Я больше не слышу голоса Давида… Ну хоть потише стало.
Синдбад снова углубился в дела компании, также как и до всего этого переполоха. Были встречи, совещания, стопки бумаг, но Синдбад будто бы абстрагировался от всего этого, погруженный в собственные мысли. Судя по их последней встрече с Эльзой, она больше не питает к нему ненависти. В течение этого года она уменьшилась до такой степени, что она сама захотела встретиться с ним. А без ненависти у нее не осталось щита. Не осталось оружия. Она оказалась одна в чистом поле, беззащитная и уязвимая, однако так он думал первоначально, когда увидел ее. Но после их разговора он понял, что сам остался без оружия и щита перед ней. Он мог сказать абсолютно точно, что в ней определенно что-то изменилось. Что-то, что лишило его гордости, духа и самообладания. Даже если бы он захотел использовать свою власть над ней, он бы не осмелился этого сделать. Но он хотел… Одному Богу известно, как он этого хотел! Всего одна фраза оставила бы ее подле него навечно, но… Синдбад ненавидел это «но». Он считал, что единственный видит ее истинную суть, но ошибался. В этот раз он осознал, что совершенно не знает ту Эльзу, которая предстала перед ним. Глубоко внутри, под истекающим кровью сердцем и раненой гордостью еще была жива любовь к нему. Пусть она по-прежнему ненавидит его. Пусть готова дать ему пощечину. Пусть жаждет послать его к черту, но сегодня между ними что-то изменилось. Она смягчилась. Чуть-чуть, только на мгновение, но смягчилась. Будь он проклят, если это не чудо!Штаб-квартира международного союза:
— Сегодняшнее обсуждение посвящено все той же теме, — подал голос Синдбад, когда все заняли свои места, — Вступлению в Союз империи Рем. Что вы думаете, представитель Рем? Представителем от империи Рем выступал Му Алексий, который не замедлил с ответом: — Мы не согласны вступить в Союз. На трибунах начался голдеж по поводу отрицательного решения империи. Все были обеспокоены, что в Рем до сих пор имеется армия и металлические сосуды, которые способны развязать новую войну. — Как видите, весь мир желает «мира», — прервал обсуждения Синдбад, — Хотелось бы, чтобы сегодня империя Рем приняла решение по поводу вступления в Союз. — Рем хочет сохранить свою индивидуальность, — тут же ответил Му Алексий. — Какая мелочь! — тут же кто-то выкрикнул с трибун, — Вы владеете оружием массового поражения, да что вы там задумали?! — Не платите никаких взносов Международному союзу, это уже неравенство! — Взамен мы платим большие налоги! — парировал фаналис. — Боюсь, что в таком случае Международному союзу… — вступил в разговор Синдбад, — придется обложить Рем серьезными экономическими санкциями. — Я бы хотела пригласить гостя на сегодняшнее обсуждение. Это возможно, председатель? — вступила в разговор Когъеку, пока снова не начался шум и гам. — Пожалуйста… — разрешил Синдбад, игнорируя негодование на трибунах, но не успел он закрыть рот, как в зал заседаний ворвался мужчина, который громогласно воскликнул: — Ну наконец-то мой выход! Все были шокированы случившимся, но молчание затянулось из-за того, что все вдруг поняли, кто был незваным гостем: — Кина?! — возмущенно воскликнули слушатели. — Привет. Давно не виделись, Синдбад! — произнес приветствие Ямато, и они с Синдбадом обменялись недобрыми взглядами. — Рэн Хакурю тоже вернулся. — Вернулся? — медленно произнес Синдбад, пробуя это слово на вкус, ожидая, что от правителя Кины поступит продолжение по поводу местонахождения Эльзы, но мужчина продолжал молчать, легко выдерживая тяжелый взгляд Синдбада. Он знал, какие мысли занимали голову председателя. — В таком случае нужно арестовать их обоих! — прервал их немой разговор кто-то с трибун. — Нет! — возглас Когъеку привлек внимание всех, — Рэн Хакурю не будет осужден. Он как и империя Рем не относится к Международному союзу, а значит его владение сосудом не является преступлением. — Что это… значит? — у Синдбада было плохое предчувствие. — Мы, империя Ко… — снова заговорила Когъеку, — покидаем Международный