***
После полета я чувствовала легкое головокружение и тошноту. Упав на кровать, я закрыла глаза, надеясь, что головокружение прекратится. — Мне все еще плохо, — говорить было тяжело, казалось, что вся комната вертится вокруг меня… — тот корабль двигается слишком резко. — Вдруг в поле моего зрения попадается цыпа, которая держала поднос с каким-то отваром и попискивала. — Спасибо. — Брать его я не стала. Не хочу зависеть от этих парней больше, чем есть сейчас. Цыплёнок вновь запищал. — Что? Не смотри на меня так жалостливо! — Зря я дёрнула головой, тошнота вновь подступила. — Я в порядке. Вновь откинувшись на кровать, я задумалась, что мне предстоит сделать. Ребята на Норне, наверное, переживают за меня, но я не могу просто сидеть и ничего не делать. Эти парни пусть и странные, но, по крайней мере, они не делают ничего плохого, напротив, они стараются спасти других. — Нам непростительно сидеть вот так, сложа руки, — всегда ненавидела болеть. Когда я чувствую себя слабой, это выбивает из колеи. Как сейчас. После полёта меня укачало, и я не могу даже пошевелиться. Такое впечатление, будто все мои силы из меня шприцем вытягивают — медленно и мучительно. — Это сила, которой обладаю только я, это нечто, что могу сделать только я… — глаза постепенно стали закрываться, но тут я вновь услышала писк цыпы и открыла их. — Я же сказала, что у меня все хорошо… — цыплёнок стал балансировать вместе с подносом на самом краю стола и внезапно повалился на меня, обжигая горячим напитком, отчего я вскрикнула. Когда я поставила стакан на стол, услышала отдаляющиеся шаги. Здесь был Нацухико?***
— Эй! Проснись. — я почувствовала сквозь сон, как кто-то положил мне руку на плечо и слегка потряс. — Эй! — Открыв глаза, я увидела садюгу. — П… п… почему ты здесь?! — я отскочила в самый угол кровати, а она небольшая, и натянула одеяло до подбородка. Пусть спала я в одежде, но мне все равно было неловко перед ним. — Идем со мной, — он протянул мне свою руку, которая вновь была в перчатке. Зачем он их носит на корабле? — О чем ты? — Просто идем, — он замолчал на какое-то время и просто смотрел на меня. — Я собираюсь убить людей со способностями. — Не оставляя себе времени на раздумья, я встала и пошла за ним. Когда мы вернулись в кабину пилотирования, я села на соседнее кресло и пристегнулась. Я уже хорошо поняла, что с этим парнем полёт выйдет теми ещё американскими горками. — Ты серьезно намерен напасть на Норн? — «у тебя ничего не выйдет». — Я соврал, чтобы заставить тебя со мной пойти. — Ты солгал? Разворачивайся! — я только подумала, что он неплохой человек, а он еще и лгун! — Да не беспокойся ты так, — он поставил на автопилот и повел меня наружу. — Мы лишь посмотрим звезды. Когда мы оказались под звездным небом, я забыла обо всем на свете. Одно дело смотреть с земли на них и совершенно другое, когда ты взлетаешь под облака. Здесь совершенно другой вид! Кажется, будто протянешь руку и коснешься этого огонька, но, к сожалению, это невозможно. — Сегодня полнолуние. И оно намного прекрасней самих звезд, — я засмотрелась на его профиль: прямой нос, голубые глаза, которые отливают зеленым оттенком, красивые тонкие губы… — Да, мы взлетели так высоко, но они все равно так далеки… — Конечно. Она на расстоянии двухсот пятидесяти тысяч миль. — А сколько нужно времени, чтобы попасть туда? — я не могла упустить такой возможности узнать что-то новое. — Зачем тебе это? — Ненавижу чего-либо не знать, — Я перевела взгляд на небосвод. Он влек меня к себе загадочностью, неизвестностью… — Я стараюсь посетить как можно больше мест, где еще не была. Даже если это в космосе. — Я не ожидал услышать подобное от запертой девы. — Тем хуже для тебя. Но я не настолько классная, как ты думаешь… — на меня накатила апатия. Я вспомнила свое детство, когда меня запирали. А я сбегала. Запирали не потому, что я плохо себя вела или не слушалась, нет. Просто у нас в семье другое воспитание, не такое, как у большинства детей. — Когда я была маленькой, я часто убегала из дома, потому что ненавидела оставаться взаперти, — мимо нас пролетела