Однажды в Лихолесье

- Похоже патруль на острове, - сообщил главный из эльфов-проводников. - Патруль? – удивленно переспросил седобородый охранник, сопровождавший купца из Королевства Беорнингов, - давненько не видел здесь патрулей. Уж несколько лет как. И вот на тебе! Что это они тут делают, хотел бы я знать. Он искоса взглянул на эльфа, но проводник уже спешил вглубь острова, видимо, чтобы встретить патрульных. Байл, купец из Дэйла, поежился. Ночка выдалась не то чтобы очень теплая, да к тому же этот патруль. Ничего особенного, конечно, говорят, патрульные порой останавливаются на ночлег на речных островках, но все же Байл чувствовал себя неуютно в присутствии большого числа эльфов. Пять проводников – это еще, куда ни шло. К тому же всем было известно, что проводники – самые нормальные из всех эльфов. Они говорят на людском наречье как на своем родном и занимаются честной и всем понятной работой. - Даже они больше не чувствуют себя в безопасности тут. - Заметил мрачный компаньон седобородого, глядя, как эльфы вытаскивают на берег следующую лодку, - Слухи ходят, о тварях из южной части леса, о тварях из Дол-Гулдура, - с этими словами он повернулся в сторону юга и уставился на противоположенный берег, так, словно ожидал, что твари из мрачной крепости прячутся в кустах у воды. Все они знали, что Дол-Гулдур на юге, но никто никогда не бывал там, и не видел его. - Дол-Гулдур давно уж как опустел, Дэйн, не неси чепуху. - А я и не несу, в отличие от тебя, - парировал мрачный охранник. Он был намного моложе своего напарника, и седина тронула его темные волосы пока только у висков. По говору Байл узнал в нем эсгаротца и сразу почувствовал симпатию к нему. Эсгаротец – значит почти его земляк. - Парень говорит дело, - заметил вдруг один из гномов, - странные твари водятся в южной части леса. И слухи идут один другого хуже. - Да бросьте вы, - сказал первый охранник, - уж тридцать лет, как Некроманта выгнали из крепости, нету там никого, а странные твари тут повсюду, во всем лесу. Недаром же этот край зовется Лихолесьем. Шустрые эльфы тем временем вытащили на берег последнюю лодчонку. Один из них подошел к путникам и обратился к ним: - Господа, если вы хотите погреться у костра и выпить чего-нибудь горячего, то прошу вас, следуйте за мной. Они направились вглубь островка. Для Байла этот остров был уже знаком. Он за свою жизнь успел пересечь Лихолесье вот уже шесть раз. Вот скоро будет семь. «Будет, ежели твари, о которых говорят, не решат полакомиться путниками в ближайшие ночи», - подумал Байл. Он постарался отогнать от себя эту мысль. Думать о тварях из южной части леса, а тем более говорить о них вслух ему совсем не хотелось. Небольшой остров, располагавшийся посреди реки, был одной из немногочисленных остановок на пути через лес. Таких островов на Лесной реке было несколько. Один из них, самый большой, располагался у самой границы леса. Там же проходила и граница эльфийских владений. Но до того острова еще день пути, если не больше. Байл дождаться не мог, когда же он, наконец, сможет выбраться из под мрачного и угнетающе душного покрова леса. Островок, на котором сейчас расположились путники, был небольшим. Это было одно из самых удобных мест на реке. Лодки, на которых эльфы переправляли странников, всегда останавливались здесь. А порой на острове останавливались на ночлег патрули и отряды эльфов, которые шли с юга на север, или наоборот. Перейти все Лихолесье пешком, мало кому приходило в голову. Старый тракт был опасен. Ходили слухи, что эльфы давно не охраняют его. Впрочем, Байл не знал что хуже, пройти дорогой, которая не охраняется эльфийскими патрулями, или же пройти по тропе, которая находится под их охраной. С одной стороны, там, где есть эльфы, гигантские пауки Лихолесья не задерживаются. С другой стороны все знали, что лесной народ может быть недружелюбен с незваными гостями. Самым надежным путем через Лихолесье была река. Правда чтобы добраться до нее, все равно приходилось идти чуть ли не половину пути