союз. — чем и ошарашила всех присутствующих. В зале повисла тишина. — Я решила воспользоваться случаем и прибыла сообщить о намерении империи Ко выйти из Союза. — Выход империи Ко, — послышался тихий голос Синдбада, — Вы хоть понимаете, что это значит? «Мы хотим улучшить свою страну так, чтобы ей можно было гордиться своими силами. Именно поэтому, председатель, я по собственной воле хочу простить Вас. Гражданская война в Ко завершилась благодаря Вам. Вы — великий человек, и вы смогли создать такой мир, какого не удавалось никому. Господин Синдбад, сейчас в мире спокойно благодаря вам. Спасибо. Мы считаем, что система Международного союза прекрасна, но ничто не идеально. Есть люди, которые не выдерживают конкуренции и терпят крах. Если когда-нибудь стабильность будет под угрозой, то лучше иметь под рукой запасной вариант, запасную систему, ведь все могут ошибаться. Пусть в мире будет много взглядов и идей. Позвольте нам поддерживать мир вместе с вами.» — вот, что было сказано на собрании. Почему Синдбад не подумал о таком варианте развитии событий? Чтобы принцесса Когъеку специально вышла из Союза? «Спасибо за спокойный мир?!» — но тогда почему она творит то, что мешает спокойствию? Ведь если мы не будем сплочены, то начнутся войны. Она сама прошла через гражданскую войну, так как она не понимает? Борьба за власть порождает сражения, участники которых родные люди. Так было в Рем и Партевии. Если вся власть будет в руках Синдбада, такого больше не случится! Синдбад видит именно такую судьбу! Но когда вернулся Али-Баба вся система начала рушиться… Когда появился Аладдин пошатнулась его самоуверенность. А когда перед ним явилась Эльза, Синдбад ощутил себя потерянным. Не знающим куда идти. Раньше его будто направляла «волна». Сейчас же… он тонул посреди холодного океана и больше не знал, что правильно, а что нет… Но он же особенный! Только он может видеть судьбу этого мира, тогда почему он чувствует то, что чувствовать не должен?«Дядюшка, ты ведь тоже ошибаешься, ты ведь тоже человек!» — раздался в его голове голос Аладдина.
«Я человек? — повторил он про себя, и тут же отверг это предположение, «Нет, это возмутительно! Я по-настоящему слышу голос! Я слился с Богом, меня признал человек, близкий к Богу. Я — особенное существо!» Тихая ночь звучала тишиной. Яркие звезды и безлунное небо были сейчас единственными свидетелями тяжелых мыслей Синдбада. В темной комнате в большой, холодной постели он сидел один и ощущал злость, обиду, непонимание и как это ни странно… одиночество.«Но я перестал слышать голос Давида…»
— Видящий… — вырвалось у него сквозь поток мыслей, — Судьба… Что я, черт возьми, такое? Синдбад с силой сжал кулак и услышал щелчок, который вывел его из дум. Покоритель семи подземелий раскрыл ладонь, в которой находился тот самый кулон, который он не оставлял ни на мгновение с той самой минуты, как он попал к нему в руки. Кулон раскрылся, и взору Синдбада предстал уже знакомый ему рисунок спирали. Он был уверен, что Эльза хотела таким образом что-то ему сказать, но что? Для него до сих пор оставалось загадкой.«Что же я такое? Кто я такой? Отвечай, отвечай…»
— Отвечай, Давид!!! — закричал Синдбад и тяжело задышал. Мысли сводили его с ума, ему нужны ответы, ему нужна определенность, нужен голос Давида, нужна «волна» и поток судьбы, который он один может видеть! — Господин Синдбад, у меня срочное сообщение. — прервала его терзания Арба, появившись возле его постели. — Арба… — Сейчас — последняя возможность проникнуть в священный дворец. — О чем ты? Что-то с «тем» делом? — Да. На счет ключа, который может заменить Мудрость Соломона. Сейчас последняя возможность использовать этот ключ. — В каком смысле? — Ключ — это металлические сосуды. Я предполагала, что с их помощью можно попасть в Священный дворец. Они созданы на основе священных посохов, которые соединяли человека с Богом. Вспомните еще о дыре между мирами, которая открылась в небе после битвы в Магноштадте. И самое главное вы — высшее существо, которое