падающая звезда, в сбывание желаний я не верю, но все же загадала, чтобы ребята на Норне выжили несмотря ни на что. Выжили и добрались до конечного пункта нашего совместного путешествия. Внезапно подул холодный ветер. Я обняла себя руками, но это не помогло мне согреться. Вдруг я почувствовала, как мне на плечи опускается что-то теплое — он отдал мне свой плащ, который все еще хранит тепло его тела и теперь передается мне. — Чтобы попасть на луну, нужны трудоемкие исследования и время. Для транспортировки нужно построить шатл с броней, которая выдержит гравитацию. Прежде чем сделать это, нужно исследовать космос. — Ты этим занимаешься? — он опустил глаза на карманные часы, которые всегда носит при себе. — Уничтожение Юиги Шира — мой главный приоритет. — Да, исследование луны звучит гораздо лучше, чем битва или производство оружия. Ты лишь тратишь время. — Согласен, — мы заметили, что упала еще одна звезда. Интересно, что он загадал? — Это займет невообразимо много времени, но во время исследований мы обнаружим новые факты. Открытия — изумительны! Именно это изумление мотивирует ученых. Вот именно так, люди реализовывают свои мечты. После такой спонтанной ночной прогулки я спала как убитая. Мне снилось мое детство, момент как я познакомилась с Сакуей, как выпустила птичку, которая сломала себе крыло, а я ухаживала за ней. Это было счастливое время. Открыв глаза, я даже улыбнулась. Сон оставил за собой приятное чувство. Встав и надев свою одежду, которую я аккуратной стопкой сложила на другой стороне кровати, я пальцами стала причесывать волосы — расчески-то не было. Выйдя на корабль, я поздоровалась с Нацухико и Сецу. Сецу сказал, что мы почти у цели и сейчас им пора реализовать свой план. Уточнять я не стала, но хотелось. Нацухико посадил корабль на каком-то выступе. Вокруг все было разрушено, видимо войны уже и сюда добрались. Но тут, я увидела Какеру — парня, с которым мы вместе были на корабле. Нацухико его заметил раньше меня и, подойдя к нему со спины, приставил свой пистолет к его голове. — Копия Юиги Шира, человека без души. Чего тебе? — его голос вновь стал таким же холодным, как и в тот день, когда я его впервые встретила. — Это было грубо. Мы ведь, только встретились, — Какеру, как и я, владеет тайной силой, которая помогает ему. Он уже хотел было использовать ее, но я вовремя окликнула его. — Какеру! — добежав до них, я встала рядом, чтобы ничего не случилось. Я уверена, Нацухико не стал бы стрелять не разобравшись. За проведенное вместе время, я смогла понять его. — Кохару сейчас там? — Да, — Какеру еще с момента ее пребывания на Норне, стал ей симпатизировать, собственно, как и она к нему. — Нацухико? — Мой план не изменился. — Какой план? Что вы собираетесь сделать? — Какеру всегда отличался хорошим настроением и доброй улыбкой, но сейчас его улыбка померкла, а глаза выражали тревогу. — Зачем мне тебе рассказывать об этом? — Потому что я должен знать! — он сжал руки в кулаки. — Здесь та, кого я хочу защитить. — Меня это не касается… — Пожалуйста, — я не могу стоять в стороне, когда такая чрезвычайная ситуация, а они как мальчишки, не уступают друг другу! — Для меня, Кохару очень близкая подруга! — он тяжело вздохнул, видимо мои слова, для него имеют значения. — Даже если будешь знать, ничем не поможешь, — он подошел к краю обрыва, где внизу виднелось заброшенное здание. — Этот объект Юига Шира использует как убежище — бывший оружейный завод. Сецу уже установил в нём взрывчатку. Когда она сработает, я смогу проникнуть внутрь и запустить программу самоуничтожения. — Он обернулся в мою сторону: — В это время Сецу разрушит плотину и затопит все оружие водой. — Но тогда и Кохару тоже! — казалось, для Нацухико нет ничего важного, но это не так. — Даже если Юиге Шира удастся сбежать, мы с Роном о ней позаботимся, — с минуту образовалась тишина, которая давила на слух. — Так хочешь спасти огненную девушку? — Да. — Тогда сам убей Юигу Шира, — Какеру вздрогнул. Это же его отец, он не сможет. — Нацухико! — я сжала кулаки, нельзя же так… — Если не можешь, пристрелю тебя