О любви, о дружбе и о наркокартеле

      Солнце над Медельином стояло в зените, нещадно обжигая кожу гостей и жителей этого города. Медельин называют жемчужиной Колумбии, однако Алекс Тернер ничего жемчужного здесь, кроме блеска цацек на шеях проституток и пальцах местных ферзей не видел.       Да, его могли заворожить старые извилистые улочки, уходящие в горы, застроенные в усмерть, иначе не скажи, и он мог наслаждаться мерцанием бесчисленных огоньков на фоне гор с обзорных площадок по вечерам…. Но все остальное – весь шик бассейнов и салунов, кокаиновые горы и обморочные вечеринки, богатенькую местную «знать» и услужливый их персонал – увольте. Этого всего фронтмент The Last Shadow Puppets и Arctic Monkeys насмотрелся за свою жизнь вдоволь, мотаясь в турах отсюда и туда.       Алекс потянул из фужера текиллу, постукивая пальцами по поручню на балконе, и перевел, морщась то ли от солнца, то ли от жары, то ли просто по факту, взгляд с открывшейся панорамы города на виновника своего пребывания тут. Позади него у бассейна, среди болтовни, хохота и дневного угара стоял босыми ногами на белоснежной плитке Майлз Кейн, облачённый в один из своих вульгарных идущих только ему одному, наверное, леопардовых халатов.       - Присаживайся, как долетел? – Майлз заботливо протянул ему стакан с водой, когда они прошли в столовую, соединенную с гостиной, в его новой квартире в ЛА.       - А что покрепче есть? – Алекс отмахнулся, прошел пару шагов и плюхнулся на черный кожаный диван, тут же потягиваясь как кот.       Майлз утвердительно хмыкнул откуда-то из-за спины. Тернер разложился и закинул свои дорого по-итальянски, в прямом смысле слова, обутые ноги:       - Хм… Что?!       - Ром с лимо-оном, мистер Тернер, - передразнил его Майлз старческим голосом, внезапно появляясь в зоне обзора и плюхаясь бесцеремонно своей задницей ему прямо на ноги. – Не забудьте написать в книге отзывов и предложений, как вам понравилось наше обслу-уживание.       - Обязательно напишу, какая у Вас мягкая срака, Мистер Кейн, - подыграл ему Алекс, пытаясь вернуть себе свои голени.       - Очень мягкая, сэ-эр… Я ее…       Они оба заржали как кони, почти расплескивая чертовски манящий ром.       - Ты ее что?!... –пытаясь звучать провокационно, Алекс прозвучал скорее как даун, задохнувшийся собственным хохотом.        Носки его ботинок так и остались под задницей Кейна.       - Поли-иру-ую…. – подавился-таки Майлз, и ром хлынул по выпяченной в попытке этого не допустить челюсти.       Ну и кто из них еще даун?       - Кейн, у тебя бешенство, - просипел Алекс. – Для кого ты там жопку-то свою полируешь? Вытри рот…       Они ржали так еще минуты две, не в силах остановиться, неся всякую чушь совершенно, пожалуй, несмешную для кого-то другого. В этом и есть привилегия дружбы – просто быть самими собой друг с другом и делить состояние Дауна на двоих.       - Ну, так «как долетел-то» - не ответил, Ал? – приобнял его Майлз спустя полчаса уже поддатый.       Сейчас пойдет за жизнь.       - Ой, а то ты не знаешь…       Алекс рассказал ему о своем длительном перелете из Лондона в ЛА, потом еще о чем-то и еще. Они говорили долго и почти бессмысленно, но что важно всегда интересно. Он не видел Майлза ровно месяц с тех пор, как они, закончив тур и проболтавшись еще почти столько же порознь, сняли их последний клип на ковер к Коэну.       - Я скучал как скотина, братуха, о-ой, – Алекс, икнув, осоловело привалился Кейну на бок, тыкаясь тому в шею и закрывая глаза. – Воняешь как бычок.       - А ты как жопка лимона в бакарди, блин, - Майлз потрепал его по волосам, чмокая в макушку. – Устал ты, салага. Тебе пора спать, летчик.       - Отнесешь?...       - Тернер, соберите нюни. Ради королевы!       - Боже правый, Кейн, на вашей совести. Я останусь спать тут.       Алекс разложился, спихнув друга уже разутыми в этот раз ступнями на пол, и отвернулся лицом к спинке дивана. Но не прошло и пяти секунд, как кто-то за подмыхи попытался стащить его с укромного насеста. Конечно, это был Майлз. Кто ж еще-то в его-то квартире в ЛА в два часа ночи? - Ты совсем забыл, качок, - прокряхтел последний роняя «летчика» задницей об пол. – Что теперь носить на руках – это твоя привилегия. Я такую тушенку уже не осилю.       Алекс поднялся с ковра, цепляясь Майлзу за коленку: - Ладно, веди, уничтожитель комфорта. Проводив его в гостевую, Майлз повернулся на пороге, перед тем как уйти: - Ал, завтра я тебя кое-с кем познакомлю. Будь огурцом.       Алекс усмехнулся сейчас, отводя глаза от «леопердового» Кейна у бассейна. И в правду, познакомил. Да так познакомил, что теперь они в Колумбии. В жопе мира и просто в жопе. Может, не стоило тогда так стараться быть образцовым представителем зеленых тыквенных?       На утро, не успел Алекс протянуть ноги и руки, что дед в старой качалке, попивавший кофе на прокуренном ночью диване, как Кейн, внезапно вынырнувший откуда-то не пойми откуда, выдернул его стремительно под локоть и, что-то лопоча всю дорогу, повез его к своим новым друзьям.       О том, что это были именно друзья и что они были новые, Алекс узнал где-то на отрезке между открывающейся дверцей такси и открывающейся махиной особняка с кучей людей на пороге.       То был огромный дом, с садами и фонтанами, бассейнами (заметьте: «ми») и машинами, бабами и золотом и бабами с золотом, оравой собственного персонала и прочей роскошью - экое голливудское «захолустьице», «домишка», как назвал его впоследствии, один из «хороших корешей» Майлза - Фернандо. Не то чтобы Алекс всего такого прежде не видел. Как раз наоборот. В былые времена, особенно во времена Алексы, мать ее, Чанг, он был завсегдатаем таких скромных обителей, наполненных дымом и наркотой. Просто его удивило, что теперь и Кейн туда же.       Ну, чем черт не шутит, Алекс вышел из такси, благородно памятуя об обещании строить из себя не корнишон, а свежий садовский, и покорно с широкой улыбкой на лице принялся с подачи Майлза знакомиться народом.       - Это вот - Сантос, - представил Майлз очередного загорелого, похожего на предыдущих шесть Ирильесов и Гарсия парня, когда они уже были где-то в патио с задней стороны дома, окружённые фужерами, девочками и едой. – Он любит Битлз.       Алекс растекся в попытке превратить ухмылку в улыбку:       - На-адо же! – воскликнул он сладко. – Вы слышали о Битлз!       И рассмеялся благоухающее, чтобы не вызвать подозрений, что то был действительно сарказм. Насколько считается расизмом шутить подобные шутки с белыми латиносами?       Еще слово за слово. Еще пара шуток.       - А это Фернандо, - Майлз приобнял почти нежно, приблизившегося к ним цветасто разодетого усача лет тридцати пяти. – Он мой очень хороший кореш, Ал.       И Фернандо пришлепнул своими, поди, грязными ладошками Кейну прямо по щекам:       - Наконец-то я увижу твоего любимого заводилу, - он повернулся и протянул руку Алексу. – Очень приятно, Алекс! Майлз все уши о тебе прожужжал. Тебе понравится в ЛА, парень.       До этого дня Алекс тоже был в этом уверен.       - И мне очень приятно! – он пожал Фернандо руку.       