способно видеть и говорить с господином Давидом! Добавить к этому огромный запас магой, который я копила в течение тысячи лет, и нам удастся проникнуть во Дворец! — она задумалась лишь на мгновение, — Но после битвы с Аладдином, я и Аль-Сармен истратили много магой… — Можешь не продолжать… — улыбнулся Синдбад. — А? — Высшее существо странно звучит, не думаешь? — Нет, вы особенный! Вы же слышите голос господина Давида! — и увидев задумчивый взгляд Синдбада, продолжила, — Но сейчас его уже не слышно, не так ли? Это только доказывает, что вы превзошли человеческую сущность и стали высшим существом! Ни Давидом, ни Синдбадом! А если вы доберетесь до Священного дворца… то сможете полностью видеть Судьбу! Более того сможете менять судьбу, взяв под контроль рух! Мы сможем провести церемонию с оставшимся магой. Вероятность успеха — один к ста… В случае провала вы и я исчезнем навсегда. Но если действовать, то сейчас! Если еще несколько стран покинет Международный союз, у нас останется мало сосудов, поэтому… вы готовы рискнуть жизнью, но решиться, господин Синдбад? — Арба, ты говоришь, что вероятность один к ста, так почему хочешь, чтобы я действовал? — спокойно задал ей вопрос Синдбад. — У тебя больше нет всевластия тысячелетней ведьмы, — усмехнулся он, — Аладдин лишил тебя силы. А ты ведь так хотела разобраться с ним. Бедняжка, тебя тоже загнали в угол. Синдбад увидел, как Арба скрипнула зубами от злости, и не сказав больше ни слова, исчезла. Синдбад снова остался один. «Я буду сражаться, не боясь смерти, ради того, чтобы защитить семью!» — вдруг вспомнились Синдбаду слова его отца, сказанные в далеком детстве. Но почему они всплыли в его памяти только сейчас? Синдбад снова перевел взгляд на кулон в своей руке и заново рассмотрел рисунок спирали. И все-таки, что он означает? В комнате наступила тишина. Даже поток мыслей Синдбада смог затихнуть от едва уловимого, невидимого, неощутимого, противоречивого предчувствия. Слова Арбы въелись ему в кожу. И он начал колебаться… Синдбад точно знал, что он Бог, мессия. Закончить войну — кто-то должен решить эту безнадежную проблему. Должен быть кто-то особенный, кому по силам прекратить нескончаемый хаос. Синдбад думал, что это именно он. Он недооценивал тех, кто, как он полагал, не видит судьбу также как он. Но теперь они превзошли его во всем. Аладдин, Али-Баба, принц Хакурю и даже Эльза… Он не хотел признавать, что между ними нет разницы. Все смогут жить дальше, даже если войны не исчезнут. Мир продолжит существовать. Но зачем же тогда он все-таки решил пойти в священный дворец? Синдбад и Арба стояли напротив входа в Священный Дворец, свет от которого слепил глаза. Бесконечное пространство притягивало к себе заманчивой неизвестностью, силой и могуществом, которые обитали там.«Я рискую жизнью, обрываю все связи с друзьями…» — пронеслось в сознании Синдбада, «Почему я пытаюсь совершить то, чего никто не желает?»
От посоха Арбы огненный луч света устремился в небо и рассек пространство пополам. Гром и молния озарили бесстрашные молодые фигуры. — Неизбежная смерть. — вырвалось из уст Синдбада. — Мы тоже умрем, если провалимся? — Что вы говорите?! — прокричала ему в ответ Арба. — Но разве один к ста такой уж плохой расклад? — Врата открываются! Будьте осторожны, чтобы вас не поглотило заживо!!!«А ведь я выжил в лабиринте Баал, один из тысячи…»
— И сегодня я не собираюсь умирать… — Почему… — Арба смотрела на своего господина раскрытыми от удивления глазами, — Почему он улыбается?«Все, как и тогда…» — продолжал размышлять Синдбад, смотря завороженными глазами на вход во Дворец, не обращая внимания на хаос, что творился вокруг, «Все, как и тогда, когда я ворвался в Лабиринт. У меня ничего нет. Я не королевских кровей, но именно поэтому я добился всего. Мои друзья абсолютно правы, нужно наслаждаться спокойствием при этой жизни, но я пойду еще дальше! Я изменю мир! Но для кого? Ради людей? Ради мира? Нет. Ради своих желаний! Я изменю судьбу и обрету все! Вот он я… Простой, жадный человек.»