и буду работать сам, — он вновь направил пистолет и снял с предохранителя. — Я спасу Кохару! — в голосе Какеру были слышны металлические нотки, которые я раньше у него не замечала. Нацухико опустил пистолет. — У тебя один час. Больше ждать не буду. — Какеру, я с тобой! — мне не хотелось бросать товарища в беде. — Нет, — что? — Пусть идет один. — Но… — Микото, предоставь Кохару мне, — в его глазах горел огонь. — Обещаю вернуть ее. Он ушел, а мы стали пробираться на этот завод, пытаясь найти его сердце. Спустя полчаса плутаний мы, наконец, нашли то, что искали. Нацухико попросил меня возвести вокруг барьер, чтобы нас не ударило током, ведь мы находимся в самом центре. Не знаю, сколько я держала барьер, но силы постепенно покидали меня. — Еще не все? — Готово, — он ввел какой-то пароль и вставил в какое-то отверстие свои часы, которые оказались не сувениром, как я изначально думала, а неотъемлемой частью этого странного механизма. При вхождении часов в пазы, сдвинулись шестеренки, и эти часы, что вечно стояли на одном месте, стали идти вперед. Удивительно. — Получилось, — по мне было не видно, но я была счастлива, настолько, что даже почти забыла о своей усталости. — Да. Быстрее наверх! — по дороге он связался с Сецу. — Пора, приступаем к заданию. — Но Какеру еще не вернулся! — он не может так поступить! — Время вышло. — Нет! — внезапно подул сильный ветер, который задирал мою юбку, но мне было не до нее. — Микото! — я подняла голову и увидела корабль, а еще Сакую, который взволнованным взглядом смотрел на меня. — Мы спускаемся, отойди немного, — буквально в нескольких метрах от нас, оказался последний робот, который еще не отключился. Он направил на меня пистолет и выстрелил. Уйти от выстрела, я не могла. За долю секунды до столкновения пули с моим телом, меня закрыл собой Нацухико. Зачем?! Зачем он так поступил? Он стал падать, но я стояла сзади и успела подхватить его со спины. На ногах он стоять не мог, поэтому я опустилась вместе с ним на землю. Мне хотелось плакать, но слезы не шли, они душили меня, но не шли. — Мы на поле боя, будь… внимательна, — его тяжёлое дыхание и хриплый голос звучали страшно, но именно в тот момент я осознала, что уже просто не смогу без его голоса, его присутствия рядом со мной... По его груди расплывалось кровавое пятно. Мне было страшно за него, но в данный момент от меня не было никакой пользы. Более того, я чувствовала себя виноватой, ведь именно из-за меня он ранен. Когда корабль приземлился, мне на помощь выбежали Сакуя и Акито, они помогли дотащить Нацухико до корабля, сама бы я не справилась. Как только мы оказались внутри, они положили Нацухико на пол. Я не могла принять то, что он пожертвовал собой ради меня. Я села рядом с ним и аккуратно переложила его голову себе на колени. Он какое-то время просто смотрел на меня, но вскоре потерял сознание. Весь полет я гладила его по голове и зарывалась пальцами в его гладкие светло-русые волосы. На корабле было три человека: Акито, Нанами и Сакуя. Со всеми из них я очень близка. У нас была одна миссия, которую мы обязаны выполнить, поэтому мы и попали на Норн. С Акито и Нанами я познакомилась на этом же корабле. Нанами — красивая молчаливая девушка, кажущаяся на первый взгляд совсем лишенной эмоций. Ее семья — потомки ниндзя, и этот факт иногда проявляется в некоторых привычках и действиях Нанами: она прекрасно развита физически, хорошо умеет скрывать свое присутствие и четко метает кунаи. Она ненавидит свою способность. Единственный, кто знает о ее силе, это Акито. Акито - резкий и грубый парень. Он легко выходит из себя и раздражается по пустякам, особенно, когда на его ворчание никто не обращает внимания; очень пугливый. Почти всегда ходит с недовольным выражением лица и часто грубит, хотя на самом деле он куда добрее, чем пытается казаться. Занимается готовкой на корабле. Сакуя… с ним все сложнее. С ним я знакома с детства. В то время я часто сбегала из дома, и мы гуляли вместе. Однажды летним вечером он дал мне обещание, что не полюбит никого, кроме меня. В то время я была счастлива услышать