Волки

Пусть на эти короткие мгновения, но он принадлежал ей, и не существовало разных миров, в которых они обитали, а было только чувство глубокого единения — мечта, которой не суждено было сбыться, сон, который, увы, не длится вечно. /Эмма Дарси/

      Как-то она сказала человеку, которого брат назвал продажным и лживым держателем борделей в Королевской Гавани, о том, что хочет быть королевой. Единственной Королевой. Женщиной, которой бы поклонялись, которую бы считали единственной во всем королевстве, которую бы обожали и молились за её здоровье. Да, особой радости Маргери, общаясь с людьми низкого происхождения, легко обнимая грязных детей-сирот, не испытывала. Но бабушка сказала, что её единственная задача — понравиться им всем. Сделать так, чтобы её, Королеву без короны, полюбило все войско неназванного короля без короны. Очередного, младшего Баратеона, который, как оказалось, предпочитал красавице из Хайгардена её брата.       Как-то в королевский шатер на крик Бриенны Тарт, девицы, которой впору было родиться медведем, чем человеком, сбежалось ближайшее окружение названного короля. Как-то Ренли Баратеон, её супруг, умер, не оставив после себя ничего, кроме жалкого тела, наследства, славы и отваги. Его войско разбежалось. Основная часть примкнула к Станнису, кто-то пожаловал к Ланнистерам, а вот Петир Бейлиш, оказавшись в шатре с мертвым Баратеоном, так и не ставшим королем, предложил ей то, чего она так давно ждала.       Она не хотела быть просто королевой.       Она хотела быть единственной Королевой.       Тысячи роз из Хайгардена были бы вплетены в её подвенечное платье и в волосы, мягкие и нежные лепестки обязательно переплетались бы и с шипами. Южная роза, чуть ли не самая красивая девушка всего Вестероса, должна была играть свою роль и слушать свою бабушку.       Маргери уже смирилась с тем, что ей придется отправиться в Королевскую гавань и попытаться выйти замуж еще раз. И теперь её избранником был король, чью голову действительно украшала настоящая корона, который сидел на Железном троне и отдавал приказы. Он командовал королевской стражей, управлял людьми, находился в состоянии войны с другими «королями», но юная Тирелл слышала достаточно слухов о Джоффри Баратеоне.       Садист. Убийца. Трус. Бесхребетный, бесхарактерный, сынок Серсеи Ланнистер, к тому же, возможно, несчастный бастард, сын Джейме Ланнистера.       Слушая это, Маргери насилу улыбалась, правда еле-еле, чтобы никого не обидеть и не оскорбить. Оленна Тирелл сказала, что девочка должна быть сильной. Маргери старалась быть сильной, честное слово, старалась выполнять все, о чем её просили, старалась завоевывать даже самые черствые лица своей безупречной улыбкой. Роза из Хайгардена. Прекрасная девушка.       Петир и Оленна уединились в другом шатре, чтобы обсудить детали сделки, пока Маргери сидела рядом со своим умершим мужем, не чувствуя абсолютно ничего. Ни печали, ни радости, ни досады, ни предвкушения от вот-вот заключившейся сделки. Её бабушка и лорд Бейлиш, обыкновенный мальчик откуда-то там из Перстов, наверняка уже обговорили все детали.       И вдруг идеальный план рухнул. Распался.       Ей позволили уйти из шатра Ренли, чтобы успокоить собственного брата, сокрушенного и разбитого. Лораса трясло, он позволил себе даже заплакать в присутствии сестры, от чего девушка погладила брата по голове и поцеловала в висок. Рано или поздно они отомстят всем своим обидчикам. На губах Лораса будет лишь улыбка, он попытается забыть Ренли, как попытается это сделать и она — пришедшая к своему королю, полуобнаженная прекрасная девушка, которую он отверг, сославшись на усталость.       Маргери знала мужчин и понимала, что окажись она в таком виде в шатре какого-то другого короля, он бы был ослеплен её красотой. Он бы потерял дар речи. «Конечно, если бы это был не Станнис, этот скупой и черствый дурак, которому самое место там, куда его отправил пьяница Роберт», — добавила бабушка, попивая вино из чарки. Маргери быстро поняла, что от своего отца ей брать нечего. От брата можно было взять храбрость и доблесть, а вот от бабушки… от бабушки надо было брать все. Учиться быть Оленной Тирелл, оставаясь при этом Маргери.       