пешком, по одной из лесных троп. Этот отрезок пути был самым опасным, к тому же занимал достаточно много времени. Зато дальше путь по реке занимал всего несколько дней. Таким образом сотрудничать с эльфами было выгодно. Они сами перевозили путников почти до самого Озерного Города. И путь по реке был самым быстрым. Однако за переправу эльфы брали недешево. Очень недешево. Но они хорошо охраняли реку. Сюда не смели соваться ни пауки, ни прочие странные твари, водившиеся в глубине леса. И пару раз в месяц скромный караван из четырех-пяти лодчонок отправлялся вниз или вверх по реке. На привал путники и проводники останавливались лишь по ночам. На маленьких речных островках их всегда дожидался хворост для костра, заготовленный для них предыдущим караваном. В центре маленького островка была уютная поляна, окруженная густыми зарослями. Высоких деревьев здесь было только три, да и они были совсем не так высоки, как деревья, росшие по обоим берегам реки. Но огонек костра оставался невидим с берега. Удобное и безопасное местечко, насколько вообще могут быть безопасными полянки Лихолесья. Дурные слухи ходили об этом Лихолесье. Дурные и странные. И странность эта пугала еще больше. В этот раз Байлу посчастливилось путешествовать в довольно приличной компании. Он сам был один, так как в этот раз путешествие его не было связано с делами. Еще здесь был купец из Королевства Беорнингов, при котором было двое помощников и двое охранников, у одного из которых, Дэйна, был эсгаротский выговор. Также тут были гномы. Несколько из них видимо были то ли охраной, то ли слугами, при двух гномах поважнее. Одного из них Байл знал. Глоин, сын Гроина, был важной персоной в Эреборе. Он был еще из тех отчаянных храбрецов, которые пришли когда-то с Торином Дубощитом, чтобы вернуть свой дом и свои богатства. Второй гном приходился Глоину сыном. На поляне уже горел костерок, и эльфы кипятили воду для чая. Тут же расположились и патрульные. Байл сразу понял, что это они: их одежда немного отличалась от одежды проводников. Патруль был небольшой: всего около десяти бесшумных серо-зеленых теней, кутающихся в плащи. Байлу лишь однажды доводилось видеть патруль, остановившийся на острове. И в тот раз патруль выслеживал какую-то тварь. Эльфы почти не говорили об этом, но по их обеспокоенным взглядам и по тому, как притихли проводники, нетрудно было догадаться об этом. Байлу не хотелось даже думать о том, кого они выслеживали. Страшных сказок о Лихолесье он наслушался еще в детстве. А потом, когда он впервые пересекал лес со своим братом, ему довелось убедиться, что истории о гигантских пауках – это не выдумка. На тропе, почти у самой западной границы леса они встретили нескольких пауков. Тогда ему и брату посчастливилось идти в компании нескольких эльфов, отправлявшихся куда-то на северо-западные рубежи своего королевства. Эльфы с пауками расправились быстро. Но ту встречу Байл до сих пор вспоминал с содроганием. И вот, пожалуйста, теперь ему приходится путешествовать через это треклятое Лихолесье, чтобы навестить брата в Королевстве Беорнингов. В прошлом году братец Байла женился на девице оттуда, но ее отец поставил ему одно условие: молодые должны остаться с ним, тогда он примет зятя, как своего собственного сына и отдаст ему треть своих довольно обширных владений. Брат Байла был вполне доволен таким положением дел, с женой они жили в мире и согласии, можно сказать процветали. А Байлу теперь вот мотайся через этот лес, навещай их. Байл хмуро осмотрел патрульных. Вид у этих эльфов был потрепанный. У кого дырка на плаще, у кого грязь, а у кого и рука на перевязи. Последнее насторожило Байла, никогда прежде ему не приходилось видеть раненых эльфов. Спутники Байла уже рассаживались у костра, и он поспешил присоединиться к ним. Ужин, как и всегда, был простым, но сытным. За ним последовало чаепитие. Путешествуя по реке, путники часто засиживались у костра по вечерам. Курили трубки, рассказывали истории. Порой даже пели песни. Краем глаза Байл заметил, что двое