такое от мальчика, которому симпатизировала, но сейчас все по-другому. Чем старше я становилась, тем яснее понимала, что не смогу быть с ним. Да, я сильно дорожу им, как первым другом, но я не могу ответить на его чувства. Приземлившись на Норне, где на помощь нам выбежал Масамунэ и, на пару с Акито, они отвели Нацухико в одну из комнат в мужском общежитии, где я потом и осталась. Из-за большой кровопотери он побледнел, но по-прежнему был очень красивым. Не хочу признавать, но он мне понравился. Когда я его впервые увидела, он показался мне грубым и слишком самоуверенным, а его манера приказывать сильно раздражала. Но, когда мы были вдвоем, я поняла, что ошибалась. Он оказался добрым и понимающим. На людях старался вести себя холодно и сдержано. Он не привык под кого-либо подстраиваться или выполнять приказы. Он сам по себе. Меня поражала его способность оставаться хладнокровным не смотря ни на какие обстоятельства. Даже когда мы были зажаты вражескими кораблями и должны были разбиться, он оставался собой. Сейчас он был таким беспомощным с этими бинтами на груди, что у меня сжималось сердце. Никогда бы не подумала, что увижу его в таком состоянии. «Нацухико, я не верю, что ты сказал мне правду, и в правоту твоих действий тоже не верю, но…» Перед глазами вновь полыхнуло воспоминание, как он закрыл меня собой. — Не умирай, — услышав скрип двери я вздрогнула, а когда обернулась, увидела Сакую. Он прошел по комнате и встал рядом со мной. Разговор заводить не спешили, потому что оба не знали с чего начать. — Моя способность оказалась фальшивкой. Я думал, что все мое существование ради того, чтобы спасти тебе жизнь, — он опустил голову. — Но, это был не я, тот, кто защитил тебя… — с одной стороны, я даже рада этому. — Может, мы попали в ловушку своих же способностей. — Как это? — Мы зациклились на них и упускали из виду важные вещи. Ведь даже без них можно влиять на мир по собственной воле, — его губы тронула слабая улыбка. — Он тебя этому научил? — похоже на то. Если бы не Нацухико, я бы продолжала слепо верить Миру не замечая, что меня используют. — Микото, ты изменилась. Я был очень счастлив просто быть рядом с тобой, но… этого было недостаточно, — я понимаю. О чувствах Сакуи я узнала ещё до прибытия на Норн, но я не могла ему ответить… а сейчас и подавно не смогу. После ухода Сакуи, я стала размышлять о будущем. Что нас ждет по окончанию путешествия? Сможем ли мы все когда-нибудь встретиться вновь? Я не хотела их терять, ведь мы столько времени были вместе… Что произойдет, если мы запустим перезагрузку? Останутся ли при нас наши воспоминания? Столько вопросов, а ответов на них нет. И что с этим делать? За раздумьями я и не заметила, как в комнату вошел Масамунэ. Масамунэ Тоя — очень добрый человек, и для младших членов команды стал «старшим братом». Серьезный, ответственный, заботливый. Не любит сладкое. Он сын руководителя Мира, но не смотря на это, он человек, умеющий видеть прошлое, если прикоснется к чему-либо. — Как состояние Нацухико? — Он встал рядом с кроватью, но его взгляд был пустым, словно он смотрел сквозь меня. — Пока не знаю. — Ясно, — мы оба перевели взгляд на раненого. — А вы с ним здесь родились? — Да. Родились и выросли. Мы потомки учёных создавших Айон. В отличии от меня, на Нацухико возлагали большие надежды, даже хотели доверить ему Айон, но… он сказал, что не примет перезагрузку, и покинул остров. — Но, если мы ее запустим… — Нельзя… — Его голос был слабым и хриплым. Из-за кровопотери, он не мог долго находиться в сознании. — этого делать. — Нацухико! — Не начинайте… перезагрузку, — после его слов я начала колебаться. Что такого может произойти, из-за чего он так упорствует?***