Ребенок на её руках захныкал, перебирая своими маленькими ручками и взирая на мир светлыми глазами. Теперь, спустя несколько месяцев после родов, он не был похож на кровавый сморщенный сгусток, он был действительно ангелом, её малышом, которого она всегда держала у сердца. Ребенок изучал её лицо, смотрел на улыбку матери, успокаивался, когда она начинала тихо петь колыбельные, которыми матери и кормилицы обычно успокаивают своих детей на юге.       Но это был не Юг.       За окном не росли прекрасные нежные розы, переплетаясь, окрашиваясь в невозможные прекрасные цвета, радуя глаз и подаваясь ближе, желая, будто бы их сорвали и вплели в её длинные русые волосы.       Ребенок потянулся к её лицу, пытаясь что-то схватить своими маленькими цепкими пальчиками. Молодая мать улыбнулась, целуя крошечного ангела в лоб и вглядываясь в его глаза. «Когда он вырастет, он будет похож на своего отца. Точная копия», — говорили они, едва завидев его маленькое личико. Она не верила в сплетни и суеверия, но всегда старалась держать малыша при себе, держать его на руках, ощущать вес его маленького тела, которое появилось на свет в невероятных муках.       Смотря на лицо ребенка, Маргери вспоминала, сколько боли принесли ей роды, и как женщины, вившиеся вокруг неё, вздрагивали при каждом её крике. Было больно. Невероятно больно. В воздухе стоял запах крови, казалось, даже вместо пота из её тела выделялась кровь, и сильная рука мужа, находившегося рядом и удерживающая её, не помогала никаким образом.       Как-то её бабушка сказала, что вместе с уделом женщины — страдать во время родов — она получает то, что всегда заслуживала. Свое право от рождения.       Влияние на своего мужа, любовь своего ребенка, преданность своей семьи, мудрость и знание. Истекая кровью и разрываясь на части, после адских мучений женщина могла почувствовать, как отношение к ней меняется. Теперь она была не просто миленькой особой с красивым лицом. Теперь сама Маргери была Королевой, девушкой из Хайгардена, оказавшейся в далеком и неприветливом Севере.       Королева Робба Старка. Маргери Старк. Королева Севера. Законная, с короной на голове, сидящая подле мужа и требующая к себе должного уважения.       Бабушка была права.       «Бабушка была во всем права», — думает Маргери, придерживая ребенка одной рукой, пока вторая рука потянулась к бретели её домашнего платья. Малыш, перебирая в воздухе своими руками, больше похожими на мелкие цветки из далекого Хайгардена, быстро нашел сосок и стал жадно глотать молоко. Королева Старк редко пользовалась услугами кормилиц, этих добрых и улыбчивых женщин, которые иногда появлялись на пороге её покоев. После кормления она чувствовала себя куда лучше — светящиеся глаза малыша, взирающие на лицо своей матери, грудь, которая переставала причинять столько неудобств и становилась легче.       Маленькая южная птичка, готовая улыбаться всем и каждому. Мудрая для своих лет и расчетливая королева Севера, правившая наравне со своим мужем, нашептывающая ему что-то в покоях их спальни, действующая на него как ведьма. В присутствии королевской пары и их приближенных люди не смели ничего обсуждать, но Маргери прекрасно знала, что о ней думают завистники. Перед свадьбой, самой красивой и внушительной свадьбой, которую когда-либо видели эти снежные края, кто-то даже называл её «распутной девкой», «шлюхой». Теперь же все знали, насколько королева предана своему королю. Насколько она может быть опасна. Неприятели опасались её милой не изменившейся улыбки, в то время как её собственный народ верил ей, зная, что гарантией защиты от Королевы Севера была абсолютная преданность ей и её семье.       Бабушка была права. Ребенок, закрыв глаза и надавливая маленькими деснами на темноватый сосок, питается материнским молоком, пока сама Маргери вспоминает ночь его зачатия. И улыбается. Тогда она еще не была королевой. Тогда она пришла к Роббу Старку, чтобы поговорить с ним о военной стратегии и войсках, а встретила утро на роскошных мехах, обнаженная и прижатая к его телу.       