эльфов патрульных беседуют с одним из проводников. Байл знал только несколько слов на их языке, и этих слов было явно недостаточно, чтобы понять, о чем они говорят. Охранник Дэйн бросил взгляд на них и заметил с таким же мрачным выражением, как и прежде: - Расспрашивают о нашем пути. Не видели ли чего странного по дороге. - Да прекрати ты воду мутить, Дэйн, - оборвал его напарник. - Говори что хочешь, Рэй, а в южной части леса что-то есть, - совсем тихо произнес Дэйн, - и это что-то им не нравится. А что не нравится эльфам, не понравится и мне. - Уж который раз долблю этому парню: тридцать лет назад Некроманта из той клятой крепости выгнали. А чего еще есть в этом лесу и сами эльфы не разберут! Разные твари водятся здесь, не только пауки, - Рэй обвел своих спутников многозначительным взглядом. - Не знаю, - внезапно вмешался в беседу гном по имени Глоин, - тридцать лет назад я прошел через все Лихолесье от западной опушки до восточной. Нас было четырнадцать тогда. Странные твари прятались в темноте по ночам, но ни одна из них так и не решилась подойти к нашему костру так близко, чтобы мы увидели что-то кроме светящихся глаз. Все знали о тех событиях, о которых сейчас говорил Глоин. Это была одна из самых любимых всеми дэйльских легенд. Легенда о том, как вернулся Король-под-Горой и ужасный дракон Смауг был убит Бардом Лучником и в диких землях снова воцарился мир, был заново отстроен веселый город Дэйл, и было возрождено Подгорное Королевство. Глоин и его спутники однажды даже провели какое-то время в темницах короля эльфов. - Пауки – это уже достаточный повод для беспокойства, - с видом знатока заявил гном, - крайне мерзкие твари, но кроме них, да отравленных рек, ничего особенно опасного в этом лесу нет. Разве что сами эльфы. И Глоин неодобрительно покосился на проводника, беседовавшего с высоким светловолосым эльфом, который видимо был командиром патрульных. - Что, правда, то, правда, - заметил вдруг голос. Байл вздрогнул и обернулся: на большом плоском камне, лежавшем в нескольких шагах от костра, сидел эльф. На нем была удобная одежда патрульного, капюшон зеленого плаща был надвинут так низко, что Байл почти не видел его лица, только кончик носа, ухмыляющийся рот и подбородок. - Созданий, опасней, чем мы в этом лесу немного, - кивнул эльф. В руках он держал нитку и иглу. А на камне рядом с ним лежал длинный черный лук. - Ну да, небось, мало их сыщется, - недовольно заметил Глоин. Байл отхлебнул чая, пытаясь скрыть улыбку за краем кружки. Всем известно: гномы терпеть не могут эльфов. А уж Глоин терпеть не мог их вдвойне. - Эльфы умелые воины, но они довольно учтивы и не отличаются жестокостью. Когда я был пленником в темницах их короля, я ни разу не слышал, ни единой угрозы, и никто даже толком не попытался допросить нас, кроме самого Трандуила, да и тому быстро надоело беседовать с нами, - Глоин хмыкнул, будто бы говоря: «представляете какие разгильдяи? Даже не допросили!» - Ну, так-то были вы, - равнодушно заметил эльф. Пола его плаща была разорвана, и он намеревался зашить ее. - К тому же вам тогда явно повезло. Кажется, король понадеялся, что просидев достаточно долго в темнице, вы станете поразговорчивее. Глоин только фыркнул. Видно было, что ему очень хочется ответить эльфу, но он изо всех сил сдерживается. - А странно это, - вдруг заметил купец из Королевства Беорнингов, - совсем не похоже на те слухи, которые ходят о нем, о вашем короле. - В тех слухах и половины правды не наберется, - заметил Байл. Очень уж его раздражали теперь эти беорнинги. Хватит с него и внезапного родства с ними, а терпеть их глупые россказни? Вот еще чего не хватало! - А ты-то почем знаешь? – парировал беорнинг, - сам то ты в Лихолесье, небось, и двух раз не был. Байл только открыл рот, как в разговор снова вклинился Глоин: - Ни единому из этих слухов я в жизни своей не поверю. Разве что правду говорят, король эльфов любит драгоценности, ну так то и слухом назвать трудно! Это все знают и многие у нас в Эреборе убедились в этом