Впоследствии, с течением дней, первое впечатление о последнем несколько изгладилось. Он оказался, и правда, хорошим малым, да как выяснилось еще и заботливым другом Майлзу. Этому Тернер не мог не восхититься, и конечно, постепенно, именно посредством наблюдения этой самой заботы, сменить гнев на милость, а точнее скептичность по отношению к Фернандо на почти уважение.       Однако в этот конкретный момент, он все же не мог разделять возбуждённого восторга Майлза и чувствовал себя слегка неуверенно и, может, даже выглядел агрессивно. Пытаясь угодить другу, он еще раз подтянул на лицо маску счастливчика, оставляя ее там на весь последующий день.       А под вечер музыку сделали громче, все начали прыгать в один из трех бассейнов, что был ближе всех к дому, и откуда-то вдруг начал появляться кокс. И всем вдруг стало весело, а кому-то еще веселее.       Алекс не отказал себе, конечно, в удовольствии «заторчать» и какими-то плывущими глазами следил за тем, как Кейн снюхивает очередную дорожку с титек белокурой барышни в боди.       - Заводила значит? – хмыкнул он, когда они с последним оказались на кухне, вытаскивая из-подполы три ящика с шампанским.       - Ой, давай, залей мне в очередной раз, какой в душе ты не такой, - подтрунил над ним обличительно Кейн.       - Зачем? Ты вроде, наконец, запомнил, осел, - усмехнулся Алекс, тыкая в него воображаемым пистолетом. – Пиу!       Он задул невидимый дым. Майлз разделяя эту пантомиму, тепло улыбнулся и кивнул головой, скорее уже сам себе.       - Слушай, - проговорил Алекс уже чуть более озабоченно. – И еще… Майлз, ты теперь употребляешь?       Они никогда не притворялись ангелами. И уж тем более мамами друг друга. Наркотики в жизни рок-группы – это, вроде, как само собой разумеющееся. Предписанная истина. И они баловались раз от разу, оба, еще с самого «детства». Но Майлз никогда не увлекался сим так, как собственно сам Тернер.        Последний зачастил в эти два года, и даже порядком, помнит, достал этим Кейна. Молчал и «витал» на интервью, агрессивно убегал в автобус. Но Майло никогда не тыкал его за это, и хоть и видно было, что некоторые выходки его скорее даже обижали, всегда готов был Алекса таковым принять. На фоне ли его самого он вдруг стал казаться Алексу таким ангелочком, или нет?       - Не больше чем обычно, ты же знаешь, - ласково хлопнул его тем временем по плечу Майлз.       Алекс доверительно улыбнулся одними уголками рта и обнял друга.       Нет, Майло не употреблял никогда так, как он, но все же баловался иногда. И вот поэтому видеть его в окружении нарколыг, откровенно снюхивающего дорожки, было Алексу непривычно. Он и забыл, какой оторвой может быть этот его «ангелочек». И все же, хотя разумные доводы вроде: «Это все нормально и как обычно («это» и правда не превышало обычной нормы) и занимали солидное место в его голове, сама по себе подобно сложившаяся ситуация целиком тревожила чем-то Алекса, сквозь толщу его внутренних уверений.       Он признал, это как минимум беспокойством за друга, хоть и видел, что норма не превышается. Так чувствовал себя Майлз все время в течении тура? Ну и скотина же ты, Тернер, надо бы поумерить пыл и вправду. Посмотрел, сука, в зеркало – неприятно.       Но как максимум, он признал и некое другое чувство, тонкой иголочкой коловшее его в мозжечок – плохое предчувствие. Так бывает. Ощущается то ли в воздухе, то ли вокруг – невесомый страх, почти уверенность, что добром это не кончится. Но, как и любой представитель, умнейшего вида во вселенной - гомо сапиенс, Алекс оттолкнул тогда это чувство, запихал его поглубже, чтобы не мешало, и продолжил играть отведенную ему роль зеленца.       