Король Робб обожал свою Королеву Маргери.       Злые языки и глаза видели, перешептывались, пересказывали то, как он смотрел на южанку. Кто-то позволял себе шутить, что в королевских покоях в первую брачную ночь стоны Королевы были настолько громкими, что Молодой Волк приложил все свои силы для того, чтобы зачать дитя. Маргери улыбалась. В момент свадьбы дитя уже росло в её чреве, но Король Севера об этом не знал.       — Ваше Величество! — слышит она за дверью робкий девичий голос. Нейла, одна из служанок, довольно умная девушка, хранящая королевские секреты и преданная своей королеве.       — Войди, — леди Старк стоит спиной к двери, но как только дерево за её спиной начинает поскрипывать, она оборачивается правой стороной, закрывая таким образом ребенка. Маргери осторожна. Маргери знает, что даже безликие черные тени могут вогнать меч в твою спину.       — Его Величество Король Робб попросил…       — Скажи ему, что я подойду позже. Я с ребенком, — она дарит Нейле кроткую улыбку и дожидается, прежде чем дверь вновь закрывается. Если Робб посылает за ней служанку — значит, ничего серьезного не происходит. Значит, он может подождать, значит, она может улыбаться и смотреть на то, как малыш крошечными пальчиками прикасается к её полной груди. Все свое время она проводит с малышом, и Робб вчера тихо и интимно шептал ей на ухо, что сильно скучает по своей жене.       Маргери знает, что некоторые короли приглашают в свои опочивальни девиц, пышногрудых и не обремененных детьми, приглашают и резвятся, смеются, пьют вино, забывая о своих женах. Её Король Робб не такой. Её Король прекрасно знает, на что способны её губы и язык, как гибко её тело и какие умелые ласки она может ему доставить. Ему не нужны никакие девицы, ему нужна лишь одна.       Робб многое перенял от своего угрюмого отца, Эддарда Старка, который, как поговаривают, все же не изменял своей жене. А тот темный мальчик, Джон Сноу, вовсе не его сын, а племянник. Маргери не знает подробностей, она осведомлена лишь в том, что «бастард» лорда Старка погиб в борьбе с Иными, как и Дейенерис Таргариен вместе с тремя её драконами.       Она знает, что Королевская гавань сожжена дотла королевой Серсеей, а её с Робом северное королевство, усыпанное снегом — самое большое из всех оставшихся.       Бывшая Тирелл укачивает ребенка, мягко ему улыбаясь. Маленький прекрасный ангел. Бабушка Оленна говорила, что даже если ей станет противен муж, то дети от него будут для неё самыми прекрасными ангелами. На примере безумной Серсеи бабушка показала внучке, что мать сделает все, лишь бы защитить дитя. Даже спалит город со всеми его жителями до последнего древка.       Наверное, проходит слишком много времени, пока Королева находится в раздумьях, рассматривая ребенка, сосущего грудь. И когда тяжелые руки ложатся на её бедра — осторожно, так, чтобы не спугнуть — а она внезапно думает, почему не услышала звука открывающейся двери, носа касается запах стали и эля. Она знает эти руки, они практически каждую ночь сжимают и ласкают её кожу, доставляя Маргери невыносимое удовольствие.       И она действительно стонет, вот только лишь на ухо своему супругу. Потому что все её действия, реакции, ощущения и вскрики от того, когда он берет её слишком резко, прикасаясь губами к сладкой шее: все это для него.       — Я хотел похвастаться своей красавицей-женой… — Король не жалует запах хмеля и сам выпивает во главе стола лишь столько, сколько положено, чтобы не обидеть преданных ему лордов. Подбородок Робба касается его шеи, в то время как сам Король Севера смотрит на ребенка, чьи руки постоянно дотрагиваются до груди матери.       Робб уже как-то спрашивал у неё, почему она не желает пользоваться услугами кормилиц, почему сидит с ребенком все свое свободное время, почему даже её любимые служанки теперь ходят по замку без своей Королевы, хихикая и активно распространяя слухи.       