лично в его прошлый визит! Видели бы вы только кольца его свиты! По четыре на каждой руке и все с каменьями! А ожерелья? Сплошь серебро и жемчуг. Так что это чистая правда, а остальное что о нем говорят и слушать не стоит. - Да уж, слыхал я порой от эсгаротцев такое о короле, что и сказать стыдно! – заметил эльф. - Вот, вот, - неохотно согласился Глоин. - Самый, пожалуй, безумный слух был о его жене. Поговаривают в Озерном городе, что мол, король сам утопил ее из-за ревности, - весело сказал эльф, - ничего более дикого я до этого точно не слышал! - Нет, это еще не самое дикое, - заметил Дэйн, - есть слухи и пострашнее. - Да ну тебя, Дэйн, снова ты народ баламутишь! – воскликнул Рэй, - Я тоже могу понарассказать о короле эльфов такое, что у тебя волосы дыбом встанут! Слыхал я как-то, как один купец из Дэйла рассказывал, мол, ходил он однажды через Лихолесье пешком, когда юношей был. Он говорил, мол, свернул с тропинки и заблудился, а когда наступила ночь, прилег он спать под высоким дубом. Да и снится ему, как дуб к нему ветки-то свои тянет, словно лапы загребущие! Вскочил весь в холодном поту и вдруг глядь: а у костра его стоит эльф. Говорит, мол, то был Трандуил. Мол, беседовал он с самим королем эльфов, да странно все это было. Тот вроде стоит спокойно, да на самом краю света и не двигается, да все говорит о том, как, мол, хорошо живется среди эльфов, да как ему, мальчишке этому хорошо среди них бы жилось! А парень тот, все говорит, мол, ему и дома-то хорошо, а Трандуил его все уговаривает, пойдем со мной, я устрою пир в твою честь, будешь моим гостем. Так и проговорили едва ли не до рассвета. Парень уж и готов был согласиться, но страшно ему стало. Схватил он горящую ветку из костра, да сделал шаг к эльфу, а тот как зашипит, что змея, да лицо у него такое хищное и глаза голодные-голодные и злые. Парень как понял, что влип, так размахнулся веткой, хотел эльфа огреть, да только того и след уж простыл, словно растворился он в предрассветной мгле. Вот такие дикие вещи люди порой рассказывают, - неловко закончил Рэй, - и придет же в голову, какому дураку такое придумать! – прибавил он. Байл посмотрел на эльфа. На этот раз тот не спешил опровергать странную историю, только кивнул задумчиво. - Да, много странного говорят о Лихолесье и его владыке, - заметил купец-беорнинг, - слышал я, будто он – колдун, - купец вдруг понизил голос, словно боялся говорить об этом слишком громко и наклонился поближе к костру, - слышал, будто в новолуние, когда самые темные ночи он покидает свой дворец и отправляется в чащу. Поговаривают, что за одну ночь он обходит все свои владения и заплетает все лесные тропы новым узором, чтобы никто не мог пройти по ним, кроме эльфов, которые знают свой лес так хорошо, что тропы им и не нужны. - Глупость, - авторитетно заявил один из гномов, - если бы это было так, то не было бы главной тропы, той самой, по которой мы с вами, между прочим, прошли совсем недавно. А я путешествую через этот лес не впервые и точно могу сказать, что тропа на месте и ничуть не изменилась за последние лет пятнадцать. - Так надо же им как-то выживать, вот и не заплетают главную тропу, как иначе они смогут водить по ней путников, приводить их к реке и брать с них плату за это, - заметил помощник купца. - Об эльфийской магии ходит много легенд, - сказал Байл, - охотно верю, что владыка сам мог заколдовать свой лес. Зачем эльфам незваные гости? - А я вот слыхал, - тихо произнес помощник, - историю еще более страшную, - он многозначительно обвел взглядом своих спутников и посмотрел на эльфа, словно ожидая его реакции, - слыхал я, что некоторые предпочитают не связываться с эльфами, а идут через лес сами, без проводников. Многих из них лесные тропы заводят в самую чащу, темную и почти непроходимую. И когда путники приходят в отчаяние, среди деревьев вдруг появляется призрачный огонек и слышится пение и чей-то смех. Но как только заблудившийся путник пойдет к огоньку, как только ему покажется, что вот-вот он выйдет к костру, как