Синдбад бесстрашно шагнул в пропасть, а кулон на его шее начал светиться мягким голубым светом. Через секунду король исчез из этого мира… Темный материк: Одинокий дом, стоявший посреди темной пустоты, был освещен лишь одним маленьким тусклым фонарем. Из-за плотно задернутых штор едва-едва пробивался свет из окон, чтобы еще хоть как-то дать понять, что дом вовсе не заброшен и в нем все еще присутствует жизнь. Эльза поднесла стакан воды к губам и сделала несколько глотков. Она не знала, с чем это было связано, но ощущение было таким паршивым как никогда раньше. Предчувствие чего-то плохого не оставляло ее в покое на протяжении вот уже нескольких дней после того, как состоялась их встреча с Синдбадом. Она не стала тревожить Юнана своими беспочвенными страхами и позволила ему уйти со спокойной улыбкой на лице, но сейчас чувствовала, что что-то должно произойти, что-то страшное, и сердце ее болело из-за того, что это произойдет… Она разрывалась от принятого ей ранее решения. Надо ли было оставлять его одного? Нужно ли было остаться? Девушка поднесла руку к животу и произнесла: — С папой все будет в порядке. Не нужно волноваться. Эльза глубоко вздохнула, общение с малышом ей действительно помогало. Девушка пошла по направлению к гостиной. «Юнан должен скоро вернуться.» — подумала Эльза, но как только она сделала очередной шаг, ноги ее подкосились, а плечо, там где раньше находилась татуировка дракона, начало гореть. Эльза упала на колени, схватилась за плечо и с огромным усилием оттянула край ткани кимоно, оглядывая место, на котором теперь вместо дракона красовался такой же узор как и в кулоне Синдбада. Красная спираль, которая причиняла безжалостную боль. Тензанский хребет: Величественный каньон располагался прямо под ногами маги, а бесконечная долина так и притягивала взгляд своей красотой, однако вниманием волшебников сейчас владело именно небо, которое пестрело такой же голубизной как и всегда. — На первый взгляд ничего странного… — послышался голос Юнана. — Да, однако я вижу след дыры в пространстве. И эта дыра стала шире. — высказал свое мнение Аладдин, смотря на голубое небо. — Но похоже она затянулась, и Иль Илах не сможет через нее пройти. — Юнан отвернулся от притягивающего пейзажа, — Я думаю, что… — М? — Аладдин повернулся к товарищу, не понимая почему тот вдруг замолчал. Его удивило испуганное выражение на его лице, — Что такое, братец Юнан? — Этого не может быть! — Что? О чем ты? — Извини, Аладдин, я позже все объясню, если это окажется правдой. — Что? — не понял маги, — Что ты говоришь? Что должно оказаться правдой? Но Аладдин не получил ответа. Юнан исчез, и мальчик в смешанных чувствах вернулся в империю Ко: — Я дома! — Аладдин появился прямо во внутреннем саду дворца империи Ко и тут же врезался в какое-то темное пятно, которое впоследствии оказалось… — Д-Джудар?! Аладдин не мог поверить своим глазам, ведь он думал, что больше никогда не увидит своего собрата маги, и что тот исчез навсегда. На глаза малыша навернулись слезы, он был рад его возвращению. — Ты в п-порядке? Я… Когда я отбросил тебя в небо, я думал… — А-ага… — Джудар был в не меньшем шоке, очевидно он не узнал того мальчика, который чуть не убил его несколько лет назад. — Слышь, Хакурю, это че еще за пацан ко мне липнет?! — Это господин Аладдин. — Че?! Он так вымахал? Вот стрём! — Аладдин, как там в Тензанских горах? — из коридора замка вышел Али-Баба. — Тензанских горах? — переспросил принц Хакурю. — Да, — ответил Аладдин, — Вчера все волшебники вдруг разом почувствовали, что что-то не так, но никто не знал, что именно. — Мне доложили, что вчера в небе над Тензанским хребтом что-то сверкнуло, — вспомнила Когъеку. — Пока не очень понятно, в чем дело. — Не понятно? — переспросила Мор. — Но я чувствую… — задумчиво произнес Аладдин, — Будто сегодня мир совсем не такой, как вчера. Острое чувство, что что-то не так… — А я ничего не почувствовал, — прервал гнетущую атмосферу Джудар. — И ты еще называешь себя волшебником? — протянул Хакурю. — Ой, заткнись. — В любом случае, угрозы повторения