«Не уверена, правильно ли будет начать перезагрузку, но оружия и войны уносят жизни людей. Они чуть было не забрали даже твою. Я не могу с этим смириться!» Спустя час, началось то, к чему не был готов ни один из нас. Перезагрузку начали спонтанно, даже без нашего согласия, но отступить, мы не могли. Наши способности, покинув тела преобразовались в сферы, которые имели свой цвет. Будь то вода, она была бы голубой, земля или природа зеленой, а моя была — желтой. После того, как мой «дар» покинул тело, я почувствовала небывалую легкость, но сразу после нее накатила слабость, отчего я села обратно на стул. Начался процесс перезагрузки, весь Норн трясло, как во время землетрясения, что-то пошло не так. Переборов свою слабость, я вновь встала и стала смотреть в окно — весь Норн был как на ладони: все ходило ходуном, будто вот-вот развалится. И тут, я услышала крик Кохару, а потом появилось пламя. — Это… — Наверное, огонь той девушки, — когда я обернулась, то увидела, что он уже сидит, хотя ему противопоказано двигаться. — Нацухико! — он держался рукой за грудь, но по лицу нельзя было счесть эмоции. — Она так сильно отвергает перезагрузку, что теперь ее способность вышла из-под контроля, — нас осветило яркой вспышкой света, и мы закрыли глаза, а потом я услышала голос Хэйши (ещё одного одаренного из нашей команды; телепата), который сказал, что Норн распадается, и нужно уходить. Передав эти слова Нацухико, я помогла ему надеть рубашку и с моей помощью мы добрались до площадки, с которой должен был взлетать корабль. Однако перед кораблем силы покинули его, и он стал падать. Я его удержала, но идти, когда он полностью повис на мне, было невозможно. Помощь пришла неожиданно, со стороны Сакуи. Он подхватил Нацухико под другую руку и помог мне довести его до корабля. Сэнри — младший брат Акито, выбежал с корабля на базу и сказал, что на борту нет Какеру и Кохару. Акито хотел было найти их, но Масамунэ остановил его и сразу после его слов произошел взрыв. Тоя быстро поднял в воздух корабль и мы были спасены. Осторожно уложив Нацухико на пол корабля и подложив ему под голову свой шарф, который я позже забрала у Сакуи, я пошла наружу корабля, чтобы узнать где ребята. Увидев, как произошел еще один взрыв, мы затаили дыхание. Неужели они погибли? Не верю. И правда, они летели взявшись за руки. Какеру пытался дотянуться до руки Акито, который пытался схватить и затащить их на корабль, но ветер уносил их дальше, а потом Какеру буквально кинул Кохару в нашу сторону, а сам отпустил ее руку, чтобы не утянуть за собой. При последнем взрыве, его унесло от корабля и мы не видели куда…Спустя полгода.
Пусть войны закончились и на земле воцарился мир, я все равно не хочу возвращаться в обычное русло. Я хочу как и раньше приносить пользу дорогим мне людям. Даже не смотря на то, что я больше не могу возводить барьеры, я хочу помогать другим. А еще, мне нравится нервировать Сецу. Видимо от садюги передалось. — Стоп! Стоп! Принцесса, полегче! — не смотря на частые полеты с Нацухико, Сецу никак не привыкнет к тому, что я летаю еще более грубо, чем садюга. За время совместного проживания с ним, мы часто ссорились, но в последние шесть месяцев мы смогли найти общий язык. Теперь мы не ругались из-за каждой мелочи, а поскольку характер упрямый у обоих, мы не хотели уступать друг другу ни в чем, даже в том, кто на какой половине кровати будет спать. — Сбавьте скорость! — Хватит под руку ворчать, я не могу сосредоточиться. — Возможно, нам удастся избежать мировых войн, думаю, больше тренироваться не нужно… — Не принимай мир без войн, как должное, — я потянула рычаг на себя. — Кроме того, я не хочу, чтобы думали, что я не умею летать, — мы стали взлетать и весь полет сопровождался воплями Сецу. В конце дня, я решила проверить неисправность корабля, на котором летала. Благодаря помощи Нацухико, я смогла разобраться в этом механизме и понять, как он работает. Теперь мы находим вражеские корабли, разбираем их и совершенствуем свои. Повторюсь, пусть война закончилась, но это не значит, что никакому типу не придет в голову устроить еще один эксперимент, на подобии Айон. Пока я пыталась разобраться в проводах этого корабля, я услышала шаги, которые могли принадлежать только одному человеку. До сих пор помню его поведение во время нападения: прямая спина, твердая походка, полная уверенность в себе… Вот и сейчас, едва слышимые шаги, которые приближались все ближе и, чем ближе они приближались, тем