Приручи меня, Хозяин

      Лис наклонил голову человека чуть в сторону, обнажая шею. Гибрид простонал, когда мужчина под ним прикрыл глаза.       Хосок никогда не думал, что будет так возбуждён от того, кто казался ему кем-то вроде собственного ребёнка. Он чувствовал всю сладость и тяжесть смертного греха на своих плечах и груди. Тонкие пальцы Юнги сжимали запястья человека, таким образом не позволяя хозяину сопротивляться, когда он начал посасывать чувствительную кожу шеи. Его язык скользил, вылизывая покрасневшую кожу, прежде чем слегка прикусить её.       Хосок пытался подавить стон. Действительно пытался. Но не смог. Он почувствовал, как губы лиса изогнулись в ехидной ухмылке, после чего тот резко укусил его.       — Боже, Юнги, — глухо простонал Хосок.       Гибрид знал, что оставил прекрасно заметный засос, так что попытался отстраниться от человека. Но хосоков разум был настолько затуманен искусными движениями языка лиса, что он даже и не думал останавливаться. Мужчина сел, усадив лиса на свои колени. Юнги смотрел на засос. Каждый сможет увидеть его, если только Хосок не скроет его шарфом. Теперь-то он точно будет помнить, кто его питомец.       Человек сжал пальцами подбородок гибрида, заставляя посмотреть на себя. Лис сглотнул. Он собирался… Но Хозяин…       Юнги потянулся ближе к Хосоку, встречаясь с его грубыми губами в трепетном поцелуе. Он теснее прижался к нему, царапая широкую спину, когда мужчина запрокинул голову, отрываясь на мгновение от его губ, лишь для того, чтобы вновь поцеловать лиса под более удачным углом.       Хосок закрыл глаза. Это было так порочно, что возбуждало больше, чем что-либо. Теперь он понимал Намджуна.       Рука человека скользнула вверх по лисьим бёдрам и, задрав футболку, пробралась под неё. Мужчина исследовал живот гибрида, когда Юнги осознал, что происходит. Широко распахнув глаза, он вскрикнул и, лихорадочно оторвавшись от губ Хосока, грубо схватил его за руки.       — Нет, не надо!       Мужчина вернулся к реальности, уставившись на живот гибрида. … Что за?...       — Юнги, это шрамы? — Лис моментально отстранился и отполз от человека, уставившись на него.       — Нет.       — Юнги, не лги мне! Это шрамы. — Хосок поднялся, но лис, проскулив, рванул к своей кроватке и, свернувшись на ней калачиком, посмотрел на мужчину испуганными глазами.       — Нет, пожалуйста, нет. Юнги не сделал ничего плохого. Пожалуйста, нет.       Хосок остановился на половине пути. Что он наделал?! Он напугал своего лиса, и теперь тот сжимался в углу комнаты и смотрел на него со страхом в глазах. Сердце Хосока разбилось в тот момент, когда он увидел своего питомца таким.       — Конечно нет, Юнги не сделал ничего. Всё хорошо, малыш. Просто подними футболку.       Глаза гибрида блестели.       — На руки и колени.       — Х-хозяин, мой ж-животик болит.       Хватка вокруг его горла была слишком сильной, Юнги задыхался.       — Ты не слышал, что сказал тебе Хозяин?       Юнги размахивал руками, его глаза были мокрыми. Он пытался дышать.       — А теперь избавься от одежды.       Хозяин отпустил его, Юнги начал плакать, стягивая кофту через голову. Он чувствовал унизительный взгляд своего хозяина.       — Не-е-е-е-ет, — закричал Юнги, закрывая лицо руками. Он всхлипнул и громко заплакал. — Нет-нет-нет! Юнги — хороший лис. Пожалуйста, не надо…       Хосок сел на колени перед кроватью плачущего лиса.       — Тш-ш, Юнги. Всё хорошо. Я не причиню тебе вреда. Ты не сделал ничего плохого. Я не хочу делать тебе больно.       Всё тело гибрида дрожало от плача, он сквозь пальцы посмотрел на своего хозяина.       — Юнги так жаль… Юнги н-не хотел… д-делать больно…       — Ты не сделал мне больно, Юнги. Я не зол, я не сержусь.       Человек медленно протянул руку к лису и коснулся его ноги. Гибрид вскрикнул. Хосок чувствовал, как сильно его трясёт.       — Тише, Юнги. Никто не обидит тебя, хорошо? Никто, — он трепетно огладил тонкие бледные ноги лиса.       Гибрид отнял руки от лица. Его глаза были красными, лицо мокрым от слёз, а из носа текло. Лис обернул хвост вокруг себя, уши были плотно прижаты к голове. Он обнял руками колени, прижатые к груди.       Хосок протянул ему носовой платок, стараясь не совершать резких движений. Он не хотел расстраивать лиса таким образом. Юнги уткнулся носом в колени.       — Пожалуйста, посмотри на меня.       Лис помотал головой.       — Юнги, пожалуйста, посмотри на меня. Я хочу, чтобы ты увидел в моих глазах ту честность, с которой я разговариваю с тобой.       Гибрид всхлипнул носом и, медленно подняв взгляд, посмотрел в глаза своего хозяина. Хосок взял его за руку и осторожно переплёл их пальцы. Юнги посмотрел на их руки, а затем на лицо мужчины.       — Юнги, пожалуйста, послушай меня. Ты никогда не ранил меня. И мне жаль, если я когда-либо делал это. Я не хотел причинять тебе боль. Я люблю тебя, как своё собственное дитя. Ты — моё солнце. С тех пор, как я взял тебя, я каждый день испытываю столько нового вместе с тобой. И это совершенно не сравнится с моими прошлыми одинокими днями, — он погладил тыльную сторону ладони лиса большим пальцем.       — Ты делаешь меня счастливым. Даже когда не слушаешься. Я хочу для тебя лишь хорошей жизни, хочу показать, каким счастливым ты можешь быть, если позволишь мне. Ты пробрался в моё сердце так быстро, и мне очень жаль, что я сделал тебе больно, игнорируя целый день. Знаешь, я чувствую себя таким беспомощным каждый раз, когда тебе снятся кошмары, я не могу защитить тебя, когда ты оказываешься в ловушке сна. Я хочу видеть твою улыбку каждый день, хочу чтобы ты тоже был счастлив. Потому что ты делаешь меня счастливым.       Юнги заплакал ещё сильнее, услышав это, но он изо всех сил пытался не показывать этого своему хозяину.       — Понимаешь? Ты делаешь меня счастливым. Я чувствую себя полнейшим козлом, когда пугаю тебя или должен наказывать, или лишаю вознаграждения, хотя хочу купить тебе все шоколадные печенья на планете и самую большую мягкую кровать, которую только смогу найти.       Сердце Юнги пропустило удар. Почему он чувствует себя так странно, когда в его сердце должен быть Хозяин, а не Хосок?       Гибрид не смог удержаться и подполз к мужчине, залезая к нему на руки. Он никогда не чувствовал столько нежности и любви, никто и никогда не давал ему ничего подобного. Юнги был раздавлен собственными чувствами. Его голова была полна и пуста одновременно. Там просто был Хосок.       Мужчина позволил лисёнку свернуться клубком у него на ногах, обнимая его. Лис плакал, сжимая в побелевших от напряжения пальцах рубашку. Хосок обнял его, тесно прижимая к себе. Он целовал лисьи волосы и гладил уши. Просто обнимал его.       В прошлом произошло что-то, из-за чего он так ведёт себя. Во-первых, происшествие с хвостом, затем кошмары, а теперь и эти шрамы. И последнее, он переживал, что случайно сделал что-то не то и безумно боялся последствий. Лис говорил о себе в третьем лице. Обычно он был слишком гордым, однако, тогда он выглядел абсолютно подчинённым. Что сказал Намджун?       ... Это может быть что-то, что он делал с предыдущим владельцем, и это стало привычкой, рефлексом, который происходит, когда ты сделал что-либо определённое. ...       