Рассмеши меня до смерти

Глубокая ночь. Темно настолько, что даже звезды не освещают путь, скрывшись за тяжелыми грозовыми тучами. Тишина обволакивает сознание душным облаком, спутывая мысли, впиваясь в них своими болезненными щупальцами. Мелкие капли дождя безмолвно разбиваются о холодный асфальт. Кто-то быстро бредет по улице, изредка пугливо оборачиваясь, после кривя лицо, словно от отвращения к самому себе. Данила Поперечный - наш одинокий прохожий. Человек, на спор посмотревший ужастик. Человек, впадающий в панику от вида клоунов, дико их боясь. Человек, который сейчас изо всех сил старается добраться домой, не умерев по дороге от рук - чужих, или своих? На улице совершенно пустынно, словно случился апокалипсис, и все ушли смотреть его. Лишь Даня, единственный, кто не в теме, нервно оглядывает беглым взглядом улицу. Он не сможет ответить, чего больше хотел, заметить кого-то, или не увидеть, даже на смертном одре. Неизвестность - вот, что убивает больше всего. Даня поджимает губы, прикусывая их, мысленно стыдясь за самого себя. Большой мальчик боится клоунов - смешно ведь, как-нибудь напишет про это стэндап, конечно, заменив персонажей. Под ногой хрустит ветка, тихий звук, но в этой кромешной тишине звучащий так громко и неожиданно, что рыжий невольно вздрагивает. «Докатился, блять», - ворчит одна часть сознания, пока другая медленно утопает с головой в нескончаем страхе, отдавая себя на растерзание эмоциям. Заворачивает за угол, инстинктивно сжимаясь, желая стать меньше. Дома - мягкая постель, горячее какао, безопасность и уют. Здесь же - громкая тишина, и будет гораздо лучше останься она без звуков. Пожалуй, сейчас услышать чьи-то шаги сродни инфаркту. Нет, не так. Инфаркт тут не подходит. Поперечный будет жив, не пострадает физически. Но внутри он сгорит от разрывающей пустоты. Умрет, потушив свою жизненную энергию липким, вязким страхом. Одно веселье, в общем. До дома остается не так уж и много, когда в небе сверкает яркая молния, и тишина разрывается громом. Еще чуть-чуть, и Даня бы не стал сомневаться в своей глухоте. Звук явно был в тему, иначе из ушей уже потекла бы кровь от внутреннего крика. Со всей этой суетой он и не замечает, как за спиной раздаются чьи-то тихие, приглушенные шаги. Он понимает это в последнюю секунду, пытаясь быстро развернуться, но, увы, не успевает. Перед лицом появляется обезображенная гримаса, явно не человеческая, искаженная в озлобленном оскале. Пальцы, вывернутые под неестественным углом, тянутся к Дане. Время остановилось. Поперечный замирает, непроизвольно задерживая дыхание. Глаза раскрываются в ужасе, губа прикушенная до предела. Сердце норовит пробить ребра и выскочить, ломая психику прохожим. Единственное желание, бьющее сквозь вязкую пустоту в голове - бежать. Но он не в силах сдвинуться с места, рвано выдыхая. Они смотрят друг на друга несколько секунд, но, кажется, что вечность. Нечто громко смеется над реакцией парня, снимая маску, показавшуюся в кромешной темноте настоящим лицом, ухмыляясь над рыжим. Тот отмирает, злобно скалясь в ответ, пытаясь выровнять дыхание. Бросает едкое «пошел нахуй, ебоклак» дрожащим голосом, злобно разворачиваясь, гордо уходя. Не важно, что руки дрожат и в голове туман. Он же сильный, он Поперечный, он может и не такое. Ошибка. Не может. Заходит за угол, прислоняясь к стене, будто стекая по ней вниз. Пальцы крепко сжимают влажную траву, спиной чувствует прохладу, но сейчас это не важно. Сбившееся дыхание никак не приходит в норму, парень медленно шепотом считает до десяти. Стыдится плакаться кому-то в жилетку, не желая показывать слабости. Но, видимо, это не Даня ненавидит бога, а бог - Даню. Пальцы сами инстинктивно скользят в карман, доставая потрепанный телефон. Не с первой попытки набирает знакомый номер, в ухо летят гудки. Сонное «Да?» врывается в сознание - он и забыл, что Кшиштовский наверняка сейчас спит. Не так уж и хорошо звонить посреди ночи, но об этом он подумает потом - уже поздно. Даня молчит несколько минут в трубку, после бросая глупую шутку. Миша по голосу понимает, что что-то не то. Спать хочется дико, он не нанимался нянькой, но почему-то желание помочь перевешивает здравый смысл - в какой раз? Не важно. Поперечный редко открывал свои слабые стороны, сжигая эмоции где-то внутри, но, почему-то, Миша единственный, с кем он чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы раскрыться полностью. Теплые карие глаза не выражали презрения или жалости, стоит Дане ляпнуть что-то глупое. И пожалуй, это действительно важно. Кшиштовский устало, однако без недовольства, спрашивает, что случилось. Говорит напористо, мягко, позволяя рассказать все, что таится на душе. Рыжий не отвечает несколько секунд, для приличия, а после начинает рассказывать, стараясь говорить как можно уверенней, не позволяя голосу дрожать. Миша отвечает шутливо, но тем не менее, в душе Дани растекается приятное спокойствие. Уют, которого ему так не хватало. Он там, где всю жизнь мечтают оказаться люди — где его ждут. К середину разговора парень поднимается с колен, придерживаясь за стену одной рукой. Встает на уже не дрожавшие ноги, уверенно направляясь к дому, отвечая на очередную подколку своей шуткой. Дверь захлопывается за его спиной. С губ непроизвольно слетает «Спокойной ночи», несколько секунд молчания, и продолжение «уебок». Даня усмехается, вешая куртку, слыша в ответ такое же «доброе» пожелание. Разве страхи настолько ужасны, когда есть, с кем поделиться?