чаще у меня билось сердце. — Уже почти новый год, — я прекрасно знаю, что он опустил глаза на свои часы, с которыми не расстался даже после войны. Однако после перезагрузки, они вновь начали свой ход и теперь стали обычным аксессуаром, а не частью эксперимента. — Как там успехи с самолетом? Все-таки тяжеловато для тебя. — Ничего подобного, у меня талант, — привычка язвить и отвечать колкостью никуда не исчезла… но я работаю над этим. Он ухмыльнулся. — Сората помог мне разобрать самолет противника, нельзя, чтобы такой аппарат служил оружием. Кстати, строительство ракет продвигается, — он посмотрел в небо, — думаю, такими темпами, лет через тридцать уже слетаем на луну. — Тридцать лет? Так долго? — В мечте которую легко исполнить нет ценности, — он ни капельки не изменился, хотя, ему этого и не нужно. — И то верно. — Сегодня ты удивительно сговорчива, — в его голосе было слышно легкое изумление, но ему не привыкать. Я у него дама с сюрпризом, и он это знает. Я тихо хмыкнула. — Ну, рядом с тобой, я чувствую, что необязательно отправляться в космос прямо сейчас, — этой ночью звезды особенно прекрасны. Я не могла оторвать от них взгляда. — Даже если наше поколение этого не застанет, то следующее продолжит наше дело. — Да. У меня тоже есть такое чувство, — он подошел ко мне сзади и встал рядом, почти вплотную. — Я вижу не только ближайшее будущее, но и гораздо более далекое, — я почувствовала руки на своей талии и повернулась в них же. При свете луны, а сегодня было полнолуние, его глаза стали еще прекраснее, чем показались в первый раз. Ростом я была чуть ниже него, поэтому всякий раз при поцелуе ему приходилось нагибаться, хотя сегодня обойдемся без этого. Поднявшись на носочки, я обхватила руками его сильную шею. Не смотря на прохладный вечер его губы были теплыми. Они постоянно согревают меня, когда мне холодно, а его приятное дыхание обдало меня жаром, отчего по телу пошли мурашки. Подхватив меня на руки, он понес меня в нашу комнату, осторожно идя по ступенькам. Сама комната представляла собой большое помещение, которое можно было разделить на одну, а то и две комнаты, но я захотела оставить так, а Нацухико меня поддержал. Комната была в светлых тонах, но где-то были и темные, например, торшер или дубовый стол. Аккуратно минуя тумбочку с вазой, он положил меня на двуспальную кровать и опустился сверху. Это не было нашим первым разом, поэтому ни стеснения, ни робости я не испытывала. Зато появились другие чувства, такие как: доверие, надежность… любовь. Я чувствовала, что Нацухико не предаст меня, что он нуждается во мне. Поставив руки на уровне моей головы, он обвел взглядом все мое тело. Устав от его бездействия, я вновь потянула его на себя, заставляя полностью лечь сверху. Мне нравилась тяжесть его тела, это было очень приятно и волнующе: я могла слышать биение его сердца, чувствовать жар его тела… Я сразу обвила его талию ногами и скрестила их за спиной. Ему нравилось когда я так делаю, он неоднократно это говорил. Он стал покрывать мелкими поцелуями открытые участки кожи, которые не скрывала моя майка. Шея — моя эрогенная зона и он об этом прекрасно знает, гад. Он подобно вампиру накидывается на нее и начинает ее терзать — целовать. После его поцелуев мне приходится ходить со своим красным шарфом, потому что на шее не останется ни одного светлого участка — все будет покрыто засосами! Я много раз просила его так не делать, но он просто посмотрит на меня своим холодным взглядом, прибоднимет уголки губ в подобие улыбки и пойдет вперед. А я злюсь. Меня немного раздражает его характер, но я понимаю, что мой характер еще хуже, только поэтому и молчу. Стянув с меня мою любимую бордовую куртку, он вновь вернулся к моей шее. Белая майка открывала обзор на мою шею и грудь, что видимо радовало садюгу. Конфликтов между нами нет, но чисто по привычке, я продолжаю так его называть. Он поцеловал жилку на моей шее, и я шумно втянула в себя воздух. Руками он водил по моей талии, иногда задевая края одежды, поднимая ее. Неужели так тяжело снять ее с меня? Он действительно садист... с