Бархат

Я падаю вниз уже целую вечность. Разбитые часы на руке как подтверждение моих ощущений. В этом падении нет времени, есть только конечная цель — смерть. Но бархатный красный плащ решает нарушить все планы. Вселенной ещё рано лишаться доктора Стивена Стрэнджа. Стрэндж сидит перед компьютером уже долгое время, половину из которого мужчина потратил на созерцание собственных дрожащих рук. Тяжесть своей судьбы, оборванной так нелепо, Стивен чувствовал остро по вечерам, когда все важные дела были завершены, оставив доктора один на один с его заболеванием. Психосоматика, не дающая спокойно жить. Усталость бьёт по глазам, и Стрэндж решает прекратить мучения над собой, закрывает ноутбук и откидывается на спинку стула. Тихий шелест позади заставляет воздух перед Стрэнджем заискриться, но защита не потребовалась — на изнеможденные плечи доктора мягким бархатом рассыпался подол плаща, постепенно стекающий воротником к шее. Тёплым одеялом он накрывает сверху и поднимает Стрэнджа, утаскивая на себе на кровать. Уголок воротника ласково оглаживает гладкую щеку доктора, и у Стивена нет сил даже сопротивляться. В бархатных складках Левитирующего плаща хочется утопать, поэтому даже когда тело Стрэнджа касается кровати, Стивен хватает край плаща руками и тянет на себя. Ткань безвольно растекается по простыням и подушкам рядом, а доктор все пытается разгадать тайну этого артефакта, был ли он когда-то живым человеком, или же эта разумная субстанция также имеет связь с темными материями. Чем больше Стрэндж думал, тем интереснее становились свойства плаща. У него были мысли, это Стивен знал точно. У него были чувства, сила, разум. И было что-то, что заставляло Стрэнджа смущаться каждый раз, когда происходило что-то из ряда вон выходящее. И сейчас, замерев, мужчина наблюдал за тем, как красная ткань ползет по ноге от щиколотки и выше, скользя по внутренней стороне бедра, расстегивает молнию, расправляется с пуговицей и медленно стягивает с доктора брюки. После на пол летит домашняя футболка. Стрэндж не сопротивляется и со стыдом признаёт, что сам отдается навстречу этим бархатным ласкам.  — Он выбрал вас, что весьма легкомысленно, — шепчет в голове чужой голос, и от этого все внутренности сводит. Плащ укладывается сверху, накрывая тело красной пеленой, и замирает. Стрэндж, выведенный из строя своими мыслями, рвано выдыхает и прикрывает глаза.

***

Проснувшись с утра, Стивен очень точно подмечает то, что спит в обнимку с плащом, в такой тесной связи, что уголок подола между его бедер кажется сейчас очень пошлым моментом. Стрэндж моментально краснеет, отстраняясь, но плащ скользит мягкой тканью по коже так, что заставляет доктора расслабиться и отдаться этим тёплым касаниям. Воротник коротко касается шеи, очерчивая уголок челюсти, а после примыкает к шее настолько плотно, что Стрэндж на долгие мгновения теряет возможность дышать — плащ душит его мягко, нежно скользя по коже живота, распускаясь красными складками к плечам и рукам, ласково их касаясь краями подола и стекая обратно к животу. От придушенного состояния и ласк, растекающихся по всему телу, хочется выть, намагичить что-нибудь, что спасло бы от этих сладостных мук, или вернуть время вспять снова и снова, чтобы переживать эту секунду раз за разом. Воротник отпускает горло и ложится на грудь Стрэнджу прямой широкой полосой. Бархатная ткань укрывает собой все тело, погружая доктора в себя и тепло, а после приподнимает его за плечи и садится на них. Они вместе идут на кухню, босые ноги Стивена не касаются пола, а после Стрэндж делает завтрак. Трясущиеся пальцы не так отвлекают, когда красная ткань поддерживает руки и обнимает сзади, воротником утыкаясь в шею. Время не так быстро идёт, когда плащ устилает ноги Стрэнджа и ластится, рискуя опрокинуть чай доктора. И все такое минимальное, когда мы вдвоем. Он лежит, укутав меня в себя, и делает вид что спит. Я кусаю край воротника и прикрываю глаза. Легкомысленный выбор с его стороны. Разве?