ситуации в Магноштадте, о чем я в первую очередь волновался, нет. — прервал их еще не начавшуюся перепалку Аладдин. — Однако… — М? Что такое, Аладдин? — выгнул бровь Али-баба. Маленький маги вспомнил странное поведение Юнана, но решил пока не делиться с друзьями его странным поведением. — Нет, ничего… — Но все-таки, что это был за свет над Тензанскими горами? — вновь вернулся к теме Али-Баба, — Молния? — По одним докладам свидетелей ничего не скажешь. — протянула Когъеку. — А ведь сверкнуло рядом со штабом Международного союза. — вспомнил Аладдин. — Может спросить господина Синдбада? — предложил Али-Баба, достал из кармана ракушку и приложил ее к уху. — Господин Синдбад? — услышал он голос короля в трубке. — Да, Али-Баба, ты? — Вы не знаете, вчера над штабом Международного союза случайно не ударяла молния? — Молния? Нет, по крайней мере, здесь у нас никто о таком не говорил. — Ну ладно. Просто тут слухи ходят вот и интересно стало, как у вас дела. Вы как всегда заняты? — Занят, но на вашу с Морджаной свадьбу точно приду. Я даже речь приготовил! Лицо Али-Бабы покраснело, и он пробормотал что-то невразумительное, но как услышал в трубке, что господина Синдбада зовут, попрощался и отключился. — Господин Синдбад сказал, что ничего не слышал. — оповестил товарищей Али-Баба, чем и вызвал у всех какое-то непередаваемое чувство облегчения, но оно продлилось недолго… День спустя; Империя Ко: — У меня сегодня важное объявление, — заявила Когъеку, входя в обеденный зал, там где были ее друзья. — М? — Какое? — заинтересовано спросил Аладдин. — Я все обдумала и решила, что наша империя Ко пока не будет выходить из союза. — Вот как! — улыбнулся Али-Баба, еще не успев переварить информацию, но как только она дошла до него и Аладдина, они в унисон воскликнули: — Чего?! — Ты уверена?! — подскочил с места Аладдин, — Мы же столько это обсуждали… — Теперь мы вместе передумали, — ответила Когъеку. — Если мы создадим новую экономическую зону, силы мира разделяться. — дополнил сестру Комэй, — Может сейчас это кажется хорошей идеей, но это не обеспечит хорошего будущего после нашей смерти. — После смерти? — Будущего? — Именно! Ради мира через сотню и тысячу лет, мы должны действовать сейчас. — Через сотню… — Тысячу лет? — Соперничество между влиятельными людьми приводит к бедам. — воскликнула Когъеку, — Также было во время гражданской войны в Ко. Кто-то должен владеть всей властью, чтобы трагедий не повторилось! — И это… — начал Аладдин. — По-вашему, должен быть господин Синдбад? — закончил за него Али-Баба. — Да, я это осознала, — улыбнулась императрица Когъеку. — Это нужно признать. — согласился Комэй, — Все это ради будущего Ко.***
— Да, что это с ними вдруг стало? — недоуменно нахмурился Аладдин, смотря себе под ноги, шествуя с Али-Бабой по главной площади империи. — Ага, господин Комэй вообще никогда так не говорил. — задумался Али-Баба, — Но все-таки империя Ко тоже когда-то хотела объединить мир, так может это не так странно? — Ну да, раз так решили в стране, то мы не имеем права возражать, — согласился Аладдин, — Ой! А разве империя Ко не покинула Союз вместе с Рем и Киной? — Точно. Интересно, что скажут господин Му и остальные. — Ведь и господин Му и дядя Тэкеру всегда были против дяди Синдбада. — Экстренные новости!!! Слушайте внимательно!!! — вдруг прервал их разговор волшебный артефакт в витрине магазина, который мигом завладел вниманием наших героев. Волшебный артефакт показал изображения господина Му Алексия и Ямато Такэрухико, о которых только что вели речь Аладдин и Али-Баба. Ребята удивленно остановились и переглянулись меж собой, когда артефакт начал вещать: — Империя Рем официально вступила в Международный Союз!!! Кроме того, королевство Кина тоже высказало желание вступить в Союз!!! — Ч-че?! — Господин Му? Артефакт продолжал вещать, игнорируя реакцию своих слушателей: — Господин Синдбад, — говорил Му Алексий, — Раньше мы думали только о таких мелочах, как национальная самобытность. Но теперь мы будем вместе с вами. Ради мира через сотню и тысячу лет!!! — Ради мира через сотню и тысячу лет!!! — Ради мира через сотню и тысячу лет!!! — Ради мира через сотню и тысячу лет!!! Синдбад пожал руку обоим: — Благодарю! — Д-да что с ними… не так? — дети приблизились к артефакту, словно им послышалось. — Думаю, нужно навестить Титуса и проверить, что там происходит, — предложил Аладдин. — Согласен. Ребята поспешили к порталу, который перенесет их в империю Рем.***