замашками мазохиста, ведь возбужден не меньше меня. Будто прочитав мои мысли, он ухмыльнулся и стал стягивать с меня несчастную майку, оставляя меня лишь в черном кружевном лифчике и джинсах. Мне не понравилось то, что меня он активно раздевает, а сам остается в одежде. Очень не понравилось! Я стала стягивать с него пальто, которое он носил постоянно, снимая, разве что только перед сном. Говорит, ему без него не комфортно. Лежа, мне неудобно снимать это чертово пальто, ведь плечи у Нацухико широкие. Видя, что мне затруднительно справиться с его одеждой в таком положении, мой мужчина сам снял с себя пальто и сбросил на пол возле кровати, после чего вновь лег на меня. Круговыми движениями он массировал мою грудь, в то время как я, слегка проводила ногтями по его спине — своего рода месть, за то, что он меня так мучает. Сделав резкий рывок, он поменял нас местами: теперь я сидела на нем, а он оказался прижатым к постели. Что ж, не только ему меня мучить. С лукавой улыбкой на губах, я начала расстегивать его рубашку. Я не торопилась, пусть теперь сам ощутит на себе, какого это, когда испытывают тебя на прочность. Он, видимо, уловил мою задумку, его губы вновь изогнулись в ухмылке, а руки накрыли мои, помогая расстегивать. Мне нужно было возмутиться, чисто из вредности и сделать все по-своему, но я слишком сильно в нем нуждалась. Желание съедало меня изнутри. Когда до конца еще оставалось пуговицы четыре, я не выдержала и дернула материю на себя — пуговицы подобно жемчугу разбежались по кафельной плитке, закатываясь под мебель, но нам было не до них. Нацухико приподнялся вместе со мной — его прессу можно позавидовать! Он мог спокойно качать пресс даже, если бы я сидела на нем обхватив ногами... а это уже проверенно неоднократно. Сбросив с себя рубашку, он принял сидячее положение и стал целовать мою грудь, не снимая лифчика. Меня это заводило. Я не чувствовала как таковых поцелуев, а лишь мелкие касания, которые были едва ощутимы. Расстегнув бюстгальтер, он помог мне его снять и откинул куда-то в сторону, после чего взял в ладони обе мои груди и немного сжал. С моих губ слетел первый стон. Он знал все мои эрогенные зоны и бессовестно пользовался этими знаниями. Вновь подмяв меня под себя, он стал стягивать с меня джинсы, в чем я ему активно помогала. Сняв с меня последний предмет гардероба, он остался доволен. В принципе, стесняться мне нечего, природа меня ничем не обделила: красивая, полная грудь; тонкая талия; стройные ноги. Единственное с чем мне не повезло, так это с характером. ПОЦЕЛОВАВ, сперва одну грудь, затем другую, он стал спускаться поцелуями по моему плоскому животику, что вызвало у меня тихий смешок — щекотно, а руками играть с моими сосками, изредка покручивая их, вырывая из меня стоны. Когда он поцеловал внутреннюю поверхность бедра, я стала извиваться подобно змее, что ему не понравилось. Он навалился на меня, придавив к постели и глубоко поцеловал. Я стала водить руками по его спине, поглаживая. Он слабо застонал — у него очень чувствительная спина. Он отстранился от меня и стал расстегивать свой ремень. Справившись с одеждой, снова поцеловал меня и резко вошел, вызвав у меня тихий вскрик. Пока он двигался во мне, я умудрилась закинуть ноги ему на талию. Тем самым прижав его плотнее и впуская его глубже в себя. Мне было плевать, что нас услышит Сецу, хотя он часто жаловался, что мы мешаем ему спать, на что Нацухико как обычно, пригрозил ему, что снизит его зарплату и тот замолкал, напоследок прошипев: «Не начальник, а тиран какой-то». Меня веселила эта ситуация, а теперь понимаю, почему он так поступал. Сделав еще один резкий рывок, Нацухико на руках опустился на меня и уткнувшись мне в шею, стал приходить в себя. От его горячего дыхания, мне становилось еще жарче. Мы никак не могли отдышаться. Это было незабываемо. Кое-как отдышавшись, я выбралась из объятий Нацухико, взяла из шкафа халат и запахнулась в него. Нацухико проводил меня удивленным взглядом, но ничего не сказал. Вернувшись с кухни, я принесла две кружки кофе. Есть люди, которые пьют кофе, чтобы