все исчезает: и огонь и смех и пение. А потом, через время, появляется вновь, уже в другой стороне. И так много раз подряд, пока путник совсем не выбьется из сил. Тогда, он снова видит свет вдалеке. Свет этот не яркий, как свет от костра, а бледный и тусклый, словно свет луны. И если путник пойдет на это свечение, то окажется на поляне. Посреди поляны стоит огромный старый дуб, который и десять человек обхватить едва ли смогут. А у корней дуба сидит король эльфов в богатых одеждах. И свечение исходит именно от него. И король предлагает путнику присесть и выпить с ним вина, а потом заводит беседу и уговаривает пойти с ним в его дворец, который находится внутри старого холма. И горе тому, кто поддастся на его уговоры, потому что король, как говорят, питается сердцами заблудившихся путников. А если странник не поддастся на его уговоры и будет тверд, но вежлив, то король покажет ему выход из леса. А если путник не будет достаточно учтив, то он обречен, плутать по лесу, не разбирая дороги до самой своей смерти. Несколько мгновений все сидели молча. - Ну и выдумают же, - раздраженно сказал Глоин, - слушать противно. Король эльфов – тип не слишком приятный, но чтобы питаться чьими-то сердцами, да как такое вообще можно было… - Да если бы оно было так, то слишком мало народу бы из леса возвращалось, - заявил Рэй, - и никто бы туда не ходил. - Возможно, он выбирает только самые вкусные сердца, а таких должно быть немного, - как ни в чем не бывало, пожал плечами эльф, - а иначе, действительно, слишком многие отважные путешественники не возвращались бы из нашего леса. - Да ну вас, напускаете страху тут, - буркнул Рэй, - вам ли не знать вашего короля! Тоже мне шуточки у вашего брата! Эльф тихонько рассмеялся, а потом вдруг посерьезнел. Байлу почудилось, что он внимательно рассматривает их из-под своего капюшона. - Шуточки шуточками, а никто не может знать всего о короле, тем более мы. Мы – всего лишь его воины, - то ли в его голосе на мгновение проскользнула печаль, то ли Байлу только показалось, - И у нас многое говорят о нем, многое из того, чего говорить бы не следовало. А что из этого, правда, а что чьи-то выдумки - поди, разбери. И, быть может, у некоторых эльфов слишком длинные языки, но я бы не стал отрицать всего, что говорят. Много странного окружает короля и много непонятного ни эльфам, ни тем более смертным. Была как-то одна история, ну да впрочем, что толку, она похожа на все те дикие слухи, которые вы уже рассказали здесь. И в то же время… она так походит на правду, что порой мне становится жутковато. - Да бросьте, - заметил Глоин, - хватит кормить нас байками, мы этого совершенно не желаем. - Если бы не желали, так не завели бы разговор обо всех этих россказнях, - невозмутимо заметил эльф. - Так что же за история? – спросил Дэйн, который явно вознамерился дослушать болтовню эльфа. - История, - медленно повторил тот, - странная история. Скорее хорошая, чем нет. Но слишком непонятная. Порой, когда луна на небе полная, в лесу появляются черные лисы… - Черные лисы, - удивленно отозвался кто-то из спутников Байла. - Чернобурки, - тихо сказал он сам, - когда-то у моего отца на стене висела шкура такой лисицы. Он говорил, что убил ее сам, возможно так оно и было. Существует поверье, что шкура черной лисицы защищает того, кто убил ее, от бед. Когда отец умер, шкура исчезла, - Байл до сих пор с содроганием вспоминал эту историю. Тогда ему, конечно, было не до шкуры, он подумал, что ее мог убрать кто-то из домашних, вместе с остальными вещами отца, но через некоторое время, когда вещи разобрали, шкура так и не нашлась. Никто не мог унести ее и положить ее куда-то так, чтобы не нашли, тоже никто не мог. И тем более никто не мог выбросить ее или украсть. - Да, я слышал про такое поверье. Не удивлюсь, если оно истинно. Если твой отец действительно смог подстрелить черную лисицу, то он был отличным охотником. Лучшим из лучших. И одним из самых метких. Байл кивнул. Так оно и было. Отец был отличным охотником и отличным