— Тит! Мы видели новости и так удивились, что решили к тебе заглянуть. — воскликнул Аладдин, как только увидел старого друга. — Разве империя Рем не решила отказаться от вступления в Международный Союз? — добавил Али-Баба. — Да, но мы передумали. — заявил правитель с улыбкой на лице. — Передумали? — в один голос воскликнули ребята. — Мы не хотели вступать в Союз, чтобы защитить территорию и культуру Рем, но разве этот шаг помог бы нам в долгосрочной перспективе? Мир станет един под предводительством Синдбада и Международного Союза. Если Рем выберет не тот путь, может вспыхнуть война. Мы поразмыслили об этом и пришли к единственному выводу. — То есть вступить в Союз? — Да! — воскликнул Му Алексий, — Уверен, госпожа Шахерезада тоже этого желает. Она ведь сама говорила, что мы должны повернуться к миру, а не заботиться лишь о своей стране. — А-ага, — неуверенно протянул Али-Баба. — Что такое? — увидел замешательство друга Му Алексий. — Д-да, не… Так-то я вас понимаю, но… Просто это странно, Когъеку, господин Комэй, Тит, господни Му — вы все так долго обсуждали отказ от пребывания в Союзе и тут внезапно передумали! Господин Му, разве вы не хотели сберечь уникальность империи? — Ну да, хотел… Но сейчас я не совсем понимаю, почему меня заботила такая мелочь. Эти слова обескуражили Али-Бабу, и мальчишка от недоумения схватился за голову: «Может это я свихнулся? Все так резко меняются, отойти не успеваю!» Его внимание привлек Аладдин, который задумчиво смотрел на свою ладонь, словно абстрагировавшись от всего происходящего. — Ты чего, Аладдин? — позвал его Али-Баба. — Это странное чувство… — протянул маги, — С моим телом что-то не так… Рух меняется? И рух других тоже? Неужели…? «Нужно всего лишь использовать Мудрость Соломона и добраться до Священного Дворца. Я полностью изменю систему рух! Так, мы сможем создать мир вечного счастья, где не будет горя и бед! Тебе не кажется, что это стоит того, Аладдин?!» — Аладдин вспомнил их давний разговор с Синдбадом и не мог поверить собственной догадке. Когда же он рассказал о ней Али-Бабе, то наблюдал ту реакцию, какую ожидал: — Господин Синдбад, что?! — Да, дядюшка Синдбад проникнул в Священный Дворец и изменил систему рух. Священный Дворец — центр управления рух. Через него можно изменить даже чужие мысли! Выводы, к которым пришли люди через сражения, переживания, страдания… и он взял, просто так все изменил! Так, как сам считал нужным! — Да, это вообще… нормально?! — Конечно нет! Мы обязаны его остановить! Империя Партевия: — Да, я сходил в Священный дворец и переписал рух. — П-переписал… — Аладдина затрясло от злости. — Подождите немного, сейчас с работой закончу… — Синдбад снова углубился в бумаги, которые держал в руках. — Дядюшка, когда-то ты сам нам сказал: «Обдумайте все и выберите свой путь сами.» — Аладдин… — Ты понимаешь, что забрал у всех право выбора?! — Аладдин, успокойся… — Успокоиться?! — закричал Аладдин, — Ты издеваешься? — Я вовсе не контролирую мысли всех людей в мире. Они сами свободно решают, что делать. — Но почему тогда все вдруг начали соглашаться с тобой?! — Потому что я дал всем общую надежду. — Общую надежду? — Все живут, опираясь на какую-то надежду. Народ надеется на своего правителя, что в этом такого? Но если свет, к которому все стремятся не будет един, люди собьются с пути. Вот я и сделал свет общим для всех. — То есть ты внушил всем, что ты единственный и правый король мира? — Аладдин… — Я никогда это не признаю! — Аладдин, я всего лишь поступил также, как король Соломон. — улыбнулся Синдбад. — Король Соломон тоже наделил всех рух, в которых была заключена его воля. То же самое, правда? И все, кто противился