Они с Майлзом вышли обратно к бассейну, приземляя каждый по ящику шампанского на кафель. Веселье продолжалось. Стало больше кокса, больше телок, вопящих вокруг и сигающих в уже мокрых трусиках (не бикини, а бельишке) в бассейн раз за разом. Алекс даже начал думать, что в итоге вечер все же удается на славу.       Они пили, пели, еще что-то…       И вот, этот слащавый усатый латинчик, как его там, Фернандо вдруг поднял бокал:       - Давай, Майлз, скажи ему! Мы должны выпить!       Толпа загудела. Шлюшки захлопали в ладошки, поддерживая всеобщий хайп.       - Что сказать? – Алекс с недоверием покосился на Майло.       Они стояли у барной стойки, но даже туда откуда-то сверху долетали брызги из бассейна. Вокруг уже сомкнулось торжественное кольцо их сегодняшних со-гуляк.       - Ну… - на грани осторожного веселья промямлил Кейн, откупоривая бутылку. – Мы едем в Колумбию, Ал!       Алекс смотрел, как выстрелила тогда пробка, и как все зашуршали в приступе торжества. Он оттянул, помнится, Майлза под локоть:       - Так, так, а сейчас поподробнее.       - Фернандо предложил мне смотаться на месяц-другой в Колумбию, почему нет? Но я сказал ему, что никуда не поеду без своего лучшего друга, - Майлз заглянул ему в глаза.       Ох уж, это он умел. Столько нежности и не требующего озвучивания единомыслия. Он знал, чем подкупить Алекса. Куда ты, туда и я. Бла-бла. И это было правдой, как назло. Это было их связью, их вечным желанием открыть друг другу мысли в первую секунду, разделить новый опыт в первое мгновение. Это действительно было чем-то вроде зависти даже самим себе.       Алекс знал, что не возьми его Майлз с собой, тот бы страдал не меньше его самого. Постоянно бы оба думали: «Хорошо бы еще ЕГО сюда» и так далее. Конечно, с этим можно жить, тем более, когда тебе уже тридцатник. Но вот, выберешь ли ты это добровольно, уже другой вопрос.       К счастью, и Майло, и Алексу был именно тридцатник, а помимо прочего и за тридцатник лямов фунтов на счету. А значит, они могли позволить себе вот так вдвоем смотаться в Колумбию и никого при этом не затруднить. Тур недавно закончился, запись мартышек еще не началась. Иначе говоря, дел почти не было ни у того, ни у другого. И тут Алекс сообразил, что Майлз спланировал это все заранее, звоня ему из ЛА в Лондон пару недель назад.       И как бы ни хотелось обидеться на него за такую ораву обдолбаных новых, скоропостижно ценных друзей, с которыми он вот уже гонит в Колумбию, Алекс не мог не потешить себя мыслью о том, что без него Ма никуда не сорвался бы. Ну, раз этому модному засранцу так этого хочется…       - Окей, - щелкнул пальцами Алекс, театрализуя свое согласие даже слишком. – Все для вас, мой мистер Кейн.       И получил в ответ объятие от друга. Видя, как Майлз счастливо улыбается, он и сам невольно расплылся и загорелся идеей. Они выпили еще и еще, запевая. Тогда, это все не казалось такой плохой идеей.       Стоя сейчас в особняке Верде под этим противным палящим солнцем, так называемой жемчужины Колумбии, Алекс думал о том, как вчера, 16 ноября 2016 года, все, как и следовало ожидать, наконец-то, пошло по пизде.       Он смотрел на Кейна в плавках и халате, потягивавшего текилу, похожего на плейбоя в своих темных очках и перстнях, и думал о том, как утащить друга подальше. Кейн не верил в его дурное предчувствие, он мог это видеть. До него пока не дошло, ведь этот обладатель леопардового ковра не так часто влипает, как Алекс. Но уж Тернеру ли не знать?… Он давно в этом порошковом грешном мире, и он в курсе, как опасны эти ребята.       В случае с Майло, это теперь был лишь вопрос времени. Бомба замедленного действия. Нужно было его увозить, пока вентилятор с говном ещё не включили в сеть. Сука… ну не надо было им вчера в тот бар, ну не надо было…