И на все эти вопросы она ему отвечала.       — Он был не особо доволен тем, что сегодня ему оказали так мало внимания. Тем более, его отец, — Маргери улыбается и аккуратно отрывает ребенка от груди. Малыш снова начинает лепетать что-то невнятное, но теперь он не так недоволен. Леди Старк чувствует себя намного лучше, смотря на то, как муж берет на руки небольшой сверток, сначала хмурится, а потом улыбается, осторожно покачивая его в руках.       — Ты разбалуешь наследника своим вниманием.       — Я не могу отойти от него. Он плачет, когда меня нет рядом. Если бы его отец, — Маргери позволяет себе выделить эту фразу и «уколоть» собственного короля, — уделял ему больше времени, возможно…       — Тебе надо заботиться о себе. У него достаточно нянек и…       — Я хочу делать это сама.       Леди Старк заканчивает с поправлением своего платья и откидывает пряди волос за спину. Робб безумно любит своего первенца, вот только военные дела и угроза со стороны Иных вынуждает его проводить больше времени за столом переговоров, нежели в спальне с Королевой-женой и своим сыном-первенцем.       И только ему она позволяет так перечить. Только он, услышав такие слова, может реагировать спокойно, потому что перед ним — его жена. Королева. Королева Севера. Держа сына на руках, Робб, уставший после тяжелого дня, опускается на застеленную кровать. Ребенок держит свои маленькие пальчики около розовых губ, смотрит на отца осоловелым взглядом и вот-вот, наверное, уснет.       — Вы должны заботиться о себе, Ваше Величество, — повторяет король суровым тоном, отчего Маргери неосознанно выпрямляет спину и даже вздрагивает. Её муж страшен в гневе. Даже ей порой не удается умерить его пыл и попытаться образумить сына Неда Старка, когда тот выходит из себя, услышав дурную весть.       Ей нет еще и двадцати лет, но девиц, родивших в её возрасте, называют женщинами. Улыбка Маргери милая и добрая, она часто может быть фальшивой, но ты никогда об этом не узнаешь. Она такой же игрок, как и её муж, но женщину часто не воспринимают всерьез, что ей, безусловно, идет на руку. Но её трудно назвать женщиной. Она — молодая, прекрасная и безупречная девушка. Подарок для своего сурового закаленного холодом мужа-Волка.       — Мне сказали, что ты не отобедала, — уже тише говорит он, прикасаясь пальцем к лицу сына. Ребенок почти спит, медленно моргая и причмокивая губами. Поддерживая его одной рукой, Робб протягивает левую руку к жене и кладет её на живот Маргери.       Их тайну знает лишь Мейстер, осмотревший Королеву на прошлой неделе. О положении леди Старк знает её муж, сам недовольный тем, что так мало времени приходится уделять семье; все же, он — Король, он должен следить за людьми, за своей землей, за лордами и теми, кому удается прийти из-за Стены.       — Простите, милорд, я не…       — Пока Брандон будет спать, я возьму тебя на руки и отнесу на кухню. Если нужно — прослежу за тем, чтобы тебя хорошо накормили. Миледи, — мужчина подыгрывает ей, легко улыбаясь и подмечая игривую улыбку своей жены, спрятанную от него, скрытую за скромностью.       Робб до сих пор не знает, где находится вся его семья. Поговаривают, что Сансу Старк видели недалеко от разрушенной Королевской гавани несколько лун назад. Поговаривают, что Арья Старк, если и не была убита в день казни своего отца, умерла при взрыве. Робб не знает, где его младший брат, Бран. Маленького Рикона около года назад он предал земле, до сих пор обвиняя себя в его смерти.       Робб скорбит по Джону. Робб скорбит по разрушающемуся за Стеной миру и по людям, которые там гибнут. Но пока в Винтерфелле есть Старк, Маргери сидит рядом с ним и крепко держит его за руку, настойчиво убирая его руку со своего живота — им не нужны слухи — он чувствует себя все еще живым. Он не знает, сколько ему осталось прожить на этой земле.       Он лишь уверен, что будет защищать свой дом до последней капли крови, как и пообещал матери, так и не увидевшей своего внука.