стрелком. - Трудно убить черную лису, – продолжал эльф, - среди людей я знал немногих, кому удалось подстрелить такую тварь. - А среди эльфов? – спросил один из беорнингов, кажется, это был купец. - Мы не охотимся на них, - ответил эльф, - на то есть причина и, думаю, что я понимаю эту причину теперь. Когда-то король специальным указом запретил убивать черных лисиц. Выводки этих зверей появляются в лесу редко. Но когда появляются, то лес полнится смутными слухами. Птицы напуганы, и звери таятся по норам и убежищам, - голос эльфа стал тише, - и тревогой веет повсюду. Четыре года минуло с тех пор, как черные лисы появлялись в лесу в последний раз. А до того их не видели пару столетий. Они появились как раз в то время, когда эльфы готовятся к большой королевской охоте. А королевская охота – это событие. После нее во дворце всегда устраивается праздник и бывает веселый пир для всех. Но тогда появился выводок черных лисиц. И король отдал приказ отогнать их подальше, чтобы они не спугнули нашу добычу, но не причинять им вреда. И множество охотников отправились отгонять лисиц. Их было непросто заметить, они оказались так же осторожны, как и их рыжие сестры и братья. Они предпочли убежать и скрыться от эльфов. Охота прошла благополучно, и ни единой черной лисицы не встретилось нам. А после праздника я отправился в Эсгарот по поручению короля Трандуила. Там я провел некоторое время и вскоре возвратился в Лихолесье. Вернувшись во дворец, я услышал странную историю от моего друга Элроса. Всем нам известно, что черные лисы, если и бродят неподалеку, то все равно никогда не приближаются к дворцу, слишком осторожны они. Но странный случай произошел с моим другом, как раз накануне ночью. Было полнолуние, а Элрос возвращался с ночной прогулки. У входа, который ведет во дворец из прекрасного сада, как и всегда, стояла стража. Элрос остановился, чтобы поболтать с ними. Как вдруг, один из стражников увидел что-то в тени, под деревом. Это был черный лис. Впервые одно из этих существ видели так близко от дворца, всего в нескольких десятках шагов. Один из эльфов, натянул лук: он хотел выстрелить в землю, рядом с лисом, чтобы отогнать того. Но его приятель, который не был так же серьезен как он, воскликнул, что не стоит попусту тратить хорошую стрелу, лис сам уберется восвояси и вряд ли станет беспокоить зверей или птиц, обитающих вокруг дворца. Шутя, он толкнул первого эльфа в бок. Тот уже решил было последовать совету друга и не стрелять, но от его толчка стрела сорвалась. Эльф промахнулся, и стрела оцарапала заднюю лапу лиса. Лис тут же скрылся в темноте. И след его простыл. А эльф еще долго сожалел, что ранил животное. Я, конечно, удивился, но не придал этому случаю значения. Я бы вскоре и совсем позабыл о нем, но в тот же день король вызвал меня к себе. Он желал, чтобы я отчитался ему о своем визите в Озерный Город. Когда я вошел, Трандуил сидел за письменным столом. Но, пока я рассказывал, он поднялся и в своей обычной манере стал расхаживать по кабинету. И тут я заметил, что король хромает. Когда я решился задать ему вопрос, где же он повредил ногу, он ответил, что на прогулке в лесу, и что хромота его не серьезна, и беспокоиться о нем не стоит. Король прихрамывал на левую ногу. Я знал, что король был занят, и не покидал дворца уже неделю, и лишь в ночь полнолуния его не было в его покоях. Эльф замолчал. Молчали и все остальные. Байлу показалось, что молчание это длится слишком уж долго. И по спине у него поползли неприятные мурашки. - Не думаете же, вы, что этот лис и король… - начал было, Глоин и осекся. - Нет, это невозможно, не может такого быть. Просто совпадение, - недоверчиво покачал головой Рэй. - Почему бы и нет, - почти шепотом, будто самому себе, произнес Дэйн. Рэй осуждающе посмотрел на задумавшегося товарища, а потом воскликнул: - Тьфу, на вас всех! Как понарассказывают глупых выдумок! Слушать противно! Говорю вам, что то просто совпадение. А ты, Дэйн, вообще помолчал бы. Вечно переполошишь народ своими мрачными