Владельцы, которые были раньше… Раньше Юнги никогда не говорил так ни об одном из них, а Хосок не хотел об этом спрашивать, потому что он мог обнаружить что-то намного хуже.       В то время Юнги плакал так сильно, что намочил футболку Хосока. Она прилипла к коже, а глазки лисёнка уже горели. Он так запутался, растерялся, утопая в своих чувствах. Он ощущал, что предаёт своего Хозяина таким отношением к Хосоку. Это неправильно. Но в то же время так тепло. Словно он сидел в костре, а искры отскакивали от тлеющего лиса. Тепло окружало Юнги, заботилось о нём. Он был его светом в темноте, теплом в самый неумолимый холод. Оружие от всего, что преследовало и охотилось за ним.       Лис был настолько зачарован этим огнём, что просто хотел сгореть в этих объятиях. Этот огонь не значил ничего плохого. Создания, которые окружали его и огонь, что был там. Они выживут, когда свет маяка погаснет и гибрида ничто не будет больше защищать.       Юнги чувствовал, что сгорает изнутри, словно два человека пытаются разорвать его на части. Он не хотел предавать своего Хозяина, но с Хосоком было так тепло…       Человек гладил голову гибрида, оставляя успокаивающие поцелуи на его волосах. Рыдания стихли, но тело лиса всё ещё сотрясалось. Хосоку было больно сидеть в таком неестественном положении, но он не хотел отпускать своего гибрида. Сейчас лисёнок выглядел так, словно видел намного больше, чем ожидал Хосок. Слишком много того, чего он бы не желал, чтобы лис видел. Так много ужасных вещей. Так много плохих людей.       — Я никому не позволю поднять на тебя руку, Юнги, — пробормотал человек, его голос был хриплым и низким.       — П-п-пожалуйста, никогда… никогда не отпускай меня, — гибрид собрал все силы, чтобы произнести это.       — Никогда. Я никогда не отпущу тебя, хорошо? Я буду защищать тебя. Никто не причинит тебе вреда снова.       Юнги глубоко вдохнул и опустил голову на хосокову грудь. Он чувствовал себя таким слабым, каким не был раньше.       — Ты можешь поспать сегодня в моей кровати.       Юнги весил немного. Он миниатюрный и лёгкий, но Хосоку потребовалось много усилий, чтобы аккуратно перенести и трепетно уложить дрожащего лиса.       Кровать Хосока тёплая. Одеяло большое и мягкое, а матрас, подушка и всё остальное пахли Хосоком. Юнги успокоился и залез под одеяло, прижимаясь к его персональному костру. Лис чувствовал себя согретым и защищённым. Но когда он протянет руки слишком далеко, то сам сгорит. Проблема была в том, что Юнги сам не знал, когда достигнет своего предела. Существа в темноте ждали.       Хосок видел, как лис свернулся калачиком под его одеялом и прикрыл глаза. Он дышал всё так же прерывисто, но спокойнее, чем раньше. Человек присоединился к нему, сел на кровать, но не тронул одеяло, чтобы оставить лису немного пространства. Он сел у изголовья и с любовью погладил рыжие волосы гибрида. Юнги промурчал и придвинулся к мужчине, положив голову на его бёдра. Одной рукой Хосок нежно оглаживал плечи лиса, опустив свободную руку на горячий лоб своего питомца.       — Папочка здесь, Юнги.       Гибрид спокойно вздохнул, его глаза по-прежнему были закрыты. Он так устал. Он чувствовал себя таким истощённым, что ему было плевать на ошейник снов, который стянет его горло, погрузив в чёрные глубины бесконечных мечтаний и слишком ярких воспоминаний.       — Папочка, — пробормотал Юнги и, вытащив из-под одеяла руку, принялся сосать большой палец, словно маленький ребёнок. Сердце Хосока дрогнуло. Тот, кто так поступил с его лисом. Он найдёт этого человека. И этот мудак заплатит за всё, потому что Хосок разорвёт его за Юнги. Этот человек уже труп.