воле Соломона, впадали в порок и умирали. Довольно-таки жестоко, не думаешь? И ты еще хочешь поддерживать тот несправедливый мир?! Король Соломон никак не определил «надежду», он просто отдал ее на усмотрение людей. Но я наделил сердца каждого чем-то общим — так я хочу избавиться от войн и восстаний. И это работает! Теперь мне не нужно экономически конкурировать с Ко и Рем, как тебе? Аладдин… ты снова хочешь повергнуть мир в хаос, хотя я так стараюсь его сплотить! — Я видел много людей, которые решали стремиться к чему-то по собственной воле. Я не могу согласиться с тобой! — Это только ты так считаешь… Аладдин, успокойся и освободи нас уже от Альма-Торана. — Что? — Ты можешь прямо сейчас пойти в Священный Дворец и снова переписать рух. Но тогда рух станут подчиняться «воле Аладдина». В чем разница? — Это… — Это скорее ты, маги погибшего мира, сейчас навязываешь нам свою волю! — прервал его Синдбад, — Не это ли настоящее высокомерие?! А ты что думаешь, Али-Баба? — Ну… а я… я сейчас точно Али-Баба? — В каком смысле? — Ну моя рух тоже переписана? — Нет. — улыбнулся Синдбад. — В тебе, как и в Аладдине нет рух с моей волей. Ты загадочный, Али-Баба. — Может я исключение, потому что один раз умер? Ну значит, самое время высказаться… Аладдин. — А, я? — Не говори так нахально с господином Синдбадом, он просто думает, как сделать мир лучше, прям как ты. И вы, господин Синдбад, раз хотите избавить мир от войн, то сначала надо перестать ругаться с другими. — А-ага. — произнесли те в унисон. — Господин Синдбад, мне очень понравилось конкурировать с вами, как только я воскрес и вернулся в империю Ко. — продолжил свою речь Али-Баба, — Пусть вы глава такой большой компании, но мы конкурировали с вами как человек с человеком. Мы были наравне. — Потому что мы были равными людьми? — Именно! — воскликнул Али-баба, — Поэтому-то у нас порой что-то не получалось. Мы сталкивались на одном поле, радовались, огорчались и не знали, что нас ждет. Это так весело и так волнующе! А что теперь… вы стали Богом? — Али-Баба, — улыбнулся Синдбад, — Ты знаешь, как устроен мир? Весь мир находиться под контролем одного Бога. В нашем случае Богом был Уго. Я встретился с ним в Священном Дворце. — Ты видел Уго, дядюшка? — Да. И он совсем сошел с ума. — А? — В каком смысле? — Существует множество миров, и Уго обрел ужасающую способность — менять положение богов. — Синдбад помолчал мгновение, чтобы до ребят дошла эта информация, — Только и нужно было, что изменить положение Иль Илаха… Лишить его силы. Очень просто было защитить этот мир! Так почему он оставил людей разбираться и с Аль Сармен, и с Иль Илахом? — Господин Синдбад… — Потому что у него не было личных желаний! Существуя без мечты и желаний, ему только и оставалось исполнять данную ему миссию, но я… Я Синдбад, не такой! Есть Бог — превзойду Бога и Бога еще выше. И еще выше. Я буду подниматься выше их всех вечно!!! — Но зачем… зачем все это? — Потому что я так хочу. Вот почему я подумываю вернуть весь мир в изначальный поток рух. — То есть… это значит что…? — Это значит, что все умрут! — подтвердил невысказанное предположение товарища Аладдин, — И твои граждане, и твои товарищи… — Именно! — воскликнул Синдбад, — Но я использую эту силу и буду двигаться к невиданным вершинам. Я обещаю, что возьму вас с собой! Вам понравится! — Дядюшка, ты ошибаешься! — Нет, не ошибаюсь! Раскрой глаза, Аладдин! Раз Богов так много, то нигде нет ни зла, ни справедливости! — Синдбад ударил кулаком о стол, но рука неожиданно для всех отделилась от его тела и упала на пол, — Ох, простите, я еще не привык к этому телу. Али-Баба потерял дар речи, и только Аладдин смог высказать их общие мысли: — Дядюшка Синдбад больше не человек…! — Я человек! Именно поэтому я буду гнаться за мечтой! Я алчней любого Бога в любом измерении. Я человек-король! — Синдбад! — вдруг разрезал воздух женский голос, и все повернули головы в сторону ее обладательницы. Ребята увидели девушку хорошо знакомую им всем. По ее состоянию было видно, что она очень спешила добраться сюда. Волосы были