не уснуть, а на нас он влияет по-другому. Увидев меня, он облокотился о спинку кровати. Белая простынь, которой он накрылся, сползла, обнажая крепкий торс и узкие бедра. Пряди волос упали на глаза, скрывая их. Я улыбнулась, мне нравится касаться его волос, особенно зарываться в них пальцами. Осторожно поставив кружки на тумбочку, я присела рядом с ним и откинула пряди с его лица, под которыми скрывалась лукавая полу-улыбка, после которой он резко притянул меня к себе и, улегшись на спину, расположил меня на своей груди, не прерывая поцелуя. Обхватив его шею, я теснее прижалась к нему. Его руки медленно спустились по моей талии на бедра, слегка сжав их. Стон. Он с первой нашей ночи уже знал все мои слабости. Поцеловав меня в шею, он дал понять, что из постели мы выберемся не скоро. Оседлав его бедра, я стала развязывать пояс халата, после чего раскинула руки в стороны, и он скатился по ним, освобождая мою разгоряченную кожу. В этот раз нами овладела не нежность, страсть! Мы не могли насытиться друг другом. Мы дышали друг другом. Если бы мне когда-то сказали, что я полюблю человека, который был моим врагом, я бы многое ему сказала, а сейчас я схожу с ума от любви к нему же. Даже и не верится. Резко войдя в меня, он словил мой стон губами, и стал быстро наращивать темп. Я сгорала от чувств. Мне казалось, что весь мир вращается, а я в нем просто листок, который кружит ветер. Голова закружилась, отчего я сильнее вцепилась в своего мужчину. Подняв голову, я подставила губы для поцелуя. Нацухико не нужно было просить дважды, он с готовностью выполнил мою немую просьбу, не прекращая движений внутри меня. Еще несколько толчков, как я ощутила, что взлетаю. Оргазм накрыл меня такой волной, что я потеряла счет времени. Сжавшись, я почувствовала, как расслабился Нацухико. Выйдя из моего тела, он откинулся на подушки и прижал меня к себе. Я чувствовала, как из меня вытекает семенная жидкость и это делало меня счастливой. Ведь рано или поздно, но с такой продолжительностью наших ночей, мы можем стать родителями. Не знаю, как он отнесется к этому и вообще, нужны ли ему дети… Но, об этом мы поговорим позже. Сейчас мы счастливы, и ничто не сможет этого изменить. Мы будем бороться за свое счастье, потому что оно — наше!***
После прошедших событий на Норне, Рон нашел Какеру на берегу и принес к нам. Сам Рон проживает вроде с нами, а вроде и нет. Как будто на два дома: то он ночует с нами, то вообще пропадает без вести. Но мы уже привыкли и не волнуемся. Хотя, Нацухико и не думал волноваться, сказал лишь только: «Он вернется». Многообещающе, верно? Несколько дней Какеру не приходил в сознание, и я волновалась. Друзьями нас можно назвать с натяжкой, но товарищами мы были. Мы многое пережили вместе, и эту связь не так легко разрушить. Открыв глаза, он тут же вспомнил о Кохару, что вызвало у меня улыбку — он сильно ее любит. Сама Кохару стала мне близкой подругой, и мне небезразлично ее счастье. Как только Какеру поправился, Нацухико подготовил корабль, и тот вместе с Роном улетел к ней. — Какеру и Рон, уже должны были добраться, — мне нравится наше убежище: тихое, спокойное, а главное — о нем никто не знает. Оно находится в пещере, которая скрывается внутри горы, то есть с неба его никак не увидеть — сплошная вода кругом. — Да, — Нацухико продолжил смотреть вдаль, видимо, его что-то тревожит, ну, или же, у этого садюги вновь возникла какая-нибудь идея. — Но Какеру странный человек. Мы с Масамуне отправили в соединенные нации отличные рекомендации, но он от всего отказался и вернулся на Норн.- Я улыбнулась. — Это на него похоже, — я застегнула ему последнюю пуговицу на рубашке, которую он никогда не застегивает, — сказал, что хочет жить с Кохару на природе и доказать всему Миру, как важна земля. — Ясно, — он слегка приобнял меня, и вновь обратил свой взгляд на водяную гладь. — Возможно, для некоторых это важнее любых научных технологий. Быть может, он видит будущее этой планеты яснее, чем все мы. — Может и так, — я положила голову на плечо тому, кого когда-то ненавидела, — но и мы не проиграем.