рассуждениями! - А я вот слышал, - Дэйн поднял голову и как-то странно посмотрел на своих собеседников, - как некоторые из эльфов называли короля «Лис», между собой. Верно ведь? – он обернулся к эльфу, ища подтверждения своих слов. Тот не спешил с ответом. Он как раз убрал иголку и нитку куда-то и поправлял плащ. Расправив складки, он внимательно осмотрел результат и удовлетворенно кивнул. - Да, все - правда, - сказал он, наконец, как-то задумчиво, - Порой Трандуила называют Лисом. Его так зовут многие, но чаще остальных – эльфы постарше. Те, кто еще старше, чем я, а ведь я отнюдь не молод. Они зовут его так, да, - кивнул он, - но прежде я никогда не думал, что это прозвище может значить… Ведь король умен, хитер и ловок. Прежде я всегда считал, что называя его Лисом, они именно это и имеют ввиду. Да и все думают так. Но после того происшествия, я впервые задумался, что возможно это прозвище значит нечто большее. - Мне тут вспомнилось вдруг, - тихо и как-то неуверенно сказал помощник купца-беорнинга, - одна история… из тех, которым и не придаешь особого значения, потому что они слишком путаны и несвязны, да и нет в них ничего захватывающего. Один охотник как-то рассказывал, что, будучи молодым, заходил в Лихолесье… и тогда он говорил, что встретил там лиса и собирался подстрелить его. Но лис убежал от него, а охотник пустил по его следу собак и сам пошел за ними. И долго они плутали по лесу. Пока охотник не понял, что дороги назад ему уже не найти. И вдруг, он остановился посреди леса, а под деревом перед ним сидел тот самый лис и смеялся громким и звонким смехом. Луч солнца, пробивавшийся сквозь крону дуба, падал на его голову так, что казалось, будто лис в короне. А потом лис заговорил с ним… Помощник купца неловко умолк. Остальные удивленно смотрели на него. - Это все, что он сказал, - помощник с виноватым видом пожал плечами, - он не рассказывал что же сказал ему лис, как его не просили… в конце концов, все решили что он просто сбредил или пьян… - Да так оно, должно быть, и было, - громко заявил Рэй, а кое-кто из гномов согласно закивал, - упился и начал пороть чушь. Сплошь и рядом такое бывает! Тут начался спор, впрочем, довольно вялый. Рэй доказывал всем, что охотник был пьян, а случай, о котором рассказывал эльф – не более чем совпадение. Помощник купца пытался доказать ему, что охотник был трезв и случай этот только доказывает теорию о короле-оборотне. Байлу лезть в спор не хотелось. Дэйн тоже сидел и помалкивал, только глядел на эльфа, явно ожидая, что же тот скажет. К вящему удивлению Байла на эльфа также смотрел и молодой гном, который был сыном Глоина. В глазах гнома горело живое любопытство в купе с упрямым недоверием. Байлу и самому было страсть как интересно, хоть и жутко. - Да, - тихо и задумчиво произнес эльф, словно ни на кого не обращая внимания, - и я слышал о подобном раньше, - спор тут же смолк и все воззрились на эльфа, - слышал несколько раз. Достаточно много, если подумать, но никогда не придавал этому значения, а может и зря… - Чем это ты тут занимаешься? - вдруг хмуро спросил кто-то. Байл вздрогнул и обернулся: оказалось, что за его спиной, как ни в чем не бывало, стоит высокий и светловолосый командир патрульного отряда. Когда он успел подойти, Байл не слышал. У командира был хмурый вид, он укоризненно смотрел на эльфа, рассказавшего им эту странную историю, вопрос, очевидно, тоже предназначался ему. - Ничем, дрогой брат, - наигранно весело ответил эльф. Он поднял голову и наконец, снял капюшон. Оба эльфа были очень похожи. У рассказчика тоже были длинные светлые волосы, только заплетены они были по-другому. И глаза у него были не серые, как у командира отряда, а яркие льдисто-синие. Байл жил в Дэйле, городе, который располагался у самого подножия горы Эребор – королевства гномов. Ему доводилось видеть прекрасные камни, обработанные гномами. И глаза этого эльфа более всего походили на яркие сапфиры. - Я развлекал наших почтенных гостей рассказами о странных и небывалых случаях в нашем королевстве. - Тоже