп. Младший сын? Пара шестерёнок в моей голове со скрипом вставали на место. _________ *Цветы миндаля означают обещание, по другим толкованиям — тайну. Гиацинт — игру, непредсказуемость; как и все весенние цветы, может трактоваться близко к фразе «праздник жизни». Догадываетесь, откуда ветер дует?)