растрепаны, бисеринки пота осыпали ее лоб и шею, рваное дыхание вырывалось из легких, однако девушка твердо стояла на ногах. — Эльза!!! — одновременно радостно и тревожно воскликнули дети. — Тебе же нельзя быть здесь! — все-таки заговорил Али-Баба, — Ты же… Он же… У тебя же…! И ни одно предложение парень не мог произнести до конца. Аладдин толкнул товарища в бок, чтобы тот оценил ситуацию. Было видно, что сейчас этих двоих ни Али-Баба ни Аладдин не интересуют. Синдбад так и застыл с оторванной конечностью в руке, не в силах отвести от посетительницы взгляд. Как и Эльза, которая смотрела на любимого человека со смесью облечения и страха. Только вот в чем была причина ее появления здесь? — Эльза… Аладдин и Али-Баба не могли поверить своим глазам. Устрашающий огонь в глазах Синдбада погас за долю секунды, стоило Эльзе появиться в поле его зрения. Эльза сделала шаг… Второй, третий, и все затаили дыхание. Девушка приблизилась к королю, и в следующую секунду ребята услышали звук пощечины. Голова Синдбада дернулась в сторону, чудом удержавшись на хлипкой шее, а оторванная конечность выпала из его руки. — Как ты мог так поступить?! — воскликнула Эльза, и Синдбад с трудом перевел на нее взгляд и застыл от изумления. В ее глазах стояли слезы. — Эльза, я… Синдбад только хотел сделать шаг в ее сторону, попытаться успокоить и все объяснить, как вдруг в этом отпала необходимость. Спустя какое-то мимолетное мгновение Синдбад почувствовал крепкие объятья любимой девушки, а запах жасмина ударил ему в ноздри, заставляя почувствовать себя… дома. — Аладдин… — неуверенно протянул Али-Баба, — Ее рух тоже переписана? — Я… Я не уверен… Синдбад вспоминл, что когда-то давно он получил от нее оплеуху точно таким же способом и тепло улыбнулся этому воспоминанию, и только хотел сомкнуть объятья и никогда не выпускать ее из своих рук, как она безжалостно отстранилась от него. — Ты идиот! — не дала она ему опомниться, — Ты действительно проникнул в Священный Дворец? И наплел всю ту чепуху о том, что хочешь вернуть весь мир в изначальный поток? Ты рехнулся?! — Я… — А как же я?! — прервала она его, и Синдбад поднял на нее удивленный взгляд, — Ты хочешь, чтобы я тоже вернулась в вечный поток? — Эльза, я… Нет, нет, все не так… В твоем теле нет моей рух, ты как всегда не можешь покориться мне. — улыбнулся он, — Но именно поэтому… Именно потому, что ты такая какая есть, я возьму тебя с собой. Это и был мой первоначальный план, я и не думал… — А почему нет? — прервала его Эльза. — Что? — Почему ты не хочешь, чтобы я вернулась в вечный поток со всеми остальными? — Это же очевидно. — Синдбад улыбнулся, — Потому что я люблю тебя. — Любишь? — повторила Эльза, — Тогда почему не хочешь, чтобы я вернулась в вечный поток с остальными? Ведь это и есть мое истинное желание. — Эльза?! — воскликнул Али-Баба, но его снова остановил Аладдин, жестом показав, не вмешиваться. — Что? — удивился Синдбад, — Хочешь вернуться в поток? Не смеши меня. Ты не под моим влиянием. — Но я хочу этого! — Эльза сделала уверенный шаг по направлению к нему, — Что же ты сделаешь? Ты же не можешь позволить мне умереть? Аладдин затаил дыхание. Эльза нагло блефовала, смотря в глаза любимого человека, уверенная в том, что получит отрицательный ответ, и тогда ей возможно и получится переубедить Синдбада на счет его сумасшедшего плана. Он послушает ее. Должен послушать! Синдбад молчал, раздумывая и рассматривая любимое лицо. Как долго он ждал ее, как долго он не мог к ней прикоснуться, как долго он не мог вот так просто смотреть на нее… Слишком долго. Эти чувства… он испытывал их слишком долго, и по сути, только они мешают ему на достижении к его цели. Поэтому… может сделать ход конем? Шах? Закончить игру? Пойти на риск? Самый страшный риск в его жизни, самый пугающий, пробирающий до самого сердца. Отпустить ее никогда не входило в его планы. Страх остаться без нее был сильнее него. Она была единственной его слабостью… И все-таки Синдбад сказал те самые слова, после которых не было пути назад: — Так может мне просто позволить тебе умереть?