мне развлекал, - фыркнул командир, - Да ты их совсем с толку сбил. Ладно уж, хватит пугать несчастных путников своими странными историями, пойдем-ка лучше, привал окончен, а если поторопимся, то до полудня уже будем во дворце. Командир отвернулся, собираясь отойти. Его отряд уже собирался. Очевидно, ночевать на островке вовсе не входило в планы патрульных. Его брат взял лук, поднялся с камня, на котором сидел и принялся с нарочито сосредоточенным видом отряхивать свой плащ. Командир обернулся, глянул на него и, покачав головой, заметил с укором: - И откуда только у тебя такая страсть – пугать людей бредовыми рассказами, Леголас? С этими словами командир, наконец, удалился. А это имя что-то всколыхнуло в памяти Байла. И когда он понял что, он подскочил, словно ужаленный. У остальных его спутников был крайне ошеломленный вид. Леголас, наконец, прекратил оттряхивать плащ, поднял голову и ухмыльнулся, глядя вслед брату. - Страсть! Ну, надо же такое сказать! О, это вовсе не страсть, - эльф весело посмотрел на странников, - и помните мои слова: если встретите в лесу лис, лучше уж их не трогать, а то, кто знает… Он пожал плечами, улыбнулся и поспешил за своим братом и остальными патрульными. А Байл еще долго ошалело смотрел ему вслед. - М-да, - через некоторое время тишину нарушило хмыканье Рэя, - и наслушаешься же всякого.… Ну и ночка. Одно слово – Лихолесье! – почти выплюнул он и уткнулся в чашку с чаем. - Как вы думаете, - произнес молодой гном, который был сыном Глоина, - это действительно был сын короля эльфов? - Он самый! Мне ли его не знать! Уж я на его физиономию насмотрелся в свое время – громко фыркнул Глоин, - и чего он тут наболтал! Вздор какой-то! - А мне кажется, что есть в этой истории доля правды, - задумчиво произнес Дэйн, - как бы то ни было, а после всего этого охотиться на лис в Лихолесье я никогда не пойду, и так бы не пошел, но все же после этой истории… Байл ожидал, что снова развяжется спор, но, похоже, единственным, кто был бы не прочь поспорить, был Глоин. Остальные были задумчивы и тихи. Вскоре путники легли спать. Байлу снилось, что он бродит по лесу и кружится в танце на поляне, полной разноцветных огней. Играла странная музыка, слышались чье-то пение и смех. А вокруг Байла в веселом и безудержном танце кружились какие-то странные черные тени. Они пели пронзительными, некрасивыми голосами, Байл не мог разобрать ни слова, но их некрасивые голоса соединялись, сплетались друг с другом, превращаясь в странную песню, которая была по-своему прекрасной и очаровывала его. А в конце пира, черные тени подвели Байла к красивому резному трону. На троне сидел кто-то, но Байл не мог разобрать кто же перед ним, силуэт сидящего колыхался, постоянно меняя очертания, и был смутным и расплывчатым. Кто бы это ни был, Байл поклонился ему. Порой, Байл просыпался и сквозь дремоту слышал, как неподалеку ворочается Рэй, как громко храпит Глоин, а мрачный Дэйн бормочет что-то о лисах. Сын Глоина приговаривал под нос что-то похожее на «так какую же лапу ему ранили? Какую все же лапу?». *** А под высокими деревьями леса скользили легкими темными тенями патрульные. - И что на тебя нашло? – продолжал удивляться командир, - сколько небылиц ты успел им наплести? Ну что же, теперь я, по крайней мере, знаю, кто распускает среди людей странные слухи о нас и о короле. Леголас ничего не ответил, он поднял голову к высоким кронам деревьев, словно пытаясь увидеть что-то. Там, над лесом светила полная луна. Ее свет не проникал под густые кроны деревьев и не достигал земли у их корней. Но Леголас точно знал, что сегодня полнолуние. *** Зато лунный свет косыми лучами ложился на мостик, переброшенный от зачарованных ворот дворца на другой берег реки. Легкий ветерок колыхал ветви деревьев, растущих у самого начала моста. Створки зачарованных ворот приоткрылись совсем чуть-чуть, и в узкую щель между ними выскользнула приземистая, проворная тень. Она бодро протрусила по мостику и скрылась под деревьями, махнув пушистым хвостом.